Сухарев Ю.М. Священник Иоанн Ключарев и 1-я Русская революция

1
Первая русская революция, хронологические рамки которой простираются с начала 1905 г до июня 1907 г, стала мощным импульсом, пробудившем социальную активность всех слоев общества, не исключая духовенства. Это отмечал В.И.Ленин: “Даже его (духовенство. — Ю.С.) пробудил теперь гром падения старого средневекового порядка на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против казенщины и чиновнического произвола”. [29]

Современная историография, не отрицая присутствия в среде духовенства того времени носителей либеральных идей, делает вывод о преобладании в РПЦ проправительственных и монархических настроении, направленности её на «борьбу с крамолой» и смутой. Это следует из официальных публикаций того времени: заявлений иерархов, статей в епархиальных изданиях, – что естественно, ведь церковь оставалась «частью, хоть и сильно обособленной, государственной машины самодержавия». [26]
Другие исследователи не ограничиваются чтением епархиальных газет и отмечают факт непропорционально большого числа выходцев из духовного сословия (по сравнению с немногочисленностью самого сословия) среди руководящего состава различных партий: эсеров, большевиков и кадетов. [28]
Заставляет поразмыслить об умонастроениях духовного сословия и активное участие семинаристов в волнениях 1905 г (вплоть до вооруженного сопротивления властям), а также организованный «Всероссийским общесеминарским съездом» бойкот экзаменов весной 1907 г в 15-ти духовных школах из 27, имевшихся в стране.
Духовной консисторией Екатеринбургской епархии в период с 1905 по начало 1908 г было возбуждено 24 духовных следствия по политическим обвинениям священников и иного клира – в принадлежности к социал-демократической партии, в антиправительственной, революционной и антирелигиозной пропаганде, в распространении прокламаций, другой нелегальной литературы и подобных преступлениях. Священникам Богоявленскому, Батурину и Извольскому инкриминировали… пение революционных песен. В 1907 г возбуждено несколько дел такой категории: по обвинению священника Михайловского в непристойном поведении и агитации против монархической партии «Союза русского народа»; об отказе священника Михайловского, дьякона Снежницкого и псаломщика Каптерева служить молебен по случаю открытию отдела «Cоюза русского народа» в Березовском заводе; по обвинению священника Орлова в отказе служить молебен о здравии государя императора для членов отдела монархической партии «Союз русского народа. [6]
Не все обвинения получали доказательство следствием. Были и клеветнические наветы. Да и духовные следователи (такие же приходские священники) совсем не горели желанием оформить «волчий билет» батюшке из соседнего села за то, что тот дал почитать кому-то запрещенную книжку или спел «не ту» песню.
Однако согласимся – монолитный образ матушки-церкви, спасающей самодержавие в смутное время, уже не столь очевиден. Что и подтвердится в феврале 1917 г.
2
От общего к частному – к биографии священника Иоанна Павловича Ключарева. В его судьбе Первая русская революция оставила заметный рубец. Но и он оставил свой след в революции.
Иван Ключарев родился в селе Спасском-Савеловых, Юрьевского уезда, Владимирской губернии 18 октября 1873 г в семье псаломщика. Отец его, Ключарев Павел Петров, с 1868 года служил при церкви этого села. При ней же посвящен в диакона в 1882 году. В 1899 году за старостью почислен за штат.
Известно, что в семье Ключаревых, кроме Ивана, были ещё дети – Константин (родился 27 мая 1887 г) и Екатерина (1885 г.р.). [5]
Видимо, в 1883 г Иван поступил во Владимирское духовное училище. Во всяком случае, закончил обучение в нем (это уже точно) в 1887 г по 2-му разряду, будучи удостоен перевода в 1-й класс духовной семинарии.
Обучался Иван Ключарев во Владимирской Духовной Семинарии и окончил полный курс её со званием студента I разряда в июне 1893 г. Среди 34-х учеников класса его рейтинг успешности 9. [33]

Владимирская Духовная семинария
Будучи семинаристом, посвящен в стихарь (как псаломщик) Высокопреосвященным Феогностом, Архиепископом Владимирским и Суздальским 18 октября 1892 г.
По окончании курса в духовной семинарии, два года Иван Ключарев проходил должность учителя в одноклассной церковно-приходской школе сельца Федоровского, Покровского уезда Владимирской губернии. Постановлением Совета Братства Св. Благоверного Князя Александра Невского, согласно прошению, 13 марта 1896 года был переведен на должность старшего учителя в Орловскую двухклассную церковно-приходскую школу того же уезда. За труды по 1-й всеобщей переписи населения Российской Империи получил темно-бронзовую медаль от 23 августа 1897 года за № 86.263.
Около 1896 г Иван Ключарев женился. Жена Анна Дмитриевна, дочь священника, родилась в погосте Стогове, Александровского уезда, Владимирской губернии 5 октября 1873 года. Обучалась в Александровской прогимназии и окончила курс её в июне 1889 года. До вступления своего в замужество, семь лет проходила должность учительницы в Спасском народном училище Юрьевского уезда, Владимирской губернии. [33]
В 1897 г Иван Ключарев переезжает в Екатеринбургскую епархию. Какое-то время служит учителем в Шарташской церковно-приходской школе. 8 декабря этого года он определен к рукоположению священником, с последующим назначением к церкви с. Щелкунского Екатеринбургского уезда. [11]
6-го января 1898 г учитель Ключарев Иоанн рукоположен во диакона, а во священника 11 января. [12]
А 21 января 1898 г молодой иерей определен на штатное священническое место к церкви с. Щелкунского. [5]
В Щелкуне храм Знаменья Божией Матери старинный, каменный, постройки 1837 года. Храм строился на иждивение прихожан и с помощью заводоуправления Сысертских заводов. В 1893 году стены храма покрыты живописью монахинями Екатеринбургского женского монастыря. В церкви находилась почитаемая древняя икона Божией Матери Одигитрия. Вокруг храма ограда каменная с железными решетками и мраморными столбами, устроена прихожанами с. Щелкуна.
Село Щелкунское бедным не назовешь. «Крестьяне занимаются работами на разных заводах, перевозками тяжестей, кроме земледелия. При урожае – достаточны. Содержание причта зависит от урожаев, доходы варьируются за год от 1000 рублей и более. Причт получает жалованье от Сысертских заводов 468 рублей, и диакон и псаломщик получают провиант. Дома для причта церковные деревянные».
Конечно, типичные беды преследовали и это село. «1899 год – средний урожай хлеба, на 28 сентября сгорело 8 домов в селе Щелкуне. 1900 год: хороший урожай; летом эпидемия кровавого поноса; осень много волков».
Духовно-нравственное состояние населения оценивается по-разному. Вот мнение, сформулированное Пермской архивной комиссией в 1901 г: «В общем прихожане усердны к богослужению, и говению, и поминовению умерших: благочестие не пало. Грамотность в приходе желательна и есть. Крепка ещё вера в наговоры и ворожбу». [20]
А вот рассуждения епископа Екатеринбургского, сделанные во время путешествия владыки в 1905 году: «Щелкунское село. Приход очень большой, население православное, но очень распущенное. В приходе сильно развито пьянство и народ заражен вольнодумием, особенно молодое поколение. В таких приходах нужно иметь не менее двух священников. По количеству населения школ недостаточно, можно и нужно открыть ещё одну школу женскую, так как в селе школа земская смешанная, к тому же есть средства, как в церкви, так и в церковно-приходском Попечительстве. Долг исповеди прихожанами исполняется без опущений почти, так что не бывших в 1904 г. по опущению значится всего до 50 человек». [18]
Священник Ключарев весьма деятелен. В 1898 г он открывает школу грамоты в деревне Космаковой. В 1902 г церковь получает пожертвование (100 рублей) на обустройство этой школы от самого о. Иоанна Кронштадтского. [13]
В том же 1898 году о. Иоанн организует церковно-приходское попечительство. До 100 р. ежегодно раздается взаймы нуждающимся крестьянам на срок не более года. Маленьким певчим церковного хора выплачивается ежемесячно 2 рубля. В 1899 г выдается ссуда погорельцам с. Щелкун в 30 рублей.
В 1899 г за счет средств попечительства он производит малярные работы в храме, в 1900-1901 гг ремонтирует церковную ограду.

Храм с. Щелкунского, очевидно, 50-е гг (фото из сети Интернет)
По всем показателям о. Иоанн весьма достойный священник. «18 апреля 1898 г. утвержден законоучителем Щелкунского народного училища. 27 мая/17 июня 1899 года назначен на должность Екатеринбургского Окружного Миссионера (13 марта 1900 года, согласно прошению, освобождается от сей должности). За ревностное исполнение пастырской и церковно-школьной обязанностей награжден набедренником и имеет о том свидетельство – 8 марта 1901 года. Выражена благодарность Екатеринбургского Училищного совета за усердные и успешные труды по Щелкунскому народному училищу – 25 июня 1902 года. По назначению Епархиального Начальства состоял Катехизатором по 4-му Екатеринбургскому округу за 2-е полугодие 1902 года. В Космаковской школе грамоты преподавал Закон Божий в старшем отделении. Грамоту и указ имеет. Имеет собственный дом в селе Щелкунском. 6 проповедей в год собственного сочинения. Отлично-хорошего поведения, ввиду усердия его по службе». [5]
15 февраля 1901 года в семье священника родилась дочь, нареченная именем Асклипеодота.
По смерти родителей, он принимает на себя и опеку над младшим братом и сестрой. В 1903 г Ключарев Константин Павлович, 16 лет, из 3 класса Владимирского духовного училища, на средства брата, священника Ключарева Иоанна, обучался во 2 классе Екатеринбургской школы псаломщиков.
Сестра, Ключарева Екатерина Павлова, 18 лет, обучалась в 1903 г (также на средства брата), в 6 классе Епархиального училища. [5]
3
1905 год, всколыхнувший страну. События в России: трагедия 9 января, восстания и волнения в армии и вне армии, назначение выборов в Государственную думу, утверждение Конституции – все это волновало население. На Cысертском заводе, где работало много жителей Щелкуна, были созданы Советы рабочих депутатов. И конечно крестьяне обращалось за разъяснением ситуации к образованным сельчанам – учителям, духовенству.
Из последующего будет ясно, что о. Иоанн обладал довольно сильным темпераментом и вряд ли уклонялся от выражения собственного мнения по отношению к происходящим событиям.
Однако, он продолжает добросовестно исполнять свой священнический долг и со стороны все выглядит благополучно. В 1905 г (от 30 ноября) ему объявлено архипастырское благословение за успехи по школьному делу — в школе грамоты Космаковской. [14]
Он в списке наиболее ревностно относившихся к своим школьным обязанностям. [15]
Неожиданно, за день до Нового 1906 года, всё наличное духовенство села Щелкунского (за исключением восемнадцатилетнего псаломщика Знаменского) получило назначение на другие приходы. Вряд ли такое могло произойти случайно. Скорее всего, какая-то информация возбудила епархиальное начальство. И это не упущения по службе — тогда и наказание было бы другим.
Диакон Щелкунского села Пономарев Михаил, прослуживший здесь 22 года, как будто повышен – назначен священником, но к церкви села Ивановского отдаленного Верхотурского уезда. [16]
Священник Ключарев Иоанн определен к церкви села Стриганского, Ирбитского уезда, 30 декабря 1905 года. [17]
Стриганское село находилось на границе Ирбитского уезда и Камышловского. Село расположено на высоком берегу речки Ляги, через него пролегал почтовый тракт между этими уездными городами, а за селом, по направлению к западу, начинался «громадный сосновый лес, непрерывной полосой уходящий на Урал».
«В состав прихода, кроме села, входили деревни: Грязная – 1 в., Мостовая – 1 ½ в., Шмакова – 2 в., Пенькова – 3 в., Першина – 6 в., Горки – 6 в., Голякова – 9 в., Мякишева – 6 в., Вепрева – 5 в., Онохина – 12 в., Малая Аникина – 8 в., Большая Аникина – 11 в. Главное занятие прихожан земледелие, вспомогательные – извозный промысел, заготовка и доставка дров и песку на Ирбитский железоделательный завод и занятие дворничеством, т. е. содержанием постоялых дворов для постоя ямщиков, везущих товары в Ирбит и из него».
Существующий каменный храм в честь Рождества Христова заложен в 1797 г. В деревне Онохиной находилась приписная каменная однопрестольная церковь, построенная и освященная в 1898 г. в честь Рождества Иоанна Предтечи. Богослужение в ней совершал священник, состоящий на диаконской вакансии при Стриганской церкви.

Храм села Стриганского, состояние, видимо, 70-х гг 20-го в.
Для помещения одного священника и одного псаломщика в с. Стриганском имелись церковные дома. Здесь существовало земское начальное народное училище, в дер. Горской церковно-приходская школа и школа церковной грамоты в дер. Першиной и Малой Аникиной. [31]
Итак, село Стриганское, 1906 год. В стране происходят будоражащие события: выборы в I Государственную Думу, противостояние Думы с правительством по земельному и политическим вопросам, царский указ об ее роспуске (8 июля 1906 г), Выборгское воззвание распущенных депутатов (более трети от всего состава) с призывом к гражданскому неповиновению — отказу платить налоги и поступать на службу в армии.
Информация об этом публиковали газеты что, понятно, возбуждало в первую очередь читающие слои населения. На селе это учителя, лекари и священники. То, что лукавое печатное слово реально будоражило, хорошо понимают те, кто не забыл конец 80-х годов XX столетия – тогда мутный поток тоже обрушился на неготовые к этому мозги советских обывателей.
А дальше все зависело от темперамента и коммуникативных потребностей личности, вкусившей плод с запретного ранее дерева. Кто-то обсуждал это на кухне, просвещая семейных. Другой же старался нести открывшуюся ему истину (или «истину») в массы.
Безусловно, о. Иоанн Ключарев принадлежал ко второй категории.
4
Его довольно бурную деятельность по политическому просвещению прихожан рассмотрим с двух наблюдательных позиций. Первая – глазами жителей Стриганской волости.
Сын одного из активных участников событий Верещагина Г. К. — Верещагин Яков Георгиевич, в статье «Першинское восстание крестьян 1907 года», пользуется местными источниками. Сам он стриганский. Статья опубликована в 1971 году в составе материалов V областной краеведческой конференции. На то, что он использовал большей частью воспоминания односельчан, а не архивные документы, говорит, например, искажение им фамилии нашего героя – «Ключеров». Видимо так она произносилась местными жителями.
«В 1905 г в Стриганскую церковь приехал новый служитель Иван Ключеров. Вскоре из крестьян Стриганского прихода он организовал «Сообщество трезвости».
Обычно, после окончания службы в церкви, Ключеров оставлял в церкви записавшихся в общество и проводил беседы, доказывая, что царское самодержавие России необходимо свергнуть. На Ключерова пошли доносы приставу и в Пермское жандармское управление. Например, был донос от старосты Ионы в Ирбит уездному исправнику, что-де наш поп на молебнах говорит о боге и мольбе, а среди своих кружковцев говорит, что бога нет и молятся просто по привычке». [2]
Отметим и ещё одну неточность в статье Я.Г.Верещагина: Ключарев приехал в Стриганское в январе 1906 г, а не в 1905-м.
Теперь посмотрим, как это виделось с другой точки наблюдения – из жандармского управления. Именно с его подачи Пермский губернатор в июне 1907 г обратился секретным письмом к Екатеринбургскому владыке.
«В селе Стригановском той же волости Ирбитского уезда в августе 1905 г организовано, с разрешения начальства, церковно-приходское общество трезвости, председателем которого состоит местный священник Иоанн Ключарев.
Первоначально [деятельность общества имела форму] желательных собеседований, привлекала крестьян, но затем, под влиянием священника Ключарева, названное общество превратилось в политический союз с революционной окраской, а собрания его сделались политическими митингами, на которых Ключарев раздавал революционные издания и говорил противоправительственные речи. Кроме того, [он] ведет противоправительственную агитацию при каждом удобном случае […] и даже в церковных пределах. /…/
Не зависимо от сего, Ключарев старается в собеседовании подорвать и религиозные устои своих прихожан, на собрании 27 декабря 1906 г в селе Стригановском он публично заявил, что Бога совсем нет, а молитвы лишь по примеру предков». [8]
В письме губернатора есть одна неточность, которая ставит под сомнение скрупулезность жандармских сведений. На самом деле общество трезвости в Стриганском образовано не в августе 1905 г, а 8 января 1906 г. Об этом сам о. Ключарев сообщает в отчете о деятельности общества, опубликованном в Епархиальных ведомостях (Приложение № 1).
Эта информация, в свою очередь, говорит о том, каким деятельным человеком был о. Иоанн. Определение его на Стриганский приход от 30 декабря 1905 г. 1-3 января 1906 г он ещё служит в Щелкуне. А 8 января он не просто служит в Стриганском, а уже создает общество, вовлечь в которое нужен талант убеждения. Он у о. Ключарева определенно был.
В 1906 г в общество входило 200 человек, и только двое из них нарушили обет трезвения. [24]
Надо сказать, что умел о. Иоанн мобилизовать приход и на дела чисто церковные. Газета «Урал» в 1906 году сообщала о сходе церковно-приходского совета в селе Стриганском по вопросу о росписи храма. Собиралось свыше двухсот человек, чего раньше никогда не бывало. Согласились заплатить за работу побольше, но отдать подряд лучшему мастеру — художнику Степанову из Екатеринбурга. [38]
А в целом оба свидетельства совпадают.
Далее губернатор детализирует политические воззрения о. Ключарева.
«Ключарев подстрекает крестьян к неповиновению существующим властям, не платить подати, не давать рекрутов и всюду пропагандирует, что народ должен управляться сам, что чиновников никаких не надо, что существующий государственный порядок устарел и существующие законы никуда не годны, что народ должен поддерживать Государственную Думу в её стремлении ограничить власть Государя Императора, что богатые и сильные захватили землю, так как земля должна быть общим достоянием, что если царь не даст народу земли, то его убьют и что роспуск Думы вызовет народный бунт, крестьяне поднимутся, прервут сообщения и уничтожат, как начальство, так и частных лиц, не сочувствующих высказанных им, Ключаревым, политическим взглядам». [8]
Таких подробностей нет в статье Я.Г.Верещагина, что не удивительно: ко времени сбора им информации (это, видимо, 50-е – 60-е гг) такие частности стриганцами были подзабыты. Но не была забыта сельчанами фактура «политической борьбы».
«Ключерова вызывали и допрашивали, но он ловко скрывал свою тайную работу среди членов «Сообщества», а с доносчиками быстро и своеобразно рассчитывался. Например, староста Ионушка Березин был переизбран как взяточник и присвоитель хлеба, масла, яиц и других продуктов, которые собирались тогда у жителей при пасхальных обходах. У волостного писаря Чистякова для насмешки был разорен огород. Участники «сообщества» по указанию Ключерова поймали псаломщика Кузовникова и остригли волосы, после чего он был лишен службы как остриженный. У ходка урядника Филиппова были сняты гайки с осей, при развороте колесо слетело, а сам Филиппов вылетел в грязную лужу. Были и другие способы расправы с доносчиками». [2]
Пермский губернатор подтверждает наличие в Стриганском «фракционной борьбы»:
«Такая деятельность Ключарева имела крайне развращающее влияние на некоторых прихожан: за последнее время в селе Стригановском усилились раздоры и нарушения общественного порядка, а в минувшем мае месяце крестьяне самовольно разобрали из общественного магазина хлеб, оказав сопротивление сельскому старосте.
Благоразумная часть прихожан стала [уходить ]из общества трезвости, за что подверглись оскорблению и насилию со стороны приверженцев Ключарева. Подтверждением служит тот факт, что у крестьян, отказавшихся от участия в обществе трезвости, в домах ночью были выбиты стекла. /…/ Также в других селениях прихода… деревни Грязновой приговор, нанять отдельный караул из опасения мести со стороны сообщников о. Ключарева».
Тезис губернатора: священник Ключарев главная причина крестьянских раздоров в волости.

Губернатор Пермской губернии Болотов А.В.

«В виду сего большая часть населения села Стригановского проявляет явное неудовольствие к священнику Ключареву и на состоявшимся 22-го мая в селе Стригановском, в присутствии уездного исправника, земского начальника и местных старшины и старосты, сельском сходе, крестьяне в числе 52 человек, составляющих более ½ домохозяйств, на вопрос земского начальника, отчего у них за последнее время брожения и раздоры, сказали «что молчать нам нечего и мы должны сказать правду; уберите немедленно священника Ключарева, дело из-за него, он ведет тайную агитацию, без него у нас – тишина и покой, а теперь мы боимся за себя и наше имущество. Просим убрать священника, как вредного человека». [8]
Как доказательство, факт распространения о. Иоанном нелегальной литературы.
«22 мая (1907 г. – Ю.С.) при обыске у крестьянина деревни М…вой Михаила Самсонова Березина было обнаружено 99 нелегальных изданий антирелигиозного и революционного содержания [частью в 3,4 и 5 экземплярах, что говорит о намерении распространения]. На некоторых оттиск штемпеля «священник Иоанн Павлович Ключарев», и установлено, что Березину [передал] их Ключарев, опасавшийся обыска.
Затем Ключарев 23-го мая привез Березину для раздачи крестьянам завернутые в газетную бумагу 77 гектографических экземпляров революционных песен «9 января» издания С.К.К.Б. и 100 экземпляров революционного содержания «Май 1907 года», каковой сверток снохой Березина передан полиции».[8]
К отношению в адрес Екатеринбургской консистории начальника Пермского Губернского жандармского управления от 30 мая 1907 г за № 3884 с препровождением переписки о священнике церкви села Стригановского Ирбитского уезда Иоанне Ключареве прилагались и 4 изъятые брошюры: «Шире дорогу, свободная Россия идет», «О земельном законодательстве в Новой Зеландии», «Христианство и социализм», «Не в моготу». [8]
О политическом содержании этих изданий трудно высказаться однозначно. Вряд ли можно назвать крамольной книжку о земельном законодательстве в Новой Зеландии (выпущена в Ростове-на-Дону в 1906 г, автор Н.Чумаков). «Христианство и социализм» — популярная тема философских дискуссий того времени. Брошюра под названием «Шире дорогу! Свободная Россия идет!.., соч. С. Николаича (?), напечатана без разрешения цензуры в декабре 1905 г в типографии газеты «Уральская жизнь» и относится к литературе буржуазно-либерального направления. Она адресовалась деревенскому читателю, крестьянству. Брошюра представляла перепечатку ряда материалов из либеральной газеты «Уральская жизнь». [35]
Я.Г.Верещагин, наоборот, показывает, что священник Ключарев не был одиночкой, а являлся элементом некой системы.
«В 1906 г в село Стриганское приезжает профессионал-революционер Григорий Кривошеин. Устроившись в церковь переплетчиком, он включился в «Сообщество». Оказывается, Кривошеин уже был членом «Всероссийского крестьянского союза» и сумел деятелей местного «Сообщества» убедить вступить в крестьянский союз. Число членов нового объединения в Стриганской волости быстро росло.
Ирбитская заводская организация РСДРП, возглавляемая тогда Г.Г.Ветлугиным, узнав о Стриганском крестьянском союзе, стала посылать своих представителей с литературой и программой РСДРП.
Собирались тайно в условленных местах – в лесу около села Стриганское, деревень Першино и Горки, около Ирбитского завода. Г.Г.Ветлугиным, его женой, фельдшером Удинцевым и другими агитаторами РСДРП разъяснялись среди крестьян задачи революционной борьбы, раздавались листовки РСДРП (например, от 1 июня 1907 г, издана Екатеринбургским комитетом).
Все это повышало среди крестьян революционную сознательность и убежденность в необходимости изъятия у богатеев земли, в передаче земли крестьянам, а в конечном счете – взятие власти рабочими и крестьянами». [2]
Вовлеченность крестьян волости во Всероссийский крестьянский союз была очень большой. В деревне Першино ВКС насчитывал 300 человек. [36]
Почему-то губернатор в своем послании епископу Владимиру о такой активности в волости политических организаций ничего не сообщает.
«Имею честь покорнейше просить Ваше Преосвященство лишить неудовлетворительного священника всякой возможности к продолжению безусловно вредной деятельности, назначить по делу формальное следствие». [8]
Не пишет губернатор и о явном нарушении закона, совершенном священником Ключаревым «со товарищи». Видимо, этого компромата жандармерия не имела.
Я.Г.Верещагин: «В мае 1907 г в с. Елани (с. Верх-Ницинское. – Ю.С.) Ирбитского уезда вспыхивает крестьянское восстание. Чтобы лучше и безопаснее проводилось в Елани крестьянское выступление, члены Стриганского крестьянского союза М.Г.Орлов, С.Е.Епанчинцев, Е.Фоминцев под руководством и при участии Ключерова, в местечке «Соловей» — по тракту Камышлов-Ирбит, между селами Квашино и Стриганское срубили 17 телеграфных столбов и перерезали телеграфные провода, тем самым прервали связь по телеграфу между Ирбитским и Екатеринбургским управлениями жандармского начальства». [2]
Еланское выступление было подавлено. Власти сообщали, что оно проходило, как «насилие толпы над полицейскими при производстве политических обысков». [3]
Верещагин Я.Г. делает правильный вывод, «что революционная деятельность среди крестьян Ирбитского уезда координировалась и кем-то возглавлялась» — хотя бы потому, что между селами Стриганским и Еланью (Верх-Ницинским) верст 100, не меньше.
К счастью для о. Иоанна эпизод со срубленными столбами не всплыл в ходе духовного следствия по его делу. Его имя не прозвучало (по крайней мере, громко) и во время рассмотрения стриганских беспорядков Казанским военным судом. Иначе – пришлось бы ему снять подрясник и надеть бушлат каторжника.
В заключение письма Пермский губернатор деликатно укоряет владыку. «Считаю своим долгом обратить внимание Вашего Преосвященства, что большинство проводимых духовной властью дознаний о революционной деятельности духовенства, как я к сожалению замечаю, не подтверждают сообщенных мною Вам сведений, хотя в полной достоверности сведения я не могу ручаться.
Прошу предложить духовным следователям производить дознания более всесторонне, для действительного выявления истины». [8]
Справедливости ради надо сказать, что иногда следствие возбуждалось по ложным доносам. Пример – дело священника села Киргинского Ирбитского уезда Александра Ключарева (однофамильца героя этой статьи). Крестьянин д. Гуни Михаил Малютин, находящийся в Ирбитской тюрьме как политический арестант, в декабре 1907 г обвинил приходского священника в «неблагодежности, агитаторстве против своего царя, существующей власти». Уже 31 января 1908 года он сделал заявление, что оговорил о. А.Ключарева «под впечатлением слов моей жены Дарьи, которая при посещении меня в тюрьме сообщила мне о действиях священника А.Ключарева по выписке меня из общества». Тем не менее, следствие продолжили. В июне 1908 года сход д. Гуни сделал приговор: «Малютин человек неспокойный, политически неблагонадежный, сварливый. О батюшке плохого никто не может подтвердить». Суд консистории о. А.Ключарева оправдал. [7]
5
В нашем случае Екатеринбургская Духовная Консистория возбудила 4 июня 1907 г дело № 120 «Распространение священником церкви села Стригановского Ирбитского уезда Иоанном Ключаревым в среде прихожан крайних политических идей из нелегальных брошюр». По датам видно, что разбирательство начато еще до получения письма губернатора, по обращению Пермского Губернского жандармского управления (самого обращения в деле нет, а есть только выписка из реестра о его наличии). [8]
Надо сказать, что информация о священнике Ключареве и его тайной деятельности была для епархии неожиданной. Ещё 4 месяца назад, в феврале 1907 г, Екатеринбургские епархиальные ведомости, публикуя отчет Стриганского общества трезвости, писали: «Пожелаем скромному Обществу успеха и процветания. Божие благословение да почивает на нем, на его учредителях и членах!» (Приложение №1). [24]
18 июня 1907 года консистория определила: «предписать благочинному Чернавину и священнику Александру Гаряеву произвести следствие без всякого промедления. /…/ Следствие должно быть представлено не позднее 10 дней.
Священнику Ключареву предписать ограничиться в своей деятельности исключительно богослужениями без всякого произнесения проповедей, речей и собеседований. Об удалении из прихода иметь суждение после производства». [8]
Однако уже на следующий день (19 июня 1907 г ) Его Преосвященство своей резолюцией ужесточает меру пресечения: «Одна уже брошюра, распространенная о. Ключаревым и /…неразборчиво. – Ю.С./ о цареубийстве достаточно говорит о качестве его партийных упражнений. Отрешить от должности приходского священника священника (!) Ключарева, запретить ему священнослужения до выяснения дела следствием, которое назначить, и поставить его на жительство в Далматовский монастырь впредь до окончания дела и раскаяния» (выписка из настольного реестра от 22 июня 1907 г). [8]

Епископ Владимир (Соколовский)
Екатеринбургские епархиальные ведомости сообщили об отрешении священника села Стриганского Иоанна Ключарева от места с 19-го июня — в номере от 1-го июля 1907 г. [19]
Маховик следствия раскручивался медленно. Впрочем, забегая вперед, скажем, что он так толком и не раскрутился.
Следователями были назначены почему-то священники соседнего Камышловского уезда: благочинный 4-го округа протоиерей Аркадий Чернавин и священник села Пышминского-Экономического Александр Гаряев. 2-го июля они известили консисторию, что к следствию приступили в этот день.
11 июля духовные следователи сообщили екатеринбургскому начальству, что запросили сведения о деятельности о. Ключарева у Уездного исправника. Исправник находился в отпуске и с ответом случилась задержка.
Земской начальник Ирбитского уезда делиться информацией с батюшками не стал. Тон его ответа на запрос духовных следователей говорит сам за себя.
«МВД, Земской начальник Ирбитского уезда
Уведомляю, /…/, что сообщить Вам секретно (подчеркнуто в источнике. — Ю.С.) какие бы то ни было сведения о священнике Ключареве по поводу его противоправительственной агитации не входит в круг моих служебных обязанностей.
Сведения эти вы скорее получите от полиции и жандармерии, которым, вероятно не безызвестен образ действий священника Ключарева.
Земской начальник (подпись) 24 июля 1907 г». [8]
Проводились батюшками какие-то следственные действия и в Стриганской волости. Священник Ключарев был осведомлен об их результатах. 16 июля 1907 г он пишет письмо епископу Владимиру.
«Его Преосвященству /…/ от села Стриганского запрещенного священника Иоанна Ключарева
/…/ Произведенным следствием факты обвинения меня в распространении среди прихожан крайних политических идей – не подтверждены свидетельскими показаниями.
Прошу покорно Ваше Преосвященство разрешить мне священослужение и предоставить право искать священническое место.
16 июля 1907 г» [8]
Очевидно ответом на это письмо в журнале ЕДК от 23 июля резолюция Его Высокопреосвященства: «исполнить благочинному при содействии властей немедленное удаление [священника Ключарева] в монастырь из прихода до окончания дела».
Примерно в эти дни (на документе нет даты) епископ Владимир сообщает губернатору Александру Владимировичу Болотову о принятых по отношению к священнику-революционеру мерах — отстранил Ключарева от должности, препроводил в монастырь. [8]
Духовные следователи, озадаченные установленными жесткими сроками своей миссии, представили доклад, видимо, в конце июля месяца. Но самого доклада в деле нет (что озадачивает), а есть ответ консистории от 2-го августа по результатам его рассмотрения.
Консистория, рассмотрев следствие, сделала вывод, что оно проведено не полно: свидетелей опрошено мало; не выяснено, где проходили собрания (о.Ключарев отвечал следствию на этот вопрос уклончиво); не установлен характер этих собраний (были ли они политическими), хотя имеется проект составлявшегося на них послания в Государственную Думу; вменяемое о. Ключареву распространение литературы подрывного характера не подтверждено, хотя среди изъятых брошюр были книжки со штемпелем священника.
Итог: возвратить дело следствию. Ключареву нести запрещение и пребывать в монастыре. [8]
С этого времени следствие, и ранее двигавшееся ни шатко, ни валко, стало буксовать со страшной силой. 16 августа священник Гаряев сообщает, что дознание приостановлено в связи с болезнью о. Чернавина.
Вместо Чернавина в следствие ввели камышловского протоиерея Стефана Пономарева. Однако он 9 сентября сообщает консистории о своей законоучительской загруженности – начался учебный год.
Епископ Владимир, считавшийся владыкой суровым, в данном случае либерален. Его резолюция на прошении: «Просьба основательна. Закончить следствие Ирбитскому о. протоиерею Попову».
Но и Попов нашёл какие-то причины, не позволявшие ему вести дознание. И опять епископ снисходителен: «Назначить следователем лицо, свободное от других обязанностей. Протоиерея Попова от следствия освободить» (3 октября 1907 г).
9 октября 1907 г становится известно, что о. Чернавин выздоровел. Отлично, пусть сам и заканчивает это мутное дело…
Не тут-то было. 15 октября 1907 г Чернавин извещает епархиальное начальство: в Стриганское выезжать не могу, так как принимаю ежедневно уколы — «впрыскивания мышьяка». Приложена справка фельдшера. [8]
Очевидно – батюшки, как от чумы бегут от этого дела. Славы оно не прибавит. Если потопишь священника-революционера – наверняка подвергнешься обструкции со стороны местной интеллигенции (сплошь либеральной). Да и большая часть церковнослужителей будет посматривать на духовного следователя, как на придаток жандармерии. Если постараешься выгородить о. Ключарева – согрешишь против властей, закона и истины.
Только 19 ноября 1907 г удалось подобрать кандидатуру дознавателя. Предписано священнику Гедеонову приступить к следствию и до 10 декабря его закончить. Но в дело он вступил уже к «шапочному разбору».
6
Следствие более 3-х месяцев находилось в ступоре. Но другие действующие лица были деятельны.
Пермский губернатор 21 августа 1907 г пишет новое письмо епископу Екатеринбургскому и опять просит принять меры.
«/…/ Тайная агитация Ключарева, приняв ещё более широкие размеры, распространяется среди населения, как Стриганской, так и соседней Стародумской волости. Во многих деревнях у него последователи, которые разъезжают по селениям, устраивают политические митинги, где ораторствуют приезжие агитаторы».

Стриганское, здание волостного правления, ныне — школа.

Сообщал губернатор и об акциях сторонников о. Ключарева против представителей власти. «Так крестьяне села Стриганского выбили окна в квартире проживающего здесь урядника, отчего он вынужден был переехать в деревню.
Крестьяне, под влиянием поучений Ключарева /…/ публично выражались «у нас наследник Государя зауголок, т.е. подкидыш, и для того, чтобы передать ему власть». Подобные /…/ идеи несомненно внушены Ключаревым». [8]
Эта депеша была, скорее, на пользу о. Ключареву. Ведь он заточен в Далматовский монастырь и уже три недели. С чего бы его агитация приняла «ещё более широкие размеры»? Наверняка и владыка подумал: хотят жандармы свои огрехи на священника повесить.
На всякий случай запрашивают монастырь. Ответная телеграмма от 4 сентября 1907 г: «Священник Ключарев находится Далматовском монастыре. Протоиерей Панов». [8]
Священник Ключарев тоже пишет епископу. Вот изложение письма.
«Три месяца идет следствие, 2 месяца я живу в Далматовском монастыре. Не имею никакого известия о следственном деле. Семья находится без средств существования. Небольшие накопления потрачены на сироту студента – шурина при его отправке на учебу в Томск. Дома трое малолетних детей и жена на последних днях беременности. Из родных там сестра жены, старая дева, но и она прихварывает.
В предстоящем октябре память моей мамы, которая говорила, когда я учился в семинарии: «Учись Ваня, будешь священником, сам по мне панихидку отслужишь». Я лишен возможности выполнить дорогой и священный завет матери.
Прошу разрешить мне священнослужение и предоставить право искать место.
21 сентября 1907 г».
Здесь же приписка монастырского настоятеля: «Причислен (о.Ключарев. – Ю.С.) 2 августа в монастырь. Поведения очень хорошего и ни в чем предосудительном замечен не был.
Сентября 22 1907 г.
Настоятель Далматовского Успенского монастыря иеромонах Максимильян».
Резолюция епископа от 3 октября 1907 г на это письмо – «Оставить наказание в силе».
15 октября 1907 г Далматовский настоятель обращается к епископу с просьбой разрешить о. Ключареву отпуск на 2 недели. Прилагается прошение Ключарева епископу: «Хлеб не обмолочен, пчелы не составлены на зимовку, родившийся сын не крещен…». [8]
Но и это прошение епископа не проняло.
Здесь запомним, что о. Ключарев занимался пчеловодством – это проявится и в дальнейшей биографии священника. На его родине, во Владимирской губернии, пасеки были не в диковинку. Оттуда он и принес на Урал навыки обращения с пчелами.
29 октября 1907 г в Екатеринбургскую духовную консисторию обратилась Анна Ключарева. Она просит дать возможность священнику Ключареву навестить семью, устроить ее к зиме. Семья Ключарева освободила церковный дом в селе новому священнику и переехала в деревню. «Ни дров, ни сена и хлеб к концу подходит. Мы живем в деревне на квартире, а скотина оставлена в Стриганском, куда приходится ездить ежедневно». «Хоть бы знать срок наказания…», сокрушалась она.
Резолюция епископа «Разрешить». [8]
7
Конечно, и заточенный в монастырь иерей, и его, оставшаяся с малолетними детьми, жена, — оценивали свое положение, как жестокое наказание. На самом деле, епископ Владимир, удалив о. Иоанна от неспокойного села Стриганского, фактически спас иерея от каторги.
Священник Ключарев возвращается в Стриганское в первых числах ноября. В его отсутствие в селе произошли следующие события.
«12 (25) октября 1907 г в с. Стриганское с Ирбитского завода прибыл отряд полиции из пяти человек во главе с околоточным Беляевым для проведения обысков и арестов. Группа Беляева в с. Стриганское произвела обыск у крестьян Е.К.Верещагина и В.Д.Трясучкина, изъяв оружие, а в конце дня поехала производить обыски и аресты в д. Першино.
Приехав туда, при содействии урядника Филиппова, волостного старшины Березина и деревенского старосты Березина, отряд Беляева начал обыски и аресты. Первым был арестован один из руководителей группы союза крестьян Д.Д.Алексеев. Его посадили в амбар волостного старшины под надзор стражника. Затем были сделаны обыски у Антона Захарова и Николая Лазарева.
Крестьяне – члены союза, узнав об обысках и аресте Д.Д.Алексеева, сгруппировались, вооружились охотничьими ружьями, вилами, топорами и напали на чинов полиции, сорвав дальнейшие обыски и аресты. Более того, обезоружили членов полиции, избили старшину, старосту и доносчиков.
С 13 по 16 октября 1907 г в Стриганской волости власть была в руках крестьян». [2]

Ирбит, полицейское управление.

Еще один местный источник описывает волнения так: «Весть о вооруженном выступлении разнеслась по всей волости. Начались демонстрации с красными флагами, лозунгами: «Долой самодержавие!», «Бога и царя нет!», «Полиция не начальство, а враг народа!». Демонстранты пели революционные песни, требовали передать власть рабочим и крестьянам. В манифестации участвовало около тысячи человек». [27]
Вот текст телеграммы Ирбитского уездного исправника в Пермское губернское жандармское управление о возмущении крестьян дер. Першиной Стриганской волости, 1907 г, октября 14.
«Тринадцатого утром деревне Першиной Стриганской вол. при обыске крестьяне скопом оказали вооруженное сопротивление полиции, ранили выстрелами околоточного Беляева, избили двоих стражников, урядника, старшину, старосту. Всех обезоружили, ограбили. Телеграфировал прокурору. Выезжаю следователем, шестью стражниками, пятнадцатью солдатами Першино. Прошу прислать роту. Исправник (Благонадежин)». [4]
Ночью более четырехсот крестьян устроили засаду в сосновом лесу. Под утро засада разошлась по домам. 16 октября отряд полиции и рота солдат Великорусского полка подавили восстание в Стриганской волости. Арестовано было более 100 человек. Их «раздели, связали верёвками» и конвоировали в Ирбитский тюремный замок. [27]

Будь священник Ключарев в дни восстания в волости, он неминуемо оказался бы в гуще событий. И затем, также неминуемо, в гуще арестантов…
8
12 ноября 1907 г, когда отпуск из монастыря близился к концу, о. Ключарев вновь обращается к епископу письмом: просит снять с него запрещение и разрешить искать место служения. «Следственному делу нету конца…», пишет он, задевая больную для консистории тему. [8]
Надо сказать, ни в одном обращении о. Ключарев не излагает каких-то оправданий, требуя только завершения следствия. Видимо он понимает, что найти желающих его разоблачить – для епископа проблема. Да и хочет ли владыка его разоблачить?
Обвинения губернатора в адрес о. Ключарева имели подтекстом и укор епископу в том, что он не следит за поведением священников, не пресекает вольнодумство и т.д.
Но он же закрыл Ключарева в монастырь… И что? Без него-то в волости целое восстание произошло. «Хочет губернатор просчеты и ошибки полиции, жандармерии, гражданских властей скрыть, а вину переложить на священника да на церковные власти», — так, наверное, мыслил владыка.
После двухнедельного размышления, епископ Владимир своей резолюцией постановляет: «Хотя в определении Священного Синода… (идет ссылка на некое правило. – Ю.С.), но принимая во внимание, что священник Ключарев уже ½ (зачеркнуто) года находится в монастыре, а производство следствия замедленно по вине о.о. следователей, уклоняющихся от производства такового, а между тем священник Ключарев человек семейный и лишен своего заработка, [архиерей] желает оказать ему снисхождение и предоставляет ему право занять псаломщическую должность, но с тем, чтобы таковая предоставлена была в отдаленности от села Стриганского. Ноября 26 дня 1907 г».
Но в этот же день владыка резко меняет решение. Иерей Ключарев обратился к нему лично и сообщил о том, что распоряжением губернатора он выслан в 24 часа из пределов губернии, в связи с чем просит месячный отпуск.
На прошении заштатного священника Иоанна Ключарева об увольнении его в месячный отпуск — резолюция Его Преосвященства от 26 сего ноября: «В консисторию. Вследствие высылки священника Ключарева губернатором из пределов губернии в 24 часа и отсутствии преступления против нравственного закона, разрешить священнику Ключареву священнослужения, выдать ему формулярный список, прекратить о нем следственное дело, вручить свидетельство о беспрепятственности хода в другие епархии без промедления». [8]
Владыка снял с о. Ключарева все запрещения и велел выдать ему чистые документы на руки для устройства в другие епархии. В чем причина такой перемены? Ведь несколькими часами ранее он, хоть и оказал священнику снисхождение, но запретил занимать должность выше псаломщицкой…
Видимо, епископ так среагировал на беспрецедентное вмешательство губернатора в суверенные дела церкви – священник высылался, не только без согласия епархиального начальства, но и без ведома оного.
Но консистория не выдала документы священнику на руки, как велел епископ. Более того, член консистории с неразборчивой подписью сообщил губернатору о передвижениях о. Ключарева.
«Секретно
Его Превосходительству Пермскому Губернатору
Екатеринбургская духовная консистория имеет честь сообщить Вашему Превосходительству, что бывший священник церкви села Стриганского Ирбитского уезда Иоанн Ключарев, вследствие поданного им прошения, вызванного административной высылкой его в течении суток из пределов Пермской губернии, консистория, во исполнение резолюции Его Преосвященства Преосвященнейшего Владимира, епископа Екатеринбургского и Ирбитского, выдала вид на проезд из Екатеринбурга по железной дороге через Челябинск в город Омск, и кроме того при секретном сообщении полицмейстеру г. Омска о высылке Ключарева из Пермской губернии препроводили ему документы о. Ключарева для выдачи ему.
/…/ Просим Ваше Превосходительство не отказать сообщить сведения о священнике Ключареве, обличающих обстоятельствах, повлекших за собою административную высылку о. Ключарева. Сведения необходимы для донесения /…/ Синоду, г. Обер-прокурору Священного Синода.
Член консистории ….». [8]
8
Омская духовная консистория 21 декабря 1907 г сообщила Екатеринбургской, что о. Ключарев принят в эту епархию священником и определен к церкви села Царские Колодцы резолюцией правящего архиерея от 17 декабря 1907 г.
«Заштатный священник Екатеринбургской епархии принят на службу в Омскую епархию и определен 19 декабря с.г. на место священника села Царские Колодцы, Тюкалинского уезда», сообщали и Омские епархиальные ведомости в номере от 1-го января 1908 г [23]
Сообщения с мест очень разозлили губернатора. Это видно по тону его письма, которому он уделил свое высочайшее внимание 31 января 1907 г – вместо того, чтобы кушать наливочку и поздравляться с наступающим Новым годом.
«И.д. Пермского губернатора Секретно
[ вх. № ЕДК от 5 января 1908 г]
[…] Последствием революционной деятельности Ключарева было вооруженное сопротивление крестьян деревни Першиной, Стригановского прихода, чинам полиции 12 октября сего года, при производстве ареста политических неблагонадежных лиц, причем были нанесены побои чинам полиции, должностным чинам волостного правления и нескольким местным жителям.
/…/ Ныне епископ Омский и Семипалатинский сообщает мне, что священник Ключарев явился в г. Омск, обратился к нему с прошением и представил служебные документы: послужной его список за № 14755 и два удостоверения за № 14753 – в том, что со стороны Епархиального начальства нет препятствий его службы в Омской епархии и № 17754 – о том, что он, Ключарев, под запрещением не состоит.
В виду изложенного имею честь покорно просить ваше Преосвященство не отказать сообщить мне надлежащие сведения в разъяснение сего, каким образом Духовная Консистория могла выдать Ключареву подобные удостоверения, когда он запрещен в священнослужении и о его революционной деятельности производится следствие, как духовными, так и гражданскими властями.
Подпись. 31 декабря 1907 г» [8]
Возмущение губернатора можно понять. Из пяти случаев революционных выступлений, зафиксированных в огромной Пермской губернии в 1907 г, о. Ключарев имел отношение к двум — в селе Верх-Ницинском (Елани) и д. Першиной.
Из всеподданнейшего отчета И.Д. Пермского губернатора за 1907 г. о политическом настроении населения и мерах к прекращению революционного движения в губернии:
«… активные революционные выступления в губернии в отчетном году были лишь единичные, а именно: демонстрация 1-го мая в селе Туринских Рудниках, верхотурского уезда, насилие толпы над полицейскими при производстве политических обысков в селе Верх-Ницинском и д. Першиной, Ирбитского уезда, поджоги заводского имущества и имущества заводских служащих в Каменском заводе, Камышловского уезда и демонстрации при проводах членов Государственной думы 2-го созыва. Все эти революционные проявления были прекращены административными мерами в самом начале, и виновные понесли должное наказание по суду.
В общем в настроении как сельского, так и городского населения замечается постепенное успокоение, каковое сделалось ещё более заметным, когда оказалось, что в Государственную Думу 3-го созыва избраны преимущественно представители умеренных и правых партий, ввиду чего революционные элементы, рассчитывавшие ранее на поддержку их со стороны этого высокого собрания, стали относиться к деятельности думы 3-го созыва уже отрицательно…
1908 г, январь». [3]
«Доброжелатель» из консистории подставил владыку. Теперь епископ вынужден оправдываться перед губернатором — «ничего не было известно о гражданском следствии по Ключареву» (письмо от 10 января 1908 г).
Не дает ему покоя и Омская епархия, оказавшаяся втянутой в политические дрязги соседней губернии: «Что со следствием по Ключареву?» (письмо от 18 января 1908 г). [8]
Наверняка либо губернатор, либо Омская, либо своя Екатеринбургская консистория, либо все вместе будут жаловаться на владыку в Священный Синод… Совсем недавно духовенство того же Ирбитского уезда подавало в Синод жалобу на то, что епископ воспретил устраивать третий съезд духовенства – после двух прошедших, в которых участвовало по 150 человек. Владыка понимал, что если не остановить это действо, то разгоряченное ирбитское духовенство обязательно занесет в политический омут – со всеми вытекающими последствиями. Дело разбирал консисторский суд, приговорив в декабре 1907 г восемь жалобщиков к ссылке на послушание в тот же Далматовский монастырь на сроки до трех месяцев. [34]
Вряд ли кто из сосланных понимал, что владыка спасает их от худшего… Но постоянное нахождение в зоне внимания Синода не сулит архиерею ничего хорошего…
Не сходило с повестки дня и с. Стриганское. Арест огромного числа крестьян этой волости, естественно, вызвал стихийное движение по оказанию помощи им, их семьям. В авангарде этого движения опять оказалась интеллигенция уезда – что также естественно, ибо кто ещё в провинции мог грамотно составить прошение, подсказать, куда обратиться с жалобой и т.д. Не вызывает сомнения, что интеллигенция и морально находилась на стороне заточенных в тюремный замок крестьян.
Власти беспокоила эта деятельность, особенно в перспективном плане, так как она организовывала и мобилизовывала оппозиционные режиму силы. Государство стремилось купировать такую самоорганизацию.
В марте 1908 г епископ Владимир снова получает письмо от губернатора. И опять о плохом, о селе Стриганском и его духовенстве.
После снятия о. Ключарева, священником к церкви села был определен, только что окончивший курс в Казанской Духовной Академии, кандидат богословия Буткин Николай. Произошло это 14 августа 1907 г. [20]
В дни смутных событий он себя не проявил явным образом. Точнее — нам об этом ничего неизвестно.
Однако к марту месяцу 1908 г блестяще образованный священник, церковный интеллектуал, молодой и энергичный, изрядно утомил власть предержащих.

Священник Николай Буткин, около 1913 г.

Губернатор жаловался, что вновь назначенный священник Николай Буткин — способствует антиправительственному движению среди крестьян. О.Буткин, по сведениям властей, открыто высказывался в защиту арестованных, помогал крестьянам составлять прошения по делу першинцев, способствовал сбору средств для поддержки заключенных и их семей.
Про стриганского дьякона Симеона Пальмова в письме главы губернии сказано только, что тот — «от Ключарева», «человек скрытный и хитрый».
Предложение губернатора: перевести Буткина и Пальмова в другие приходы.
Консистория завела папочку с заглавием «Переписка с Пермским губернатором о переводе священника Стригановской церкви Ирбитского уезда Буткина и дьякона Пальмова, обвиняемых в революционной пропаганде, в другой приход». [9]
С доказательной базой такого серьезного обвинения у инициаторов было худо. И о. Николай Буткин, в своем объяснении, по пунктам отмел все претензии губернатора. Помощь «в узах сущим» — всегда была миссией церкви.
Но не в той ситуации был епископ Владимир, чтобы спорить с губернатором. История с о. Ключаревым подорвала его позиции.
27 мая 1908 г Екатеринбургский владыка отвечает Пермскому губернатору – священник Буткин переведен из с. Стриганского к Градо-Екатеринбургскому Кафедральному собору, дьякон Пальмов — в село Новое Камышловского уезда. [9]
Перемещение обоих служителей состоялось в один день 22 апреля 1908 г. [21]
Перевод о. Буткина, обвиняемого в революционной пропаганде, не в «Тмутаракань», а в главный храм епархии – жест епископа, который, думаю, был замечен губернатором.
В апреле 1908 г 46 участников першинского восстания распоряжением министра внутренних дел были высланы в Олонецкую губернию.
Дело 25 участников восстания было рассмотрено 21-22 октября 1908 г выездной сессией Казанского военного суда. 7 человек были приговорены к смертной казни, остальные – к 10-15 годам каторги.
Приговор был излишне суров, хотя бы потому, что среди представителей власти, пострадавших от крестьян, убитых не было. Возникли протесты.
Ирбитский вахмистр Широков в сообщении начальнику жандармского управления при Пермском губернаторе вынужден был признать, что «народ возмутился и требует отмены приговора». К сообщению прилагались листовки, найденные на улицах города. В одной из них под названием «Семь безвинных жертв, семь обездоленных семей» говорилось «… Пусть же будет глубокий траур ответом на это чудовищное злодеяние правительства… Пусть вспыхнет в сердцах огненная ненависть к палачам! И да раздастся грозный клич: « К борьбе товарищи! За светлое будущее! Долой смертную казнь!». [27]
Эта же листовка призывала не праздновать рождество в знак протеста против приговора.
Группа ирбитских учителей и врачей, сочувствовавших революционному выступлению крестьян, ради спасения приговоренных, направила известного общественного деятеля Ивана Васильевича Воробьева в Петербург, где он активно ходатайствовал о помиловании першинских крестьян.
В Екатеринбурге протест был поддержан комитетом РСДРП. За отмену приговора выступила общественность России и даже Франции. Правительство пересмотрело приговор и заменило смертную казнь двадцатилетней каторгой. [2]
Почему на скамье подсудимых не нашлось места для Иоанна Ключарева? Ведь он был организатором крестьянского движения в волости. Разгадка, на мой взгляд, находится в цитированном донесении губернатора – там он называет события в Першино «насилием толпы». Наличие организации, осуществившей вооруженный мятеж – это «прокол» губернских властей. И власти не хотели свой просчет выносить на всеобщее обозрение. А в «толпе» о. Ключарева не оказалось (стараниями епископа Владимира).
К делу о. Ключарева в сентябре 1908 г проявила интерес канцелярия Священного Синода – запросила у Екатеринбургской консистории сведения о причинах высылки священника из пределов Пермской губернии. [8]
Изучение дела вылилось в Определение Священного Синода от 7 января 1909 г.
Священный синод слушали: [обстоятельства по делу о. Ключарева]
Определил: запретив ныне в священном служении священника Ключарева, предписать Екатеринбургскому Епархиальному начальству разобраться с незамедлительным окончанием следствия и, засим, оповестить о результатах Омскую епархию.
6 марта 1909 г Екатеринбургской консисторией получено письмо «запрещенного священника церкви с. Царские Колодцы Омской епархии» Иоанна Ключарева: «Находясь в отчаянии …. прошу ускорить окончание следствия». [8]
Однако следствие тянулось еще почти год. Но закончилось для о. Ключарева благополучно, что не удивительно. Найди следствие в его действиях элементы политического преступления, тогда снятие епископом запрещения и выдача «чистых» документов для устройства в другую епархию выглядели бы вовсе одиозно.
Самого итогового документа следствия в деле нет. Так же, как нет там и материалов «неудовлетворительного» следствия 1907 г, как нет и показаний ирбитского урядника. Это навевает подозрения: не в том ли причина их отсутствия, что они могли бросить тень на заключительный вывод?
21 декабря 1909 года Омская Духовная Консистория направила в Екатеринбургскую следующее письмо: «На основании данных следствия, которое не пришло к заключению, что приписываемые священнику Иоанну Ключареву им совершено и не нашло /… / Омская консистория считает священника Ключарева оправданным». [8]
9
Здесь мы прощаемся с Пермской губернией и Екатеринбургской епархией. Наше повествование сюда уже не вернется. Было бы правильно хоть кратко сказать о дальнейшей судьбе некоторых из героев статьи.
Пермский губернатор Болотов Александр Владимирович подал в отставку 31.12.1909 г по состоянию здоровья. Во время Первой мировой войны принял в ней участие. После революции А. В. Болотов оказался в эмиграции. Перед смертью он обретался в монастыре Св. Пантелеймона на Афоне, в монашестве принял имя Амвросий. Умер 13(26) апр. 1938 г. [1]

Епископ Екатеринбургский и Ирбитский Владимир (Соколовский-Автономов) оказался в отставке тремя месяцами позже губернатора (в марте 1910 г). И тоже – по состоянию здоровья. Но не исключено, что история с Ключаревым эту отставку несколько приблизила.
В 1921 г он возведен в сан архиепископа. Служил на Екатеринославской кафедре. В 1925 г некоторое время провел в тюрьме за антисоветские высказывания. Скончался 27 ноября 1931 года в Москве, как пишут, в страшной нищете.
Священник Николай Буткин при новом епископе Митрофане проявит себя, как самый яркий интеллектуал епархии. С 1916 г он протоиерей градо-Шадринского собора. Расстрелян в Уфе в годы «великого террора».
Дьякон «от Ключарева» Симеон Иванович Пальмов к 1918 г уже священник, настоятель церкви села Батуринского Шадринского уезда. Здесь он служил по 1929 г.
Скажем и про село Стриганское. 1910 год. Из дневника путешествия Его преосвященства Преосвященнейшего Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитского по обозрению церквей епархии с 12 по 20 июля 1910 года: 14 июня.
«Село Стриганское. … Приход Стриганского села состоит из крестьян землепашцев, но благочестием не отличается. Здесь было сильное политическое движение, которое хотя и усмирено властью, но остатки остались ещё. В таком приходе нужны священники с авторитетом и энергией, тогда как настоящий священник мало соответствует своему назначению. Настоятель церкви – человек молодой, — неопытный и недостаточно серьезный, мало внушает к себе доверия, а второй человек болезненный и не может внушить, таковаго. Этим можно объяснить и то, что в народе не видно знаний самых необходимых для христианина, как напр. О цели воплощения Сына Божьего, о загробной жизни и т.п. В приходе три школы церковных и одна земская, но и при этих условиях пение церковное поставлено очень слабо и вообще в народе усердие к храму и уважение к авторитету духовенства ослабело, хотя в прежние годы этот приход отличался и своим усердием к храму и любовью к служителям церкви». [22]
10
Село Царские Колодцы, куда епископом Гавриилом (Голосовым) был определен священник Ключарев, находилось в Тюкалинском уезде Тобольской губернии. Расположено оно в 40 верстах от епархиальной столицы – Омска и в 15 верстах от ближайшей железнодорожной станции «Кормиловка».
Появилось село в 1896 г на месте небольшой заимки. Тогда сюда прибыла большая группа переселенцев из Черниговской и Полтавской губерний. В советское время, дабы от «проклятого царизма» вообще ничего не осталось, село переименовали в Черниговку.

Храм с. Черниговка (Царские Колодцы)
Каменный храм, построенный в 1902 г на царские деньги, «поместителен, весьма красив и прочен, но за неимением указанного в плане количества печей, слишком холоден». Потир, дискос и дарохранительница («массивны по весу») вылиты из серебра, тоже подаренного царем Николаем II. Дом священника также построен на средства фонда имени Государя Императора Александра III. [10]
Это уже ирония судьбы: борца с царским самодержавием помещают в село, где все царское… Село, церковь, богослужебные предметы, дом священника – все…
Впрочем, если бы ему пришлось последовать за своей стриганской паствой в места не столь отдаленные, то и там все было бы царское (царская каторга, царская охранка, царские казематы). Такова особенность самодержавия.
Приход церкви состоял из села и нескольких поселков переселенцев, в том числе из Прибалтики. Например, поселок Латышка населяли (как не трудно догадаться) латыши, в том числе и православные. Но так как по-русски они не понимали совсем, то одной из проблем батюшки было их исповедовать.
Одной, но не единственной. «Отношение прихожан к содержанию церкви и причтовых домов крайне небрежное». В доме псаломщика не было печей и даже оконных рам. [10]
Глинобитное здание школы (тоже построенное на средства царского фонда) не использовалось по назначению с 1905 года и превращалось в развалины, т.к. прихожане отказались обеспечивать её топливом.
Как писал священник села Новоселье, соседнего Царским Колодцах, И. Голошубин в Омских епархиальных ведомостях: «Я рад бы был поделиться какими ни будь хорошими положительными сторонами из своей практики среди переселенцев-малороссов, но к великому сожалению, эти стороны отсутствуют». [10а]
Отец Голошубин часто служил и в Царских колодцах, видимо и потому, что в 1909 г о.Ключарев почти весь год был под запрещением.
Отмечал он грубость переселенцев по отношению к священнику и обилие связанных с церковью обычаев, не имевших с христианством ничего общего, но чтимых малороссами и требующих того же от недоумевающего иерея.
Священник Ключарев был человеком деятельным, в этом ему не откажешь. В 1908 г им «обнесена деревянная выкрашенная масляною краскою ограда» вокруг церкви.
Отец Иоанн проводил здесь и «первые опыты пчеловодства». Как мы знаем, пасекой он занимался и на Среднем Урале, дело это для него знакомое. Но нужно было приспособиться к новым климатическим условиям, к местным медоносам. В Тюкалинском уезде пчеловодство появилось в 1892 г и было еще слабо развито.
В 1910 или 1911 гг сгорел дом священника вместе с пасекой. В 1911-1913 гг на страховые суммы выстроен новый «приличный и удобный» деревянный дом на каменном фундаменте, с сараем и тесовыми воротами.
Но Ключаревы в нем не пожили. С 1 июля 1912 г о. Иоанн определен священником-смотрителем епархиального свечного завода. [10]
Должность хозяйственная и весьма важная. Доходы свечного завода – основа епархиальной экономики.
Но почему такую ключевую должность получил священник Ключарев? Хоть и был о. Иоанн оправдан по стриганским событиям, но наверняка в консистории он на особом учете, а в жандармерии под негласным надзором.
Здесь, видимо, совпало несколько обстоятельств.
Первое – о. Ключарев был хорошим хозяйственником, это было особо заметно по Щелкунскому приходу.
Второе – он имел большой интеллект, дар убеждения. Подтверждение тому — его назначение в свое время миссионером Екатеринбургского уезда (должность не для среднего ума) и организация общества трезвости в Стриганском (для епархии это было новшеством).
Третье обстоятельство. Выстраивается логическая цепочка: о. Иоанн — пчеловодство – воск – свечи – свечной завод. В то время многие епархии стремились привлекать местные ресурсы пчеловодства, возможно о. Ключарев предложил свою программу развития пасек.
Четвертое. Отец Иоанн был назначен на свою свечную должность епископом Владимиром (Путята) в период нахождения того на Омской кафедре (с 1911 по 1913 гг). А владыка Владимир, сказать по-русски, «забил» и на консисторию, и на жандармерию.

Епископ Владимир (Путята)
Бывший офицер, светский лев со знакомствами при дворе (сам Николай II был с ним дружен), любимец женщин, став монахом-епископом не оставил своих амурных увлечений. Из-за громких скандалов на этой почве его перемещали из епархии в епархию, но до самой революции он оставался на плаву – высокие покровители спасали.
В Омской епархии епископ Владимир впервые «стал проявлять себя как «опытный администратор». Он не терпел возражений, был всегда требователен, особенно внедрял в сознание духовенства дисциплину. Его чарующий баритональный и властный голос, иногда дополняло движение его глаз, которые метали порой такие повелевающие искры, что все недосказанное архиереем достаточно восполнялось этим блеском живых чёрных глаз. Он не любил долго и много говорить и, тем более, убеждать. Поэтому распоряжения его были краткими, ясными и лаконичными. Резолюции его отличались теми же качествами его души и характера. И за это духовенство также не любило его». [37]
Священник Ключарев по своей должности получал жалование из сумм епархиальных 1000 рублей в год (несколько больше дохода приходского священника), квартиру, освещение и отопление. К 1914 году был награжден камилавкой (видимо, уже в Омской епархии, так как в Екатеринбургской у него такой награды не было).
Кроме свечного завода за о. Ключаревым ещё одно послушание: он член правления центральной епархиальной кассы.
В семье Ключаревых трое детей… Как будто в Стриганском у них родился четвертый ребенок… Вероятно, один из них не выжил.
Здесь же, в Омской епархии, его брат Константин Павлович. Служит псаломщиком (с июля 1910 г) на разных приходах, первое время часто их меняя. С сентября 1911 г – в селе Новоселье Тюкалинского уезда. В 1914 г в его семье жена, детей нет. [10]
11
К сожалению, ничего не известно о том, как принял о. Иоанн Ключарев две революции 1917 г – Февральскую и Октябрьскую. Но брат его, Константин Павлович, ставший уже священником с. Сергеевка Калачинского уезда Омской губернии очень быстро понял, что новая власть дискутировать с ним на политические темы не собирается. Он был арестован Омской губЧК 22 сентября 1921 г по обвинению в контрреволюционной деятельности. 18 ноября 1921 г дело прекращено по амнистии. [25]
Дальнейшая информация о Иоанне Павловиче Ключареве из уголовного дела 1937 г за № П-10111.
До 1922 г он служил членом правления Омского свечного завода. После национализации предприятия «ушел из церкви». В какой форме это было совершено (уход на покой, выход за штат или отречение от сана) – не понятно. Однако в деле 1937 г он фигурирует, как «поп», «служитель культа».
После свечного завода он служил в «земельном губернском отделе по пчеловодству» — ещё раз увлечение пчелами помогло Ключареву. Затем – работа в кооперативных объединениях, а именно, кредитных товариществах. До 1934 года состоял членом колхоза села Ачаир Омского р-на.
С 1934 до ареста в 1937 году проживал в селе Красноярка Омского (тогда Кагановического) р-на. В Красноярке иногда работал счетоводом в больнице, где служила его дочь. Промышлял охотой.
На момент ареста его семья включала в себя жену Анну Дмитриевну, 1873 г.р., сына Сергея, 1909 г.р. и дочь — Астрию 1900 г.р. Дочь Астрия – это, конечно, Асклипеодота (1901, на самом деле, года рождения). Не указан сын, родившийся в 1907 г в Стриганском (либо, неправильно указаны данные Сергея). Но в целом, детей осталось двое, а в 1907 г было четверо. Видно, что в семье были потери…
Арестован 19 ноября 1937 г. Единственный протокол допроса датирован тем же днем.
Обвинили И.П.Ключарева в уничтожении колхозного стада пчел (так в деле) на сумму 20000 рублей. Ну вот, пчелы, выручавшие его всю жизнь, в этот раз стали роковыми …
Дополнительно ему вменялась в вину контрреволюционная работа среди молодежи под видом кружка охотников. При этом он внушал не выбирать тов. Сталина и его соратников (очевидно, в период избирательной кампании). [32]
В уничтожении пчел сомневаюсь. Но ведь хватило у Ключарева дерзости срубить казенные столбы в далеком 1907 г…
В остальное верю безоговорочно. Не знал следователь НКВД, обвиняя Ключарева в подрывной работе «под видом кружка охотников», что ровно 30 лет назад Пермский губернатор Болотов обвинял этого же человека в том же самом «под видом общества трезвости». Только в одном случае это была революционная пропаганда, а в другом – контрреволюционная.
«История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса». Прав ли Гегель в случае с Ключаревым? Когда был фарс, а когда трагедия?
На этот раз следствие было скорым. (Помните, как в 1907 и 1909 гг отец Иоанн просил ускорить следствие по своему делу?) Постановление о расстреле подписано 22 ноября 1937 года тройкой при УНКВД по Омской области, через три дня после ареста, за контрреволюционную деятельность и агитацию (без ссылки на закон). [25]
Иерей Омской епархии Вячеслав Суховецкий пишет: «В деле всего прошито 26 листов вместе со справкой о реабилитации — это самое короткое дело, какое я видел». Кстати, в консисторском деле Ключарева 93 листа.
Расстрелян Иван Павлович Ключарев 26 ноября 1937 г. Реабилитирован 29 мая 1989 г прокуратурой Омской обл. на основании Указа ПВС СССР. [25]
Священник Вячеслав Суховецкий, смотревший дело, сообщает, что фото подследственного Ключарева в нем не было. Сведений о родственниках также нет.

Примечание: Данная статье в форме краткого доклада была представлена на V конференции УЦИО 23.01.2016 г.

Источники:
1.Быстрых Т. И. Болотов Александр Владимирович; http://enc.permculture.ru/showObject.do?object=1804151173;
2.Верещагин Я.Г. Першинское восстание крестьян 1907 года”//Мой край. Материалы V Свердловской областной краеведческой конференции:-Свердловск,1971;
3.ГАПО ф.65, оп. 1, д. 57, л.148 об, Машинописный опуск. Цитируется по источнику: Из истории Урала. Сборник документов и материалов:- Средне-Уральское книжное издательство, Свердловск, 1971 Стр.290-291 док. № 194;
4.ГАПО, ф. 65, оп. 1,д. 315, л.10 Подлинный бланк. Цитируется по источнику: Из истории Урала. Сборник документов и материалов:- Средне-Уральское книжное издательство, Свердловск, 1971 С. 295, документ № 201;
5.ГАСО ф.6 оп.4 д.164;
6.ГАСО Ф.6, оп.4 дд 177-182, 201-206, 208, 229-237, 242-243;
7.ГАСО Ф.6, оп. 4, д.230
8.ГАСО Ф.6 оп.4 д. 233;
9.ГАСО Ф.6 оп.4 д. 243;
10.Голошубин Иоанн, священник. Справочная книга Омской епархии. Омск, 1914;
10а. Голошубин И., свящ. Из впечатлений сельского священника// Омские епархиальные ведомости 1911, № 16
11.ЕЕВ за 1897 год, с.549, от 16 декабря № 24;
12.ЕЕВ за 1898 год, с.36, от 16 января №2;
13.ЕЕВ за 1902 год, т.2, с.463, от 16 ноября №22;
14.ЕЕВ за 1905 год, т.2, с.564, от 16 декабря №24;
15.ЕЕВ за 1905 год, т.2, с.578, от 16 декабря №24;
16.ЕЕВ за 1906 год, т.1, с.17, от 1 января №1;
17.ЕЕВ за 1906 год, т.1, с.18, от 1 января №1;
18.ЕЕВ за 1906 год, т.2, с. 394, от 16 сентября №18;
19.ЕЕВ за 1907 год, от 1 июля № 25.
20.ЕЕВ за 1907 год, т.2, с.414, от 22 августа №32
21.ЕЕВ за 1908 год, т.1, с.187, от 1 мая №17
22.ЕЕВ за 1910 год, т.1, Н.О., с.606-608, от 1 августа №29
23.Епархиальные известия //Омские епархиальные ведомости за 1908 год, часть официал., от 1 января №1
24.Из епархиальной жизни. Из деятельности Стриганского церковно-приходского Общества трезвости.//Екатеринбурские епархиальные ведомости за 1907 г, отдел неоффиц., сс.138-140, от 1 февраля , №5
25.Забвению не подлежит: Книга памяти жертв политических репрессий Омской области. К. Омское книжное издательство. 2001. Том 4. 431 с.
26.Зырянов П.Н. Церковь в период трех русских революций//Русское православие. Вехи истории. М.,1989. С.391
27.Краткий экскурс в историю села. http://pandia.ru/text/78/002/49395.php
28.Леонтьева Т.Г. Жил-был поп… // Родина. 1999. № 11. С. 40-47
29.Мошненко А.В. К вопросу о политической ориентации российского православного духовенства в 1905-1907 гг// Вестник ПСТГУ. 2015. Вып.2(63). С. 42-52.
20.Описание храмов и монастырей Екатеринбургского у. Пермской Архивной комиссией 1901 года — ГАПК ф.297 оп.3 д.361
31.Приходы и церкви Екатеринбургской епархии:- 1902
32.Сведения предоставлены автору иереем Омской епархии Вячеславом Суховецким в ноябре 2015 г
33.Списки выпускников Владимирской духовной семинарии. 1750-1900 г// составил Н.Малицкий:- М., Печатня А.И.Снегиревой, 1902.
34.Ссылка священников. Русское слово (газ), 29 января 1908 г
35.Толстых Н. Ю.. Распространение общественно-политической литературы в Кургане и уезде в период первой революции http://www.kurgangen.ru/local-finding/vlasti/opl/
36.http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1857761
37.http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1450656
38.http://sobory.ru/article/?object=13497

Приложение № 1

Из епархиальной жизни. Из деятельности Стриганского церковно-приходского Общества трезвости.//Екатеринбурские епархиальные ведомости, 1907 г №5, 1 февраля , отдел неоффиц. С.138-140

В Редакцию доставлен отчет о деятельности церковно-приходского Общества трезвости в селе Стриганском, Ирбитского уезда, за 1906 г. В виду того, что Общества трезвости у нас дело еще новое и притом весьма желательное, приводим этот отчет полностью, за самыми незначительными сокращениями.
Стриганское церковно приходское Общество трезвости существует с 8 января 1906 г. Всех членов Общества трезвости по книгам записано 172 муж . и 34 жен., а всего 206 чел . Из них выбыло в продолжении года по желанию 11 чел . и за смертью 2 чел. муж. пола, а всего выбыло 13 чел. муж. пола.
Из выбывших 7 чел. муж пола по своему желанию вновь вступили в Общество, а четверо также имеют намерение вступить, но по случаю праздников откладывают на неопределенное время это свое доброе стремление.
К 27 Декабря налицо состояло членов Общества 166 чел. муж. пола и 34 жен., всего 200 человек.
По срокам, принимаемым на себя членами Общества трезвости для воздержания от спиртных напитков, трезвенники разделялись так: записавшихся на 3 месяца 2 муж.; на 5 мес. – 3 муж.; на 6 мес. — 18 муж. и 3 жен.; на 7 мес. — 5 муж.; на 1 год — 99 муж. и 17 жен.; на 2 года — 6 муж.; на 3 года — 21 муж. и 1 жен.; на 5 лет — 1 муж.; на 10 лет — 1 муж ; навсегда -10 мужчин и 13 жен .
По сословиям члены общества разделяются так: крестьян — 159 муж. и 32 жен.; чиновников -1 муж. и 1жен.; мещан — 1 муж.; духовных — 5 муж. и 1 жен. По возрасту: от 16 до 21 года — 25 муж. и 1 жен.; от 22 до 30 л. — 4 8 муж. и 10 жен.; от 30 до 40 л. — 42 муж. и 8 жен.; от 40 до 50 л. — 32 муж. и 6 жен.; от 50 до 60 л. — 14 муж. и 5 жен.; от 60 до 70 л. — 5 муж. и 4 жен.
Два трезвенника нарушили обет воздержания. Один из них довольно состоятельный крестьянин У., 56 лет от роду, имеющий двух женатых сыновей, неграмотный. Давал обещание трезвиться на год. Исполнял обет 3 1/2 месяца. А тут случилось ему быть на свадьбе. Вино лилось рекой…
Прежняя привычка к вину пробудилась въ нем… Но сначала он будто бы выпил «нечаянно в фруктовой воде»… Впрочем, есть другое объяснение причины падения У. и более правдоподобное с психологической стороны. У. однажды сильно в пьяном виде, (а пил понемногу он чуть не каждый день) много „напроказил» в семье своей. Ему что-то грозило. . .
Семейные воспользовались этим и настояли на том, чтобы У. записался в трезвое общество. И он записался, не продумав о своем состоянии, не укрепившись в трезвой жизни и сознании святости и ответственности обета. Срок выбрал для себя очень большой. И при первой наклонности ко греху не удержался от падения.
Другой из нарушивших обет трезвости сравнительно молодой (38 лет) крестьянин М., грамотный, женатый, но не имеющий ни детей, ни своего дому. Жил он в работниках с женою своею у священника. Много переменил до того мест, но отовсюду или уходил, или был удаляем из-за пьянства. Поступив к священнику, записался в трезвое Общество на три месяца. Срок, кажется небольшой, но для человека, пропитавшегося алкоголем, и то оказавшийся тяжелым и неисполнимым. В один из праздников, по прошествии месяца трезвой жизни, М. пошел в бакалейную лавку за покупками. От покупок остались деньги. Вышел М. из бакалейной лавки, а рядом — „винная». — „Захотелось», говорил после М., „выпить, деньги есть, лавка рядом, не удержался…
Выпил шкалик, — мало. . . Другой… Сделался пьян. Совесть мучила. Пришел и лег в бане спать».
Оба, нарушившие обет воздержания трезвенника сознались в своем грехе перед собранием трезвенников 29 Октября, очистили совесть покаянием, просили принять их в ряды членов с любовью. Тяжела и горька была Обществу измена братьев, раздавались тогда голоса на собрании: „Вычеркнуть их из состава Общества! Зачемъ держать дольше таких»!
Но приведенное на мысль трезвенников евангельское учение о прощении ближнему до 77 раз, соображения об особенной заботливости Общества о слабых людях, а главное раскаяние павших трезвенников имели своим последствием таковое постановление собрания Общества трезвости: „Принять их с любовью в Общество и не поминать им греха этого».
Но вот опять слышно, что У. снова разрешает себе употребление вина. Не может, видно укрепиться… Будто бы тайно увозит вино и, скрываясь от людей, выпивает…
Слабый! Он забывает, что нельзя скрыться от всеведущего и вездесущего Господа Бога!..
И думается нам теперь, что людей, предающихся в сильной степени вину и несколько лет сряду его употреблявших, не следует записывать на срок больше месяца. Лучше и легче повторить через месяц обет, чем, взявши таковой на долгий срок, нарушать его, оскорбляя величие Спасителя (перед распятием Которого произносилась клятва в трезвости), унижая авторитет целого Общества трезвенников и причиняя боль каждому из них своею болезнью душевною и слабостью телесной.
Для общения и духовного сближения между собою трезвенников в продолжении 1906 года состоялось 13 собраний; 6 из них — Комитета Общества Трезвости, а 7 общих собраний трезвенников. На всех собраниях перебывало до 450 человек. Из них особенно дружно и братски прошло собрание трезвенников 22 Мая, в день Святого Духа, и 27 Декабря, в годовой праздник Общества, в честь святого мученика Вонифатия. Кроме полезной беседы между собою трезвенники на добровольный жертвы устраивали тогда угощение друг друга чаем, орехами, пряниками и проч.
Общая сумма поступлений по приходо-расходной книге Общества составляет за 1906 год 50 рублей 79 копеек. Израсходовано: 1) на приобретение иконы святого мученика Вонифатія—8 руб.; 2) на приобретение печатных бланок для свидетельств—9 руб. 23 коп.; 3). на выписку книг и картин о пьянстве—13 руб. и 4) на устройство угощений трезвенникам и все другие потребности—18 руб. 98 коп. Состоять остатком к 1907 года 1 руб. 58 копеек.
На 1907 г. для Общества выписаны: „Отдых Христианина» и „Вестник Трезвости».
Пожелаем скромному Обществу успеха и процветания.
Божие благословение да почивает на нем, на его учредителях и членах!