Сухарев Ю.М. Судьба иерея (Биография митрофорного протоиерея Порфирия Никаноровича Бирюкова (+1956))

Статья дополнена 29.06.2016 г

Имя Порфирия Бирюкова появилось в моих черновиках случайно. Интересовала широкая тема. Хотелось понять природу репрессий, свалившихся на уральское духовенство летом – осенью 1918 г,
Мне представлялось, что больше шансов разобраться в этом — изучая письменные источники, появившиеся по горячим следам «красного колеса».
И вот, напрягая зрение чтением газет столетней давности, натолкнулся в епархиальном издании на воспоминания сельского батюшки о пережитом. Пожелтевшие листки относились к сентябрю-октябрю 1918 г. Красные в это время уже оставили все уезды Екатеринбургской епархии, кроме отдельных районов Верхотурского.
Сюжет заметки (как и слог) был прост. Однако, на мой взгляд, он раскрывал природу отношений духовенства, власти и населения в сельской глубинке того времени. Отношения эти имели, как увидим, почти гротескную форму.
Статья называлась «Под гнетом «Совета». Первый арест». Сельского батюшку вызывают в волостной совет. Дело происходит во второй половине мая 1918 г. Священник совершал хождение по приходу с иконами и с прибытием на зов председателя замешкался. «В канцелярии знакомые все лица, «сродници и знаемие», кумы и мои лучшие знакомые. Но меня встретили холодком. Здороваются, как с зачумленным. Вытянутые, неприветливые лица. Ни улыбки, ни слова».
Когда вызвали на заседание исполкома местного Совдепа, там прием был ещё более холодным. На поклон священника не ответили даже слабым кивком. «Одни злобно смотрят на меня, другие отвернулись. Я почувствовал, что побледнел… «В чем дело?»
Председатель: «Священник Бирюков, на каком основании Вы отказались крестить ребенка у товарища Бродовикова?».
Батюшка сначала заявляет формальные причины (не было личного обращения Бродовикова, живет он на участке другого священника), а затем его понесло: «Зачем Бродовиков кричит против Бога, церкви и религии?». Вспомнил и патриарха и его анафему безбожникам…
Встает Бродовиков: «Товарищи! Мои отец и мать были православные. Я и жена моя – православные. Дети наши тоже. Я Бога и религию признаю. Я говорил всегда лишь против старорежимных попов. Вот он перед вами стоит старорежимный священник».
После прений, которые проходят келейно, ожидающему батюшке объявляют решение: «Священник Бирюков отказался крестить сына у товарища комиссара Бродовикова. 17 мая его вызвали в Совет для объяснений, но Бирюков явиться отказался. А раз не явился – он не признает Советской власти и сопротивляется… следовательно он контр-революционер… его необходимо предать суду военно-революционного трибунала, а для этого арестовать и отправить в Камышлов».
Батюшку передернуло – в Камышлове уже начались расстрелы, введено военное положение. «Что же? Конец? Смерть?».
Дальше — плачущая жена, детки… Экипаж с колокольчиками… Защемило сердце…
«Прощай село родное. Прощай труженица жена. Прощайте милые ненаглядные детки».
Но не все отвернулись от батюшки. Дорогу экипажу преградил председатель приходского совета Симеон Григорьев Бабинов. Возчику: «Василий, заворачивай! Уж если о. Порфирия арестовать, тогда пусть всех нас арестуют!». Кричит встречным: собирайтесь в волость!
Собрался народ. Одни настаивали сейчас же арестовать комиссаров. «Более пылкие были готовы даже убить их».
Комиссар прошел через толпу бледный. Батюшку отпустили, взяв расписку, что не будет рассказывать про арест с амвона, и не будет жаловаться на комиссаров в трибунал.
«Жена, дети. Господи, слава тебе! Гроза прошла, и вновь лазурно заблистало небо», — несколько театрально заканчивает рассказ священник П.Бирюков. [4]
Сюжет с православными комиссарами, «повесившими» священнику расстрельную статью за уклонение от совершения таинства, а также и о православном крестьянстве, готовом убить за это комиссаров, показался мне интересным.
Пометим на полях: священник Порфирий Бирюков, Камышловский уезд.
Между тем, статья имела подзаголовок «Первый арест». Значит, был и ещё, как минимум, один. Но епархиальная газета (в «колчаковский» период) эту историю не напечатала. Впрочем, не все номера «Известий Екатеринбургской церкви» за 1918-19 гг доступны для изучения.
Оказывается, о втором аресте Порфирия Бирюкова сообщала другая газета – «Уральская жизнь» за 20 и 22 октября 1918 г (№№ 190, 191) статьей «Гонения на духовенство». В материалах епархиальной комиссии по канонизации, со ссылкой на эту статью, приводится следующая информация:
“Не обошли репрессии и духовенство села Пышминско-Экономического (Никольского) /…/. Красными было арестовано там пятнадцать человек, среди которых находились священник Сретенской церкви отец Б. и диакон отец Николай Успенский. Без суда и следствия всех их привезли сразу к месту казни — тоже к падильнику. Здесь семеро арестованных, и в том числе 54-летний отец Николай Успенский, были расстреляны, а восьмерым приговоренным, среди которых был отец Б., удалось бежать. Позже этот священник рассказывал, как «ночью в лесу побежал он, сзади раздались крики, шум, выстрелы красных вдогонку по беглецам. Он все бежал. Добежал до реки, переплыл ее во всей одежде, побежал дальше и вот в одной из деревень нашел приют у незнакомого крестьянина… который и прятал священника у себя в огороде, в овине, в продолжение недели, пока большевиков не прогнали сибирские войска».

Окресности с Никольского (фото из сети Интернет)
Относительно полных данных на отца Б., имеется следующие примечание: «В статье «Гонения на духовенство», опубликованной в газете «Уральская жизнь», фамилия этого священника полностью не указана, однако можно предположить, что это был отец Порфирий Бирюков, совершавший свое служение в Сретенском храме в 1915 году. Для прессы тех лет характерно было называть священнослужителей по фамилии, а не по имени, поэтому сокращение «Б.» можно отнести именно к фамилии батюшки».[1]
Исходя из хронологии продвижения сибирско-чехословацких войск по Камышловскому уезду, можно назвать примерное время расстрела сельчан и чудесного спасения о. Порфирия – начало третьей декады июля 1918 г.
И это уже серьёзная история. Трагедия, по сути. Триллер по динамике. История, для нашего героя закончившаяся благополучно.
Но, закончившаяся ли? Ведь очень скоро наступит июль 1919-го, а «красное колесо» будет ещё долго и нещадно мять российское духовенство.
Ищу его имя-фамилию в списках репрессированных священнослужителей. Чисто.
Следующее действие: забиваю данные о. Порфирия в окно браузера поисковой системы. Результат впечатляет. Сельский батюшка из уральской глубинки, бледневший перед деревенскими комиссарами и едва ими не застреленный, через 10 лет предстает … в окружении генералов. За дружеским столом… В Париже…
Вот фрагмент заметки из эмигрантского военизированного журнала «Часовой» за 1929 г.
«Несколько времени тому назад полковой музей Лейб – Гвардии Казачьего полка и с ним вместе Белорусский Штандарт, прибыл в Париж. В воскресенье, 17 марта, в помещении Лейб – Гвардии Казачьего полка состоялась торжественная передача Штандарта Лейб – Гвардии Казачьим полком офицерам кадра 7-го Гусарского Белорусского полка. Офицеры Лейб – казаки и белоруссцы были в походной форме.
На торжественном молебне, а потом и за дружеским столом присутствовали: генерал – лейтенант Хольмстен, старший белорусец генерал-лейтенант Миллер, ген. от кав. Кауфман-Туркестанский, г.-л. Арсеньев, г.-л. граф Грабе, г.-м. Фок, г.-м. Потоцкий, г.-м. граф Нирод, командир Лейб – Гвардии Казачьего полка ген.-м. Оприц, г.-м. Упорников, о. Порфирий Бирюков, инженер Махонин, редактор журнала «Часовой» кап. Орехов и г. г. офицеры Лейб – Гвардии Казачьего и 7-го Белорусского полков».[38]
И это ещё не конец пути священника-уральца. Закончит его о. Порфирий в Южной Америке, в 1956 году, в чине митрофорного протоиерея.
Это контуры его биографии. Согласитесь, она заслуживает того, чтобы мы знали и подробности.
Бирюковы – старинный священнический род, распространившийся к концу XIX века по всей Пермской губернии. Но более плотно он был представлен в Шадринском уезде. Отдельные Бирюковы переходили в мещанское сословие, служили чиновниками, учителями.
Долгое время учительствовал и отец Перфирия – Никанор Афанасьевич Бирюков. «Не окончивший курс богословского класса в 1859 г», так было сформулировано его образование Адрес – календарем Пермской епахии 1886 года. В этом году, 17 июня, учитель Соровскаго народнаго училища Никанор Бирюков был определен священником Смолинскаго села Шадринскаго уезда. [7; 3]
Соровское начальное народное училище Шадринского уезда Пермской губернии было устроено в 1870 году. [37] До сих пор его здание существует, здесь образовательное учреждение д. Соровское Шадринского района Курганской области,
Порфирий родился в селе Каргаполье Шадринского же уезда 26.II.1880 г. [45]
Предполагаем, что в тот период его отец трудился на ниве народного просвещения в этом, довольно большом селе (в 1882 г «прихожан 2300, раскольников 369»).
Через много лет, глава церковного управления за границей Митрополит Евлогий (Георгиевский), недолюбливавший о. Порфирия, характеризуя последнего, подчеркивал: из учителей, мол. [32] «Потомственное» духовенство и в XX веке с прищуром посматривало на выходцев из других сословий.
Но в случае с Бирюковым П. митрополит ошибался. Отец его, хоть не смолоду, но был священником. А в селе Верхнеапостольском (Нижнем) Шадринского уезда служил псаломщиком Бирюков Афанасий Васильевич, окончивший высшее отделение Пермского духовного училища в 1829 г и за свою службу удостаивавшийся архиерейской благодарности. По всем признакам — это дед Порфирия. [2; 40]
Про мать нашего героя можем сказать только то, что звали её Александра, девичья фамилия Старицина. [46]
Старицины также присутствовали среди духовенства Пермской губернии того времени.
Итак, детство Порфирия проходило в с. Смолинском. Вот его описание (1902 г): «Смолинское село (3 благочиние) находится в 210 в. от Екатеринбурга и в 65 вер. от Шадринска. Расположено с. Смолинское по берегу речки Крутихи, в 50 вер. от ст. ж. д. Поклевской. Местность здесь вполне здоровая; почва черноземная, а местами глинистая и песчаная. Все прихожане русские, крестьянского сословия, и только между временно проживающими есть разночинцы. В числе прихожан числится 1943 души православных, включая сюда и временно проживающих, и 1474 души раскольников безпоповцев. Жители занимаются главным образом земледелием, а отчасти торговлею и пилкою леса, а также выделкою из него лопат и других предметов; некоторые добывают деготь и смолу. Каждую субботу в с. Смолинском бывает лесная ярмарка, на которую привозят лес и из соседней Тобольской губернии, отстоящей от села в 28 верстах. Деревянный на каменном фундаменте храм с. Смолинского с таковою же колокольнею заложен в 1863 году 31 Мая, окончен постройкою и освящен в 1869 г. Построен храм во имя св. Стефана Пермского иждивением прихожан. В настоящее время храм пришел в ветхость и в недалеком будущем требует ремонтировки. Иконостас храма в 1898 году окрашен вновь, а колонны его бронзированы под золото. В приходе имеются школы: в селе и д. Буткинско Озеро – церковно-приходские, в д. Поротниковой – школа грамоты, в д. д. Новой и Вихляевой – земские начальные училища. Причт помещается в церк. домах». [44]
По другим данным, в Смолинском не просто было много старообрядцев, село являлось гнездом раскольничества. «Смолинский приход находится среди преобладающего раскольнического населения. Из 300 домов с. Смолинского православных только 70 домов; в сельском Смолинском обществе выборных, имеющих право голоса, православных 54 человека, а раскольников 278 человек. Bсе общественные дела решаются голосами раскольников. Вопреки всяких законов, обе должности старшины и его помощника старосты занимают раскольники. Рядовые раскольники, не говоря о их руководителях, не дают проходу православным, уговаривая их переходить в раскол. По преданию раскол здесь развился лет 50—60 тому назад, при ленивом священнике, который проводил жизнь в пьянстве и служил в год раза два—три». [24]
Отец Никанор служил после упомянутого священника и, наверняка, много пострадал на таком приходе.
Для детей священников домашнее беззаботное детство заканчивалось рано. В 1890 г. Порфирия отдают в Камышловское духовное училище, в приготовительный класс. Учится он без серьёзных проблем и в 1895 году из 4-го класса училища переводится в 1-й класс семинарии. По 2-му разряду, в конце списка, но это положительный исход дела. Ведь нередко учащиеся увольнялись в епархиальное ведомство (т.е. без права поступления в семинарию), а то и исключались с формулировкой «по малоуспешности». [8;9;10]
Первые два класса Пермской духовной семинарии Порфирий тоже преодолел успешно. Но в 1898 г, при окончании 3-го, ему была назначена переэкзаменовка после каникул по литературе. Вряд ли словесность срезала студента. Точной причины мы не знаем. Но третий курс оказался для него последним. [11]
Отец его, священник Никонор Бирюков, к тому времени служил уже в с. Скатинском Камышловского уезда.[50]
Вот его описание: «Скатинское село (1 благочиние) лежит по Камышловско-Шадринскому тракту, в котловине между двумя довольно значительными возвышенностями, на левом берегу р. Скатинки, от которой получило и название, — в разстоянии 148 в. от Екатеринбурга и 18 в. от Камышлова. Прихожан числится 2057 муж. п. и 2221 жен. п. Все прихожане православные, главное занятие их хлебопашество./…/В состав прихода входят 2 свящ., диакон и 2 псаломщика; для помещения их имеются 4 церковных дома. В приходе существуют две церк.-прих. школы. [44]
К Пасхе 1902 г о. Никанор Бирюков награжден набедренником за «ревностное исполнение церковно-школьных обязанностей». Наградами он избалован не был – обычно набедренником удостаивают священников через 5 лет безупречной службы (батюшка прослужил 16). [12]
А Порфирий Бирюков исчезает из поля зрения в 1898 г, сразу после преждевременного выхода из семинарии. В пределах Екатеринбургской епархии он проявит себя только в 1906 г.
В 1903 г отец его, иерей Никанор, перемещается от церкви села Скатинского к церкви Верх-Теченского женского монастыря (Шадринский уезд). [13]
Смысл этого нам неясен. Священнику Бирюкову уже седьмой десяток.
А через год новое назначение — к церкви села Большого Касаргуля, того же Шадринского уезда. [14]
Вот как описывалась местность: «Болотистая местность и загрязненная в небольших озерках вода представляют далеко неблагоприятные для здоровья условия. Почва – неглубокий чернозем, встречаются супесок и солончаки». Деревня Большой Касаргуль изначально входила в приход села Балинского (в 7-ми верстах). Но к 1902 г там был построен свой каменный храм, куда и был направлен батюшка Никанор. [44]
В его возрасте частые перемены службы не полезны, мягко говоря. 15 мая 1906 г священник Никанор Афанасьевич Бирюков умирает. [15]
Матушка Александра Бирюкова осталась вдовой. Она получает помощь из средств Екатеринбургского Епархиального Попечительства о бедных духовного звания – 20 рублей (в 1906 году).[34]
Но духовенство живет в домах, предоставляемых приходом. Умирает священник – семья покойного должна освободить жильё для нового батюшки. Положение вдовы печально. Одна надежда на детей. Если они есть…
9 августа 1906 года дьякон Омской епархии Порфирий Бирюков принят на службу в Екатеринбургскую епархию, к церкви села Бродокалмацкого. [16]

с.Бродоколмацкое в начале 20-го в
Очевидно, что это перемещение связано со смертью отца и положением матери.
В Омской епархии о. Порфирий служил с 1901 г псаломщиком, а в 1904 г был рукоположен во диаконы.[47]
Очевидно, что он (дьякон) был к тому времени женат, как это требуют правила Церкви. Имя жены и девичья фамилия известны в латинской транскрипции: Luboni Baganova. [46]
Видимо, это надо прочитать, как Любовь Бажанова (на Урале чаще встречается вариант «Баженова»).
Село Бродокалмацкое находится по речке Тече на расстоянии 125 верст от Шадринска. «Климат прихода не совсем благоприятный для здоровья, так как в окрестности находится много гнилых непроточных болот. Почва преобладает черноземная, но есть глинистая и песчаная. Прихожане Бродокалмацкой церкви преимущественно русского происхождения, хотя есть и обращенные из башкир. Число прихожан 7010 душ обоего пола, из них 148 раскольников м. п. и 122 ж. п., остальные православные. По сословию – государственные крестьяне. Главное занятие прихожан земледелие и скотоводство. Храм в настоящее время каменный, трехпрестольный, посвященный имени Св. Праведнаго Прокопия».[44]
Приход, как видим, огромный. Несколько десятков лет (в конце XIX века) здесь служил священником Николай Александрович Бирюков, вероятно, родственник о. Порфирия.
В Бродокалмацком о. Порфирий до 1911 г. В этот год, 25 марта он определен на священническое место при церкви села Елизаветинского, Верхотурского уезда. [17]
Существовало правило, что лица, не окончившие семинарию, рукополагались во священников только через десять лет непорочной службы псаломщиком и дьяконом (в совокупности). Им часто предлагалось послужить после хиротонии на приходах Верхотурского уезда, где условия были хуже, нежели в южных хлебных уездах. Так и получилось с о. П.Бирюковым.
Епархиальная газета писала: «В св. Великий четверг позднюю литургию в Крестовой церкви совершил Преосвященнейший Епнскоп Митрофан. За литургиею рукоположен в сан священника диакон Порфирий Бирюков, определенный к церкви села Елизаветинского, Верхотурского уезда». [26]
Село Елизаветинское находится в 20 км от Нижнего Тагила. В словаре Верхотурского уезда Пермской губернии, составленном краеведом И.Я. Кривощековым в 1910 году, про Елизаветинское написано: «Елизаветинское село, или Бобровка, при впадении р. Елизаветки в Бобровку, приток Черного Истока, берущего свое начало из
Черноисточинского пруда и впадающего в реку Тагил, от уездного города в 170 верстах. В селе церковь построена в 1890 г. и открыто земское смешанное училище в 1881 году. Торговых лавок 6, казенная винная 1, пивная 1. Средства к существованию — подзаводские и приисковая работы. В окрестностях еще недавно добывалось много хризобериллов, и это давало средства к жизни, а также и огранка их, но в последнее время они встречаются реже. Земледелия почти совсем нет, кроме огородничества. Кузниц в селении 2. Дворов в селении 191, в них жителей обоего пола 580 человек, по сведениям 1897 г, из «Пермских губернских ведомостей». Первая церковь в Бобровке построена на казенной площади в 1890 году».
Позднее в центре села стали возвышаться купола Пророко-Ильинской церкви, построенной из красного кирпича в 1908 году и освященой в 1913 году.[41]
Однако, освящение нового храма происходило уже без о. Порфирия. 5 июля 1912 г священник церкви села Елизаветинского, Верхотурского уезда Порфирий Бирюков перемещён (согласно прошению) к церкви села Никольского, Камышловского уезда.
«Пышминско-Экономическое (Никольское) село лежит на левом берегу р. Пышмы в 144 в. от Екатеринбурга и 15 в. от Камышлова. Происхождение названия села экономическим объясняется тем, что в давние времена селение это было «заимкой» (экономией) Далматовского Успенскаго монастыря и жители его, состоя в монастырской экономии, для довольствия монастыря отбывали по отношению к нему разнаго рода повинности. Часть села у местных жителей и до ныне называется «заимкой», а местность, где монастырь имел мельницу – «монастырской мельницей». Из ведения Далматовского монастыря Пышминская экономия преемственно переходила в пользование сначала – Верхотурского Николаевского монастыря, а затем Екатеринбургского Новотихвинского. Находясь при р. Пышме, экономия и называлась Пышминской. Называется еще село Никольским, вероятно, с того времени, когда состояло в экономии Николаевского Верхотурского монастыря. Приход состоит из села и деревень: Рогалевой, Кашиной и Оксарихи с населением 1612 муж. п. и 1617 жен. п. Все прихожане православные; раскольников и сектантов среди них нет. Главное занятие жителей хлебопашество и отчасти торговля».
В селе существовали преемственно две деревянные церкви (первая построена в начале XVIII века), до построения в 1836 г. каменного, трехпрестольнаго храма с главным алтарем во имя Сретения Господня, (освященным в 1842 г.) и придельными – на правой стороне во имя Св. Димитрия Мироточивого (освящ. в 1836 г.), а на левой – во имя Св. Пророка Илии (освящ. в 1861 г.). В селе существовала церковно-приходская школа, а в д. Кашиной школа грамоты с 1894 г. В д. Оксарихе была земская школа. [44]

Современное состояние храма в с. Никольском
Церковь в Никольском была двухштатной и о. Порфирий занял место второго священника. В конце 1913 г настоятель храма о. Иоанн Молчанов переводится в другое село Камышловского уезда. Иерей П.Бирюков назначается на освободившееся настоятельское место. Тогда же вторым священником в Никольское был определен Петр Ермолин (до этого он служил в селе Огневском Екатеринбургского уезда).[18;19]
С о. Петром священник Порфирий Бирюков был хорошо знаком, так как они служили на одном приходе ещё в с. Бродокалмацком. [47]
Строго говоря, по объективным показателям второй священник Ермолин имел большие достоинства, нежели настоятель о. Бирюков. Он окончил семинарию в 1889 г и был к тому времени в священническом чине уже почти 25 лет. В Екатеринбургских епархиальных ведомостях за 1894 г публиковалась его противораскольническая статья «Беседа с глаголемыми старообрядцами в селе Буткинском». Она показывала состоятельность о. Павла, как богослова. [23]
Но начальству видней. Настоятель должен быть понятливым, расторопным, деятельным.
Отец Порфирий, действительно, продемонстрировал свою расторопность в решении актуального вопроса. Осенью 1913 г он направляет епископу Митрофану рапорт о развитии и деятельности Никольского общества трезвости.
«Первые трезвенники (в селе Никольском) записались в декабре 1911 года, к каковому времени и нужно приурочить неофициальное открытие общества, устав же его утвержден Вашим Преосвященством 2-го Марта 1912 года.
Хотя предшественником моим о. Василием Рысевым было записано около 40 человек, но по отъезде его из прихода многим членам общества сроки окончились, иные нарушили данное обещание, иные вышли из общества навсегда, иные же стояли на распутье, не зная, записываться ли им снова или нет. Прихожане не имели достаточные понятия о том, что главным образом требуется от каждого члена Общества Трезвости. Многие избегали вступать в него потому, что они курят табак, ходят по гостям, ссорятся.
Весьма у многих было, да и теперь еще сохраняется, предубеждение против Общества трезвости, так как в 1905 г. некоторые подобный Общества (нап.в Ирб. у.) вступили на скользкий путь революции и члены их подверглись аресту, попали в тюрьму. Отсюда недоверие к самой цели Общества, что затрудняет привлечение новых членов. Намеревающегося вступить застращивают грозным словом — „заберут»..
Иные опасались, что не выдержат срока, а иные боялись строгого наказания за нарушение „присяги». Некоторые старушки в простоте своей полагали, что им нельзя вступить в наше общество, так как они „парят в бане» новорожденных и больных младенцев и проч. Все это, конечно, служило тормозом в развитии дела. Однако, с Божьей помощью оно стало налаживаться.
Более или менее продолжительные беседы после вечерень и чтения на тему о трезвости и о вреде пьянства и распространение по приходу книг и листков трезвенного содержания возымели свое значение, и мало-помалу число трезвенников начало увеличиваться.
С Декабря 1912 года по настоящее время было записано на разные сроки около 120 человек. Налицо состоит теперь 78 человек. Выло несколько опытов записи мальчиков, не достигших пятнадцатилетнего возраста. Ввиду благотворного действия на них идеи трезвости, я намерен с осени привлекать учеников 3-го отделения местных школ, на что
прошу милостивейшего Вашего Преосвященства разрешения и Архипастырского благословения.
Что касается благотворительности Общества трезвости, то она, за недостатком средств, не могла развиться широко и выразилась в следующем: к празднику Рождества Христова беднейшим прихожанам была оказана посильная помощь: раздавали муку, мясо, молоко, сыр и яйца; также и пред Пасхой 1913 г. Средства Общества весьма ограничены
и имеются лишь с конца декабря 1912 г. Составляются они из доброхотных даяний трезвенников, так как согласно § 13 устава „члены Общества трезвости не обязываются никакими определенными взносами».
Имеется еще при церкви, согласно утвержденному Вашим Преосвященством уставу Общества трезвости, кружка для пожертвований. Со времени моего в 1912 г. вступления в Общество председателем, доброхотных даний поступило 28 р. 15 к. На эти средства (частью) выписываются журналы „Трезвая жизнь» и Кормчий и приобретено 40 книг и брошюр трезвенного содержания и житий святых. Книгами пользуются прихожане.
К последнему дню средств налицо состоит 4 р. 74 к.
Считаю долгом упомянуть и о том, что желая увеличить средства означенного Общества, я бесплатно уступил для него около полутора десятин из имеющейся в моем распоряжении причтовой земли, где и посеяны были пшеница и овес, добровольно данные трезвенниками же.
В настоящее время хлеб свожен в скирды для обмолота, после чего часть зерна будет продана и деньги израсходуются на пополнение трезвенной библиотеки и на нужды Общества, а часть останется „на семена», так как в 1914г.,- если я с Божьей помощью доживу, — я намерен снова уступить 1 ½ десятины земли под посев для поддержания
Общества трезвости.
С осени текущего года, мне удалось с помощью трезвенников начать „обсадку» деревьями кладбища, на котором десятки лет с основания не было ни деревьев, ни кустов. Вообще могу сказать, что находятся добрые люди, которые помогают работать на пользу прихода. Хотя, сознаюсь, на этом пути попадают под ногу и колющие шипы. Приходится наталкиваться на резкое недоверие отдельных личностей, на насмешки и даже подозрение, что Совет Общества трезвости заботится лишь о своих материальных выгодах.
Праздник трезвости устроить 29 и 30 Августа не было возможности, так как затянувшаяся уборка хлеба не позволила народу выехать с дальних пашен. Церковь к прискорбию была пуста. 6 Октября, если будет благоприятствовать погода, мы – трезвенники, намерены совершить крестный ход в имеющуюся в селе Никольскую часовню.
Из числа трезвенников особенною ревностью к распространению идей трезвости и к увеличению средств Общества зарекомендовали себя Стефан Прокопьев Шалаев, Исаак Матвеев Сапогов, Григорий Михайлов Гридин и Петр Димитриев Макаридин. Они давали семян, пахали, сеяли; бросая свою работу, они помогали жать посеянный для Общества хлеб и свозили его в скирды.
В заключение прошу покорнейше Ваше Преосвященство разрешить мне записывать в трезвенники детей моложе 15-летнего возраста и устроить с участием трезвенников вокально-литературно-музыкальный вечер в пользу Общества трезвости на праздник Рождества Христова.
От лица всего Общества трезвости прошу Вашего Архипастырского благословения на дальнейшую деятельность».
На этом рапорте резолюция Его Преосвященства последовала таковая: «7 Октября 1913 г. От души призываю Божье благословение на ревностного пастыря о. ІІорфирия и деятелей Никольского Общества трезвости С. И. Шалаева, П. М.Сапогова, Г. М. Гридина и П. Д. Макаридина. Записывать в трезвенники детей моложе 15 летнего возраста разрешаю.
Рапорт и резолюцию напечатать в Епарх. Ведомостях». [20]
Такие письма – елей на душу епископа. Ревностный пастырь о. Порфирий через пару месяцев назначается настоятелем храма села Никольского.
Борьба с пьянством – это словосочетание вызывает в наших людях скепсис. Но мы видим, что о. Порфирий человек деятельный, энергичный.
С началом войны нагрузка на настоятеля увеличилась. Распоряжением епархиальных властей в каждом приходе должен был создан Попечительский Совет по оказанию помощи семьям лиц, призванных в ряды действующей армии. Весной 1915 г церковным общинам вменялось в обязанность содействие таким семьям в «обработке и обсеменении полей», а также устройство яслей для детей, «кои во время полевых работ остаются без должного призора».
Кроме того, Екатеринбургская епархия содержала больничные койки для раненных бойцов. В Камышловском уезде было расселено 1795 беженцев (по сост. на 1916 г) из районов военных действий. Средства для помощи раненным и беженцам, а также на многое другое, поступали из приходов. Исполнение этих обязанностей ложилось на настоятелей. Так что энергии о. Порфирия применение было, и много больше, чем хотелось.
Не все спокойно было и внутри клира Никольского храма. В ноябре 1915 г 2-й священник, о. Петр Ермолин, переведен в с. Клепаловское Екатеринбургского уезда – «для пользы службы». [21]
За такой формулировкой обычно скрывалось некое девиантное поведение служителей церкви. Кстати сказать, о. Петр Ермолин умрет в с. Клепаловском 1 июня 1917 г, в возрасте около 50 лет. [27]
К церкви села Никольского был определен священником Андрей Юшков, псаломщик церкви с. Храмцовского Екатеринбургского уезда (16 декабря 1915 г). [22]
Означает ли это, что весной-летом 1918г, когда о. Порфирия постигли описанные выше несчастья, вторым священником на приходе был о. Андрей Юшков?
Нет. Отец Андрей был перемещен 17(30) апреля 1918 г, т.е. за месяц до событий, к церкви села Темновского, Камышловского уезда. В Никольское тогда же священником был определен псаломщик села Прокопьевского того же уезда Петр Шишев. [28]
События февраля 1917 г, конечно, подействовали на Камышловское духовенство. Но излишней митинговости здесь не было – уезд крестьянский, не шибко политизированный.
Благочинный 1-го округа (куда входило с.Никольское), о. Всеволод Юшков, пользовался авторитетом среди духовенства. Большим либералом он, видимо, не был. После раздела епархии (1922 – 1926 гг) в этом уезде к обновленцам перешли единицы церквей. Тогда как в соседнем Ирбитском – чуть не все. Исследователи указывают, что «авторитет Юшкова был столь высок, что … он сумел вернуть 21 приход из обновленчества в патриаршую юрисдикцию». [30]
Это речь идет о 1925 г. Но и в 1917 г духовенство этого благочиния (и о. Порфирий Бирюков), я думаю, красных бантов не носило.
28 февраля 1918 г (ст. ст.) новый Екатеринбургский епископ Григорий посетил некоторые храмы Камышловского уезда, в том числе и села Никольского. «Везде народ встречал своего Архипастыря с большим усердием и выслушивал его наставления с большим вниманием и благодарил за посещения.
Из бесед с крестьянами выяснилось, что народ крепко держится за вековые устои христианской жизни и не намерен ими поступаться в угоду кому-либо. Вообще в сельском населении виден трезвый взгляд на совершающиеся события и спокойный уверенный в себе дух».[42]
Последующее показало, что такая оценка вряд ли полно отражала умонастроения крестьянства.
Здесь наша прямолинейно-поступательная часть повествования упирается в события весны-лета 1918 г, в начало рассказа. Отец Порфирий успевает поделиться пережитым на страницах епархиальной газеты. Это, пожалуй, он сделал зря. К лету 1919 «красное колесо» провернуло в обратную сторону. Те, кто при белых проявил себя как противник Советов, оказались под угрозой репрессий.
Священник Бирюков, помнивший железные пальцы большевизма на своей шее, дожидаться красных не стал. Детали не известны. Поступил ли он священником в Сибирскую армию, двигался ли с ней на восток самотеком – этого мы не знаем. Определенно, уходил он с Урала один, без семьи. Между тем, известные нам екатеринбургские военные священники — эмигранты (Аристарх и Николай Пономаревы, Иоанн Сторожев) уезжали на восток целыми фамилиями.
Не типично и место эмиграции о. Порфирия — Франция. Священников Урала и Сибири Гражданская война выбрасывала в Манчжурию. Европа была отрезана фронтом. Кое-кто уже из Китая перебирался в Старый или Новый свет, — скопив денег, выхлопотав разрешение на въезд.
Время его появления во Франции ещё более удивляет: 1920г. Так указывают авторитетные справочники. [45]
В 1920 г попасть во Францию из Сибири можно было через Владивосток, долгим морским путем. Судов не хватало и для отправки чешских войск на родину. Чтобы бедный сельский батюшка попал на пароход спасения – представить трудно.
Другой вариант не менее экзотический – на запад, по тылам красных, к европейским границам. Это догадки. Как попал во Францию батюшка Порфирий в 1920 г, мы не знаем.
Итак, Франция. 200 тысяч жителей Российской империи оказались в границах этой республики. Читая эмигрантскую прессу, приходишь к выводу, что самая демократическая страна Европы приняла исключительно махровых монархистов. Впрочем, не факт, что пресса отражала умонастроения большинства пришлых россиян.
Мало кто из россиян во Франции того времени поднимался выше рабочего. Все надели рабочие робы — офицеры, инженеры, священники. Генералы с радостью соглашались на должности унтер-офицеров колониальных войск. Все мечтали о возвращении на Родину. Евгений Тарусский (офицер и эмигрант) так отобразил свое состояние в этот период времени:
“Я — шофер…
Но не тот я — парижский шофер-буржуа, чья размеренно жизнь течет, как вода, кто обедает ровно всегда «а миди», в «Рандеву де шофер», в небольшой брассери… ест салат, наполняя свой «вер» неизменным всегда «ординэр» и задумчиво глядя в спокойную даль, набивает «са пип» табаком «капораль»…
Я — шофер…
Но — иной… непонятный и им — бесконечно чужой…
От холодных лучей многоцветных реклам закрываю глаза и душою я там… далеко… далеко от парижских ночных кабаков, там, в тиши деревенских лесов и садов… с колоннадою дом и беседка, как гриб, и аллея столетних, прадедовских лип…».
Очевидно, первые годы, отец Порфирий тоже добывал себе пропитание своими руками, выполняя простую работу. Малочисленные православные храмы, существовавшие во Франции, заполнили свой штат задолго до этого.
Однако, мало-помалу, новые центры русского расселения стали подавать сигналы о востребованности церквей. Стали устраиваться храмы, большей частью домовые, в маленьких комнатах заводских бараков. Священники, уже привыкшие к верстаку или лопате, стали привлекаться к аналою.
Справочник «Российское зарубежье во Франции» утверждает, что о. Порфирий Бирюков был основателем и первым настоятелем Воскресенской церкви в Бельфоре (1925 г). [45]
Бельфор (Belfort), город на В. Франции, у горного прохода между Вогезами и Юрой, называемого Бургундскими Воротами. Рядом граница с Германией. Здесь существовал огромный завод военного снаряжения. На нём, а также на других предприятиях, находившихся рядом, работало много эмигрантов из России.
Судя по всему, церковная деятельность в Бельфоре у о. Порфирия не сложилась. Митрополит Евлогий, не называя имен, так писал о первых священниках этого прихода: «Бельфорскому приходу не посчастливилось. Налаживался он трудно. Первые два священника, которых я туда направил из Парижа, побыли там 1-2 месяца – и вернулись. Пастырство в Бельфоре было связано с лишениями, с беспокойной и неудобной жизнью, а они искали сравнительно благополучного существования. Ничего и не выходило, крепкого единения с прихожанами не возникало». [32]

Митрополит Евлогий со священниками своей епархии. 20-е гг .Иерей Бирюков на фото помечен стрелкой.
Митрополит Евлогий довольно резко высказывался о духовенстве своей епархии. По моим наблюдениям, это не всегда объективно. Все священники, перешедшие из его юрисдикции к митрополиту Антонию (Храповицкому) – характеризуются владыкой Евлогием отрицательно. Вряд ли это так и было. Но пренебрегать таким пластом информации было бы неверно. Поэтому его воспоминания цитируются здесь, в расчете, что образ героя статьи читатель сформирует для себя из всей совокупности представленных здесь данных.
В 1926 году стал действовать походный храм Общества Галлиполийцев во Франции. Общество Галлиполийцев — русская воинская организация, созданная 22 ноября 1921 года чинами 1-го Армейского корпуса Русской армии генерала П. Н. Врангеля, расквартированными в городе Галлиполи (совр. Гелиболу) и в лагерях на Галлиполийском полуострове. С 1923 г организация стала функционировать и во Франции.
Вот как описывал создание храма сам о. Порфирий. «Маленькая, небогатая, не имеющая собственного здания, – церковь эта помещается в лекционном зале Общества галлиполийцев, 81, рю Мадемуазель, и имеет характер домовой церкви.
Отдел Общества галлиполийцев во Франции, основанный в 1923 году, группирует вокруг себя 20 полковых и других ячеек, возглавляемых начальниками.. Эти части имеют свои полковые, училищные и традиционные праздники, дни годовщин исторических событий, дни памяти погибших от зверской большевицкой руки и на поле брани убиенных вождей, соратников и т.п. И все эти части желают молиться не только за усопших – погибших в боях и умученных, – но и о здравии возглавляющих их начальников и однополчан. Отсюда нужда в исполнении весьма необходимых богослужений частного характера. А так как в первые годы эмигрантской жизни в Париже встречались, из-за недостатка священников, затруднения в своевременном удовлетворении религиозных нужд чисто военных организаций и не каждый чин, окончив работу, мог попасть на церковную службу в центре Парижа, у председателя отдела, ген. Репьева, возникла мысль создать свою военно-походную церковь.
Осуществлению этого замысла помог простой случай. Поручик А.Г. Васьковский, работая на заводе, познакомился со священником о. Ф. Поставским, работавшем также на заводе, и доложил об этом председателю отдела. Священник Поставский был приглашен совершить в зале собрания Общества галлиполийцев те церковные службы, которые возможно править, не имея св. антиминса и свободного иконостаса.
Вскоре после этого в Париж прибыл командир Марковского пехотного полка ген.-майор Пешня и представил председателю отдела Общества галлиполийцев бывшего полкового священника о. Иоанна Малинина, который согласился быть постоянным священником. Тогда возник вопрос о получении от правящего архиерея митрополита Евлогия св. антиминса и свободного иконостаса.

Храм общества галлиполийцев.Фото из газеты «Часовой» № 79, 1932 г.
Для 6-го особого назначения полка русской армии на Французском фронте был написан известным, ныне покойным, художником С. Соломко иконостас на полотне. Этот иконостас оказался к означенному времени свободным. Председатель отдела поручил поручику Васьковскому исполнить обязанности церковного ктитора и отправил его к митрополиту Евлогию с просьбой о предоставлении иконостаса Галлиполийской церкви. 10 марта 1926 г. были получены радостные сведения, что иконостас будет выдан, а 13 марта уже было указано время получения, а именно 16 марта. Поручиком Васьковым, с помощью генерала М.И. Репьева, кап. Рашевского и других лиц иконостас был погружен на подводы и привезен в здание отдела, где и установлен в углу лекционного зала, отделяя собой небольшой, но вполне достаточный для богослужения, алтарь. День, установки его – между 25 марта и 3 апреля. У ктитора Васьковского денег было лишь сто франков, и он с этой суммой занялся устройством престола, жертвенника, аналоев и подсвечников. Облачения на престол и жертвенник были сшиты неутомимой и бескорыстной работницей на церковь Т.В. Репьевой». [5]
В тексте упоминается 6-й полк русского экспедиционного корпуса. Это ещё одна связь с Уралом. Дело в том, что летом 1916 г в Челябинске и Екатеринбурге формировались полки 3-й бригады для отправки во Францию. Один из полков (получается, 5-й) получил от Екатеринбургского епископа полковую походную Николаевскую церковь. То, что 6-й полк имел свой походный храм – факт неизвестный. Так же, как и информация о написании иконостаса для нее известным художником Соломко, с 1910 г и до смерти в 1927 г жившим во Франции.
Далее о. Порфирий пишет: «Таким образом, задуманное дело устроения походной церкви с помощью Божьей и сочувствием добрых людей, осуществилось. 7 апреля 1926 года, накануне Благовещения, была отслужена церковная всенощная, а 8 апреля (25 марта) – первая литургия, которую совершил о. Иоанн. К сожалению, пробыв около года, о. Иоанн заявил председателю, что он служить в походной церкви больше не будет, и тогда председатель отдела обратился к митрополиту Евлогию с просьбой о назначении в походную церковь другого священника». [5]
Отставка от места о. Иоанна Малинина трактовалась епископом Евлогием таким образом: «В 1925 году Общество галлиполийцев сняло помещение для своих собраний на rue Маdеmoiselle и устроило там же церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского, отделив перегородкой лишь алтарь. Перегородка до потолка не доходила, и церковь, служившая одновременно и помещением, где собирались галлиполийцы со своими семьями потанцевать, поиграть в карты, посидеть в буфете и т.д., очутилась в неподходящей обстановке. Благовоние фимиама – и запах табачного дыма… Всенощная идет – и тут же приготовления к обеду или танцевальному вечеру.
Священника о.Малинина (приехавшего из Болгарии) галлиполийцы держали в черном теле, на мизерном жаловании. Косноязычный, забитый, какой-то странный, он самостоятельной линии не вел, а делал, что ему приказывало галлиполийское начальство, а когда возник Карловацкий раскол, поспешил уйти к «карловчанам»».[32]
Не смея полемизировать с митрополитом, скажу только, что о. Иоанн Малинин был человеком умным и наблюдательным. С большим интересом прочитал его воспоминания в журнале «Двуглавый орел» о российском селе начала XX века, в том числе в период Гражданской войны . [31]
А журнал «Отечество» сообщал в 1927 г: “В Париже соборяне (имеются ввиду члены Всероссийского Церковного Собора 1917-18гг и их сторонники – Ю.С.) образовали приход и устраивают церковь. Настоятелем церкви назначен о. Иоанн Малинин, бывший священник Галлиполийской церкви, удаленный генералом Репьевым за то, что остался верен канонической правде». [35]
Батюшка Порфирий продолжает рассказ о походном храме галлиполийцев, причем о себе от третьего лица: «И 12 февраля 1927 г. таковым был назначен священник Порфирий Бирюков, состоящий и ныне при ней.
За эти пять лет общими усилиями генерала Репьева, его жены Татьяны Васильевны, ктитора полк. Ардаматского, его супруги, а также иждивением добрых людей, церковь обогатилась имуществом, приобрела достойный своего звания вид и собирает в свои стены на богослужения не только людей военных, но и значительное число не состоящих членами отдела мирян.
Не мало было хлопот, самоотверженной и бескорыстной работы; не мало проявлено святой любви, побуждавшей шить необходимые для ризницы одежды, украшать св. иконы цветами и… давать правою рукою так, чтобы об этом не знала левая.
Да благословит Господь всех плодоносящих и добродеющих!». [5]
Сергиевская походная церковь не имела стабильного прихода. Службы здесь проводились в форме треб: молебны о здравии, панихиды. Помещениями общества Галлиполийцев пользовались различные русские объединения, входившие в РОВС (Российский общевоинский союз). Как правило, свои сборы они предваряли молебном. Эмигрантская печать сохранила свидетельства об этом.
«11/24 сентября (1928 г – Ю.С.) в день храмового праздника Кадетского Корпуса Императора Александра II объединение бывших кадет отслужило молебен в Галлиполийской церкви о здравии Государыни Императрицы Марии Федоровны и Верховного Главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича с поминовением в Бозе почивших Государей Императоров Александра II, Александра III и Николая II, и Великого Князя Константина Константиновича». [6]
«21-го ноября (1931 г – Ю.С.) в Собрании Общества Галлиполийцев в Париже состоялся молебен, а после него трапеза чинов Алексеевского полка и арт. дивизиона по случаю их праздника.
Праздник посетили: генерал Миллер, вице-адмирал Кедров, ген.-л. Стогов, ген.-м. Фок, о. П.Бирюков и представители: Корниловцев – подполк. Трошев и Марковцев – кап. Орехов.
Старший представитель полка полк. Мацылев произнес речь о верности Алексеевцев заветам белой борьбы и о том, что они готовятся к решительным срокам.
Трапеза прошла исключительно дружно и сердечно и оставила у её участников прекрасное впечатление о спайке чинов Алексеевского полка». [43]
«В воскресенье 28 февраля (1931 г – Ю.С.) в церкви общества Галлиполийцев состоялся молебен с провозглашением многолетия ныне здравствующим генералам Деникину и Попову (Петру Харитоновичу) и всем участникам первых походов, а затем вечная память всем погибшим на поле брани, умученным и в мире скончавшимся с упоминанием имени Генералов Корнилова, Алексеева, Каледина, Дроздовского, Маркова и Полковника Чернецова. Закончился молебен многолетием «страждущей Родине нашей и всем верным чадам ея». [49]
После молебна опять чай-закуска. Хозяин за столом – генерал Миллер, рядом генералы Деникин и Богаевский… Речи… Уверения в приближении «решительных сроков»… «Все тосты неизменно сопровождались дружным «Ура» присутствующих».
Были и особенные богослужения.
«23 сентября (1931 г – Ю.С.) на кладбище г. Ванв около Парижа состоялось перенесение тел офицеров и солдат 1 и 6 особых полков, бывших во время войны на Французском фронте – из отдельных могил на участок военного кладбища того же города.
Всего было открыто 15 могил. В гробах находились тела: 96 пех. Красноярского полка кап. Волошинов, того же полка пор. Ремизов, гв. пор. Реммерт, воен. летчик Севастопольской авиационной школы Кравченко, унт. офицеры и рядовые: Романенко Александр, Ремизов Александр, Коновалов Владимир, Худяков Григорий, Корташев Владимир, Мирошниченко, Балабин, Лобатов, Крашин, Формин, Марушин Василий. Все тела перевезены на участок Военного кладбища г. Ванв и погребены в братской могиле.
После перенесения тел священником о. Порфирием Бирюковым была отслужена панихида, после чего представителем Р.О.В. Союза ген.-м. Чекотовским был возложен венок из живых цветов. На панихиде присутствовали представители Министерства Пенсий и Мэрии города Ванв». [39]
Уже говорилось, что 6-й полк формировался на Урале и вполне возможно, что о. Порфирий служил панихиду и по кому то из земляков.
В 1931 г священник П. Бирюков награжден золотым наперсным крестом. Награда эта от митрополита Евлогия. Но он же писал позже, вспоминая церковь галлиполийцев: «Я назначил на место о.Малинина другого священника – о.П.Бирюкова (из учителей). Человек малообразованный, слабохарактерный, тоже безропотно исполнял распоряжения тех генералов и полковников, которые им командовали. При таких условиях церковная жизнь не могла развиться. Галлиполийская церковь оставалась рядовой военно-походной. Обычные церковные службы, торжественные панихиды, молебны однополчан, юбилейные дни». [32]
Слова, слова… Можно сказать «малообразованный», а можно и «самобытный». Можно сказать «слабохарактерный», а можно – «кроткий, смиренный». Можно понять, что генералы в ожидании «решительных сроков» — паства ещё та… А можно требовать от пастыря полнокровной церковной жизни в походном храме, расположенном в лекционном зале на улице Мадемуазель (за перегородкой — буфет)…
В 1932 г общество Галлиполийцев вместе с церковью переезжает в другой дом. Это совпадает с оставлением о. Порфирием походного храма. Была попытка вместо походной устроить в этом районе другую русскую церковь. Митрополит Евлогий: «В 1932 году, когда галлиполийцы перенесли свою церковь из 15-го аррондисмана в 16-й (на rue de la Faisanderie), священник О.П.Бирюков, вскоре покинувший галлиполийцев, задумал с группой друзей вновь открыть церковь на прежнем месте (на rue Mademoiselle), чтобы не оставлять эту часть города без храма. Они пришли ко мне и изложили свой план. Я его одобрил». [32]
О.Бирюкову осуществить проект не удалось. Но его идея получила развитие. В одном из бараков устроили храм. Церковь посвятили памяти Преподобного Серафима Саровского.
В 1932 г о. Порфирий переведен настоятелем в Свято-Покровскую церковь в Лионе. Приход находился в подчинении московской епархии (митрополит Евлогий) и находился по адресу 13, rue de la Poulaillerie. [33]
Митрополит Евлогий писал про эту церковь: «Прихожане сняли зал в помещении какого-то музыкального общества, где богослужение и наладилось. К сожалению, положение церкви бивуачное: иконостас после службы приходится разбирать. Потом возникли еще две приписные общины: в Дессин и в Поншерюи, где устроили хорошенький, маленький храм». [32]
В Лионе действовало Русское студенческое христианское движение (РСХД). По адресу 20, rue François Garsin проводились собрания с чтением лекций и докладов. До отца Порфирия с 1 ноября 1930 г. по 1 ноября 1932 г. настоятелем прихода Покровской церкви был священник из Польши о. Лука Голод. Он активно участвовал в деятельности РСХД.
Руководство программами, приглашение лекторов и выбор тематики их лекций и т.д. осуществлял секретарь Движения в провинции. Одно время его функции выполняла, например, Е.Ю.Скобцова, будущая Мать Мария. Она и сама выступала с докладами. Среди выступавших были известнейшие философы и богословы : Николай Бердяев, Георгий Федотов, Лев Зандер, Василий Зеньковский, историк и общественный деятель, в то время живший в Лионе, Георгий Яворский и др. [33]
Очевидно и о. Порфирий, сменивший о. Луку, посещал эти лекции. Смотрите, какая судьба: деревенский батюшка из Камышловского уезда страшной стихией был заброшен сначала… в гущу генералов, а затем в среду религиозных философов первой величины. Чудны дела твои, Господи…
Митрополит Евлогий деятельность о. Порфирия и в Лионе тоже оценил критически: «Настоятельство в Лионе я передал о.Порфирию Бирюкову (из церкви галлиполийцев). Он с трудом справляется с приходом. В Лионе много эмигрантской детворы – на «елку» собралось до 600 детей, а приход до сих пор не сумел организовать школу… Дети утопают в волнах иностранной культуры, теряют язык, забывают веру. Живой, яркий период настоятельства о. Луки сменили серенькие приходские будни. А между тем в Лионе жизнь ставит перед приходом задачи весьма серьезные…». [32]
Напротив, другие источники сообщают, что новый настоятель стал одним из организаторов и председателем совета Общества попечения о русских детях в Лионе. Участвовал священник Бирюков и в работе Козмо-Дамиановской общины в Десине (под Лионом). [45;33]
В 1934 г о. Порфирий был награжден митрополитом Евлогием саном протоиерея. [33]
За «серенькие приходские будни» это награда, или владыка Евлогий к моменту написания своих воспоминаний изменил своё отношение к священнику Бирюкову? Мемуары митрополит составлял в 1935 -38 гг.
В 1937 г о. Порфирий был уволен на покой «с выражением ему архипастырской благодарности за усердную службу» (!). [45]
И в этот же год оказался в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей, с которой митрополит Евлогий враждовал уже много лет. Вероятно, поэтому в мемуарах владыки по отношению к о. Порфирию доминируют негативные оценки.
Итак, о. Порфирий Бирюков продолжит свое служение в Парагвае, в городе с трудно произносимым названием Асунсьон, в юрисдикции РПЦЗ.
Вот как описывает становление прихода в Асунсьоне священник Игорь Терентьев: « 5 сентября 1927 года часть русской колонии в Асунсьоне во главе с церковным комитетом встречает «хлебом и солью» архимандрита Пахомия, первого настоятеля новосозданного прихода. В помещении временной церкви в бывшем «русском доме» отслужили благодарственный молебен, а затем вместе пили чай. 11 сентября совершена первая Божественная литургия.
Церковь соорудили по чертежам эмигрировавшего в Парагвай талантливого военного инженера капитана Георгия Леонидовича Шмагайлова, который в Российской империи строил Гродненскую крепость (1912–1915), последнюю перед Первой мировой войной. Постройкой храма безвозмездно руководил инженер Н.А. Снарский.
И наконец, 26 октября 1928 года храм Покрова Пресвятой Богородицы освящен отцом Константином Изразцовым при сослужительстве архимандрита Пахомия. Закончены и все формальности: утвержден Устав прихода, а князь Язон Туманов проводит юридическую регистрацию прихода на основании законов Парагвайской Республики.
Летопись прихода отмечает, что «на богослужениях обычно присутствовали 15–20 молящихся. Торжественные праздничные службы и панихиды по Государю Императору и Его семье, генералу Врангелю привлекали почти полностью всех живущих в Асунсьоне православных русских. В Страстную Пятницу присутствовали почти все от колонии Юго-Славян. За год при Церкви говело и причащалось Св. Тайн — 38; крестилось — 4; бракосочетаний — 2». Благолепию богослужений, по воспоминаниям очевидцев, способствовал очень хороший церковный хор.
В документе видно, что проблемы финансирования возникли с самого начала: народу было мало, да и жили эмигранты в большинстве своем бедно. Ежемесячные взносы, на которые содержался приход, обязательные для всех членов прихода, определялись каждым в соответствии со своими возможностями, но уже тогда выплачивались нерегулярно и не всеми. Приходской совет уже в ноябре 1928 года призывал всех соотечественников поддерживать свою русскую православную церковь взносами и пожертвованиями, чтобы уберечь ее от закрытия или от передачи православным других национальностей». [48]
Князь Я.Туманов (представитель РОВС в Парагвае), сообщал в 1932 г читателям газеты «Часовой», что русская колония в Парагвае насчитывает около 40 семей (немногим более 100 человек). Из них в Армии служило 19 офицеров, 2 врача и один ветеринар.
Между Боливией и Парагваем тогда разразилась кровопролитная война за обладание областью Гран-Чако (Чакская война). Почти 20% русской колонии боролись за интересы Парагвая в рядах действующей армии. Пал смертью храбрых капитан парагвайской армии В.Ф.Орефьев-Серебряков – бывший есаул Донского Казачьего войска. Признание заслуг русской колонии выразилось в назначении русских генералов Эрна и Беляева генералами («гонорис кауза») армии Парагвая.
Игорь Киселев писал в 1935 г: «Замечательно приятное впечатление производит русская церковь. Маленькая, уютная под громадным развесистым деревом на ветвях которого кричат дикие попугаи. С помощью нашего протопресвитера о. Константина Изразцова построена она самими русскими жителями Асунсиона. Вся утварь, плащаница, ковчежец, большие подсвечники и все остальное сделано своими руками.
По стенам висят иконы, украшенные полотенцами с русской вышивкой, цветами.
На левой стене прибиты мраморные доски с высеченными на них именами погибших на войне за Парагвай наших офицеров. На редкость прекрасный хор под регентством доктора Гайдукова оставляет приятное впечатление. Хорошо ведет службу о. Михаил Кляревский. Каждое слово произносит с большим чувством, передавая присутствующим свое молитвенное настроение.
Старостой церковным был С.С.Анисимов, а теперь Н.Ф.Эрн, известный своей литературой по религиозным вопросам.
Русская церковь в Парагвае, звуки славянского песнопения доносятся до улицы, по которой проходят полу индейцы. Разве не чудо?». [29]
Отец Порфирий Бирюков въехал в Парагвай 7 августа 1937 года. Сохранились некоторые данные, которые представил батюшка властям этой страны. Их любезно передала автору Люси Граматчикова (Lucy Gramatchicoff).

Фото о. Порфирия Бирюкова, 1937 г. Очевидно, из миграционных документов. Предоставлено Люси Граматчиковой ((Lucy Gramatchicoff)

Батюшка предъявил паспорт Нансена за № 1013, выданный в Лионе (Франция) 22 июня 1931 года.
«По профессии — священник. Приметы: цвет лица белый, волосы каштановые, глаза зеленые.
Заявил, что был женат. Жену звали Любони (Любовь?) Бажанова (Luboni Baganova), она жила в России». [46]
Конечно, разлука с семьей была трагедией о. Порфирия. Помните, как он описывал свой первый арест: «Прощай труженица жена. Прощайте милые ненаглядные детки».
Они уже много лет далеко, далеко…
Время настоятельства о. Порфирия Бирюкова совпало с лучшим временем прихода Покровской церкви Асунсьона. Наверняка, есть в этом и заслуга батюшки.
«Золотое время Асунсьонского прихода — 1940–1960-е годы. Русские в это время в Парагвае жили дружно. Всех сплачивал Покровский приход. В 1940-х годах сложилась Ассоциация белых русских. Почти одновременно появился дамский комитет. Действовали русская библиотека, русский хор, русский театр. Устраивались собрания, вечера. До 1960-х годов приход был довольно многочисленным и сильным. Прихожане содержали храм и батюшку» ». [48]

Покровский храм в Асунсьоне. Фото из сети Интернет.
Вот данные за 1957 г, т.е. сразу после упокоения батюшки Порфирия. «Свято-Покровский приход состоит из 139 человек. В воскресные дни храм посещают 50–60 человек, на Рождество Христово — 100–120 человек и на Святую Пасху — около 200 человек. В течение 1957 года на исповеди побывало 133 человека». [48]
Почетный консул России в Парагвае И.А. Флейшер-Шевелев, отвечая на вопросы корреспондента, кто из священнослужителей Покровского храма ему запомнился больше всего, отвечал: « Мне особо дорог протоиерей Порфирий Бирюков, который настоятельствовал в Покровском храме с конца 1930-х до конца 1950-х годов. Он преподавал в приходской школе, когда я ее посещал. Отец Порфирий был культурным, образованным священником, отличался строгостью в соблюдении порядка богослужения». [36]
В 1952 г на свой пятидесятилетний пастырский труд батюшка был награжден митрой. [45]
Когда о. Порфирий почувствовал приближение смерти, он начал готовить дьякона Василия Вахромеева к рукоположению во иерея, с тем, чтобы было кому отпеть его – в стране, где болящий митрофорный протоиерей Бирюков был единственным священником.
Рак – болезнь страшная. Но она дает какое-то время страдающим для приготовления к последнему часу.
Люси Граматчикова сообщает, что в Покровской церкви Асунсьона находится подробное описание похоронной процедуры и устройства захоронения, сделанное, видимо, о. Порфирием – для своего погребения…
Умер о. Порфирий 4.IX.1956 г., прослужив Божьей Церкви 55 лет. [25]
Захоронен батюшка на старом русском участке католического кладбища Реколета. Здесь тяжелые каменные надгробия противостоят разрушающему действию времени. Так и покоящиеся здесь противостояли превратностям своей поры.

Фото русского участка кладбища Реколета предоставлено священником Игорем Терентьевым, служащим в Латинской Америке.

На могильной плите читается надпись: «Митрофорный протоиерей Порфирий Бирюков. Родился в 1880 – умер в 1956 г».

Примечание: данная статья была представлена в форме доклада, в сокращенном виде, на IV межрегиональной научно-практической конференции «Православие на Урале: связь времен» 17.01.2015 г (Екатеринбург).

P.S.

18 февраля 2016 г мной было получено электронное письмо такого содержания:

«Здравствуйте Юрий Михайлович. Я- Бирюков  Вальтер  Валерьевич , 78  лет, внук  Порфирия Никаноровича  Бирюкова. Спасибо  Вам  за  хорошую  статью  про  моего  деда.»Судьба  иерея Порфирия  Никаноровича  Бирюкова.» В  статье  все  правильно  и  сходится с семейным  преданием. Если  интересно могу  рассказать  о  судьбе моей  бабушки  Любовь  Ивановны  ,  моего  отца  Валерия Порфирьевича и  тети  Екатерины  Порфирьевны.       Бирюков».

C интересом отозвался на это обращение. Следующее письмо получил в конце марта 2016 г.

«Здравствуйте , Юрий Михайлович. Не пишу  потому  что  нет  настроения — тяжело  больна  моя  жена. Сегодня  немного  напишу. Мой  отец  Валерий  Порфирьевич  в  30-е  годы  пытался  поступить  в  медицинский  институт,  но  не  прошел  мандатную  комиссию  как  сын  священника. Он  поступил  в  техникум  и  получил  профессию  теплотехника  и  всю  жизнь  до  60  лет работал  в  печном  отделе  института  Теплопроект  по  нагревательным  печам  для  термообработки  сталей  поэтому  его  на  фронт  не  послали  и  он  занимался  проектированием  и  наладкой  нагревательных  печей  на  Уралмаше,  на  Челябинском  тракторном  и  Харьковском  тракторном  заводах.  Матушка  Любовь Ивановна  до  пенсии  работала  учителем  младших  классов , а Екатерина  Порфирьевна  работала  на  разных  хозяйственных  должностях и  последнее  время  долго  преподавала  русский  язык  и  литературу  в  школе   для  глухонемых  на  Уралмаше,  детей  у нее  не было. В  1932  году бабушка  получила  от  отца  Порфирия  письмо  и  написала  чтобы  он  больше  не  писал  , в  противном  случае их  всех  арестуют. С  тех  пор  связи  уже  не  было. Сведения  обо  мне  вы  найдете  в  интернете — энциклопедия  инженеров  Урала  — Бирюков  Вальтер  Валерьевич. По  крещению  я  Порфирий в  память  о  дедушке. Посылаю  фото  Порфирия  Никаноровича  и  Любовь  Ивановны  в  молодости,  вероятно,  когда  они  поженились. Бирюков  В.»

К сожалению, после этого письма переписка прервалась. Вот фото, которое прислал Вальтер Валерьевич.

Энциклопедия Урала говорит о Вальтере Бирюкове следующее:

«Дата рождения:28 января 1938 года. Место рождения:г. Свердловск. Окончил Уральский политехнический институт (1960), инженер-строитель.

Награжден орденом Дружбы народов (1986), медалями.

В 1960-1967 гг. – в тресте «Уралэнергомонтаж», институте «Уралпромстройпроект»; с 1967 г. – в институте «Проектстальконструкция»: главный инженер.

Руководил разработкой проектов стальных конструкций комплекса цехов на металлургических заводах в Карачи (Пакистан), Хелуане (Египет), на Нижне-Тагильском, Лысьвенском, Череповецком, Омутнинском, Чусовском металлургических заводах. Разработал и осуществил при строительстве блочный метод монтажа покрытия с постепенной надвижкой всего блока длиной до 150 м массой до 800 т (Карачи). Разработал метод монтажа башенных копров высотой до 110 м на борту ствола с последующей надвижкой всего сооружения массой до 4000 т. Проект осуществлен на Шерегешском руднике. Принимал участие в ликвидации последствий и восстановлении цехов после аварий (НТМК, Чусовской металлургический завод). Имеет 7 авторских свидетельств на изобретения. Автор печатных работ».

Вот фото надгробья над могилой его отца, Валерия Порфирьевича.

Источники:
1. 26 августа память священномученика Константина Попова// По материалам епархиальной комиссии по канонизации святых http://www.ekaterinburg-eparhia.ru/index.php/9-news/1253-26-avgusta-pamyat-svyashchennomuchenika-konstantina-popova;
2. Адрес-календарь Пермской епархии на 1877 г:- Пермь, Типография и литография Заозерского, 1877;
3. Адрес-календарь Пермской епархии на 1886г:- Пермь;
4. Бирюков П., священник. Под гнетом «Совета». Первый арест//Известия Екатеринбургской церкви 15(28)сентября – 15 (28) октября 1918 г, № 17-18;
5. Бирюков П., cвященник. Сергиевская походная церковь отдела Общества Галлиполийцев во Франции//«Часовой» № 79, 1932, стр. 30;
6. Вестник союза офицеров участников войны. 1928 № 3;
7. Екатеринбургские епархиальные ведомости (ЕЕВ) 1886 №16;
8. ЕЕВ 1891 № 27 оф.;
9. ЕЕВ 1892 № 29оф.;
10. ЕЕВ 1895 №27-28 оф.;
11. ЕЕВ 1898 №13 оф.;
12. ЕЕВ 1902 № 7;
13. ЕЕВ 1903№19 оф;
14. ЕЕВ 1904№18-19 оф;
15. ЕЕВ 1906 №11;
16. ЕЕВ 1906 № 16;
17. ЕЕВ 1911 №14;
18. ЕЕВ 1913 № 48 оф.;
19. ЕЕВ 1914 № 1;
20. ЕЕВ 1913 №50;
21. ЕЕВ 1915 №47 но;
22. ЕЕВ 1915 № 52 оф;
23. Ермолин Петр, священник. Беседа с глаголемыми старообрядцами в селе Буткинском//ЕЕВ 1894 № 21 но;
24. Здравомыслов Ал., епарх. мисс., священник. Собеседование епархиального миссионера со старообрядцами в Смолинском и Потанинском приходах Шадринского уезда//ЕЕВ 1913 № 25 но;
25. Зирин С.Г. Покровская церковь в Асунсионе. Памятные мраморные доски http://northwestarmy.ru/pokrovskaya-cerkov-v-asunsione/;
26. Из епархиальной жизни//ЕЕВ 1911 № 16—17 (17—24 апреля) но;
27. Известия епархиальной церкви (ИЕЦ). 1917 № 14;
28. ИЕЦ 1918 № 12-13;
29. Киселевский Игорь. Буэнес Айрос – Асунсион 1935 г.:-Русский в Аргентине;
30. Лавринов В., прот.. Екатеринбургская епархия: События. Люди. Храмы. Екатеринбург. Издательство Уральского университета. 2001 . 334,[1] с., [16] л. ил., ил. ;
31. Малинин Иоанн, священник. Воспоминания сельского батюшки// Двуглавый орел № 24. 1929; № 25, 1929; № 26, 1929; Малинин Иоанн, священник. Глухой быт// Двуглавый орел № 29, 1929; №30,1929;
32. Митрополит Евлогий Георгиевский. Путь моей жизни:- YMCA-PRESS (Париж), 1947;
33. Мнухин Лев. « Русские эмигранты в Лионе : 1920-1945 », конференция « Первые встречи Института Восток-Запад », Lyon, ENS LSH, 2-4 декабря 2004 г, http://russie-europe.ens-lsh.fr/article.php3 ?id_article=65;
34. О деятельности Екатеринбургского Епархиального Попечительства о бедных духовного звания за 1906 год //Особое приложение к № 7 официального отдела «Екатеринбургских Епархиальных Ведомостей», ЕЕВ 1908 №7 оф.;
35. Отечество (ж) № 1, 1927;
36. Паласио Мигель «У парагвайцев есть понимание, что русские – великие люди» Беседа с почетным консулом России в Парагвае И.А. Флейшером-Шевелевым. http://www.pravoslavie.ru/guest/48834.htm;
37. Памятная книжка Пермской дирекции народных училищ за 1890-1891 учебный год. Пермь,- 1892.-С.225/ГАПО Ф. печ. изд.№322;
38. Передача Белорусского штандарта полку //Часовой» № 5- 6, «30» марта 1929 г.Париж;
39. Перенесение праха павших за Родину//Часовой №67, 1 ноября 1931 с.25;
40. Пермский епархиальный календарь на 1882 г:- Пермь, Типография губернской земской управы, 1882;
41. Пичугин Андрей. Газ. «Тагильский рабочий» от 26.09.2007;
42. Поездка его Преосвященства. ИЕЦ 1918 №4;
43. Праздник Алексеевцев// Часовой № 70, 15 декабря 1931 c.27;
44. Приходы и церкви Екатеринбургской Епархии. — Екатеринбург, 1902. — 647 с.;
45. Российское зарубежье во Франции 1919-2000. Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. Москва. Наука; Дом-музей Марины Цветаевой. 2008;
46. Сообщено Люси Граматчиковой (Lucy Gramatchicoff), Парагвай, 2014 г.;
47. Справочная книжка Екатеринбургской епархии на 1909 год / сост. и издал Секретарь Духовной Консистории П. П. Сребрянский, при участии Столоначальников В. М. Федорова и К. М. Размахина, Казначея М. Г. Морозова и Архивариуса П. И. Фелицина. — Екатеринбург : Тип. А. М. Жукова, 1909. — 299 с.;
48. Терентьев Игорь, иерей. Южный крест. ЖМП № 4 апрель 2014 / 16 июня 2014 г;
49. Часовой 1931 № 9 с.17;
50. Юбилейная памятная книга для духовенства, изданная по случаю 100-летия (1799—16 октября—1899 года) Пермской епархии, с приложением адресов духовенства Пермской и Екатеринбургской епархий// Шестаков И. (сост.):-Типо-литография Губернского правления, Пермь, 1899.