Сухарев Ю.М. «Эти кровавые два месяца» (Перечитывая свидетельства о. Флорентия Троицкого)

Среди епархиальных церковных историков и краеведов известна статья священника Флорентия Троицкого «Из пережитого», публиковавшаяся в газете «Известия Екатеринбургской церкви» № 17-18 (15 (28) сентября – 15 (28) октября 1918 г). [1]
Его воспоминания о двух кровавых месяцах (с 21 июля по 22 сентября) ценны тем, что они написаны человеком, находившемся внутри событий и сразу после них, когда еще не стерлись из памяти даты и детали.[2]
Указанный источник присутствует (как основной или один из главных) едва ли не во всех житиях новомучеников, пострадавших в 1918 г на территории, ныне занимаемой Артемовским городским округом.
Но каким-то странным образом некоторые, приведенные о. Флорентием, факты выпадают из поля зрения исследователей. Об этом ниже.
По известным данным, Троицкий Флорентий Николаевич (ок. 1877 г.р., из 5 класса Владимирской семинарии, диакон с 1898 г., священник с 1899 г) служил в селе Басмановском Шадринского уезда (ок. 1906 г -1913 гг), в с. Огневском Екатеринбугского уезда (1913 г), в с. Зайковском Ирбитского уезда (август 1913 – апрель 1918 гг).
Как он сам писал в указанной статье, «в первых числах апреля (1918 г. –Ю.С.) я перешел подальше от Ирбита, думая, что вдали от города в глухом уголке мне, сельскому пастырю, никто не помешает сеять разумное, доброе, вечное…».
Куда он перешел из Зайково?
Ответ содержится в «Известиях Екатеринбургской церкви» № 12-13 от 1-31 июля 1918 г: “Перемещены… священник ц. с. Зайковского Ирб. у. Флорентий Троицкий к ц. в дер. Сарафановой Ирб. у. – 15 – 2 апреля с.г.», (т. е. с 15 апреля н.с. 1918 г – Ю.С.). [3]
Следует сказать, что переезд в из Зайково был для о. Ф.Троицкого вынужденным, а не добровольным. Епархиальная газета писала об этом в заметке под названием “Тоже по товарищески»: « В Зайковском Ирбитского уезда на приходском Собрании 22-го марта было вынесено постановление уволить второго священника о. Троицкого и лишить его с 1-го апреля доходов.
На этом же собрании выставил свою кандидатуру на его место диакон Федоровский». [4]
Ситуация отразила забытое ныне историками явление – приходской произвол. После Февральской революции Синод, стремясь не отстать от процессов демократизации, ввел выборность духовенства приходами. С оговорками, но поддержал это начинание Съезд екатеринбургского клира и мирян, проходивший в мае 1917 г.
Вот как описал практику смены священников по решению прихода священник В.Н. в статье «Позорное явление».
«Мы видим, что за последyее время масса диаконов устремилась в священники: теперь так просто этого достигнуть. Достаточно съездить в приход, показаться там, выставить не слишком высокие требования,—«чем дешевле, тем лучше» по соглашению с мирянами относительно своего обеспечения и дело выиграно. Кандидату дается приговор, с этим приговором он едет к епископу и епископ говорит ему „аксиос“, — достоин, и кандидат уже иерей. /…/
А прежние о. о. иереи, с образованием, начинают уходить на светские должности: кто в кооперативы, а кто и просто в рабочие. Что же гонит их со службы?
Гонят их невыносимые условия жизни в приходе: говорить теперь правду народу стало очень трудно, а подделываться, потакать низменным чувствам толпы не всякий священник согласится. Вдобавок наблюдается позорное явление: в приход, где ещё служит священник, приезжает другой священник и предлагает свои услуги мирянам и миряне постановляют избрать этого священника, а прежнего, без всякого суда и следствия — убрать с места! Вот что страшно, дальше этого идти некуда». [5]
Попал в эту ситуацию и о. Флорентий. В следующем номере газеты появилось опровержение, в части того, что дьякон Федоровский не интриговал против о. Флорентия. Но факт, что «22 марта на приходском собрании священнику Троицкому было предложено оставить приход», подтверждался. [6]
В деревне Сарафановой, по данным книги протоиерея В.Лавринова, деревянная однопрестольная церковь была освящена во имя ап. Иоанна-Богослова в 1918г. [7]
Видимо, о. Флорентий и был её первым штатным священником. Вполне вероятно, что построена она была раньше и какое-то время здесь совершались службы священником церкви с. Шогрыш, к приходу которого относилась д. Сарафаново.
Священник Ф.Троицкий, таким образом, к моменту описываемых им событий служил в Сарафановой два месяца.
Не буду приводить все повествование о. Флорентия, а остановлюсь только на тех моментах, которые не отражены в житие новомученика о. Платона Горных.
1.Священник села Покровского П.Г.Горных последнее время своей жизни, а именно — не позднее 11.07.1918 г и по день смерти 09.08.1918 г (даты здесь по новому стилю – Ю.С.) скрывался в других селах.
Из другого известного источника — воспоминаний командира отряда железнодорожников А.О.Павловского, следует, что в июле 1918 г о. Горных был задержан в с. Покровском и сопровожден на ст. Егоршино, с целью «получить разрешение на расстрел» этого священника. На станции среди рабочих депо было много жителей села Покровского. В их среде, из-за несогласия с намерениями Павловского, возникли волнения. « Разбираться в ситуации приехал комиссар Северо-Урало-Сибирского фронта Георгенбергер, который предложил отпустить священника под расписку, а расстрелять потом, при более удобном случае». [8]
Несомненно, склонный к эпатажу Павловский довел до священника обозначенную перспективу, что заставило о. Платона искать убежища.

о. Платон Горных в окружении семьи.
Событие первого ареста произошло в июле, но до 11.07.1918 (28 июня ст. ст.). Именно в этот день, по воспоминаниям о. Флорения, священник П.Горных приехал в Сарафаново. «Рано утром ко мне приехал священник села Покровского о. Платон Горных, скрываясь от «товарищей». Вечером проводил его в село Коптеловское Верхотурского уезда».
Следующий раз о.Платон появляется в воспоминаниях священника Троицкого через три недели — 05.08.1918 г (23 июля ст. ст.). Мы не знаем, сколько он пробыл в Коптелово, возвращался ли в Покровское. Но в этот день он в Сарафаново, арестовывается (вместе с хозяином – о. Флорентием) латышами (изобразившими из себя белогвардейцев для проверки священников). Задержанных направляют в Егоршино. «Готовясь к смерти, дорогой мы с о. Платоном исповедались друг у друга, и стало как то легче на душе». По дороге латыши их почему-то отпускают.
Очевидно, что о. Платон после этого остается в Сарафаново. 08.08.1918 (26 июля ст. ст.) в 6 утра опять «нагрянули товарищи», Священники Ф.Троицкий и П.Горных скрылись в лесу, избежав в этот день ареста.
2.Священник Платон Горных был убит и похоронен не в с. Покровском, как указывают в его житие, а в д. Сарафановой. [9]
О. Флорентий пишет: «27 числа (09.08.1918 н.с.- Ю.С.) в 2 часа утра в село наше по доносу одного из крестьян неожиданно приехал карательный отряд с пулеметами, оцепив все село и, прежде всего, арестовали меня с сыном и о. Платона. Меня арестовали в тот самый момент, когда я, услыхав шум, побежал было в лес, о. же Платона нашли и арестовали в школе».
Понятно, что священник Горных в приходской школе грамотности д. Сарафановой той ночью укрывался от большевистских властей.
«/…/ После полдня был вынесен приговор: меня отправить на суд в Егоршинский штаб, а о. Платона и двух моих прихожан расстрелять на страх другим.
Незаконный приговор был приведен в исполнение около 2-х часов дня в небольшом леску в версте от храма. О. Платон убит двумя пулями. Одна — в сердце, а другая — в правое легкое. Смерть была моментальная! Встретил ее о. Платон мужественно, со сложенными крестом на груди руками и поднятыми глазами к небу».
«29-го июля (11.08.1918 г н.с. – Ю.С.). Сегодня утром похоронили на приходском кладбище, но без отпетия и гробов, расстрелянных о. Платона и двух моих прихожан».
«4-го сентября (17.09.1918 г н.с. – Ю.С.) в 40-й день расстрела в нашем селе о. П. Горных и двух моих прихожан тихонько ночью отпел их на кладбище».
Ошибочные данные о том, что о. Платон погиб в с. Покровском, указаны в известной помянной листовке 1918 г. Оттуда они перешли в книгу протоиерея Лавринова «Екатеринбургкая епархия», а далее — в житие новомученика после канонизации.
Был ли священник П.Г.Горных перезахоронен в с. Покровское? Мы это не знаем. Вероятность этого мала, скорей всего он покоится на кладбище села Сарафаново.
На мой взгляд не правильно трактуются и свидетельства о. Флорентия об обстоятельствах гибели дьякона с. Шогрышского Николая Пономарева. Он писал про себя: «Утром 28-го (10.08.1918 г н.с. – Ю.С.) был увезен за семь верст в село Шогрышское отпевать умерших и крестить младенцев и здесь узнал, что о. диакон Н. Пономарев вызван на ст. Егоршино на общественные работы».
Эту фразу понимают так: «28 июля/10 августа, в день Смоленской иконы Божией Матери, его отправили на станцию Егоршино на общественные работы, вскоре после чего он был убит большевиками». [10]
Между тем, священник Троицкий в этот день (28 июля/10 августа) только узнал, что дьякон Пономарев «вызван» на станцию. То есть отправиться туда (и погибнуть) тот мог и несколькими днями раньше.
О последующем в биографии о. Флорентия Троицкого: известно, что он выступал со своими воспоминаниями о страшных событиях июля-сентября 1918 г на «Вечере скорби», который состоялся в Ирбите в первых числах ноября этого года. Как писали в газете «Зауральский край», «сообщение отца Флорентия произвело гнетущее впечатление» на присутствовавших. На вечере присутствовал епископ Екатеринбургский и Ирбитский Григорий (Яцковский). [11]
В 1926 – 1927 г о. Флорентий — протоиерей Свердловской григорианской епархии, служит в Свердловском городском округе. Очевидно, он находится в окружении архиепископа Григория (Яцковского), так как на епархиальных собраниях избирается секретарем, а на благочиннических — товарищем председателя. [12]
Исследователи, изучавшие Списки лишенных избирательных прав по Свердловскому округу за 1929 г, не указывают на наличие в них имени о. Флорентия. Очевидно, это говорит о том, что между 1927 и 1929 гг он либо умер, либо переехал за пределы округа. Однако в Свердловске «числилась Троицкая Руфина Флорентиева, дочь священника. Троицкий Борис Флорентьевич 1902 г.р. жил в г. Екатеринбурге до 1930 года по ул. Сплавная Набережная №6, в 1935 году он работал в Кемерово на Кемеровском коксохимзаводе, оттуда прислали письмо с просьбой предоставить данные по нему, т.к. родом он из этой местности». [13]
Ниже источников приводится полный текст статьи о. Флорентия Троицкого, дабы пытливый читатель мог проверить правильность сделанных здесь выводов.

Данный материал был представлен в форме доклада на конференции Артемовского отделения УИРО 4 апреля 2015 г.

Источники и примечания:

1.Троицкий Ф., священник. Из пережитого. «Известия Екатеринбургской церкви» № 17-18, (15 (28) сентября – 15 (28) октября 1918 г;
2. В двух случаях в первоисточнике усматриваются опечатки в названии месяца события. На стр 347 « 9 июня приехал ко мне со ст. Егоршино карательный отряд…». Правильно – 9 июля (ст. ст.). Это понятно из последовательности событий. Тоже на стр. 350: «Эти кровавые два месяца (с 8 июня по 9 сентября)…». Правильно, видимо: «с 8 июля», т.к. с 8 июня по 9 сентября (по ст. ст. день прихода в Сарафаново разъездов Сибирской армии) – три месяца, а не два;
3. Перемены по службе. «Известия Екатеринбургской церкви» № 12-13, 1-31 июля 1918 г;
4.Тоже по товарищески. «Известия Екатеринбургской церкви» № 10, 15-31 мая 1918 г;
5. В.Н. Позорное явление. «Известия Екатеринбургской церкви» № 18, 1 июля 1917г;
6. Опровержение заметки «тоже по товарищески». «Известия Екатеринбургской церкви» № 12-13, 1-31 июля 1918 г;
7. Лавринов В., протоиерей. Екатеринбургская епархия. События. Люди. Храмы. – Екатеринбург, изд-во Урал. ун-та, 2001 – 336 с.;
8. 9 августа память священномученика Платона Горных. http://www.ekaterinburg-eparhia.ru/index.php/component/content/article/9-news/1230-tut-vse-s-gryaznymi-rukami-a-ty-s-chistymi-vezi-sam-sebya-a-za-schet-tebya-poedem-i-my-9-avgusta-pamyat-svyashchennomuchenika-platona-gornykh ;
9.Отец Флорентий в своих воспоминаниях называет деревню Сарафанову селом не без оснований, так как здесь была церковь. Но официально оно такой статус ещё не имело, что видно и из определения о. Троицкого на приход (« к ц. в дер. Сарафановой»);
10. 10 августа память священномученика Николая Пономарева. http://www.ekaterinburg-eparhia.ru/index.php/component/content/article/9-news/1231-10-avgusta-pamyat-svyashchennomuchenika-nikolaya-ponomareva ;
11. Там же;
12. Каплин П. В. Григорианский раскол в документах Свердловской епархии http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/20503/1/dais-30-07-2007.pdf;
13. http://istoria-ekat-ep.ucoz.ru/publ/biografija_svjashhennika/troickij_florentij_nikolaevich/3-1-0-40

Приложение.

«Известия Екатеринбургской церкви» № 17-18, (15 (28) сентября – 15 (28) октября 1918 г. Стр. 346 -350.

По епархии.
Гонения и расстрелы духовенства.
Ирбитский уезд.
Из пережитого.

В Ирбитском уезде советская власть (большевики) появилась только лишь в первых числах февраля месяца и просуществовала таким образом 7 месяцев. Но и в это короткое время большевики сделали всем, особенно нам пастырям церкви, столько зла, чего не сделали и татары в период своего 200 летнего владычества.
С первых же дней совета, как волостные, так и сельские, стали во враждебном отношении к служителям храма и алтаря, арестуя без всяких причин не только священников, а и просфорен. Так напр., в последних числах февраля был арестован и заключен в Ирбитскую тюрьму священник с. Белослудского о. Меньшиков; тогда же была арестована и просфорня села Антоновского Попова. Были неоднократные попытки арестовать и священника того же села о. Ряпосова.
В первых числах апреля месяца с. г. я перешел подальше от Ирбита, думая, что вдали от города в глухом уголке мне, сельскому пастырю, никто не помешает сеять разумное, доброе, вечное… Но здесь-то вскоре мне и пришлось испытать все ужасы кровавого террора.
После занятия Шадринска чехами в Ирбитском уезде было введено военное положение, причем в большевистских газетах началась травля и науськивание красных банд на священников. Началось паническое бегство священников из приходов!
28 июня рано утром ко мне приехал священник с. Покровского о. Платон Горных, скрываясь от «товарищей». Вечером проводил его в село Коптеловское Верхотурского уезда.
9 июня приехал со ст. Егоршино карательный отряд красноармейцев, чтобы арестовать и расстрелять меня как явного контрреволюционера. Меня обвиняли в том, что я, будто бы, агитирую против советской власти, посещал самовольно сельские собрания, веду в приходе знакомство только с сельскими богатеями кулаками, настраивая их против деревенской бедноты, проповедую в храме, что скоро будет торжество на стороне правды, распространяю в народе слух, что Ирбит и Екатеринбург заняты уже казаками. И этих обвинений достаточно было не только для ареста, а и для расстрела. К счастью моему, когда за мною приехал карательный отряд, меня не было дома, — был на покосе. Извещенный своими прихожанами о грозящей мне беде, я скрылся в лес, где и пробыл двое суток. Из лесу я вышел только после того, когда весь приход мой встал на мою защиту, послал от себя на ст. Егоршино двух делегатов с приговором, что я ни в чем не виноват, и что обвинения, возведенные на меня грубая ложь и клевета.
Около 10-го июля началось наступление чехов со ст. Хитроцкой на село Егоршино.
23-го числа около 4 часов дня неожиданно приехали ко мне 12 красноармейцев латышей, выдали себя за белоармейцев и арестовали меня вместе с сыном семинаристом и о. Платоном, обвинив нас в сочувствии белым, повезли в штаб на ст. Егоршино, чтобы расстрелять там.
Готовясь к смерти, дорогой мы с о. Платоном исповедались друг у друга, и стало как то легче на душе. Не довезя 6 верст до станции, арестовавшие нас «товарищи», почему то, отпустили нас назад, взяв клятву, что мы никогда не пойдем против советской власти. Под селом Егоршино идут бои, слышны орудийные выстрелы. Говорят, что будто бы зверски убит священник с. Егоршинского о. К. Словцов.
26-го числа около 6 час. утра опять нагрянули ко мне с визитом два «товарища» с криком и бранью: „где поп?“ Узнав по шуму, какие ко мне пожаловали гости, мы с о. Платоном скрылись, убежали в лес, где и пробыли до ночи. Долго искали нас красные «товарищи» и по домам у мужиков, и в храме, наконец уехали, сказав, что, все равно, рано ли поздно ли, а все таки они найдут нас.
Объявленную мобилизацию за пять лет народ принял неохотно; подлежащие призыву разбежались по лесам.
27 числа в 2 часа утра в село наше по доносу одного из крестьян неожиданно приехал карательный отряд с пулеметами, оцепив все село и, прежде всего, арестовали меня с сыном и о. Платона. Меня арестовали в тот самый момент, когда я, услыхав шум, побежал было в лес, о. же Платона нашли и арестовали в школе.
Собрав народ, каратели стали выбирать 1-го, 10-го, 20-го и т. д. и рядом вместе с нами у стенки ставили под направленные на нас пулеметы, угрожая расстрелом, если мы не скажем, куда ушли мобилизованные. И эта пытка продолжалась несколько часов. После полдня был вынесен приговор: меня отправить на суд в Егоршинский штаб, а о. Платона и двух моих прихожан расстрелять на страх другим.
Незаконный приговор был приведен в исполнение около 2-х часов дня в небольшом леску в версте от храма. О. Платон убит двумя пулями. Одна — в сердце, а другая — в правое легкое. Смерть была моментальная! Встретил ее о. Платон мужественно, со сложенными крестом на груди руками и поднятыми глазами к небу.
В штабе я пробыл не более получаса и, как человек бедный и многосемейный, был отпущен домой.
Большевикам нужны не бедные, а богатые «попы», с которых можно было бы поживиться, а с меня нечего взять. Утром 28-го был увезен за семь верст в село Шогрышское отпевать умерших и крестить младенцев и здесь узнал, что о. диакон Н. Пономарев вызван на ст. Егоршино на общественные работы. Квартиру священника в с. Шогрышском разграбили.
29-го июля. Сегодня утром похоронили на приходском кладбище, но без отпетия и гробов, расстрелянных о. Платона и двух моих прихожан.
После литургии тот час же увезли меня для совершения треб за 14 верст в с. Мостовское и здесь из достоверных источников узнал, что священника с. Егоршинского действительно зверски убили (его закололи штыком и отрубили нос с верхней губой), квартиру его разграбили, причем грубо кощунствовали над св. дарами, повесив дароносицу вместе с епитрахилью на теленка.
2-го августа в сильный дождь, по страшной грязи опять ездил, для совершения треб в с. Шогрышское и возвратился домой только в 10 час. вечера, застав свою семью в слезах: они думали, что меня опять схватили «товарищи» и расстреляли.
6-го августа. Кругом пожары. Это горят соседние села и деревни (Шмаковское, Осинцевское, Антоновское, Бичурское, Костромщина и Лебедкина), зажженные «товарищами». Узнал от своих прихожан, которые были очевидцами, что красноармейцами расстреляны 4 священника: Удинцев (о. Коптеловского), последний, как говорят, убит в алтаре, Шишов, Панков (с. Мироновского), Панков убит вместе с сыном и Попов (с. Клепининского). О. Попова не позволили похоронить даже на кладбище, а велели свезти на карантин и там бросить среди павших скотов.
12-го августа случайно отобрал у красноармейца серебрянную дароносицу, но без ковчежца со св. дарами и чаши. «Товарищ» носил в дароносице табак. Подозреваю, что дароносица эта похищена из квартиры священника села Шогрышского. 15-го августа ночью красноармейцы ворвались в Шогрышский храм, разбили кружки и унесли не только деньги, а и ковер. 18-го числа, по просьбе жителей с. Шогрышского, служил у них в храме Божественную литургию, сказал, сообразуясь с событиями, приличное слово, хотя «товарищи» неоднократно предупреждали меня, чтобы я проповедей в храме не говорил, угрожая в противном случае арестом и расстрелом. После литургии увез из храма села Шогрышского в свой храм св. антиминсы, дары и миро, опасаясь, что святыни эти могут быть похищены и осквернены.
Среди „товарищей» замечается какая то растерянность… Говорят, что жители села Покровского, взятые большевиками силою на войну, раскрыли фронт и помогли белоармейцам без боя взять Режевской завод.
Раздраженные неудачей красноармейские банды подвергли обстрелу из двух броневиков село Покровское, сожгли около ста домов, учиняя над жителями, подобно турецким башибузукам страшные зверства, разграбили и полуразрушили величественный Покровский храм. Вместе с церковными сосудами и крестами похищен из храма и один из антиминсов.
4-го сентября в 40-й день расстрела в нашем селе о. П. Горных и двух моих прихожан тихонько ночью отпел их на кладбище.
Вечная память этим мученикам!
7-го Сентября около 9-ти часов утра неожиданно вместе с сыном был схвачен отрядом венгров и оставлен под пулеметом в качестве заложника, пока не было обыскано все село. Обыск продолжался более трех часов. 8-го числа началось постепенное отступление чрез наше село на ст. Самоцвет всех красноармейских банд. Теснимые со всех сторон прибывшими войсками Сибирского Правительства, храбрые „товарищи» поспешно бегут, совершая на пути расстрелы и убийства. Так в дер. моего прихода Хайдук были расстреляны без всякой причины 5 моих лучших прихожан. Вечная память этим хлеборобам!
Утром 8 числа увели у меня единственную лошадь вместе с сбруей… Имущество у меня разграбили еще раньше.
Во время совершения Божественной Литургии, когда еще св. дары стояли на престоле, в храм ворвались в шапках с винтовками и шашками три «товарища». Причем один с наведенным на меня револьвером. Подойдя к раскрытым царским вратам, грубо потребовал, чтобы я вышел к ним из алтаря.
Напрасно я просил их позволить мне закончить литургию, красные разбойники с бранью требовали, что бы вышел к ним. Подчиняясь грубой силе и опасаясь за св. дары, я вышел к «товарищам» и вместе с ними пошел к выходным дверям, вручая мысленно дух свой Богу.
Детишки мои, которые в то время были в храме, заплакали, а молящиеся с криком и воплями пали на колена. Все это может быть и послужило причиной тому, что ворвавшиеся в храм, еще раз наведя на меня револьвер и обругав площадными словами, ушли из храма. В 12 ч. дня несколько конных красноармейцев, взломав двери, въехали в храм на лошадях, разбили кружки, похитив из них мелочь, но святыни храма не тронули. Часа в 2 в тот же день пришли ко мне на квартиру 4 красноармейских разбойника, чтобы меня повесить. Но меня уже не было дома. Я скрылся!
Около 7 часов вечера в наше село вступили конные разъезды казаков.
8-го числа узнал, что в ночь на 7-е сентября на ст. Егоршино расстрелян священник села Б.-Трифоновского о. П. Снежницкий.
За неделю до него здесь же был изрублен шашками диакон того же села о. Медведев.
Эти кровавые два месяца (с 8-го июня по 9 сентября) разбили мой дневной покой, расстроили мое здоровье и унесли добрую половину моей жизни.
До могилы не забуду я это время и этих «товарищей» мнимых защитников народных интересов.
Свящ. Ф. Троицкий.