Капков К.Г. Духовный мир Императора Николая II и его Семьи. 2. Любимые храмы

Скажем о том, какие храмы любила посещать Императорская чета. В начале царствования она часто молилась в церкви Аничкова дворца (Собственного Его Императорского Величества дворца), резиденции вдовствующей Императрицы Марии Федоровны. Эта церковь была освящена в память святого Великого князя Александра Невского.

По особым случаям Венценосные супруги молились в Большой церкви (соборе) Императорского Зимнего дворца, освященного в честь иконы «Спас Нерукотворного образа», а на престольный праздник Сретения посещали Малую Сретенскую церковь того же дворца. В первой половине царствования супруги нередко посещали также придворные церкви в Петергофе и Гатчине.

Царскосельский Императорский Александровский дворец, где после Коронации обосновалась Венценосная чета, домового храма не имел. И в нем соорудили очень простую домовую церковь: в небольшом помещении дворца развернули складной деревянный иконостас походной церкви Императора Александра I, который сопровождал его в кампании 1812 года, а потом хранился в ризнице собора Зимнего дворца. Не вдаваясь в особые искусствоведческие изыскания, заметим, что роспись иконостаса была выполнена в доминирующем в начале XIX века живописном, а не классическом иконописном художественном стиле. Церковь была освящена в честь святого Великого князя Александра Невского.

Походная церковь Императора Александра I, установленная в одной из комнат Александровского дворца. Фото 1930-х гг.

С иконостасом этой церкви связан интересный случай. Государь заинтересовался походной церковью Императора Александра I еще до своей Коронации. В 1890 году он повелел отреставрировать иконостас специалистам Императорского Эрмитажа и выставить его в шатре на летней даче Царской семьи «Александрия», в Петергофе.

Иконостас был доставлен. Однако Государь, осматривая его, «изволил обратить внимание, что некоторые из имеющихся на иконостасе походной церкви надписей на церковно­славянском языке заключают орфографические ошибки»⁶². Речь шла об отсутствии титла, ударений, а также ударения, поставленного с наклоном не в ту сторону и др. Художнику было дано повеление исправить ошибки, на которые с давних пор никто не обращал внимания. Можно заметить, что и в наше время далеко не всякий священник увидел бы эти неточности. На фото из архивного дела видно, что было исправлено по велению Императора.

Ошибки, замеченные Государем в надписях на иконах походной церкви

Этот случай, на наш взгляд, говорит не только о том, что Государь прекрасно знал церковно­славянский язык, но и о его старании доводить всякое дело до лучшего завершения.

Первое богослужение в Александровском дворце состоялось 24 февраля 1897 года. В этот день Царь записал: «Ходили к службе в угловую красную гостиную, где поставлена походная церковь — это очень удобно и приятно»⁶³.

Есть сведения, что этот иконостас Император даже иногда брал с собой в Крым⁶⁴. Во время пребывания Государя в Спале, в Польше, рядом с загородным дворцом ставили палатку, где располагался походный иконостас. По всей видимости, это и был иконостас походной церкви Императора Александра I. В дневнике Государя за воскресенье 11 ноября 1912 года отмечено, что он «был с дочками у обедни в походной церкви, привезенной из Спалы»⁶⁵.

Походная церковь позади загородного Императорского дворца в Спале, в Польше. 1912

Мы видим, что Государь любил молиться в походных церквах. Почему? Как отмечал священник Александр Речменский (описывая практически идентичную походную церковь Императора Александра I, находившуюся во дворце в Вильно⁶⁶), такая церковь «не блещет ни драгоценностью утвари, ни красотой устройства, ни массой позолоты. <…> Не для торжественных служб, а тем более соблюдения придворного этикета она созидалась, [а для] удобства и легкости сборки и перемещения в условиях походной жизни»⁶⁷.

Возможно, именно такой походный храм был близок душе Государя по своей простоте и напоминал ему о странствовании души в дольнем мире, что, конечно, не исключает и его интереса к церкви Императора Александра I как к исторической реликвии, напоминавшей о победе над Наполеоном. При этом, разумеется, Царская семья регулярно посещала обычные храмы. Забегая вперед, скажем, что под арестом уже в Царском Селе, когда службы велись для Императорской семьи только в ­походной ­церкви ­Александровского дворца, она скучала о «настоящих» (по выражению Государыни) храмах. То же Императрица и Великие княжны писали из Тобольска (см. с. 134).

В Александровском дворце, помимо домовой церкви, располагалась также и молельня, что было редкостью в великокняжеских резиденциях XIX — начала XX века. Она была устроена в 1844–1845 годах по повелению Императора Николая I в память скончавшейся при родах дочери Великой княгини Александры. Молельню выполнили в древнерусском стиле XVII века, «ее своды были расписаны по золоченому фону, в духе живописи молельни Царя Алексея Михайловича в московских теремах»⁶⁸.

Такое оформление пришлось по душе последней Императорской чете. Здесь служились молебны по особым случаям, супруги возносили в ней свои келейные молитвы и исповедовались.

Вид молельни в Теремном дворце Московского Кремля (период 1881–1896, фото И. Ф. Барщевского), а ниже  интерьер молельни Императорского Александровского дворца (фото 1930-х гг.). Мы видим их общую художественную стилистику

Во время Первой мировой войны наиболее посещаемым Императрицей и старшими дочерьми Великими княжнами Ольгой и Татьяной стала небольшая уютная придворная церковь в честь иконы Божией Матери «Знамение», освященная еще при Императрице Елизавете Петровне в 1747 году и располагавшаяся рядом с Екатерининским дворцом. Когда Государыня со старшими детьми служили в лазарете Дворцового госпиталя, им было удобно заходить сюда утром перед работой и ставить свечи. Практически каждый день они освящали утренней молитвой в церкви.

Императрица постоянно упоминает об этом храме в своих в письмах⁶⁹, а в послании от 5 декабря 1916 года отмечает: «[Церковь] Знамения <…> я теперь люблю больше чем когда­либо»⁷⁰. В дневниках Великих княжон Ольги и Татьяны за период Первой мировой войны церковь «Знамение» упоминается несколько сотен раз. Практически каждый день, отраженный в их дневниках, начинается записями: «“Знамение”, перевязка [раненых]…», «“Знамение”, обедня, перевязка…», «К “Знамению” и в лазарет…»⁷¹.

Придворная Знаменская церковь. Царское Село. 1910-е гг

Уже под арестом в Царском Селе и в Тобольске Государыня и Великие княжны скучали по Знаменской церкви. Так, из Тобольска Царица писала Анне Александровне Вырубовой: «Привыкли эти 3½ года быть почти ежедневно до лазарета у Знаменья — очень недостает»⁷².

Теперь поговорим о едва ли не самом любимом храме Императорской четы — Федоровском соборе Русского городка Царского Села. Прежде отметим, что именно в царствование Императора Николая II была фактически заново открыта русская икона, а в церковной архитектуре возобладал древнерусский (или иначе: неорусский, русско­византийский) стиль. Например, новый придворный собор Петра и Павла в Петергофе напоминал московский храм Василия Блаженного (Государь был в Петергофе на его освящении), храм­памятник морякам, погибшим в русско­японской войне, в память Гефсиманского борения Христа, был построен в Санкт­Петербурге в стиле суздальских церквей (и также освящался в присутствии Государя).

Федоровский Государев собор

Император всячески поддерживал, возникшее незадолго до революции «Общество возрождения художественной Руси», участниками которого стали многие известные архитекторы, живописцы, графики. Общество имело целью «распространение в русском народе широкого знакомства с древним русским творчеством во всех его проявлениях и дальнейшее его преемственное развитие в применении к современным условиям»⁷³. Главной работой Общества стало строительство своего рода «Китеж–града» — Русского городка с центральной художественной опорой — Федоровским собором.

Это был больше чем оригинальный архитектурный комплекс «под старину». Император понимал, что ­общественное сознание все более впитывает в себя различные космополитические идеи, которые он совершенно не разделял. Царь искал выход в обращении общественного взгляда к культуре допетровской Руси. К национальной эстетике. Русский городок Царского Села мыслился Государем точкой опоры, если угодно, мистического плана, местом отдохновения Государя, где он черпал силы.

Поначалу за образец для Федоровского собора был взят Благовещенский собор Московского Кремля в его первоначальном виде — придворная церковь — особое место молитвы первых Царей из рода Романовых. При постройке в проект ввели значительные коррективы, в результате храм приобрел стиль древних псковско­новгородских церквей.

Касательно внутреннего убранства, в 1914 году Государь отметил в дневнике: «Рассматривали [с женой] различные образцы рисунков и цветов стенописи из Ростовских и Ярославских церквей для выбора в наш полковой Феодоровский собор». Для оформления его был использован орнамент ярославской церкви XVII века в честь святого Иоанна Предтечи⁷⁵.

Главный престол Федоровского собора освятили в честь иконы Божией Матери «Феодоровская» — родовой иконы Дома Романовых. Боковой придел устроили в честь святителя Алексия, митрополита Московского, кому был тезоименит Цесаревич. Нижний пещерный храм, где особо любила молиться Императрица, посвятили любимому святому Императорской семьи Серафиму Саровскому⁷⁶. Интересно отметить, что в верхнем храме были помещены новые иконы, выполненные по древним образцам, а в нижнем — старинные оригиналы, привносившие особый духовно­эстетический настрой. Автор книги о соборе, изданной в Русском городке, отмечает: «В общем убранстве пещерного храма есть черта, близко связывающая его с обликом святого, памяти которого посвящен его престол. Преподобный Серафим, будучи многоценным сосудом Божией благодати и сияя великими добродетелями, хранил образ глубокого смирения; и в сем храме редчайшие иконы и драгоценные ткани соединены в общую картину простоты и скромности. Только знающий человек может видеть ценность собранного, а во внешности его нет ничего, что бросалось бы в глаза, поражало бы взор. Храм этот не подавляет величием, не ослепляет блеском, он умиляет и располагает к тихой молитве»⁷⁷.

Алтарь Серафимовского пещерного храма Федоровского собора и проход в молельню Ея Величества. Дарохранительница на престоле — миниатюрная копия гробницы и сени над мощами преподобного Серафима в Саровском монастыре. Закладки в Евангелии — ленты двух особо любимых Государем орденов: св. Владимира и св. Георгия

В алтаре, а также молельном месте Царской семьи и отдельной молельне для Императрицы иконы были расставлены на тяблах (полках), как до сих пор принято в старообрядческих молельнях. Полки и ниши с иконами были покрыты вышитыми древнерусским орнаментом пеленами. Стены собора декорированы парчой, полы покрыли толстыми коврами под старину. Даже служки храма носили русские костюмы времен Царя Алексея Михайловича (сафьяновые сапоги разных цветов, кафтаны из плотной парчовой ткани).

Юго-восточная часть Серафимовского пещерного храма Федоровского собора

Императрица лично вышила в собор пелену и воздухи (покрывала для священных предметов: потира и дискоса)⁷⁸.

Вид южной части иконостаса с места, на коем Их Императорские Величества изволили стоять во время богослужения в Серафимовской пещерной церкви

Храм предназначался для служб и Царской семье, и местному военному гарнизону. Поэтому собор, освященный в 1912 году, числился в Военном, а не в Придворном ведомстве церковью Собственных Его Величества Конвоя и Сводного пехотного полка. В 1914 году он был переименован в Федоровский Государев собор. В 1916 года Царь в дневнике отметил: «Так хорошо молиться в Феодоровском соборе с казаками и солдатами»⁷⁹.

Начальник канцелярии Министерства Императорского двора Александр Александрович Мосолов вспоминал: «В Царском Селе Александра Федоровна любила ходить молиться в темные приделы Федоровского собора, ею же построенного»⁸⁰. В 1917 году из Тобольска Государыня писала Вырубовой: «Вспоминаю нашу церковь и мой маленький, похожий на келью уголок около алтаря»⁸¹. Молельня Императрицы располагалась с южной стороны от алтаря, откуда, соответственно, был вид на весь алтарь сбоку. Так в древности слушали литургию византийские Царицы.

Интересно, что на Пасху, в год 300­летия Дома Романовых, в Федоровском соборе сослужили протоиереи Георгий Шавельский, Николай Кедринский⁸², Александр Васильев и Афанасий Беляев — все четверо — и только они, — в период по 1917 год были духовниками Царя (по должности или по обстоятельствам)⁸³.

Другой пещерный храм, на этот раз устроенный Императрицей для нужд Царскосельского дворцового госпиталя, был освящен в память святых равноапостольных Константина и Елены в 1914 году⁸⁴. Церковь оформили в стиле древневизантийских базилик, молельня Императрицы располагалась аналогично пещерному храму Федоровского собора: сбоку алтаря. В храме были установлены доски с именами «всех прошедших через лазареты Царскосельского района воинов, награжденных за боевые отличия, и всех в пределах этого района от ран скончавшихся»⁸⁵.

Внутреннее убранство пещерного храма Дворцового госпиталя. 1915. Алтарь открыт для обзора, как было принято в древних византийских церквях

С началом войны Государыня учредила для погибших воинов Царскосельское Братское кладбище, где в 1915 году был освящен деревянный храм в честь иконы Божьей Матери «Утоли моя печали». Императрица лично утверждала рисунки не только иконостаса, паникадила, но также и проекты меньших форм: аналоев, подсвечников, скамей, решеток клиросов — всего убранства до мельчайших деталей «в духе строгого стиля архангельских деревянных церквей XVII века»⁸⁶.

Кроме того, она собственноручно вышила полные комплекты облачения для священника, диакона и псаломщика, покрова на святой престол, жертвенник и аналой, а позднее регулярно посещала Братское кладбище, поддерживая его молитвой. Например, в 1915 году Императрица писала Государю: «Поехала в моих дрожках на кладбище: хотелось положить цветы на могилу грузинского офицера, умершего в Большом дворце [в лазарете] ровно 6 месяцев тому назад»⁸⁷. Посещали кладбище и Царские дети. Вот так задорно описывает свой приезд к месту вечного упокоения 16­летняя Великая княжна Мария Николаевна: «Приехали туда и пошли на могилы офицеров, там было еще ничего, не слишком много снега, потом я захотела пойти на могилы наших раненых нижних чинов. С боку дороги снег был навален большой кучею, так что я с трудом на коленях влезла на нее и спрыгнула вниз. Там снег оказался выше колен, и хотя у меня были одеты большие сапоги, я была уже мокрая, так что я решила все равно идти дальше. Я тут же неподалеку нашла одну могилу с фамилией Мищенко, как звали нашего раненого; я положила туда цветы и пошла дальше, вдруг вижу опять ту же фамилию, я посмотрела на доску, какого он полка, и оказалось, что это был наш раненый, а совсем не тот. Ну, я ему положила цветы и только успела отойти, как упала на спину, и так провалялась, почти минуту не зная, как встать, так как столько было снегу, что я никак не могла достать рукой до земли, чтобы упереться. Наконец я встала и пошла дальше. В это время Татьяна и Анастасия говорят, что они идут на другое кладбище к Соне Орбелиани и что вернутся за мной. А сами послали мне человека, который заведует кладбищем, на помощь. Он с трудом долез до меня, и мы вместе пошли искать другую могилу. Искали, искали и никак не могли понять, куда она делась. Оказывается, она была ближе к ограде и надо было лезть через канаву. Он встал в канаву и говорит мне, что “я вас перенесу”, я говорю “нет”, он говорит “попробуем”. Конечно, он меня поставил не на другую сторону, а именно в середину канавы. И вот мы оба стоим в канаве по живот в снегу и умираем от хохота. Было ему очень трудно вылезать, так как канава глубокая, и мне тоже. Ну, он как­то выбрался и дает мне свои руки. Я, конечно, раза три еще на животе вернулась в канаву, но наконец выбралась. И все это мы оба проделывали с цветами в руках. Потом мы никак не могли пролезть между крестами, так как мы оба были в пальто. Я все­таки нашла могилу»⁸⁸.

Во время Первой мировой войны на личные средства Государыни в Царском Селе была устроена походная церковь для перемещения ее по различным местным лечебным заведениям, имея в виду тяжелобольных, не имевших возможности самостоятельно посещать стационарные церкви. Она была освящена в 1915 году в честь мученицы Царицы Александры (и только с марта по август того же года в этой церкви совершили 141 богослужение в 18 лазаретах и госпиталях⁸⁹).

Древнерусский иконостас походной церкви, устроенной Императрицей для служб в лазаретах. 1915

Разумеется, Императрица посещала в Царском Селе и другие церкви, часть из которых была учреждена ее личным попечением. Так, Государыня основала Царскосельский Дом для призрения увечных воинов с церковью, освященной в честь святой мученицы Царицы Александры в 1907 году и Дом Общины сестер милосердия Российского Общества Красного Креста с церковью, освященной в память иконы Божией Матери «Всех скорбящих радосте» в 1914 году. Церкви были оформлены в древнерусской стилистике.

Церковь и Братское кладбище, устроенные Императрицей в Царском Селе. 1916

Теперь переместимся на юг Империи.

Здесь особо любимым храмом Императора была церковь в честь Воздвижения Креста Господня в Ливадийском дворце, как и Крым был любимым местом Царя в России (после «отречения» Государь мечтал жить в Крыму как частное лицо). Этот храм был построен из инкерманского камня в стиле древних южных (византийских, грузинских, армянских) церквей и освящен в 1866 году. В церкви хранились святыни, поднесенные Царской Фамилии грузинскими князьями: образ Божией Матери «Иверская», греческого письма X века, частицы Животворящего Древа, собранные в XII веке Царицей Тамарой и золотой ковчег с мощами святой равноапостольной Нины.

Крестовоздвиженская церковь в Ливадии после завершения внешней отделки. Акварель Рудольфа фон Альта. 1863

В свое время в Малом Ливадийском дворце скончался горячо любимый Государем его отец Император Александр III.
В дневнике Государя есть запись: «В Ливадии сильнее и трепетнее переживаются воспоминания того дня; зато молится лучше и глубже»⁹⁰. В этой церкви отец Иоанн Кронштадтский принимал у Государя Николая II присягу на верность Российскому Престолу, а Гессен­Дармштадтская Принцесса Виктория­Аликс­Елена­Луиза­Беатрис была миропомазана, получив имя Александра Феодоровна (Александра Федоровна).

Вид на дворцовую ливадийскую церковь и звонницу. 1909

Интерьер ливадийской дворцовой церкви

Интерьер ливадийской дворцовой церкви

Церковная утварь ливадийского храма. 1870. Фото А. Рыльского

Еще одной церковью, где Императорская семья часто молилась, была судовая церковь на личной яхте «Штандарт», освященная в честь святого Великого князя Александра Невского. Ее иконостас был выполнен в живописной манере.

Церковь числилась в Морском ведомстве, и ее священник, соответственно, подчинялся протопресвитеру Военного и Морского духовенства. Вообще за все царствование Государь больше посещал различные военные, епархиальные, а не придворные церкви (кроме церкви Собственного Александровского дворца).

Вид судового иконостаса на Императорской яхте «Штандарт». 1896

Так же можно отметить, что Императорская чета очень любила навещать древние московские кремлевские теремные церкви (Рождества Богородицы, Воскресения Словущего, Воздвижения Креста, Воскресения праведного Лазаря и др.), Чудов монастырь и главные соборы России: Успенский, Архангельский, Благовещенский, а также Троице­Сергиеву лавру⁹¹.

После посещения пещер Киево­Печерской лавры в 1896 году Императорская чета присутствовала на освящении Киевского Владимирского собора (служба продолжалась 2,5 часа), стоя в алтаре⁹². (Надо заметить, что Императрица, будучи женщиной, не имела права входить в алтарь⁹³, но, поскольку к тому времени она только недавно приняла православие, в этом отступлении от правил вряд ли можно винить только ее. Скорее Государь и прежде всего архиереи на освящении должны были хранить соответствующий порядок.)

В 1900 году Венценосные супруги, будучи в Москве, во время Великого поста присутствовали на мироварении, которое возглавлял московский митрополит⁹⁴.

Во время постоянных поездок по стране Царь (а только за период 1914–1916 годов он преодолел более 100 000 км) побывал во множестве православных храмов в разных уголках Империи.

Можно отметить, что, имея многочисленных родственников разных христианских вероисповеданий и по долгу службы Государь с супругой иногда присутствовали на иноверных богослужениях или посещали иноверные храмы. Например, в Санкт­Петербурге Государь молился в 1900 и 1910 годах на поминальной службе в англиканской церкви, в 1900 году — на заупокойной службе в католической церкви, в 1901 и 1914 годах — на заупокойной службе в лютеранской церкви святого Петра, в 1904 году — на отпевании в реформатской церкви. В 1914 году в Тифлисе Император посетил Ванский армянский собор, суннитскую и шиитскую мечети, а в 1916 году — всей Семьей мечеть и караимскую кенассу в Евпатории⁹⁵.

За рубежом, на родине Императрицы в Дармштадте, в 1899 году на личные средства Государя был освящен храм в честь святой равноапостольной Марии Магдалины. Землю под него собрали в разных губерниях России и свезли в Дармштадт более чем в 400 вагонах, разные виды гранита привезли с Урала, Кавказа и Сибири⁹⁶.

Церковь святой Марии Магдалины в Дармштадте. Современное фото

Этот храм был воздвигнут в стиле старинных московских и ярославских церквей. Однако в нем много и живописного убранства, присущего более позднему времени, а также элементов стиля модерн. Казалось бы, такую эклектику сложно представить гармоничной, но храм производит впечатление именно своей художественной цельностью.

В заключение скажем: при устройстве новых храмов Императорская чета ориентировалась прежде всего на русскую национальную традицию. Но в целом в любимых храмах Императорской четы, ею построенных или часто посещаемых, мы видим разные художественные направления. Во­первых, под церковную классику: русскую (Федоровский собор в Царском Селе), византийскую (пещерная церковь в Дворцовом госпитале Царского Села), грузинскую (церковь в Ливадии). Встречаем классическую европейскую живописную школу XIX века (роспись иконостаса походной церкви Императора Александра I) и русскую живописную школу (церковь на яхте «Штандарт»), а также современный Государю и любимый им стиль модерн (элементы его есть в убранстве церкви в Дармштадте).

Над созданием храмов работали лучшие российские и европейские архитекторы и живописцы, но все проекты рассматривались и утверждались лично Императором, или Императрицей, если храмы были устроены ее попечением, которые входили буквально во все тонкости. Из сохранившихся проектов или самих построек видно, что Императорская чета имела весьма глубокий художественный вкус и, мы бы сказали, духовное понимание искусства.

При этом Венценосцы лично предпочитали молиться в небольших, даже походных церквах, а также в подземных храмах.

 

***

 

К счастью, любимые храмы Императорской семьи с большими потерями, но все же перенесли советское лихолетье и мировые войны. Лучше всех сохранилась церковь в Дармштадте. До сих пор в ней используются аналои, хоругви и другая утварь, изготовленная в конце XIX века по индивидуальному заказу в единой стилистике с общим оформлением церкви.

Храм в Ливадии также сохранился, и после блистательного возвращения Крыма в Россию ему уделяется большее внимание. Идут реставрационные работы, усилиями прихода при церкви открыто Древлехранилище (музей) памяти Семьи Императора Николая II.

Сохранилась придворная Царскосельская церковь в честь иконы «Знамение», и ныне богослужения в ней продолжаются.

После отъезда Государя из Царского Села в Тобольск в Александровском дворце служб уже не было, но походный иконостас Императора Александра I хранился во дворце. Его вывезли перед немецкой оккупацией, а в 1956 году передали в Государственный Эрмитаж, на балансе которого иконостас состоит до сих пор. Иногда он демонстрируется в разных экспозициях. Ныне в Александровском дворце восстановлена комната, где помещалась походная церковь, и ежегодно в юбилей отъезда Царской семьи в Тобольск здесь служат молебен Царственным страстотерпцам.

К сожалению, практически ничего не осталось от пещерного храма Царскосельского дворцового госпиталя. В его помещении располагается реанимационное отделение городской больницы имени Семашко.

Федоровский Государев собор был закрыт в 1933 году и перенес огромные утраты: в храме в разное время размещались кинозал, архив, овощехранилище. Но ныне собор полностью восстановлен, внутри украшен великолепной резьбой и иконами в древнерусском стиле, имеет статус памятника архитектуры федерального значения. Начаты работы по восстановлению всего комплекса зданий Русского городка Царского Села, и мы надеемся на их успешное завершение.

Вы можете оставить заявку на книги: 1) «Духовный мир Императора Николая II и его Семьи»; 2) «Царский выбор: Духовный мир Императора Николая II и его Семьи. Последние священники при Царе. Вольная жертва» по отпускной цене издательства по адресу:  kapkov.press@gmail.com или тел.: +7-902-806-34-63

 

примечания

 

63    Дневники Императора. Т. 1. 382.

64     Яковлев И. А. Александровский дворец­музей в Детском Селе. Убранство. Л., 1928. С. 146, 148. Ссылка дается по изд.: Мещанинов М. Ю. Храмы Царского Села, Павловска и их ближайших окрестностей: Краткий исторический справочник. СПб., 2007. С. 86.

65    Дневники Императора. Т. 2. Ч. 1. С. 704.

66    В 1912 году она была передана в Москву в музей войны 1812 года. Подробнее см.: Речменский А., свящ. Походная церковь Императора Александра I. М., 1912; Миловидов А. И. Виленская придворно­походная Александро­Невская церковь Императора Александра I. По архивным материалам. Вильна, 1912.

67    Речменский А., свящ. Походная церковь Императора Александра I. М., 1912. С. 9, 10.

68    Мещанинов М. Ю. Храмы Царского Села, Павловска и их ближайших окрестностей: Краткий исторический справочник. СПб., 2007. С. 88.

69    Переписка. С. 21, 242, 303, 311, 317, 324, 325, 329, 393, 398, 406, 407, 465, 543, 550, 553, 583, 599, 688, 788, 832, 835, 870, 877, 878, 879.

70    Там же. С. 835.

71    Августейшие сестры милосердия. С. 46, 50, 104, 198.

72    Письма святых (полное наименование см. на с. 343). С. 143.

73    Русский городок Царского Села — Китеж XX века / сост. Н. Н. Королев, Ю. В. Шабаров. СПб.; Царское Село, 2011. С. 122.

74     Дневники Императора. Т. 2. Ч. 2. С. 14.

75    Илл. см. в изд.: Феодоровский Государев собор в Царском Селе. Вып I. [Другие выпуски не вышли из печати.] Пещерный храм во имя преподобного Серафима Саровского Чудотворца. М., 1915. С. 31, 36, 52.

76     Можно отметить, что близкий друг Царской семьи Анна Вырубова (в эмиграции — монахиня Мария) после перенесенной железнодорожной аварии на средства, выплаченные ей по страховке, организовала в Царском Селе лазарет­убежище и постройку при нем деревянной церкви в честь преподобного Серафима Саровского. Сразу же после Февральского переворота в марте 1917 года недостроенные лазарет и храм были разобраны местными жителями на дрова.

77     Феодоровский Государев собор в Царском Селе. Вып I. [Другие выпуски не вышли из печати.] Пещерный храм во имя преподобного Серафима Саровского Чудотворца. М., 1915. С. 50.

78    Письма святых. С. 38.

79     Дневники Императора. Т. 2. Ч. 2. С. 268. Отметим, что чины Конвоя, с кем молился Государь, не оставили Императорскую семью в первых числах марта 1917 года, до тех пор пока объективно могли ее хоть как­то охранять в Александровском дворце, и ушли по просьбе Императрицы. Фактически предал Семью начальник Конвоя граф Граббе, одним из первых приближенных покинув Императора. Есть сведения, что есаул Конвоя Принц Риза­Кули­Мирзе, азербайджанец, принявший православие, в 1918 году приезжал в Екатеринбург, пытаясь выяснить положение Царской семьи. Большевистская идеология оказалась органически чужда чинам Конвоя. В Гражданскую войну «конвойцы» боролись с красными в Вооруженных силах Юга Росиии, а позднее эмигрировавли на Балканы. В 1941–1945 годах чины Конвоя служили в 1­м Казачьем полку Русского корпуса в составе войск Вермахта, самоотверженно сражаясь с югославскими коммунистами. В массе своей «конвойцы» избежали участи насильственной репатриации в СССР. После 1945 года, сохраняя определенную воинскую организацию (под наименованием: Дивизион Собственного Его Императорского Величества конвоя) обосновались, главным образом, в США и Латинской Америке, сохраняя на чужбине очаги русской культуры и православия. Подробнее см.: Галушкин И. В. Собственный Его Императорского Величества конвой. Сан­Франциско, 1961. 2­е изд. М., 2004; Клочков Д. А. «Отличные храбростью…». Собственный Его Императорского Величества конвой, 1829–1917. История, обмундирование, вооружение, регалии. СПб., 2007; Волков С. В., Стрелянов (Калабухов) П. Н. Чины Русского корпуса: Биографический справочник в фотографиях. М., 2009.

80    Мосолов А. А. При дворе последнего Императора. СПб., 1992. С. 105–106.

81    Письма святых. С. 262.

82    Кедринский, Николай Григорьевич, протоиерей (1853–1935), духовник Царя в предреволюционный период. О его роли в жизни Царской семьи и биографические сведения об отце Николае см. в изд.: Царский выбор. С. 243–253, 551–555.

83    Феодоровский Государев собор в Царском Селе. Вып I. [Другие выпуски не вышли из печати.] Пещерный храм во имя преподобного Серафима Саровского Чудотворца. М., 1915. С. 95.

84    В здании госпиталя также располагалась верхняя церковь, освященная в 1852 году в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радосте».

85    Августейшие сестры милосердия. С. 336.

86    Вестник Царскосельского района: Журнал, посвященный вопросам лечения, эвакуации и призрения раненых воинов. 1916. № 9. С. 8–9.

87    Августейшие сестры милосердия. С. 129.

88    Там же. С. 162–163.

89    Мещанинов М. Ю. Храмы Царского Села, Павловска и их ближайших окрестностей: Краткий исторический справочник. СПб., 2007. С. 86. С. 253.

90    Дневники Императора. Т. 1. 690.

91    Там же. Т. 2. Ч. 2. С. 51.

92    Там же. Т. 1. С. 292.

93    Если же женщина короновалась не в статусе жены монарха, а как абсолютный монарх, соблюдались правила Священной Коронации мужчины. Так, на своей Коронации Императрица Екатерина II не только входила в алтарь, но и причащалась, как священнослужитель: раздельно Кровью и Телом Христовыми. Сохранилась гравюра, изображающая этот акт. См., например, изд.: Думин С. В. История коронаций. М., 2013. С. 275.

94    Дневники Императора. Т. 1. С. 527.

95    Там же. С. 297, 547, 609, 792; Т. 2. Ч. 1. С. 473; Т. 2. Ч. 2. С. 9, 75; Августейшие сестры милосердия. С. 179.

96    Русские храмы и обители в Европе / авт.­сост. В. В. Антонов, А. В. Кобак. СПб., 2005. С. 80–83; Митрофанова А. Храм, который строили святые. История русской церкви в Дармштадте, на родине двух православных святых // Фома. 2013. № 4. С. 94–96.

 

 

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
В БИБЛИОГРАФИИ

 

Августейшие сестры милосердия. — ­Августейшие сестры милосердия / сост. Н. К. Зверева. М., 2006.

Буксгевден С. Жизнь и трагедия. — Буксгевден С. К. Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы России: Воспоминания фрейлины в трех книгах. В 2 т. М., 2012.

Дивный свет. — Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет: дневниковые записи, переписка, жизнеописание / сост., ред. и автор жизнеописания монахиня Нектария (Мак Лиз). Пер. с англ. Л. Васенина, Т. Оводова. М., 2014.

Дневник протоиерея. — Дневник протоиерея А. И. Беляева, настоятеля Федоровского собора в Царском Селе // Августейшие сестры милосердия / сост. Н. К. Зверева. М., 2006. С. 349–376.

Дневники Императора. — Дневники Императора, 1894–1918. В 2 т. М., 2011–2013.

Дневники. — Дневники Николая II и Императрицы Александры Федоровны, 1917–1918. В 2 т. М., 2012.

Медицина и Императорская власть. — Медицина и Императорская власть в России. Здоровье Императорской семьи и медицинское обеспечение первых лиц России в XIX–начале XX века / под ред. Г. Г. Онищенко. М., 2008.

Переписка. — Переписка Николая и Александры, 1914–1917. М., 2013.

Письма святых. — Письма святых Царственных мучеников из заточения. 3­е испр. и доп. изд. СПб., 1998.

Предварительное следствие. — Соколов Н. А. Предварительное следствие 1919–1922 гг.: [Сб. материалов] /Сост. Л. А. Лыкова. М., 1998. (Российский Архив; История отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.; [Т.] VIII).

Раппапорт. — Раппапорт Хелен. Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни / пер. с анл. А. Мовчан. М., 2016.

Росс Г. Н. Гибель. — Гибель Царской семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи (август 1918–февраль 1920) / сост. Г. Н. Росс. Франкфурт­на­Майне, 1987.

Триумф и трагедии. — Хрусталев В. М. Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых. М., 2014.

Учитель Цесаревича Алексея. — Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова [Чарльз Сидней Гиббс]: дневники и воспоминания. М., 2013.

Царский выбор. — Капков К. Г. Царский выбор: Духовный мир Императора Николая II и его Семьи. Последние священники при Царе. Вольная жертва. К 100­летию великомученического подвига Царственных страстотерпцев. Село Белянка; М.; Ташкент; Вятка, 2016.

Капков К.Г. Духовный мир Императора Николая II и его Семьи. Ливадия — М., 2017. — 352 с.