Павшинкина Е.И. Последний год. Открытия…

НЕ стало Нины Алексеевны …, а ведь ещё чуть больше года назад (7 декабря 2020г), мы с ней ездили в Артемовский, где ей М.Ю. Елькин – председатель УИРО вручал медаль. Собрались в библиотеке, народу было немного, все хорошо знали и глубоко уважали друг друга. Настроение было приподнятым, хотя Нина Алексеевна чувствовала себя не лучшим образом. Это была её последняя поездка в город, где она выросла, где были могилы её родных, где было много друзей и единомышленников, город — куда Нина Алексеевна была готова приехать всегда, только позови.

В любое время, будь то это ярмарка, юбилей, день рождение, выставка, ночь музеев, Праздник Троицы или реконструкция 1 мировой войны. Она была везде и всегда с восхищением и огромной радостью принимала самое активное участие (могла взобраться на коня, могла принять участие в атаке против немцев) и, конечно же, демонстрация русских нарядов без которых трудно представить её.

А через несколько дней у Нины Алексеевны случился инфаркт. Перед новым годом её выписали из больницы, сын заболел, она была одна. Я пришла её поздравить, силы у неё были не те, но ей хотелось праздника. Ко мне приехал внук Ванечка (1,5 г), она все расспрашивала о нем и подарила ему счеты, конечно же, с пожеланием (так она всегда дарила подарки со смыслом)

Ванечке!

Счастливых, радостных, прекрасных путешествий в изумительный мир чисел, планет, звезд, других миров и необъятных неведомых полей! Мир изумительно прекрасен!

Дело шло к весне, Нина Алексеевна понемногу восстанавливалась, начала выходить на улицу, гулять (правда с палочкой), но она была счастлива, что могла видеть солнце, любоваться просыпающейся природой — весна была её любимым временем года.

Нина Алексеевна приводила в порядок свои записи, много читала, писала. Когда я бывала у неё, мы подолгу засиживались на кухне и за рюмкой чая, неизменными были два тоста: один за любовь; другой за открытия.

Этой весной меня ждали открытия.

Просматривая документы о донских казаках, я наткнулась на документы о награждениях донских казаков в Русско-Турецкую войну 1877-1878г. Среди награжденных, Георгиевским крестом 4 степени за номером 71971, значился:

 Нефедов Сидор из ст. Нагавской бомбардир 19 ДКБ за переход через Балканы и за дело под г. Филиппополем  3,4,5,6,и 7 января1878г.

Сомнений не было. Это отец моего прадеда Нефёдова Еремея Сидоровича – мой прапрадед. Оказывается, он служил в артиллерии, а согласно приказа по Войску Донскому №380; ст.11 В артиллерию назначались люди видной наружности, крепкого телосложения, с широкими плечами при правильно развитой груди, ловкие, по возможности грамотные и хорошего поведения. Вот таким, по-видимому, и был мой предок.

Я заказала копию награды и когда получила её, конечно же, принесла показать Нине Алексеевне.

Она долго держала награду в руках с волнением и трепетом. Город Филиппополь – это второй по величине город Болгарии с современным названием Пловдив.

Нина Алексеевна стала рассказывать, что её отец — Алексей Поликарпович освобождал Болгарию и был награжден медалью «за отвагу» и медалью «за освобождение Болгарии».

Нина Алексеевна ездила в Болгарию, и, конечно же, была в Пловдиве у памятника русскому солдату Алеше. Этот памятник (несмотря на то, что имеет свой прототип) как бы символизирует всех советских солдат, освобождавших Болгарию, тем более всех Алеш. Она рассказывала мне с какими чувствами она стояла перед этим памятником. Памятник открыли в 1957г, позже была написана песня «Алеша», которая стала гимном Пловдива. Несколько раз власти намеревались снести памятник, но он до сих пор стоит  на том же месте.

Так мы с ней соприкоснулись: отец Нины Алексеевны и мой прапрадед, воевавшие в Болгарии.

Свою копию Георгиевского креста, которую показывала Нине Алексеевне, я привезла в ст. Нагавскую и передала своему брату на могиле нашего прадеда.

За всю историю Россия провела с Турцией 12 войн, общей продолжительностью 69 лет.

Русская армия пришла на Балканы и смертью 32тысяч солдат спасла балканских христиан от турецкого рабства.

Не описать всех трудностей, с которыми столкнулись в обледенелых горах наши войны. Обильные снегопады засыпали дорогу. Метель сменялась дождями, а внезапно наступивший мороз, превратил промокших до нитки солдат в ледышки. Из-за нехватки дров в горах, не было возможности обсохнуть или обогреется, а ночевать приходилось и вовсе под открытым небом. Когда дорога превратилась в лед и лошади стали выбывать из строя, вместо них впрягались люди. Скорость передвижения не превышала 100 метров/час.

От обледенения замолкли сигнальные рожки и полковые бубны, отчего нарушилась связь между полками. Искрящийся на солнце снег, слепил глаза, горный воздух пронизывал до костей, но русское войско неудержимо двигалось вперед.

Рождественский переход русскими, ошеломил турок. Отступавшая турецкая армия, переправившись через реку Марицу,   сожгла мосты, но передовые части русских в сумерках вышли к Марице и сходу форсировали по грудь в воде, реку по которой шёл лед и ворвались в город с криками «Ура»

Уже после того как Нины Алексеевны не стало, изучая историю этой далекой войны, среди рисунков (в то время боевые действия зарисовывали) нахожу рисунок, с надписью: Взвод 19 Донской казачьей батареи, выезжающей на позицию по уставу.

Эта та самая батарея, в которой служил мой предок. И сейчас можно сказать у меня есть портрет прапрадеда на войне! Как порадовалась бы моему открытию Нина Алексеевна. Это мои корни, мои гены, я горжусь своими предками. У казаков есть пословица: «Отцы наших отцов святые» и надеюсь, что мои предки станут святыми для моих детей и внуков.

В мае, когда ездила на Дон, много записывала песен, рассказов станичников, очень хотелось, чтобы что-нибудь осталось на память. Думала показать Нине Алексеевне, она уже слышала, как играет песни моя тетя Галя, она просила меня: «включи тетю Галю, я в неё влюбилась».

Так получилось, что летом мы почти не виделись, только перезванивались, потом я вообще уехала и вернулась только 23 августа, сразу же позвонила Нине Алексеевне, чтобы узнать, как у неё дела и отчитаться о своих делах. Мы долго разговаривали, она была весела и радостна, договорились встретиться на неделе.

 А на следующий день у неё случился инсульт, и все изменилось.

В середине сентября я целый день провела с Ниной Алексеевной, мы много разговаривали, насколько это было возможно. Тогда она ещё читала. Много-много лет Нина Алексеевна была подписчиком двух толстых журналов: «Москва» и «Наш современник», она бережно хранила их, даже переписывалась с редакторами. Любила публицистику. Всегда делала пометки — подчеркивала, оставляла свои комментарии. В тот день она подала мне последний номер журнала и сказала: «возьми, почитай рассказ он коротенький и я от него в восторге. Сделай себе копию, дай почитать его другим. Он необыкновенный» Это было её открытие.

Я сделала копии рассказа «Рыжик», с пометками Нины Алексеевны, кто захочет, я подарю.

Мне кажется, что моя Нина Алексеевна где-то рядом, она слышит, видит и помогает мне.