Сухарев Юрий
Васильев С.И. Формирование, заселение и жители с.Воскресенского Тобольского архиерейского дома на Миассе в конце XVII – нач. XVIII вв. Ч.1.
Аннотация. В статье рассматриваются причины, способствовавшие возникновению вотчины Тобольского архиерейского дома на реке Миасс. Анализируются процессы формирования, застройки и колонизации указанных земельных владений. Автор устанавливает временные рамки массового заселения миасских земель митрополичьими крестьянами. Кроме того, проводится анализ переписей населения, охватывающих период с середины XVII до начала XVIII века, что позволяет проследить родственные связи и выяснить промежуточные места проживания. Также определяется география миграции основной массы жителей села Воскресенского, в частности установлены места их выхода и дата прибытия в Сибирь.
Ключевые слова: село Воскресенское, Миасс, Тобольский архиерейский дом, вотчины Софийского дома, церковное землевладение, Усть-Ницынская слобода, Покровская слобода, Пышминская заимка, переписные книги, миграция населения.
Воскресенская митрополичья вотчина явилась последним крупным земельным приобретением Тобольского Софийского дома в XVII веке. Чтобы разобраться в причинах ее появления и выяснить, кто ее населял, стоит обратиться к истории формирования земельных владений сибирских владык, обратив особое внимание на события, непосредственно связанные с будущим основанием поселения на реке Миасс.
Земельный фонд Тобольского архиерейского дома формировался в течение XVII в. как из государственных пожалований, так и посредством вкладов, покупки, обмена, закладов, а также захвата земель. Наличие архиерейского землевладения позволяло сократить прямые расходы государственной казны на ругу и прочие затраты по обеспечению всем необходимым Тобольского Софийского дома[1].
При первом сибирском архиерее Киприане, в 20-е годы XVII в., были сформированы три крупных земельных владения: Тобольские владения Софийского дома, Тавдинская и Усть-Ницынская вотчины[2].
Следующее крупное расширение в земельном фонде Софийского дома случилось при архиепископе Герасиме. В 1641 году был сделан вклад от тюменского Преображенского монастыря на 150 десятин пахотной земли и на 500 копен сенных покосов по нижнему течению Туры[3]. По распоряжению тобольского воеводы эти земли были отведены архиерею, однако государь этого не утвердил. Тобольскому воеводе была выслана грамота, в которой говорилось, что архиепископу следует «владеть теми землями, какими владели прежние архиепископы, а до монастырских земель ему нет никакова дела», а воевода впредь «смотрел бы накрепко, чтобы никто никаких земель архиепископу вновь не давал и архиепископ бы ничьих земель вновь не захватывал»[4]. Но владыка Герасим в 1642 году поселил на тех землях 20 семей софийских крестьян, построил острог и церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Узнав же о царской грамоте, Герасим в августе 1643 года, послал царю Михаилу Федоровичу челобитную, в которой, ссылаясь на поселение уже на том месте крестьян и на постройку там «государева богомолья», просил утвердить эту землю за ним. Михаил Федорович тогда землю эту ему пожаловал[5].
Тогда же архиепископ Герасим послал еще ряд челобитных царю, прося одобрения на расширение земельных владений в Покровской и Усть-Ницынской слободах, на что получил одобрение. Вместе с тем тобольскому воеводе от царя шли послания, чтобы впредь в Софийский дом и в сибирские монастыри ни русские, ни татары, ни остяки никаких земель, сенных покосов и угодий не давали, а какие земли после этого указа найдутся за сибирским архиепископом или за сибирскими монастырями городов тобольского разряда, то отбирать на государя бесповоротно и безденежно и чтобы тобольский воевода и другие воеводы смотрели за этим «крепко накрепко»[6].
Серьезным ударом по экономический мощи Тобольского архиерейского дома явился факт изъятия в 1659 г. крестьян, поселившихся после переписи 1636 г. в архиерейских и монастырских вотчинах, в пользу государя. Событие это случилось во время острого конфликта следующего после Герасима архиепископа Сибирского и Тобольского — Симеона и тобольского воеводы Ивана Андреевича Хилкова[7]. Конфликт был такой силы, что архиепископ Симеон отправился разбираться в Москву: «Того ж 168 (1660) году августа в 28 день поехал к Москве преосвященный Симеон, архиепископ сибирский и тобольский, на своих подводах собою о софийских домовых нуждах бити челом великому государю. А осеновал во своей отчине, в Усть-Ницынской слободе, до зимнего пути»[8], проведя в Москве примерно год, он вернулся «во 170-м (1662) году марта в 22-й день приехал с Москвы в Тоболск преосвященный Симеон, архиепископ сибирский и тобольский, на государевых подводах против прежних приездов. А за сибирский выезд, за подводы ему даны из государевы казны денги прогонныя. И пожалован от великаго государя всем, о чем ево челобитье было великому государю на Москве: вотчинами и крестьяны отнятыми, и хлебом»[9].
Как видим, владыка Симеон возвратился с победой, ему вернули вотчины, крестьян и хлеб. По этому поводу в марте 1662 г. была учинена перепись, в которой отмечены те крестьяне, которые возвращались обратно в ведение Тобольского архиерейского дома. В переписи приведены не только фамилии крестьян, но указаны даты и места выхода их в Сибирь:
«<…> указал великие государи <…> крестьян <…> и всякие люди по указу великих государей в прошлом во 167 (1659) году отписаны на великих государей з землями и с пашнею и с сенными покосы и со всякими угодья отдать в Софейской дом по-прежнему и тех крестьян <…> и гулящих людей переписати и роспросить, которые всякие люди в софейские вотчины после переписных книг Микифора Веревкина, хто они имяны и в котором городе или в уезде и за кем имянем на перед сего жили и в котором году хто пришол в Сибирь и сел на пашню в софьинских вотчинах за архиепископа»[10].
Следующей важной главой, имеющей непосредственное отношение к возникновению Миасских владений Тобольского митрополичьего дома, явилась история с колонизацией церковными крестьянами р. Пышмы.
Земли на Пышме начали интересовать Софийский архиерейский дом еще в 50-е годы XVII века. 1-м сентября 1657 г. датируется царская грамота тюменскому воеводе с просьбой осмотра пустопорожних земель по р. Пышме между Пышминской (Ощепковской) и Беляковской слободами:
«В нынешнем во 166 г. (1657) бил челом нам великому государю богомолец наш Симеон архиепископ Сибирской <…> софейские де крестьяне от хлебного недороду обнищали и одолжали великими долги, а людей в слободах прибывает у отцов дети и братья и племянники, и пашенные де земли в Софейских слободах становитца мало, а есть де по Пышме реке вверх, по обе стороны пашенные земли пустые, никто ими не владеет, лежат впусте, с усть речки Булаира по Пышме реке вверх до речки Подуна, да по другой стороне Пышмы реки до усть речки Ретина, по Пышме ж вверх до речки Болшия Ирячи; и нам бы великому государю его богомолца нашего Симеона apxиeпископа пожаловать, велеть ему ту землю дать, к прежнему в прибавку, под пашню в Софейской дом, чтоб ему богомолцу нашему и с дворовыми людми чем прокормитца; а та де пустая земля от Софейских слобод от Устьницыские и Покpoвские неподалеку»[11].
Передачи земли Софийскому дому тогда не случилось, но в 1658 г. землями выше по течению Пышмы получил право владеть Невьянский Спасо-Богоявленский монастырь, границы этих владений были не до конца прояснены. В 1674 г. по грамоте верхотурского воеводы Хрущева на землях, граничащих с монастырскими, в районе Башкирского брода, образовалось поселение тобольского митрополита. Судя по тому, что в 1671-1672 гг. на этих землях была идея поставить государственную слободу, то они не принадлежали Невьянскому монастырю. Об этом говорит черновой наказ 1 сентября 1673 г. верхотурского воеводы Федора Хрущева о строении острога и государственной слободы на Пышме в районе Башкирского брода: «память Верхотурскому сыну боярскому Ивану Тыртову. Ехати ему в Верхотурской уезд на порозжую землю, что над Пышмою рекою, на Башкирском броду, для того, что бил челом великим государем он Иван, а на Верхотурье, в приказной избе столнику и воеводе Федору Болшому Григорьевичу Хрущову, да с приписью подьячему Саве Тютчеву подал челобитную, а в челобитной его написано: в нынешнем во 181 (1671-1672) году приискал де он в Верхотурском уезде, вверх Пышми реки, на Башкирском броду, пустое, порозжее место, а то де место годно под слободу, пашенные земли и сенные покосы и всякие угодьи и чтоб великие государи пожаловали его Ивана, велели на том месте построить слободу и острог поставить, и прибрать беломестных казаков и на оброк оброчных крестьян изо лготных лет против иных слобод, Пышминские и Камышевские и Красноярские. И будет земли и сенные покосы и всякие угодья порозжи, к слободам и к деревням в тягло, на пашню и на денежной оброк не приписаны, и не владел ими никто и спору о той земле ни с кем нет: и по указу великих государей, велели ему Ивану, на тех порозжих землях над Пышмою рекою на Башкирском броду слободу вновь строить и жити ему Ивану в той новой слободе с великим береженьем и от приходу воинских людей держать опасенье»[12].
Судя по всему, Софийский дом был весьма заинтересован в новых земельных приобретениях, тем более в более плодородных землях на Пышме. С верхотурским воеводой Федором Хрущевым удалось договориться о получении именно этих земель на Башкирском броде. Тут будет находиться Митрополья слобода на Пышме, однако царским указом эти владения не будут подтверждены, о чем будет указано в 1679 году: «грамот на те земли не имеют и на сенные покосы, и на крестьян нет. А владеют они тое Митропольи слободы пашенными землями и сенными покосы вверх Пышми реки даною с Верхотурья стольника и воеводы Федора Хрущова, да за приписью подьячего Саввы Тютчева со 182-го (1673-1674) году. И та де даная ныне в Тобольску в Софейском дому. А межи той Митрополье слободе: вверх по Пышме реке на левой на степной стороне з башкирского броду на запад до усть речки Ревутинки, вверх по той речке Ревутинке по обе стороны до вершины, а с вершины той Ревутинки лесными местами на вершину Шаты речки, до озера Куртугуза, да по закатайской дороге от озера Куртугуза к Пышме реке до того башкирского броду и до дворового места. А смежна та земля Невьянского монастыря Спасскою слободою»[13].
Очевидно, что не обошлось в данном вопросе и без игумена Никольского верхотурского монастыря Варлаама, который тоже получил земли на Пышме между Красноярской и Камышевской слободами от воеводы Хрущева, но чуть ниже по течению Пышмы в 1670 году[14]. Эти земли тоже не были утверждены царской грамотой. В грамоте от 29 июля 1678 г. среди различных случаев захвата земли и притеснений, учиненных церковными землевладельцами, упоминается эта история: «а у Верхотурских де пашенных и оброчных крестьян Верхотурскаго Никольскаго монастыря архимандрит Варлам с братьею отнял крестьянския их пахотныя земли с насеянным хлебом и скотcкие выпуски, и рыбныя ловли, а поселил на их крестьянских землях он, архимандрит, своих монастырских крестьян. Да на Пышме де реке построены митрополья, да Невьянскаго монастыря — двe слободы»[15]. Варлаам и Корнилий в данном случае действовали примерно по той же схеме, что и архиепископ Герасим при заселении Покровской слободы. Не дождавшись подтверждения прав на землю от государя, они начали заселять эти территории, рассчитывая, вероятно, на тот же благополучный результат. Но результат получился совершенно иной, обилие несанкционированных случаев увеличения церковных наделов, идущих вразрез с царскими указами, разозлило Москву на столько, что последовало указание разобраться в том, какие земли откуда взялись, а также узнать, сколько доходов и расходов у церковных землевладельцев. Было приказано провести переписи, а все земли и крестьян, которые появились незаконно после переписи 1659 г., изъять в пользу государства[16].
После проведения переписи в Пышминских землях началась длительная история с выселением митрополичьих крестьян и заведением новой слободы, которая впоследствии получит наименование Новопышминской. Крестьян все никак не могли выселить, а слободу построить и населить людьми. В ходе переписки с верхотурскими воеводами не раз упоминается, что земли на Пышме «дали в Софейской дом без нашего великого государя указу Федор Хрущев, да подьячей Сава Тютчев»[17]. Воевода же 9 апреля 1679 г. писал касательно ситуации следующее:
«<…> указал ты великий государь вверх Пышмы реки митропольи слободы землю, что дали в Софейской дом, без твоего великого государя указу и без грамоты, столник и воевода Федор Хрущев да с приписью подьячей Сава Тютчев, приписать к Верхотурскому уезду по прежнему и поставить на том месте от приходу воинских людей острог и крепости и быть драгуном и устроить слободу и населить крестьян и пахать десятинную пашню <…> и которые крестьяне объявилися сверх твоего великого государя указу и грамоте и переписных книг 167 (1659) году, и тем крестьянам жить на той же земле с твоими великого государя крестьяны, которые на тое землю в новой острог и слободу прибраны будут; а которые крестьяне живут на той же земле, а переведены они были из старых Софейских слобод и земель и в переписных книгах 167 (1659) году за Софейским домом написаны и тем крестьянам жить на той земле до твоего великого государя указу и покамест Павел митрополит велит их свесть на прежние Софейские даные или на меновые земли, которые земли даны в Софейской дом по твоему великого государя указу и по грамотам и пашни им пахать теж, что и в прошлом во 186 (1678) году пахали; и нам бы холопем твоим учинить о том по сему твоему великого государя указу и велети на том месте от приходу воинских людей поставить острог и крепости и устроить слободу, и селить к прежнему крестьянину, которой крестьянин с детми и со внучаты объявился за митрополитом после переписных книг 167 (1659) году»[18].
В этом тексте уже в начале 1679 года упоминаются «меновые земли». Этими меновыми землями явились новые владения тобольского митрополита на реке Миасс. Находились они выше по течению от Окуневской слободы, а даны во владения Софийскому дому были по челобитью нового митрополита Павла, назначенного в Тобольск после смерти предыдущего — Корнилия в конце 1677 года[19].
Помимо земель на Пышме, которые юридически не были закреплены за митрополитом, у него взяли часть намного менее плодородных и богатых владений в окрестностях Тобольска: «да в прошлом во 187-м году (1679) по государеве грамоте по челобитью Павла митрополита Сибирского и Тобольского взято грацким ж людем под скотской выпуск на горе в дуброве к речке Сузгунке Софейская земля пустошь, что была деревня Протопоповская подле деревни конного казака Петрушки Мурзина. А по письму и по мере в той пустоши пустые и лесом порослые земли сорок десятин. Да под горою вверх по реке Иртишу Софейской же земли Княжей луг по смете на тысячю на пятсот копен. А за ту взятую Софейскую землю по государеве грамоте дано в Софейской дом преосвященному Павлу митрополиту Сибирскому и Тобольскому из дикого поля вверх по Миясу реке от Тобольска в трехстах[20] верстах выше Окуневские слободы на речке Боровлянке под селидьбу и под пашню и сенные покосы и озера, и всякие угодья»[21].
Об этом говорят и акты Далматовского Успенского монастыря: «нашли, что вместо сей земли с выгодою принять можно землю порозжую вверх по реке Миясу, от речки Окуневки по обе стороны реки Мияса, пахотныя места и сенные покосы, и с речки и озеро Боровлянское с рыбными ловлями и хмелевыми угодьи»[22].
Наказная память сыну боярскому Якову Фадееву от марта 1683 года, сохранившаяся виде копии в портфелях Г.Ф. Миллера тоже сообщает об этом: «в прошлых во 187 (1678-1679) и 189 (1680-1681) годех <…> вместо Софейских подгородных земель, что на Паньином бугре и в Княжем лугу и в протопоповской Михайловской деревне взятых к городу градским всяких чинову служилым людем и иноземцем под скотине выпуски отведено: в Софейский дом из порожних земель вверх по реке Миясу по обе стороны пахотные места и сенные покосы и рыбные ловли речки и озера и малые источины и хмелевые и всякие угодья по розыску обыскных людей и той земле со всякими угодьями межой и грани и всякие признаки учинены из межевых отводных книг великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белой России самодержцев в Софейский дом впредь для владения отказная грамота дана»[23].
В 1679-1680 гг. был учинен сыск по данной территории: «да в нынешнем во 188 (1679-1680) году тобольский сын боярский Федор Михалевской и приказной палаты подьячий Гаврило Михайлов приехав на Мияс реку, на речку Окуневку и речка Окуневка пала устьем в Мияс реку и против челобитья преосвященного Павла митрополита Сибирского и Тобольского земли описали по левую и по правую сторону Миясу реки рыбные ловли и речки с угодьи, и озера и малые источины и хмелевые угодьи и межевые описные озера и речки по розыску сыскных людей отказали в Софейской дом, а межи и грани той Софейской земле учинили»[24].
В сыске были опрошены жители соседних слобод, которые сообщали известные им сведения об этих территориях. Например, «пять человек слободчиков Стенка Васильев с товарищи <…> сказали по Миясу де реке вверх на речках Окуневке и Боровлянке бывали, а Чесноковки речки неведает, а в тех де местех по обе стороны Миясу реки татарских и башкирских жилищ по обыску нет и в отводе ни за кем не бывала, только в прошлых во 184 (1675-1676) и во 187 (1678-1679) годех били челом они великому государю строить вновь слободы на речке Березовке и Боровлянке и им де слободы велено строить, и построил де слободчик слободу ниже речки Окуневки в пяти верстах над Миясом рекою и отводу ему на тою землю не бывало. По письму, что преж сего выше по Миясу реке нихто слободу не заводил и в том великий государь волен. И татарские и башкирские зверовые речки в тех урочищах есть ли, того они не ведают и на зверовьях не видали. А Шадринския де слободы драгуну Ивашку Перфильеву Шадринской слободы прикащик Иван Ярославцев под слободу земли выше и ниже речки Боровлянки во 187 (1678-1679) году не отвел. Да в прошлом во 187 (1678-1679) году Мехонския слободы слободчик Стенка Васильев с детьми с Левкою, да с Васкою бил челом великому государю, чтоб им в тех местех по речке Боровлянке построить слободу и ему Стенке в тех местах слободу строить велено и он де Стенка дал сказку, что за скудостью строить невмочь и ныне де те места в пусте»[25].
Планы обжить Миасс имелись, но «за скудостью» эту территорию не получилось заселить за счет государственных крестьян, что предсказуемо, поскольку эти земли оставались все еще под постоянной угрозой нападений кочевников. Конкретно это поселение было бы самым близким к степнякам населенным пунктом на Миассе в этот момент времени. Пограничные территории в принципе заселялись довольно сложно, в них даже зачастую принимали беглых, которых принимать было строжайше запрещено.
В 1681 году случилось итоговое межевание с отводом земли. Было предписано сыну боярскому Ивану Ушакову и приказной палаты подьячему Петру Безсонову ехать на Миасс, где они «отвели по левую и по правую сторону Миясу реки рыбные ловли и речки с угодьи, а озера и малые источины и хмелевые угодьи и межевые описные озера и речки по розыску отказали и отвели в Софейской дом. И под селидьбу слободы селидбеного высокого места и под скоцкой выпуск подле Мияс реку луговых мест по версте на три версты, да от того ж селидбенного места и от скоцкого выпуску, пахотные земли по обе стороны Миясу реки в разных местех на 57,5 десятин в поле а в дву потому ж. Да сенных покосов луговых мест по Миясу реке по обе стороны на 2000 копен и больше <…> и межи той Софейской земле учинили, и грани на межи ставили»[26].
Таким образом, можно констатировать, что попытки ограничить рост церковного землевладения имели место, однако зачастую они не находили своего воплощения после подачи челобитных тобольских владык царю или в результате аудиенций с ним. Важным аспектом в этом является наличие ограничительного указа, изданного царем, который на протяжении длительного времени запрещал передачу вкладов в монастыри и Софийский дом в виде земельных владений, что в очередной раз подтверждает грамота от 29 июля 1678 г.:
«в прошлых во 157-м (1645) и во 156-м (1648) и во 170-м (1662) году по указам <…> в Тобольске в Софийский дом и во всех Сибирских городах в монастыри служилым людям и никаким людям и татарам и остякам никаких земель и сенных покосов, и никаких угодий во вклад давать и продавать не велено, чтобы сибирский архиепископ и в Сибирских городах в монастырях архимандриты и игумены и строители с братьею никакими землями без нашего великого государя указу не владели. А будет которые люди в Сибири впредь учнут деревни свои и заимки, землю и сенные покосы и угодья отдавать в Софийский дом архиепископам или в монастыри в вклад давать или закладывать и те деревни и земли и сенные угодья у Софийского дома у архиепископов и из-за монастырей изымати на нас, великого государя, бесповоротно, безденежно и учинить заказ крепкий. А тем людям, кто те деревни и земли и сенные покосы и всякия угодья в Софейский дом или в монастыри вкладу отдадут или заложат, чинить за то жестокое наказанье»[27].
Царь оставлял за собой прерогативу определять размер и количество церковных земель, пытаясь не допустить неконтролируемого роста монастырских и архиерейских вотчин, но, тем не менее,к концу XVII в. Тобольский митрополичий дом стал крупным земельным собственником. За ним числились 3 крупные слободы — Усть-Ницынская, Покровская и Тавдинская, 3 села — Преображенское, Ивановское и Воскресенское, а также 22 деревни[28]. К Тобольскому митрополичьему дому были приписаны два монастыря — Тобольский Знаменский монастырь и Иваново-Введенский Междугорный, они находились на особом положении, но входили в общий земельный фонд Тобольского митрополичьего дома[29].
Владения сибирских митрополитов на Миассе сформировались в результате совпадения нескольких факторов. Во второй половине XVII века, когда шла активная колонизация Южного Зауралья, Тобольский архиерейский дом, стремящийся к увеличению своих земельных владений, несмотря на оградительные меры государства, смог влиться в общие колонизационные процессы, получив богатые земли на р. Миасс. В данном случае интересы государства и церкви совпали, митрополит нуждался в новых землях для расселения крестьян, а государство было заинтересовано в освоении новых земель на юге, граничивших с «диким полем». Заселение Южного Зауралья позволяло усилить меры по сдерживанию кочевников путем строительства укрепленных острогов и слобод[30]. Именно эти, более южные, земли в последней четверти XVII века позволили снять острый вопрос по обеспечению собственным хлебом и продовольствием Сибири.
Земельные владения Софийского дома, начав формироваться в 20-е годы XVII века, к середине века были сосредоточены на Тоболе, Тавде, Нице и Туре. Вместе с общим продвижением аграрного освоения региона на юг, архиереями была предпринята попытка получения земель на Пышме, что в итоге привело к основанию самого южного митрополичьего поселения — с. Воскресенского на Миассе в 80-е годы XVII века.
[1] Щербич С.Н. Источники формирования земельного фонда Тобольского архиерейского дома в XVII в. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2009. № 9. С. 83.
[2] Харина Н.С. Формирование и развитие церковно-корпоративного землевладения тобольского архиерейского дома в XVII в. // Источниковедческие и историографические аспекты сибирской истории: Коллективная монография. Нижневартовск, 2013. Ч. 8. С. 26.
[3] Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт ее первых насельников. Харьков, 1889. С. 134.
[4] Там же. С. 135
[5] Там же.
[6] Буцинский П.Н. Сибирские архиепископы Макарий, Нектарий, Герасим (1625-1650 гг.). Харьков, 1891. С.56.
[7] Манькова И.Л. Сибирский архиепископ Симеон и тобольские воеводы: опыт эмпирического исследования в свете теории конфликта // Уральский исторический вестник. 2012. № 3 (36). С. 21.
[8] Сибирский летописный свод. Головинская редакция // Полное собрание русских летописей. Т. 36. Сибирские летописи. Ч. 1: Группа Есиповской летописи. М., 1987. С. 160
[9] Там же.
[10] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 14-15 об.
[11] Шишонко В.Н. Пермская летопись с 1263-1881 г. Третий период: с 1645-1676 г. Пермь, 1884. С. 464-465.
[12] Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 6. СПб. 1857. С. 308.
[13] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 166-167. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004. С. 123.
[14] АСПбИИ РАН. Ф. 28. Д. 1648.
[15] Кузнецов И.П. Исторические акты XVII столетия (1633-1699). Материалы для истории Сибири. Томск, 1890. Вып. 1. С. 45.
[16] Шишонко В.Н. Пермская летопись с 1263-1881 г. Четвертый период с 1676-1682 г. Пермь, 1884. С. 109-111.
[17] Там же. С. 512
[18] Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 7. СПб., 1859. С. 353-354.
[19] Сибирский летописный свод. Головинская редакция // Полное собрание русских летописей. Т. 36. Сибирские летописи. Ч. 1: Группа Есиповской летописи. М., 1987. С. 170
[20] Вероятно ошибка, расстояние не могло превышать тридцати верст.
[21] РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 232. Л. 3-3 об.
[22] ШФ ГАКО. Ф. 224. Д. 3243. Л. 157.
[23] РГАДА. Ф. 199. Оп. 2. Д. 481. Ч. 6. Л. 161 об.
[24] РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 237. Л. 1, 4 об.
[25] Там же. Л. 2-3 об.
[26] Там же. Л. 3-4.
[27] Кузнецов И.П. Исторические акты XVII столетия (1633-1699). Материалы для истории Сибири. Томск, 1890. Вып. 1. С. 42-43.
[28] Шорохов Л.П. Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в XVII—XVIII веках. Красноярск, 1973. С. 72.
[29] Харина Н.С. Формирование и развитие церковно-корпоративного землевладения тобольского архиерейского дома в XVII в. // Источниковедческие и историографические аспекты сибирской истории: Коллективная монография. Нижневартовск, 2013. Ч. 8. С. 36.
[30] Пузанов В.Д. Русское заселение Южного Зауралья (XVII – начало XVIII в.) // Вестник Шадринского государственного педагогического университета. 2016. №3 (31). С. 63.
