Сухарев Юрий
Рубцов В.Н. Открытие месторождения асбеста у Щучьего озера
«Среди нетронутой вековой тайги и непроходимых болот…» — так обычно начинают повествование о событии, о котором сегодня пойдёт речь: об открытии на восточном берегу Щучьего озера Баженовского месторождения хризотил-асбеста 26 декабря 1884 года (по старому стилю). Между тем территория, на которой это произошло, была не такой уж глухой.
Эта лесная дача до этого уже 130 лет принадлежала Каменскому заводу, на которой ежегодно вырубалось и пережигалось на уголь более 10 квадратных километров этой самой «вековой» тайги. И леса катастрофически не хватало. Шёл давний спор с Режевским заводом об участке на правой стороне реки Б. Рефт у озера Окунёво. Вековые леса, если и были, то только в соседней Монетной даче, на западе от Щучьего озера. [1]
Все подходящие места вдоль рек, ручьёв и болот были отведены под сенокосные угодья крестьянам из деревень, находящихся порой за 30 – 40 км. Существовала и довольно разветвлённая сеть дорог, по которым вывозили уголь, лес, сено и разные лесные продукты.
Остановимся на некоторых событиях, предшествующих находке на Щучьем озере.
Ещё в 18 веке эта территория активно изучалась на предмет наличия месторождений железной руды. В 1779 году были открыты два рудника. Один — «подле дороги, лежащей из деревни Ряпасовой на Режевской завод, поблизости Талицкого ключа». Второй «по левую сторону реки Большого Рефта в 115 саженях, а по правую — ключа Серебряного подле дороги, лежащей из деревни Ряпасовой на Режевской завод» (территория современного посёлка Лесозавод). Размеры рудников: 250*250 саженей. Оба рудника принадлежали Ирбитскому Коллежского Асессора Саввы Яковлева заводу. Планы рудников составил Унтер шихмейстер Никита Капитонов, засвидетельствовал Обергиттерфервальтер Ахте. [2]
Каменский завод также открыл хром-железный рудник Талицкий в 1844 году, недалеко от Талицкого озера. Этот рудник был сдан в аренду Екатеринбургскому купцу Родиону Филипповичу Козлову, но в 1870 году был признан тунележащим. В этом же году дочь купца Козлова отводит ещё один рудник рядом с Режевской дачей. В 1882 году Талицкий рудник вновь отведён заводом и передан в аренду купцу Ушкову. Ушков начал его эксплуатировать (добыча до 600 пудов хромистого железняка в год). Размеры рудника 500*500 саженей. Интересно, что в 1910 году на руднике нашли асбест и получили разрешение на его добычу. Как говорится – хватились. [3]
После открытия штейгером Львом Брусницыным россыпного золота началась разведка и добыча золота и в наших краях. С 1824 по 1842 год по реке Б. Рефт и его притокам открылось до 11-ти казённых приисков. Все они находились в соседней Монетной даче. Столько же приисков находилось в Режевской даче. В Каменской же даче, в которой находилось тогда озеро, казённые золотые прииски были на реке Пышме и на реке Рефт, но уже ниже слияния с М. Рефтом. Эти прииски собирали большое количество людей, в основном крестьян, причём работы велись не только летом, но и зимой. К середине века казённый золотой промысел начал угасать. Последние разведочные партии от казны работали в 1858 году. [4]
Наконец закрылись все казённые прииски. Остались хитники, которые были и будут. Об этом говорят многочисленные документы об изъятом золоте, наказаниях и т. д. Что-то мне кажется, не такая ли это группа хитников, промышлявших промывкой «золотишка», во главе со смолокуром Максимом Кожевниковым открыла случайно крупнейшее месторождение изумрудов. Подозрительно далеко они забрались от своей деревни для смолокурного промысла в 1830 году. Но факт остаётся фактом: уже в январе 1831 на показанном ими месте у реки Токовой директор Екатеринбургской гранильной фабрики Яков Коковин открыл первую изумрудную копь. За небольшой период было открыто 6 приисков драгоценных камней. До 1862 года эти копи разрабатывались казной – Кабинетом Его Императорского Величества и Департаментом уделов, затем наступает пора частной аренды. За время существования приисков постоянно шли разведочные работы. К этому времени уже точно было известно о расположении и размерах месторождения. По словам Н. К. Чупина, побывавшем на приисках, Уральские изумрудные копи занимают пространство между двух рек: Пышмы и М. Рефта по направлению с юга на север на протяжении 16 вёрст в длину и 2 вёрст в ширину. [5]
В конце 70-х годов 19 века на Урале завершает работу группа геологов, возглавляемая А. П. Карпинским. В итоге в 1884 году публикуется геологическая карта восточного склона Урала, с укрупнённой вкладкой — картой Каменской дачи (дача не полностью, вкладка на севере заканчивается деревней Мокрой). На основной карте обозначено наличие змеевиков от Алапаевска до реки Грязнушки. В будущем асбестовые месторождения будут открыты как раз в этих районах. Таким образом, местность в районе Щучьего озера в геологическом отношении уже была достаточно изучена. С учётом всего вышесказанного, появились предпосылки для находки асбеста. Оставалось не много: найти.
Переломный момент наступает в 1870 году, когда издаётся новый Устав о частной золотопромышленности. Не сразу этот Устав начинает действовать в Екатеринбургском округе казённых горных заводов, в частности восточные районы Берёзовской и северные районы Каменской дач были открыты много позднее.
Как уже не раз говорилось, первым договор аренды золотоносного участка с Министерством Государственных Имуществ в 1878 году заключил Альфонс Фомич Поклевский-Козелл, будущий успешный владелец асбестовых рудников (эти рудники, ещё не открытые, по воле случая попали в этот участок). А пока, кроме этого огромного в 300 кв. км. участка он берёт в аренду на 5 лет и все изумрудные копи. Опять активно проводится разведка. [6]
Начинают делать заявки на прииски и другие золотопромышленники — часть Каменской дачи южнее реки Пышмы была открыта для заявок.
В течение 1880 года Главный начальник Уральских горных заводов неоднократно обращается к Министру финансов с просьбой открыть для частной золотопромышленности северную часть Каменской дачи и восточную часть Берёзовской. Просьба обосновывается тем, что «казённая добыча золота прекращена, леса изрежены порубками и пожарами». 1 марта 1881 года такое разрешение было получено. Десятки партий вышли на разведку, стали поступать заявки на отвод. Тут выясняется, что граница между этими дачами существует формально, а межевые журналы 40-летней давности. Уже начавшиеся отводы участков пришлось остановить. Сначала межевщик Игнатьев пытался найти старую границу. Прошёл даже на местности изыскательную линию до границы Берёзовской и Монетной дач, но от границы не осталось никаких знаков. Принимается решение — не искать старую границу, а пройти новую. Это поручается выполнить межевщику Николаю Половнёву от реки Пышмы до озера Щучьего. Вдоль 25 вёрст границы предполагалось установить 12 межевых столбов и выкопать 50 специальных ям. 13 июля Половнёв просит 350 рублей для найма подвод и рабочих. Всё лето он с нанятыми людьми основательно занимался новой границей и 10 ноября отчитывается о проделанной работе. Первая половина работы заканчивается в апреле 1882 года с установкой последнего межевого столба у Щучьего озера. [7]
6 октября 1881 года Главный начальник Уральских горных заводов Иванов просит дать ему сведения о месторождениях асбеста. Сведения ему предоставили о давно утраченном месторождении на горе Шёлковой, недалеко от Верхнетагильского завода и когда-то найденном горном льне в Сысертской даче. [8]
Возникает вопрос – почему в это время потребовались эти сведения? Не связано ли это с обустройством новой границы между дачами, ведь как потом окажется, граница проходит через открытые позднее прииски (ныне это автомобильная дорога Асбест – Белоярка). При копке ям вполне могли что-нибудь и найти, благо были места, где асбест находился почти на поверхности. Но работы по границе продолжались ещё два года. Межевщикам работы хватало. Они восстановили границу дальше, от озера Щучьего до Режевской дачи.
Дальнейшие события обросли разного рода выдумками. Если раньше только высказывалось предположение, то сегодня это преподносится как общепризнанный факт. Например: «История создания города под названием Асбест берёт начало в 1-й половине 19 века, когда жители Белоярской слободы неподалёку от озера Щучье в болотных грунтах обнаружили асбест, а точнее волокна горной кудели. Эта местность стала называться Кудельным болотом». Красиво, доходчиво написано, правда? И источник, пользующийся популярностью – Википедия. Или вот ещё, там же: «В 1884 году на этой территории пытались разыскать золото, но опять же наткнулись на асбест». Ну что ты будешь делать, то найти не могли, то кругом асбест. Или ещё: «месторождение асбеста открыто во время обмера земель для разведки россыпного золота». Спрашивается, зачем производить обмер для разведки? В одном из сайтов нашёл: «Ладыженский работал в посёлке Куделька с 1899 по 1914 год» (?)
Чтобы понять происходящее далее, обратимся к биографии А. П. Ладыженского.
«Алексей Павлович Ладыженский родился 11 февраля 1852 года в селе Знаменском Новосильского уезда Тульской губернии. Потомственный дворянин. После окончания гимназии, поступил в Константиновский Межевой институт. Проучившись пять лет, оставил институт. Поступил в Санкт-Петербургский горный институт, но через три года был отчислен за участие в революционном движении. Выслан, без права жительства в столице (1874). Работал на приисках в Сибири. В начале 1880-х приехал на Урал, в Екатеринбург, устроился землемером в Уральское горное правление».[9]
Так обычно начинают биографию Ладыженского.
Уточним некоторые моменты. Обучение в Межевом институте было 10-летним. Первые пять лет — общее образование, практически школа. Санкт-Петербургский Горный институт с 1866 года стал открытым учебным учреждением. Срок обучения – 5 лет. 3 первых года – общий курс, 2 последних года – специализация. Ладыженский прослушал только общий курс. Участие в революционном движении – это Нечаевское дело. Нечаевский процесс был в 1871 году. По этому делу слушалось около 150 человек, судили около 80 человек, одних оправдали, других отправили в ссылку или на каторгу. Среди этих 80 Ладыженского нет. Когда открывалось какое-либо политическое дело, наряду с явными нарушителями законов империи под следствие попадало множество людей. Суду предавали незначительную их часть, остальных же — порой несколько сотен человек — отправляли в административную ссылку или высылку.
После Нечаевского процесса только учащихся за 1871 – 1874 год было привлечено 611 человек. Вот Ладыженский и попал в это число. Он был отчислен и выслан без права жительства в столице. Высылка — запрещение проживания в определённых местностях (обычно столичных и иных крупных городах). В отличие от ссылки, высланные избирали место работы и жительства самостоятельно, кроме местностей, проживание в которых им было запрещено. Кроме того, выбранное место нельзя было покидать до истечения назначенного срока (срок назначался от 1 года до 5 лет). Незадолго до этого у Ладыженского скоропостижно скончался отец, остались без средств существования больная мать, сёстры и братья. Нужно было помогать семье. Ладыженскому предложили в Сибирь, в Якутию, на реку Олекму на золотые прииски. Известно, что на Олекме он одно время был даже управляющим Бушинскими золотыми приисками. Только в начале 80-х годов он появился на Урале. [10,11]
Не известна точно формулировка наказания, вероятно, могли быть ещё последующие, как сегодня говорят, санкции. Одним словом с подмоченной репутацией устроиться на государственную службу Ладыженский или не смог, либо сам не захотел. То есть, ни землемером, ни топографом он тогда не был, ни по образованию, ни по должности. Нет ни одного документа, подтверждающего его службу в горном правлении в 80-е годы. Надеяться он мог только на собственные знания, силы и опыт. Неизвестно, почему он приехал именно на Урал? Где он проживал до женитьбы? После женитьбы, Ладыженский с женой жил на улице Кузнечной в доме Катаева. Екатеринбургский мещанин Кузьма Никитич Катаев (вероятно, это брат жены) в качестве рабочего и доверенного лица часто упоминается в документах по отводу приисков. В частности он помогал Ладыженскому при разведке асбестового прииска на реке Исети у деревни Ключи 1 января 1885 года и участвовал в отводе Вознесенских приисков. Ещё один Катаев (может быть и Кузьма) работал в Горном правлении сначала чертёжником, затем младшим межевщиком – уволился в июне 1881года.
С 1 мая 1884 года, наконец, разрешается производить разведку и добычу золота на всей территории Каменской дачи. В районе озера Щучьего 10 октября 1884 года на ручье Кудельном был отведён золотосодержащий прииск Говорухинский, принадлежащий Прусскому подданному И. И. Гель, открытый доверенным Екатеринбургским мещанином Николаем Плинским 14 августа этого же года.
Во многих изданиях отмечено: «Землемер Закожурников передал в пользование Говорухинский золотой прииск, при отводе прииска в двух шурфах был обнаружен асбест. Рассказ коллеги заинтересовал А. П. Ладыженского».
Во-первых: при отводе прииска шурфы не копают, а копают межевые ямы; Во-вторых: коллегой Ладыженский в то время Закожурникову не являлся; В-третьих: на плане отводов обозначены 3 шурфа прямо в ручье Кудельном и в заявке при промывке пробы указаны только знаки золота; В-четвёртых: асбест на Говорухинском прииске действительно нашли, но только спустя два года, на что имеется прошение владельца от 26 мая 1886 года, с просьбой разрешить добычу асбеста. [13]
Часто упоминается второй случай: «Проводя работы по отводу площадей для разработки россыпного золота по реке Большой Рефт и его притокам по заявке жены Надворного Советника Аркадия Кремлёва – Каролины Эдуардовны Кремлёвой, он (Ладыженский) наткнулся на залежь серпентенито-змеевиковой руды. Однако она оказалась одной из самых бедных в районе. Не имея ни прав, ни средств А. П. Ладыженский предложил приобрести Кремлёвой это месторождение». Эта версия одна из самых первых – опубликована К. Е. Тарасовым ещё в 1931 году (Месторождение хризотил-асбеста. Издание: «Ураласбест»). Во-первых: разведка участка производится при заявке, а не при отводе; Во-вторых: если была заявка на отвод от Кремлёвой, то приобретать ей этот участок уже не нужно было – она и так им практически владела; В-третьих: отвод осуществлялся бы землемером-отводчиком горного правления, а Ладыженский таковым не был; В-четвёртых: река Большой Рефт с притоками, где могли обнаружить асбест, находилась в Режевской даче и на участке, отведённом ещё в 1878 году для добычи золота Поклевскому-Козелл. Единственный приток реки Б. Рефт — ручей Огневой, находился на свободной территории. Здесь действительно был отведён асбестовый прииск Кремлёвский, заявленный доверенным Кремлёва Петром Араповым, но позднее, в 1886 году. Впрочем, Ладыженский мог просто порекомендовать этот участок в частном порядке. [14]
От кого получил сведения Ладыженский о наличии асбеста в районе Щучьего озера? Может, нашёл сам? Вопрос остаётся открытым. Сведения эти он наверняка имел. Не зря же он заранее запросил разрешение на разведку горного льна. Из заявки А. П. Ладыженского: «После пробития двух шурфов, на 3 шурфе на глубине 1, 5 аршина оказалась порода горного льна жила, которая имела направление с юга на север. На расстоянии 300 саж. выше от починного разведочного столба в 30 саженей от балагана пробит шурф № 4. На глубине 2-х аршин порода та же. От починного в 1,5 верстах шурф № 5 – порода та же. Глубина незначительно колеблющаяся. И, наконец, от починного столба в 2, 5 версты пробит шурф № 6. Разведав местность на свои собранные средства, я постановил столб заявочный, починный в 300 саж. ниже балагана Кузнецовского бывшего куреня и окончательный в 2, 5 версты примерно от починного между озёрами Щучьим и Талицким.
Засим имею честь покорнейше просить Вас об назначении отвода мне этой местности для разработки горного льна.
января 2 дня 1885 года. А. П. Лодыженский»
Таким образом, 26 декабря 1884 года по старому стилю он застолбил участок с месторождением асбеста по обеим сторонам дороги от Вороньего брода на Талицкое озеро, рядом с границей Каменской дачи. Судя по скоротечности разведки и по некоторым деталям с места открытия, вероятно Ладыженский изучил этот участок заранее. До 1 января 1885 года он застолбил ещё участок с асбестом на берегу реки Исети около деревни Ключи. [15]
Нашёл, наконец, в архиве: Потомственный Почётный Гражданин Александр Афанасьевич Степанов собственноручно открыл участок рядом с участком Ладыженского, но позднее – 12 февраля 1885 года. Партией рабочих руководил Кузьма Катаев.[27]
Участки на берегу Щучьего озера были отведены 29 и 30 апреля 1885 года под названиями Вознесенский № 1 и Вознесенский № 2. Кстати, в описании этих участков при отводе упоминаются межевые ямы на границе Каменской дачи, которые и могли служить ранее источниками информации о наличии асбеста. [16]
Вот цитата из книги Ушакова: « В начале 80-х годов на Урале появляется энергичный изыскатель асбеста дворянин А. П. Лодыженский, которого натолкнула на поиски книга Мельникова (Книга М. П. Мельникова о канадском и итальянском асбесте В.Р.). В то же время на Урал стали поступать требования на асбест из-за границы, что ещё более подняло энергию Лодыженского.… Наконец Лодыженский попадает на Баженовское месторождение, ставит и получает первые заявки, хлопочет об установке эксплоатации. Как это часто бывает, изыскатель оказался к этому времени без средств и ему после долгих усилий удалось составить в 1885 году «Товарищество для эксплоатации полезных ископаемых» с главной задачей эксплоатировать найденный асбест…[17] «Товарищество» было организовано 7 февраля 1885 года для «…поиска, открытия и разработки месторождений полезных ископаемых, главным образом таких, которые до сих пор остались без внимания, как-то асбеста, слюды … и т. д.». В «Товарищество» входили члены УОЛЕ: О. Е. Клер, Г. В. Келле и И. Л. Меннет. Оба участка ещё до отвода, 20 февраля были проданы «Товариществу по эксплуатации уральских ископаемых», затем 25 апреля оформлены через Главную контору Уральских заводов для разработки Статскому Советнику Онисиму Егоровичу Клеру. [14] В действительные члены УОЛЕ в июне 1885 году принимают и Ладыженского.[18]
В договоре купли-продажи отмечено, что А. П. Ладыженский уступает «Товариществу» заявленную площадь на казённой земле, содержащей асбест за 1 тысячу рублей. Эта сумма выплачивалась с марта 1885 по июнь 1886 года, и это было очень кстати так, как он в 1884 году женился на 15 летней дочери чиновника Казначейства Анастасии Никитичне (Катаевой ?) В договоре также записано, что площадь, заявленную Ладыженским около деревни Ключи, а равно все прочие, которые им могут быть открыты, он уступает с тем, чтобы «Товарищество» уплачивало ему из чистой прибыли по 5% в год, до тех пор, пока годовая сумма этих процентов не превысит 5000 рублей. После этого процент может быть уменьшен. [19]
Это условие вряд ли было выполнено. И хотя с 1886 по 1889 год «Товарищество» на этих двух приисках добыло 1452 пуда асбеста, Клер в своём письме Мельникову М. П. жалуется: «Не достаёт у нас капитала для постановки дела, а пока он не будет найден, всё что мы можем сделать сводится к выработке того небольшого количества асбеста, какой нужно добыть в год, чтобы не лишиться права на рудник».[20]
В 1885 — 1886 годах «Товарищество» теперь уже через своего доверенного А. П. Ладыженского открывает и отводит ещё 8 асбестовых приисков (Вознесенские №3 — № 10). При заявке Вознесенских №1, №2 и №5 Ладыженский частично занял территорию золотоносного участка Поклевского-Козелл, а межевщик Лебедев сделал отводы с нарушением. Пришлось делать обрезку. [15, 16, 21, 25]
Клер в одном из своих писем учёному минералогу А. Е. Арцлуни сообщает: «Разведка, произведённая от нас господином Ладыженским не только по соседству с этим местом, но также и в Северном и Южном Урале, как и сведения и образцы, полученные от других лиц, вполне подтвердила, что другого, подобного нашему месторождения асбеста на Урале не имеется…» [20]
Появились и конкуренты: рядом в 1886 году отводятся асбестовые прииски: уже упомянутый Кремлёвский, Зое-Анненский, Вячеславский (на реке Грязнушка), принадлежащие чете Кремлёвых и Антонидинский, принадлежащий В.Дурову (в 1888 году продан Кремлёвой). [14]
После отвода этих 14 асбестовых приисков горное начальство начало сомневаться в правильности своих действий, приостановило отводы асбестовых приисков. Неоднократно горный начальник обращался в Горный департамент с вопросом о возможности разработки частными лицами месторождений асбеста в казённых дачах. Ответ пришёл 20 июня 1889 года. С этого времени на отведённых участках разрешалась добыча асбеста, но отвод новых приисков асбеста на длительное время был закрыт. А заявки на участки были. Некоторые были приняты, но до отводов дело не дошло, а другие (например, заявка Ладыженского на Грязнушке) оставлены без последствий. [22]
Работы по освоению месторождения у «Товарищества» продвигались плохо. Добытый асбест пришлось продать за бесценок. Летом 1887 года неожиданно умирает Келле – главный организатор работ. В октябре 1889 – январе 1890 года «Товарищество» продаёт все Вознесенские прииски за 70 тысяч рублей барону Этьену Артуровичу Жерарду-де-Сукантон.
На четырёх Кремлёвских приисках в 1889 году добыто 900 пудов асбеста, после чего Кремлёвы продают свои владения доверенному Жерарда Криммеру за 4000 рублей. [19]
В 1896 году, наконец, получено разрешение на отвод асбестовых приисков. До этого, ещё дворянину Казанцеву как-то удалось в 1892 году получить отвод Николаевского прииска. [23]
Ушаков И. С. пишет: «…Всего Ладыженским заявлено 14 площадей, из которых 3 отвода было получено из дачи Поклевских-Козелл, которые совершенно не интересовались неизвестным дотоле продуктом». [17]
Речь, видимо идёт о тех обрезанных от Вознесенских № 1, № 2 и № 5 участках, оставшихся на территории Поклевского-Козелл, отведённой ему для добычи золота. И вот, спустя несколько лет сын Поклевского-Козелл Викентий Альфонсович делает два отвода: Щучий в 1892 и Щучий № 1 в 1893 году, только уже благодаря личному обращению к Государю Императору. Эти участки в итоге оказались одними из лучших. [24]
Много лет спустя распорядительТоргового дома «Наследники А. Ф. Поклевского-Козелл» делает 13 новых отводов с 1909 по 1918 год. [26]
С учётом золотосодержащих приисков, отведённых с 1884 по 1918 год, территория около Щучьего озера выглядит так.
На этом рассказ об открытии Баженовского месторождения можно было и закончить, но хотелось бы сообщить несколько фактов из биографии А. П. Ладыженского.
В ноябре 1885 года у Ладыженского родился сын Николай. Затем семья Ладыженских надолго покидает Урал (со слов Николая, отец снова уехал в Сибирь, куда был увезён и он годовалым ребёнком). Наверное, это произошло в 1887 году. Что послужило причиной отъезда? Возможно, безуспешная работа «Товарищества» по освоению месторождения или невозможность устроиться на госслужбу.
До 1898 года они проживают в Иркутске и в Троицкосавске (Кяхта). Сведений о роде занятий пока нет. Известно, что в Екатеринбург они часто приезжают. В Сибири у Ладыженских в 1888 году родилась дочь Ксения, а в 1889 году родился сын Павел.
Возвращаются они на Урал в 1898 году. [10]
1 мая 1899 года Алексей Павлович поступил на работу в Уральское Горное Правление на должность младшего землемера-отводчика (вероятно с помощью Боклевского П. П. – главного начальника Уральских горных заводов с 1896 по 1912 гг. Они учились вместе и в Межевом и в Горном институтах.). [12, 28]
Трудовую деятельность в Государственном учреждении Ладыженский начинает с нуля: сначала канцелярским служащим без гражданского чина, затем 1-го класса, а после подтверждения дворянского сословия в 1900 году – 2 класса. Последующие чины Ладыженский получал по выслуге лет. Последний чин (чин, а не звание, как пишут зачастую в биографии) «Титулярный советник» получен в 1909 году. С 1899 он занимается отводом приисков. В нашем районе это прииски драгкамней у Нечаева, прииск «Говорухинский» и «Тихвинский» (повторно) и др. В 1900 году у Ладыженских родился сын Георгий. Дальнейших сведений о нём нет. Видимо умер ещё в младенчестве. В 1901 году родился сын Сергей.
В 1903 году Ладыженский переводится младшим землемером-отводчиком при окружном инженере Северо-Верхотурского горного округа и переезжает на Турьинские Рудники. В 1909 году переводится также младшим землемером-отводчиком в Верхнеуральский горный округ и переезжает в Верхне-Уральск.В 1914 году уходит в отставку и возвращается в Екатеринбург.[29]
За 15 лет работы землемером-отводчиком он отвёл более 600 приисков.
В 1917 году семья Ладыженских опять переезжает в Верхне-Уральск с целью получить участок земли и заняться культурой лекарственных растений. Во время первого же наступления красных на Верхне-Уральск, по распоряжению местных властей весь приезжий элемент из Верхне-Уральска был выслан, в том числе и Ладыженские, несмотря на то, что участок земли был предоставлен, и дело оставалось за оформлением. Пришлось снова вернуться в Екатеринбург. По возвращению семья переболела сыпным тифом, после чего Алексей Павлович умер. [10]
Со временем, личность первооткрывателя А. П. Ладыженского изменилась до неузнаваемости: топограф, инженер (ладно хоть не академик), один из организаторов УОЛЕ. Это всё к нему отношения не имеет. Откуда появилось слово топограф? Ни специальности, ни должности такой он не имел. УОЛЕ было организовано ещё в 1870 году. Ладыженский действительным членом УОЛЕ стал в 1885 году. 14 ноября 1888 года при организации музея он подарил «семь старых монет и 65 минералов с описанием». [30]
В 1889 году его в списках уже нет. В анкете к 40-летию УОЛЕ на вопрос о причине выхода, рукой Ладыженского поставлен знак – «?».
В 1919 году в газете «Лесное эхо» был напечатан некролог памяти А. П. Ладыженского, где есть такие слова: «… Судьба несколько раз наносила чувствительные удары, которые подрывали здоровье, но не сломали бодрый дух и энергию. Алексей Павлович с первых лет и до конца жизни сохранил в себе мягкость, доброту и веру в людей. Во время 1-й Империалистической войны он волнуется за Россию и ждёт победы для Родины. В своих дневниковых записках в это время он пишет слова, вылившиеся в стихотворную форму:
Чужды мне юности сладкие грёзы,
Горю, они ведь не могут помочь.
Вижу страданья, народные слёзы,
Родины милой гнетущую ночь.
Как тяжела эта ночь без рассвета,
Спишь ты глубоко, родная страна…
Скоро ль взойдёт над тобою луч света,
Скоро ль проснёшься от сна?
Он был вечно бодрый душой, смерть победила властью своей.
Умер асбестовый Король». [11]
В. Н. Рубцов
Список использованной литературы:
- ГАСО Ф. 25, оп. 2, д. 6747, 6820;Ф. 59, оп. 3, д. 1571-1590;
- ГАСО Ф. 59, оп. 5, д. 10298, 10305;
- ГАСО Ф. 27, оп. 1, д. 1169;Ф. 59, оп. 6, д. 1480;Ф. 59, оп. 19, д. 1325;
- ГАСО Ф. 43, оп. 4, д. 2; Материалы 11 Научно-практической конференции «Возрождение
родословных традиций» Рубцов В. Н. «Золотое прошлое Рефта».
- ГАСО Ф. 129, оп. 1, д. 75;
- www.nnre.ru/istorija/tainy_sedogo_urala/p8.php#metkadoc2
- ГАСО Ф. 25, оп. 1, д. 690; Ф. 59, оп. 17, д. 82;
- ГАСО Ф. 43, оп. 1, д. 1071;
- Свободная энциклопедия Урала. Биография А. П. Ладыженского;
- А. Л. Никитин. Орден Российских Тамплиеров. Том 1. 2003 г. Автобиография Н. А. Ладыженского, стр. 242;
- Архив краеведческого музея города Асбеста. Письмо С. А. Ладыженского.
- Книга: «История горного дела» сайт А. А. Грибанова. Выпускники Горного института;
- ГАСО Ф. 24, оп. 19, д. 22; ГАСО Ф. 59, оп. 9, д. 2091;
- ГАСО Ф. 24, оп. 19, д. 139;
- ГАСО Ф. 25, оп. 1, д. 739;
- ГАСО Ф. 59, оп. 9, д.3752, 3753;
- Ушаков И. С. Весь Екатеринбург и горнопромышленный Урал. Торговопромышленный справочник. Екатеринбург, 1911 г.;
- ГАСО Ф. 101, оп. 1 д. 35;
- ГАСО Ф. 24, оп. 19, д. 131;
- ГАСО Ф. 140, оп. 1, д. 1а;
- ГАСО Ф. 59, оп. 14, д. 1777;
- ГАСО Ф. 24, оп. 20, д. 372;
- ГАСО Ф. 59, оп. 9, д. 3762;
- ГАСО Ф. 59, оп. 9, д. 3769, 3770;
- ГАСО Ф. 59, оп. 9, д. 3754 – 3757, 3759; ГАСО Ф. 59, оп. 14, д. 1789, 1782, 1789;
- ГАСО Ф. 59, оп. 9, д. 3774 — 3787;
- ГАСО Ф. 24, оп. 31, д. 4040;
- Свободная энциклопедия Урала. Биография П. П. Боклевского;
- ГАСО Ф.24, оп. 16, д. 1015;
- ГАСО Ф. 101, оп. 1, д. 36.
Приложение:
Таблица № 1. Асбестовые прииски у Щучьего озера – 1885 – 1918 г.
