Сухарев Юрий
Сухарев Ю.М. Карачельский форпост: церкви и духовенство. Начальный период
Статья представлена на одиннадцатое ежегодное заседание Уральского церковно-исторического общества «Православие на Урале: связь времён» в рамках XII Всероссийской научно-богословской конференции «Церковь. Богословие. История» 10 февраля 2024 г. в г. Екатеринбурге.
В статье приводятся сведения о церквях Карачельской слободы, относившейся к Исетской провинции, а позднее – к Челябинскому уезду Оренбургской губернии. Временной охват – с середины 18 века до начала 19-го. Представлены известные данные о начале церковного служения, о размерах приходов, о священноцерковнослужителях и их семьях, а также о примечательных событиях церковной жизни.
Важными источниками генеалогической информации являются мирские приговоры о выборе духовенства, которые также публикуются в статье. Главные источники приведенных сведений – архив г. Тобольска, Государственный архив Оренбургской области.
Ключевые слова:Карачельский форпост, Карачельская слобода, Трисвятительская церковь, Богородицкая церковь, село Птичье, священнослужители, церковнослужители, мирские приговоры, Тобольская консистория
Как известно, Карачельский форпост основан в 1743 году, как элемент оборонительной линии по реке Миасс. Форпост имел статус слободы, уже через 10 лет у него было 9 приписных деревень[1]. А через два десятилетия контуры его границ вышли на позиции, сегодня занимаемые прямым правопреемником – Шумихинским районом Курганской области.
До XIX века в форпосте (слободе) существовало только две церкви: Трисвятительская Карачельская и Богородицкая в селе Птичьем. Про них и будет идти речь.
Церковь форпосту полагалась и по статусу, и по потребности жителей. Без оной христианские нужды (исповедь, причастие) и христианские обязанности (крещение детей, отпевание усопших) становились труднодоступными. Ближайшие храмы — в митрополичьем селе Воскресенском (40 верст) и Чумлякской слободе (30 верст).
1
Церковь во имя Трех Святителей Вселенских в Карачельском, очевидно, была готова постройкой к весне 1746 г. Или почти готова, ибо часто священников на приход назначали до окончания строительства, дабы они курировали его завершение. Надо сказать, что вместе с храмом община строила и дома для священника и причта.
1746 года, апреля 14 дня, в Карачельский форпост определен по прошению священником к Трисвятительской церкви иерей Михаил Иевлев сын Поликарпов.[2]
Родом отец Михаил из Барневской слободы, как и многие крестьяне форпоста. Родился в семье судного дьячка ок.1707 г. Вот эта семья в переписи 1710 г: «Двор, а в нем живет судной избы писчей дьячек Иев Поликарпов сын Пономарев 47, жена у него Меланья 42, дети: Федор 22, Потап 17, Ларион 12, Нестер 9, Петр 5, Михайло 2, дочери девки: Федосья 19, Татьяна 7, у сына ево Федора жена Наталья 26, да у него ж Иева живет племянник ево Артемий Михайлов сын Соколов 19, и сын ево Федр и племянник ево Артемий по выбору стольника Ивана Фомича Бибикова да капитана Ивана Дашкова написаны в салдаты».[3]
В 1720 г Поликарповы живут в Барневской двумя дворами, записаны в переписи среди разночинцев. « Во дворе пищик Потап Иевлев сын Поликарповых. Сказал себе тритцать один год. Во дворе пищик Ларион Иевлев сын Поликарповых. Сказал себе дватцать три года. Сын Степан году. Братья: Петр пятнатцати, Михайло десяти лет. Отец Иев Поликарпов шестидесят лет».[4]
Внимательный читатель заметит, что возраст в переписях «пляшет». Это обычное для делопроизводства того времени явление.
В отличие от старших братьев, Михаилу Поликарпову удалось вырваться из круга писчих дьячков и войти в духовное сословие. Хотя в семинарии он не обучался. Отец Михаил «служил по граммате Преосвященного Антония Митрополита».[5] То есть рукоположен во иерея был до 1740 г, ибо митрополит Антоний находился на Тобольской кафедре с 1721 по 1740 г.
В августе 1750 г священника Поликарпова обокрали. Причем заявил он об этом в Окуневскую управительскую канцелярию (а Карачельский форпост относился к Окуневскому дистрикту) через полтора месяца.
Подана сентября 22 дня 1750 году
Всепресветлейшая державнейшая Великая Государыня Императрица Елисавета Петровна Самодержица Всероссийская Государыня Всемилостивейшая
Бьет челом и являет Карачелскаго фарпоста Трех Святительской церкви священник Михайло Поликарповых о ниже следующем:
Сего 750 году августа против 3 числа в ночи покрали у меня, раба вашего, неведомые воры от двора моего из анбара коробью с пожитками, в коей было сарафан китайчетой вишневой новой, в проймах повставке ценою в два рубли пятдесят копеек, лента золотная по краям кромки, одна тканая, а другая пришивная, в два рубли в дватцать пять копеек, плат шелковой в рубль, да белого простого холста лянного десеть на рубль, шесть труб холста лянного, в том числе пачесные два мерою по дватцати по четыре аршина, тонкой по пяти копеек аршин девяносто шесть аршин на четыре рубля на восемдесят копеек, пачесногосорок восемь аршин по три копейки аршин на рубль на сорок на четыре копейки, женских лянных и пачесных рубах восемь, в том числе две кроеные, а нешитые, на три рубли на дватцать копеек, шапка сукна цвета калинового, пушена бобром в семдесять копеек, китайкивишневой два аршина на тритцать копеек, три аршина ленточекразных цветов на тритцать копеек, жемчугу половинчетого простогосто зерен на тритцать копеек, обресков голевых красных два да зеленой один, шапочка робячьясукнасерого простого, всего по цене на семнатцать рублев на семдесят на девять копеек.
И дабы высочайшим Вашего Императорскаго Величества Указом повелено было сие мое прошение впред для ведома принять.
Всемилостивейшая Государыня Императрица прошу Вашего Императорского Величества о сем моем прошении решение учинить.
К поданию надлежит в Окуневскую управителскую канцелярию.
В 1750 году клир Карачельской церкви пополнился дьячком и пономарем. Первыми подали прошение в Тобольскую духовную консисторию об определении к этому храму дьячек Флоролаврской часовни д. Жарниковой Окуневского острога Федот Кирилов и его сын Спиридон Федотов, пономарь той же часовни. Просились они на аналогичные должности в Карачельское.
Прошение написано таким слогом: «Уведомился я, нижайший, что Воскресенского заказу Карачельского форпоста при Тресвятительской церкви имеются дьячковское и пономарское места порозжие, на которые я, нижайший, желаю быть дьячком, а сыну моему, посвященному в стихарь, Спиридону — пономарем…».[7]
Тобольская консистория заинтересовалась Федотом Кириловым и 1 июня 1750 г устроила ему допрос. Оказалось, у скромного часовенного дьячка очень богатая биография.
Во время нахождения на Тобольской кафедре митрополита Иоанна (1712-1715 гг), в Преображенской церкви г. Невьянска, по представлению далматовского архимандрита Исаакия, Федот Кириллов был рукоположен во диаконы и служил в оградной церкви Далматово «лет с десять».[8]
Это отражено в переписи 1720 г. «1720-го году маия в 19 день Успенскаго Далматова монастыря… Диакон Федот Кирилов тритцати девяти лет. Дети его Прохор одиннатцати, Иван дву лет. Брат его родной Никита тритцати восми лет. Брат же его родной Евдоким в прошлом 719-м году взят в солдаты». [9]
Затем, по представлению того же архимандрита Исаакия (до 1724 г, ибо в этот год Исаакий умер), в Тюменском Свято-Троицком монастыре Федот Кириллов рукоположен во иерея, и определен к некому женскому монастырю, название которого из-за состояния документа прочитать не удалось, где о. Федот служил еще лет десять.
Митрополитом Тобольским и Сибирским Антонием (на кафедре 1721-1740 гг) «переведен он Кирилов из того девичьего монастыря Рафилова заказа в Усть-Миасскую слободу к церкви Богоявленской во священнослужение…где служил года с три, и то не сполна, и овдовев».
«А по овдовении.. в Тобольске просил Его Преосвященства, чтоб позволено было ему Кирилову жениться вторым браком … ему Кирилову положено на том его прошении писанное Его Преосвященством, его власной рукой, пометою. И выдано ему прошение с той пометою обратно. Которое он и поныне у себя [держит]».
Что написал владыка «власной рукою» мы не знаем, но ничего хорошего для Федота Кириллова он написать не мог, так как второбрачие для православных священников недопустимо.
В итоге Федот оказался вне священства. И не служил в церкви 4 года, но потом крестьяне д. Жарниковой просили определить Федота в свою Флоролаврскую часовню дьячком и митрополит Антоний дал на то грамоту. Дьячком в д. Жарниковой Федот прослужил 14 лет. От второй жены Марфы Артемьевой в живых осталось двое детей: дочь Марфа 14 лет и сын Спиридон, 12 лет — пономарь часовни, которого отец хотел определить в Карачельский форпост, вместе с собой.
На его прошении владыка Сильвестр поставил резолюцию: «Быть сыну его в Карачельском форпосте дьячком…. Митрополит, 7 июня 1750 г».[10]
Так юный Спиридон Федотов стал дьячком Трисвятительской церкви, а женолюбивый отец его Федот Кириллов остался в Жарниковой деревне.
Но и пономарская вакансия долго не пустовала. 10 декабря 1750 г пономарем к церкви Трех Святителей был определен Семен Иванов Ивонин, 22 лет, сын Далматовского заказа Красномысской слободы священника Ивана Иванова Ивонина.
22 мая 1755 года села Воскресенского заказчик («закащик», т.е. в современном понимании благочинный) священник Иоанн Хомяков доношением в Тобольскую консисторию уведомил, что: «Сего мая 21 дня поданным в село Воскресенское к заказным делам доношением оного заказу Карачельского форпоста Трисвятительской церкви пономарь Семен Иванов Ивонин объявил: реченного Карачельского прихода прихожане церковной староста Сидор Чювозеров, мирской староста Алексей Воробьев со всеми того прихода обыватели дали ему Ивонину письменнозаручный выбор о бытии в том Карачельском форпосте при помянутой Трисвятительской церкви на порожнее место дьяконом…[Что передается] на Ваше благорассмотрение…. Объявленный пономарь Ивонин человек добрый, не пьяница, не любодей, не клеветник, в воровстве и обманстве не обличенный и ни в каких в бытие ево в здешнем заказе подозрениях не бывал…».
Мирской приговор о выборе Семена Ионина диаконом подписали: церковной староста Сидор Чювозеров, мирской староста Климентей Воробьев, выборной Иван Каргаполов, десятники Михайло Притчин, Мокей Шалагин, Тимофей Понафидин, крестьяне Семен Розипин, Герасим Непогодин, Василей Петраков, Давыд Мякушкин, Степан Сверлов, Никита Панов (?), Прохор Семериков (?), Алексей Воробьев, Петр Борисовых, Григорей Суетин, Осип Сухоплюев, Аверьян Горбунов, Иван Говырин, Федор Костромитин, Данил Сухоплюев, Филип Блинов, Иван Борисовых, Степан Колмогоров, Петр Лысков, Семен Онисимовых, Фотей Подгорбунских, Иван Воробьев, Герасим Токарев, Василей Кучкин (?), Герасим Непогодин, Терентей Горшков, Иван Рогозин, Козма Комарских, Сава Антропов, Степан Югов, Дементей Лыкушкин, Никита Галеченин, Родион Мироновых, Егор Мартынов, Пахом Горбунов, Василей Костромитин, Иван Морев « и все того Карачельского форпоста упоминаемой церкви прихожане». Об Ивонине: «к церкви Божьей прилежание имеет безленостно, петь и читать весма радетелен… и тому же в бытность у той церкви не упивался, и народу не разоритель, и не клеветлив, но за его постоянство желая мы крестьяне выше прописанные что соблаговолит Его Преосвященство посетить своею властною рукою к здешней Трех Святительской церкви дьяконом…».
По справке консистории, Семен И(в)онин, 27 лет « грамоте обученный… Во оном Карачельском форпосте церковнослужителей: священник Михаил Поликарпов, дьячек Спиридон Федотов, пономарь Семен Иванов [Ивонин]. Приходских дворов 145».
Ивонина, распоряжением митрополита Сильвестра от 3 июня 1755 г, направили в школу при семинарии, где он в течении 10 дней обучался катехизису православного исповедования и семи таинствам церковным. Посвящен в диаконы митрополитом Тобольским и Сибирским в Богоявленской, что на посаде, церкви 18 июня 1755 г. Затем, до 4 июля, уже в диаконском чине, исправно обучался служению в Тобольском соборе, в чем был освидетельствован иеродиаконом Ювеналием.[11]
1762 г. В этот год на место дьячка к Трисвятительской церкви Карачельского форпоста определился Ефим Никифоров Резанов. По духовным 1761 г в форпосте показано: дворов – 213, душ мужского пола — 819, женского — 843, обоего пола – 1662 человека.
При церкви служат два священника: Михаил Поликарпов ( 34 г) и Симеон Ивонин (33 г). Как видим, Симеон уже священник.
Диакон один, Спиридон Федотов (24 г), — тот самый юный дьячок из д. Жарниковой.
Пономарь — Андрей Поликарпов (24 л), это племянник настоятеля.[12]
Ефим Резанов, кандидат на дьячковое место, во вторую ревизию был записан среди разночинцев. Дело в том, что отец его, Никифор Степанов, сын дьячка, за небытие у присяги (якобы по болезни) в 1734 г был отправлен в солдаты, но в солдатах не задержался, был уволен из-за чахотки. По увольнению ему выдали паспорт, уже как разночинцу и положили в подушной оклад (т.е. обязали платить налог).
Семья Резановых в 1710 г проживала в деревне Полевской Барневской слободы и выглядела так: «Двор, а в нем живет тоя ж церкви дьячек Степан Констянтинов сын Резанов 30, у него отец Констентин Федулов сын Резанов 70, жена ему Констентину а ему Степану мачеха Феврония 50, у сына ево Степана жена Христина 25, дети: Евфим 8, Никифор 3, дочь девка Настасья 4»[13]. Никифор – будущий отец Ефима. Позднее, брат Ефима Михаил, утверждал, что и прадед их, Константин Федулов, служил «священником в городе Двине при церкви Зосимосаватьевской». Возможно, он был лишен сана, как второбрачный.
В 1720 г семья так же в Полевском селе. «Во дворе дьячек Степан Костентинов сын Резанов. Сказал себе сорок один год. Дети: Ефим семнатцати, Никифор одиннатцати, Феоктист осми. Отец ево Костентин Феодулов семидесят лет»[14].
Духовную консисторию всегда напрягало, когда в церковное ведомство просился человек из податного сословия: это рождало конфликты с государством, ибо снижало его налогооблагаемую базу.
Ефим Рязанов предусмотрительно взял увольнение из Шадринской управительской канцелярии, под обязательство отца его платить налог за сына. Записаны в подушной оклад они были по деревне Мыльниковой.
Приговор о согласии принять Ефима в церковь дьячком подписали крестьяне форпоста, среди которых много было бывших барневских, в т.ч. из с. Полевского, знавших семью Резановых.
«1762 г июля 7 дня в Карачельской земской конторе Карачельского форпоста крестьянской староста Федор Рогозин, выборной Степан Богомазов, крестьяне Трофим Непогодин, Василей Воробьев, Фома Пашутин, Леонтей Дюрягин, Антон Олухов, Герасим Непогодин, Трофим Непогодин, Клима Корытовских, Василей Мякушкин, Михайло Микуров, Иван Шилов, Гаврило Шатров, Илья Борисов, Василей Брехов, Еремей Каргаполов, Филип Осинцов, Григорей Мякушкин, Тимофей Мякушкин и все того Карачельского форпоста дали сей мирской приговор города Шадринска разночинцу Ефиму Никифорову сыну Резанову, в том что ехал бы Резанов в город Тобольск, там просил о пос(в)ящении Карачельский форпост Трисвятительской церкви, за неимением в оной дьячка, Его Преосвященство, дабы соблаговолил Его Преосвященство его Резанова к помянутой церкви пос(в)етит(ь) дьячком, которого имеем содержат паруге, как и прочие церковные служители содержатся.
Приговор вместо крестьянского старосты Федора Рогозина, выборного Степана Богомазоного, всех вышеозначенных крестьян и за себя крестьянин Алексей Воробьев руку приложил».[15]
Ефимий Рязанов рукоположением его Преосвященства в Тобольском Антония и Феодосия Печерских соборе в стихарь поставлен 1762 г октября 20-го и к церкви Трех Святителей определен.[16]
Но приход Карачельский рос, население увеличивалось. По исповедным 1762 г в форпосте дворов 216, душ мужского пола 869, женского 907, всего 1776. Видно, сравнивая с данными 1761 г, что число дворов увеличилось только на 3, а число жителей – на 114, т.е. рост демографический.
Увеличивались и штаты церкви. 10 сентября 1763 г в консисторию обратился Окуневского дистрикта Карачельского форпоста крестьянский сын Федосей Степанов сын Базанов с просьбой поставить его к церкви Трех Святителей вторым пономарем: «…а что я ниж не причетнический, но крестьянский сын, а славяно российской граммате учен, и писать обучен и потому в причот церковной проситца волен… в подушной оклад не положен, потому что родился уже после той ревизии».[17]
Кстати сказать, из этого видно, что к сентябрю 1763 года третья ревизия в Карачельском еще не проведена.
Вот мирской приговор Федосию Базанову. Такие списки важны для генеалогов, ибо других, вплоть до ревизии 1782 г, нет.
«1763 г августа 14 дня Воскресенского заказа Карачельского форпоста церковный староста Осип Денгин, мирской староста Тихон Дурягин, сотник Симон Горшков, крестьяне Алексей Воробьев, Осип Сухоплюев, Данило Сухоплюев, Степан Сверлов, Федор Чирков, Климонт Воробьев, Григорий Забродин, Пахом Коробейников, Дмитрий Богатинков, Трофим Богатинков, Петр Суетин, Иван Суетин, Леонтий Шатров, Фома Пашутин, Алексей Дымшаков, Ефемей Каргаполов, Василей Кошутин, Алексей Кошутин, Иван Каргаполов, Трофим Непогодин, Сидор Чивозеров и все того форпоста крестьяне и лутшия люди… того форпоста подьяческому сыну Федосию Базанову ..быть в том форпосте у Тресвятительской церкви вторым пономарем дали заручный приговор.
Вместо церковного старосты Осипа Деньгина… Каминской слободы Троицкой церкви пономарь Симон Панкратев руку приложил…. Вместо крестьянского старосты Тихона Дурягина, сотника Симона Горшкова, крестьян Данила Сухоплюева, Степана Сверлова и всех крестьян и за себя Осип Сухоплюев руку приложил».[18]
Консистория отметила, что Федосий «бывшему подьячему Базанову не родной сын, но приемыш из крестьянских детей, после минувшей ревизии (т.е. ревизии 1747 г) рожденный, грамоте читать и писать обучен, а к приказным делам не определен и когда к оным желания нет, а усердствует к церкви Божией».[19]
Подпись отчима Федосия, Степана Базанова, мы встречаем в разных документах Окуневского дистрикта 1740-50-х гг, как канцеляриста. Скорей всего в переписи 1720 г в станце Иковском при реке Тоболе показана семья Степана. «Во дворе беломестный отставной драгун Андрей Васильев, сын Базанов 61 года, у него дети: драгун Семен 21, Борис 16, Степан 3, Григорий 1 года»[20].
Без особых проблем Федосий был в стихарь поставлен 1763 г сентября 22 дня и к храму Трех Святителей определен. Лет ему было около 16. Кстати, со всех ставленников, и не женатых, консисторией бралась подписка, что «если овдовеет, то имеет пострижчись в монашество, без всякого отлагательства».
2
Заселение форпоста продолжалось. По данным 1764 г там было дворов 255, душ мужского пола 1047, женского 1100, всего 2147.[21] Заселялся юг форпоста. До деревень Столбова и Птичье от Карачельского более 30 верст, опекать паству, столь удаленную, стало трудно.
В 1765 г в деревне Птичьей была выстроена церковь. «По делу о застроении сего 765 года февраля 28 дня в показанной Воскресенского заказа Птичьей деревни церкви во имя Казанския Пресвятыя Богородицы и к ней состоящих 4 деревнях… значится: приходских дворов 86, душ мужеска 349, женска 344, всего 693. Да сверх оного дворового числа и обоего пола душ, как в доношении о заказе тогда показано было, в пяти еще вновь заводящейся Калмаковой деревне дворах…имеется душ (за неписание, по новости еёв духовных росписях не известно) ».[22].
Первым священником Птичанской Богородицкой церкви стал Дмитрий Иванов сын Протасов. В 1765 г ему было ок. 25 лет. «К той церкви священником определен 1765 года Марта 6-го числа по прошению его и служит по граммате Преосвященного Павла Митрополита. В семинарии не обучался».[23]
Корни о. Дмитрия тоже в Барневской слободе. В 1720 г Барневского уезду селе Макаровском церковный дьячек Кирило Федоров сын Протасов. «Сказал себе дватцать семь лет. Сын Иван году»[24]. Сын Иван, предполагаем, будущий отец Дмитрия.
В 1754 г дед Дмитрия, Кирило Федоров сын Протасов, служил священником в с. Кабанском Барневской слободы[25]. В Птичьем переселенцев из Кабаньего было довольно много. А заказчиком Воскресенского заказа, в том же 1754 г, значится Иоанн Протасов, думается, отец Дмитрия.[26]
Вторым священником стал бывший диакон Карачельского прихода Спиридон Федотов. 10 июня 1765 г он был направлен в Тобольск к Преосвященному для рукоположения во иерея.
При этом, о. Спиридон, дабы обосновать необходимость двух священников на Птичанском приходе, сильно преувеличил число прихожан. «При постановлением же во священника вышеписанный Спиридон Федотов сего 765 года июня 25 числа в духовной консистории скаскою показал, что в той Птичьей деревне при церкви Богородской состоит приходских дворов ста с полтора и более, да сверх того еще по новому месту не малыя семьи из разных мест населяются, коих де будет подлинно состоит сот до двух дворов [Помета: почему он туда и зван во священника]»[27]. Даже через 12 лет чиcленность дворов не достигла желаемого о. Спиридоном количества: в 1777 г на приходе 130 дворов, 1190 человек[28].
Дьячком к Богородицкой церкви был посвящен Михаил Никифоров Резанов, 24 лет, брат карачельского Ефима Резанова. В стихарь Михаил посвящен 30 ноября 1765 г («в знаниях средственен, по нотам поет»). Ему, разночинцу, пришлось передать оплату своего подушного оклада отцу, только после этого получив увольнение из светской команды.
Вот его мирской приговор. «1765 года сентября 23 дня Воскресенского заказу Карачельского форпоста села Птичьего церковной староста Федор Рогозин, крестьяне Терентей Фарков[29], Афанасей Фарков,Иван Костромитин, Иван Рогозин, Родион Фарков, Леонтей Дюрягин, Иван Семериков, Иван Жихорев, Климант Воробьев, Пахом Горбунов, Григорей Забродин, Иван Волков, Данило Щаргачев, Осип Деньгин, Павел Деньгин, Василей Воробьев, Иван Ерасимов (?), Иван Булков, Егор Кокушкин, Федор Курочькин, Кузма Куньчихин, и все тогож приходу крестьяне и лучшие люди со общего своего согласия дьяческому сыну Михаилу Резанову чтобы быть в том приходе у Богородицкой церкви дьячком… он Михайло Резанов в подозрении ни в каким не бывал, он же доброго состояния, не вор, не плут и не пьяница по его архипасторскому рукоположению определен будет, то мы его Резанова довольствовать как… прочих священноцерковнослужителей разною ругою хлеба по четверику з дыму (?). Пашенными землями и сенными покосами в деле безобидно довольствовать и в том подписуемса.
Вместо церковного старосты Антон Семериков руку приложил».[30]
3
После перевода о. Спиридона Федотова на Птичанский приход, приподнялся и Ефим Резанов. Мирским приговором он был рекомендован к диаконскому сану.
«1765 году майя 8 дня Исетской провинции Окуневского дистрикта Карачельского форпоста приходу Трехсвятительской церкви старосты крестьянский Иван Микуров, церковный Степан Сверлов, крестьяне Семен Резипин, Иван Воробьев, Сидор Чивозеров, Трофим Непогодин, Семен Воробьев, Козма Дурягин, Клим Чачин, Петр Морев, Степан Богомазов, Гаврило Югов, Антон Олухов, Лаврентей Дерягин, Тихон Дурягин, Петр Воробьев, Данило Сухоплюев, Трофим Сухоплюев, Тимофей да Трофим Богатенковы, Иван Фалелеев, Алексей Летунов, Филип Блинов, Егор Крохалев, Иван Береговых, Федор Костромитин, Еремей Волков, Василей Кошутиных и все лучшие люди дали сей приговор…дьячку Василею Никифорову сыну Резанову в том, что ехать ему .. в Тобольскую духовную консисторию и просить … о посвящении его Рязанова, на место бывшего при сей церкви диакона Спиридона Федотова, в диаконы… желаем которого довольствовать ругою по четверине с венца, также пашенными землями и сенокосами будем безобидно. В чем подписуемся … Иван Дюрягин руку приложил .. Алексей Воробьев руку приложил.
В оном данном мне Резанову приговоре написанными ругою, пашенными и сенокосными землями доволен….дьячек Ефим Резанов».[31]
1765 г июня 29 дня он рукоположен его Преосвященством в Тобольском Софийском соборе во диаконы и оставлен при Карачельской церкви. От роду ему шел 23 год. Проверку в консистории он прошел успешно, «петь по ноте октай умеет», в знаниях «добре утешителен». При этом отмечено: «оной же дьячек Резанов Вашему Просвяшенству явился в пристойном одеянии и обуви, так как священному чину подлежит».[32]
Заметим, что клир обоих церквей форпоста образование имел домашнее. В 1769 году на Карачельский приход поступил ученик семинарии Прокопий Иванов Анцыферов. Вот его любопытное прошение епископу Тобольскому и сибирскому Варлааму.
«Находясь, я нижайший, в домовой вашего преосвященства семинарии с прошедшаго 761 года и обучаюсь в школе инфиме третий год, но как я, нижайший, понятия своего разума не имею, по чему и до вышших школ вступить уже не в состоянии, а ныне в Воскресенского заказа Карачельского дистрикта при церкви Трех Святителей имеется дьяческое место порожжим, где я нижайший дьячком быть желаю.…. О сем просит Вашего преосвященства всенижайший раб Тобольской семинарии школы инфимы ученик Пркопей Анцыферов 1769 году октября 9 дня».
По справке консистории Прокопию оказалось 18 лет. В подушной оклад не положен. Латинскому диалекту обучался в Тобольской семинарии и был в инфиме (т.е. на начальной ступени). У присяги в 762 году был при Троицком заказе в Троицкой церкви
«По апробации оказался Прокопей Анцыферов школьных регул (правил.-Авт.) не знает вовсе», но в чтении исправен.
Произведен во дьячки 1769 г 24 октября. «Граммата дана и денги на стол клира взяты 1769 г 31 октября».[33]
По духовным росписям 1767 года при церкви Трех Святителей оказалось приходских дворов 193, душ мужского пола 786, женского 819, всего 1605. Видим, что из-за передачи нескольких деревень приходу села Птичье, Карачельский приход несколько уменьшился.
Произошли изменения и в составе клира. Священник Михаил Поликарпов (ему 58 лет), на своем месте. Вместо Симеона Ивонина — священник Спиридон Федотов (32 л), служивший до этого в церкви с. Птичьего. Дьякон прежний — Ефим Резанов (24 г). Во дьячковской должности Михаил Семенов Ионин (17 л). Возможно, поэтому пришлось отцу его перейти на другой приход – консистория не одобряла родство в составе причта. Пономарь — Федосей Базанов (22 г).[34] Ну и в 1769 г прибавился бывший семинарист Прокопий Анцыферов.
23 июня 1769 г в храме Трех Святителей произошел неординарный случай, о котором долго судачила вся округа. Пострадал пономарь Федосей Базанов. «Оного 23 числа июня во время Божественной службы в церкви святой огнева Божия громом его оглушило и прочие тела части некоторые повредило. Отчево долговременно был глух и болен и затем пономарской должности исправлять не мог и до ныне», писал Воскресенского духовного правления заказчик священник Петр Андронников в Тобольскую консистории 22 января 1775 г. К тому времени Базанов поправился и просил разрешение продолжить службу.[35]
Наверное молния была шаровой. Почему то в духовных росписях и 1777 г Базанов обозначен, как «бывый пономарь». Но он оклемался и позже стал священником.
А в 1771 году Воскресенское духовное правление доносило правящему архиерею Тобольской епархии о необходимости освящения в Карачельском вновь построенной церкви взамен сгоревшей. Когда сгорела прежняя церковь, не сообщается. Не 23-го ли июня 1769 г от той же грозы, от которой пострадал Базанов?
Приводим текст доношения полностью.
«Великому Господину Преосвященнейшему Варлааму епископу Тобольскому и Сибирскому
Воскресенского духовного правления
Покорнейшее доношение
Сего 1771 года сентября 16 дня, поданным в оное духовное правление доношением Карачельского форпоста священник Михаил Поликарпов, объявил, что сегодня 15 дня сентября месяца, оного Карачельского форпоста крестьянский староста Дмитрей Дедюхин с выборными и всеми того форпоста крестьяны выбрали его священника да крестьянина Андрея Югова для испрошения от вашего преосвященства на освящение вновь построенной по благословению и граммате Вашего преосвященства во имя святых Трех святителей, вместо сгоревшей церкви, святого антиминса, которая, де, церковь в совершенное строением окончание уже приведена. Иконостас во оной вновь резной с краскою и позолочением исправлен. Также святые образа старые, вынесенные ис прежней церкви, и вновь писанные в нем установлены, с помещением старых, ис прежней церкви, царских врат, а по освящению и новые резные с позолотой имеются…в готовности. Главы на церкви и олтаре исправлены по подобию протчих святых церквей выкрашенные и крышы сделаны тесовые исправные, в окнах окончины поставлены слюдяные и совсем де та церковь к освящению имеется в готовности, о чем донесши просим дать ево священника для оного святого антиминса на то освящения испрошения уволить. А прежний святой антиминс при том доношении представил. По которому доношению определено…
А прежний святой антиминс велено ему священнику явить вашему преосвященству для чего он священник в Тобольск до Вашего Преосвященства с оным крестьянином при пашпарте и уволен.
Вашего преосвященства нижайший раб Ио.. Библ…»
Помета: «Присланный при ём подержанной С. Антиминс в соборную ризницу на хранение принят, Сентября».
Помета: «1771 сентября 25 дать о освящении граммату и антиминс».[36]
4
Не обделил вниманием лукавый и Богородицкой церкви села Птичьего. Не позже 1771 г туда был определен диаконом Андрей Иванов Набережный. В 1764-м году был посвящен в диаконы пономарь Окуневского острога, Бакланского села Георгиевской церкви Иван Набережных и определен в ту же церковь[37]. Это, вероятно, отец Андрея.
Вот что докладывал Воскресенский заказчик Петр Андронников 10 февраля 1772 г.епископу Тобольскому Варлааму. «Минувшего генваря 19 дня поданным мне доношением Птичанского села священник Дмитрий Протасов объявил, что прошлого 1771 года июня 5 дня того села Богородицкой церкви диакон Андрей Набережных неведомо от чего давился, а после того с ума сошел, бегал по лесам, и всегда с того времени находился без ума, а когда и в церковь приходил не читает, не поет, и не молится, но только плачет и смеется, а минувшего декабря 6 числа неведомо куда уехал, но в бытность мою в Окуневском остроге для некоторых указных исполнений, сего февраля 2 дня, по известию, что он находится в этом остроге у брата своего родного дьячка Петра Набережных, мною был призван и оказался по вопросам моим в ответах не полного разума, подлинно, а как не безизвестно что в том безумии находится он времянно …. Прошу вашего архипастырского благорассмотрения и резолюции».
Журнальным определением консистории от 8 марта 1772 г записано: «Приказали: оного дьякона Андрея Набережных, дабы он как есть и другому кому в том его безумии какого вреду учинить не мог, взять под смотрение родственников…». Заказчик священник Петр Андроников 1772 г апреля 6 дня отчитался, что несчастный «в такое смотрение отдан брату его родному Окуневского острогу дьячку Петру Набережных с подпискою (рапортовать священникам о его состоянии)».[38]
Надо сказать, что Андрей на самом деле «оклемался» и еще долго служил на приходе с. Птичьего. В 1786 г в исповедных показаны диакон Андрей Иванов Набережный (38 л), его жена Анна Васильева (39 л), сын Василий (10 л), сын Александр (4 г), дочери Марина (18 л), Акилина (14 л).[39]
В последующие десятилетия Птичанский приход оставался одноштатным (священник, диакон, дьячок, пономарь). Очевидно, консистория посчитала, что двух священников на оное число прихожан многовато. Священником оставался Дмитрий Иванов Протасов. Дети (по сост. на 1777 г): Иван 1766 г.р., «псалтирь обучает»; Семен 1769 г.р., «часослову обучается»; Николай 1771 г.р., «часослову обучается»; Алексей 1775 г.р.[40]
В 1786 г ему записано 49 лет, жене его Параскеве Михайловой 50 лет, сыновьям Николаю, дьячку этой церкви, 17 л, Ивану 21 г, Алексею 11 л. Еще двоих старших сыновей в росписи нет, видимо, находятся на обучении. У Ивана жена, Матрона Григорьева.[41] Иван записан в солдаты и в 1800 году Матрона уже числится солдатской вдовой.
А о. Дмитрий Протасов в тот год по-прежнему служит в Птичьем.[42]
Умер он 12 февраля 1809 года от горячки (высокой температуры). Возраст ему записан 74 г. Похоронен при церкви. [43] Служил до последних дней.
С 1774 г видим в селе Птичьем пономаря Егора Семенова Бурцова, 27 лет. Он холост и этот свой статус не изменил, по крайней мере, до 1786 г.[44]
Секуляризационные реформы Екатерины II ударили по дьячку Птичанской церкви Михаилу Резанову. Консистория стала избавлять епархию от церковнослужителей, находящихся в податных сословиях и числящихся таковыми по ревизиям. 25 марта 1777 года он пишет епископу Тобольскому Варлааму: «Воскресенское духовное правление по присланному в оное из Тобольской консистории указу отсылает меня нижайшего в светскую команду во крестьянства потому что отец мой Микифор Степанов Резанов в 734 году положен в подушной оклад Исетской провинции по городу Шадринску с разночинцами, а по нему после во вторую ревизию и я нижайший в тот подушной оклад …положен». Слезно просит владыку: «У меня, нижайшего, находится трое малолетних детей мужеска Иван шести, Гавриил 3х одна дочь Васса 9 лет, коих мне по всекрайнему моему недостатку во крестьянстве пропитать будет нечем…прошу от посылки во крестьянство меня уволить… Благословите быть для пропитания означенных малолетних детей моих по прежнему в оном Птичьем селе дьячком…».[45]
Но тщетно. В исповедных ведомостях 1777 г среди церковников Михаила и его семьи нет.
Но в 1778 г он снова в причте. Оказывается в этом году вышел указ, где «написано высочайшее именное Ея Императорского Величества повеление, что церковникам на прежние жилища, где кто в подушном окладе положен, не отсылать, а оставить их при церквях, куда кто был определен».[46]
В 1782 г – новая ревизия. Михаил Резанов едет в Тобольск и просит, чтобы его детей записали в духовное сословие. Сын Иван, 12 -летний обучается в Далматовской русской школе нотному пению, а Гаврил, 8 -летний, в Воскресенской русской школе. Да еще малолетние: Карп 3-х лет и Филипп однолетний.
Но безрезультатно. Вдобавок, в консистории его проверили на «профпригодность» и вывод сделали неутешительный: «1782 г мая 26 . В причте быть ненадежен, читает неисправно, петь не умеет. Ожидать ему до будущаго указа».[47]
С 1786 г Михаила Рязанова, его жены Ирины Тимофеевой и детей (кроме мальчиков были и дочери Васса и Агафита), среди «духовных» с. Птичья нет.
В ревизии 1795 г Михаил Резанов записан среди крестьян в с. Карачельском, где жил и умер в 1791 году его отец Никифор. Жива и жена, Арина Тимофеева, ей записано 56 лет. Сын Иван отдан в рекруты в 1787 г, сын Гаврило отдан в рекруты в 1794 г. Карп (15 л) и Филипп (14 л), а также дочери Агафья (20 л) и Зеновья (10 л) при родителях. Дочь Василиса выдана замуж за государственного крестьянина Таловской слободы.[48]
5
С клиром церкви Трех святителей все сложнее. В 1774 г священник Михаил Иевлев Поликарпов (69 л) продолжает служить. В семье жена Стефанида Федорова (72 г), внучки Евдокия (17л) и Ксения (15 л), а также дочь их вдова дьяконская жена Мария Михайлова Соколова (34 г).
Священник Спиридон Федотов умер в 1772 или 1773 гг. Остались Вдова поповская жена Ксения Яковлева Федотовых (38 л) и восемь детей: Петр (11), Стефан (6), Яков (2), Акилина (18), Стефанида (15), Ирина (13), Параскева (8), Анна (4). Все они находились на иждивении прихода.
С 1780 г сын Спиридона Петр будет служить дьячком на Карачельском приходе[49].
На приход вернулся священник Симеон Иванов Ионин (53 л). Жена его Параскева Фотиева (50), дети Гаврило (20), Матфей (10), Евдокия ( 23), Елена (18), Гликерия (16), Марина (12), Евдокия (6).
Дьякон Ефим Никифоров Резанов продолжает служить, ему записано32 года. Жена его Матрона Симеонова (32), дети Михей (9), Егор (6), Антон (2), Наталья (4).
В составе причта появился дьячок Климент Семенов Варушкин, 28 лет. Варушкиных духовных было много в Пермской епархии (в 1782 г 25 человек), гнездо их в Чусовского Верхнего Городка Христорожественской церкви. Жена его Евдокия Иванова (31), дети Иван (7), Ефим (5), Анна (2).
Бывший семинарист, дьячок Прокопий Иванов Анцыферов (22 г) женился. Жена его Федора Михайлова, 20-ти лет
Сын священника, пономарь Максим Семенов Ионин (26 л), также семейный. Жена Матрона Дмитриева (26), дети Федор (5), Настасья (3).
Опаленный «огневом Божьим» пономарь Федосей Степанов Базанов (27 л) в 1774 г еще залечивал раны свои. Жена его Матрона Савина (27), дети их Семен (7), Настасья (3). С ним и мать его, подьяческая жена, Софья Степанова (54).[50]
В 1777 г первый священник храма Трех Святителей, Михаил Поликарпов, отслужив здесь 30 лет, выведен за штат. «К той церкви священником был определен 1746 года Апреля 14 числа по прошению его и служил по граммате Преосвященного Антония Митрополита, а ныне, с 1777 года, за старостию и болезнию по прошению его, а сверх оного и священник на его место Иван Максимов произведен, не служит. В семинарии не обучался».[51]
«Оного форпоста престарелый священник Михаил Иовлев Поликарпов», 76 лет, как записано в метрике, умер в покаянии 4 апреля 1779 г[52].
Дома своего у батюшки Михаила не было, жил в церковном. И, после его смерти, вдовой матушке Стефаниде Федоровне пришлось жить подворницей, а вместе с ней и дочери ее, вдове дьяконской жене Марии Михайловой Соколовой с приемным сыном Петром (6 лет).[53]
Около 1776 г умер и священник Симеон Иванов Ионин. В 1777 г вдова поповская жена Параскева Фотиева Иониных (53 лет) жила с 6-тью детьми (младшему Ивану 3 года!), у сына своего, пономаря Трисвятительской церкви Максима Ионина.[54]
Симеона Ионина заменил Ефим Резанов, рукоположенный из диаконов во иереи. В 1777 году ему показано 35 лет. Умрет он в 1783 г[55].
Дети Ефима «Михей, Егор и Антон посвящены в стихарь, из коих первый находится в крепости Святого Петра дьячком, а последние двое пономарями, из оных Егор в Карачельском форпосте, Антон в Еткульской крепости. За тем же меньший Иван оставлен для обучения при матери. Которые и в духовной команде показаны». (Ревизия 1795 г).[56]
Пономарь Егор Рязанов умрет 1 ноября 1802 г в возрасте 35 лет, видимо, скоропостижно (без покаяния).[57]
Новый священник (с 1777 г) Карачельского — Иван Семионов Максимов 27-ми лет. С ним жена Февронья Прокопьева (27 л) и дети Максим (3), Федор (1).
Ефим Резанов передал диаконский орарь Гаврилу Ефимову Насонову. В 1777 г ему 30 лет, (жена Евдокия Андреева (30 л), дети их Косма (10), Стефан (6), Дмитрий (3), Ефросинья (7), Дарья (3)).[58] Гаврил Насонов ранее (в 1774 г) служил пономарем в Николаевской церкви Таловской слободы[59]. В Карачельском он будет служить долго.
Из церковнослужителей в 1777 г, по сравнению с 1774-м, изменение только такое, что Климент Варушкин в Карачельском не задержался, его заменил дьячок Иван Васильев Арефьев, 29 лет.[60] Фамилия, распространенная среди духовенства.
Интересно, что в 1805 г мы видим Федосия Базанова (когда то пострадавшего от грозы) священником в церкви Казанской Богородицы с. Птичьего. А диаконом – Федора Максимова Ионина, внука священника Семена Ионина.[61]
Поскольку заявленные рамки нашего исследования истории церквей и духовенства Карачельского форпоста ограничены начальным периодом, здесь мы его и закончим.
Выводы исследования:
1.Время существования церкви во имя Трех Светителей Вселенских в Карачельском форпосте (селе Карачельском) следует исчислять с 1746 г, церкви во имя Казанской Пресвятой Богородицы в селе Птичьем того же форпоста – с 1765 года.
2.Первым священником Трисвятительского храма был Михаил Поликарпов, Богородицкого храма села Птичье – Дмитрий Протасов. Оба прослужили на своих приходах по 30 лет и более (о. Протасов 43 года). Безусловно, они заслуживают церковного поминания.
3.Мирские приговоры по выбору священноцерковнослужителей, сохранившиеся в архивах, служат важным источником генеалогической информации, так как документов 2-й и 3-й ревизий по Карачельскому форпосту не сохранилось.
Благодарю исследователя Алексея Шапоренко за предоставленные сведения.
Для цитирования: Сухарев Ю.М. Карачельский форпост: церкви и духовенство//Православие на Урале: Связь времен. — 2024. — №2 (19). С. 157-179
Список литературы и архивных источников:
1.Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Сочинение 1762 года. 1887г
2.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №31
3.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №43
4.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №54
5.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №58
6.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №73
7.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №81
8.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №116з
9.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №267
10.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №291
11.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №339
12.ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №466
13.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-156, Оп.1. Д.672
14.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 Оп.1.Д.1962
15.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.И-156 Оп.1 Д.1965
16.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 оп.2. д.397
17.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 Оп.2 Д.690
18.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.2, Д.851
19.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.2, Д.2193
20.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.2, Д.2722
21.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.И-156 Оп.2 Д.2896
22.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.3, Д.510
23.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-156. Оп. 3. Д. 1192
24.ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.3, Д.2464
25.НАРБ фонд И-138, опись 2, дело 78
26.РГАДА, ф.214, оп.1, д.1525
27.РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1617
28.РГАДА Ф. 613. Оп.1. Д. 30
[1] Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Сочинение 1762 года. 1887г
[2] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-156. Оп. 3. Д. 1192. С. 94об.
[3] РГАДА, ф.214, оп.1, д.1525, Лл.217-217 об.
[4] РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1617 Л.622
[5] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-156. Оп. 3. Д. 1192. С. 94об.
[6] РГАДА Ф. 613. Оп.1. Д. 30. Лл. 75-76.
[7]ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.1, Д.672, Л.4
[8] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.1, Д.672 Л.2
[9] РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1617.Л.952 об.
[10] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.1, Д.672 Л.2 об.-4 об.
[11]ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 Оп.1.Д.1962. Лл.2-4 об.
[12] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 оп.2. д.397 л.5
[13] РГАДА, ф.214, оп.1, д.1525 л. 275
[14] РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1617 л.642 об.
[15] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 оп.2. д.397 л.3
[16] Там же, л.6
[17] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 Оп.2 Д.690 Л.2
[18] Там же, л.3
[19] Там же, л.3 об.
[20] РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1617 Л.1236
[21] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 оп.2. д.397 л.10
[22] Там же, л.17
[23] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-156. Оп. 3. Д. 1192. С. 92об.
[24] РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1617. Л.631 об.
[25]ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.И-156 Оп.1 Д.1965
[26] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.3, Д.2464
[27] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 оп.2. д.397 л.17
[28] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №54
[29] Фарковыми называли Горшковых, по имени их деда Фарафонта.
[30] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 оп.2. д.397 л.16
[31] Там же, Лл.11-11об.
[32] Там же, л.10
[33]ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.2, Д.2193, Лл.2-3 об
[34] Там же, л.2 об.
[35] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.3, Д.510 Л.2.
[36] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.2, Д.2722, Лл.2-2об.
[37] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.2, Д.851
[38] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.И-156 Оп.2 Д.2896 Лл.1-3
[39] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №116з, стр. 87
[40] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-156. Оп. 3. Д. 1192. С. 92об.
[41] Там же
[42] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №267, стр. 50
[43] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №466, л.95, стр. 95
[44] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №31, стр. 26; ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №116з, стр. 87
[45]ГУТО ГА в г. Тобольске Ф.156 оп.2. д.397 Лл.7-7 об.
[46] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И156, Оп.3, Д.2464 Л.2.
[47] Там же, Лл.1-1 об.
[48] НАРБ фонд И-138, опись 2, дело 78 Л.40
[49] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №81,л.1, стр. 1
[50] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №31, л.155, стр. 156
[51] ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-156. Оп. 3. Д. 1192. С. 94об.
[52] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №73, л.81,стр. 84
[53] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №81,л.1, стр. 1
[54] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №43, л.1, стр. 1
[55] НАРБ фонд И-138, опись 2, дело 78 Л.40
[56] Там же, л.41
[57] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №291, стр. 262
[58] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №58, л.61, стр. 61
[59] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №31,л.41 об., стр. 42
[60] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №58, л.61, стр. 61
[61] ГБУ «ОГАОО», фонд №173, опись №11, дело №339, л.94, стр. 94
