Сухарев Ю.М. «Так проходит мирская слава» (Биография Алексея Алексеевича Игнатьева (1879-1937) – священника, педагога, музыковеда)

1.

Православная энциклопедия представила биографию Игнатьева Алексея Алексеевича (1.02.1879, Пермь — 29.08.1937, Томск) довольно большой статьей. Она написана двумя исследователями — Н. А. Воробьёвой (Томск) и Л. Б. Брандобовской (Киров). В связи с этим есть в статье «вятско-сибирский» уклон, уральский период жизни А.А.Игнатьева освещен не полно и с фактическими ошибками.

Алексей Алексеевич отрекомендован энциклопедией, как протоиерей, исследователь церковного пения, учитель, регент. И это так. Но ещё и краевед. И церковно-общественный деятель. Эта его последняя ипостась особенно проявилась в Екатеринбургской епархии, где герою нашей статьи судьбой суждено было пребывать во время трех русских революций.

Детство Алексея Игнатьева  авторы статьи в энциклопедии перенесли из реальной среды в некую художественную: «его дед Иван Никитич в 50-60-х гг. XIX в. был известным регентом архиерейского хора в Перми», а сам он «воспитывался в семье дяди, композитора И. И. Игнатьева, состоявшего в переписке с М. А. Балакиревым».

Вот так вот, под звуки рояля и среди писем Балакирева и рос, де, маленький Алеша…

Между тем, дед его по отцовской линии —  «дьячок из необучавшихся» служил с 1816 г по этой должности  в Ирбитского  уезда Харловской слободы Свято-Троицкой дву-комплектной церкви. Позднее был определен псаломщиком здесь же. Звали его Игнатьев Иоанн Иосифов (а не Иван Никитич), 1801 года рождения. Сам о.Алексей писал в 1916 г про своего отца: «происходил, из Духовного звания: был сыном псаломщика  с. Харловского, Ирбитского  у.» [8]

Церковь с. Харховского, современный вид.

Дальнейшее описание судьбы отца, сделанное  Алексеем Игнатьевым, свидетельствует, что род их был весьма далек тогда от эстетствующих слоев населения (архиерейских регентов и композиторов).

«Образование (отец Алексея – Ю.С.) получил в Далматовском  дух. училище и первом классе Пермской дух. ееминарии. По выходе из семинарии, вследствие своей крайней бедности, А.И. несколько лет состоял келейником Архиепископа Пермского Неофита (Соснина). В должности келейника А. И. присутствовал при смерти Высокопреосвящѳнного Неофита во время его поездки по епархии — в с. Невьянском, Ирбитского уезда, а потом сопровождал его тело до г. Верхотурья, где и состоялось погребение.

По смерти Архиеп. Неофита, А. И. был назначен псаломщиком к  Пермской Воскресенской церкви, а потом был переведен на таковую же должность к церкви Пермского пересыльного замка. Во время служения у последнего храма А. И. женился и былъ рукоположен в сан диакона, с оставлением на той же должности псаломщика.

В 1879 г. о. диакон Игнатьев из г. Перми перевелся в с. Теченское, поменявшись местами со своим тестем — диаконом И. В. Тетюевым, где и служил, состоя на псаломщической вакансии, почти до самой своей смерти». [29]

К этому можно добавить только такие подробности, что 19.03.1869 г «исправляющий должность пономаря градо-Пермской Рождество-Богородицкой церкви» Алексей Игнатьев (отец нашего героя), был награжден стихарем, а 31.12. того же года он, уже  «младший псаломщик» этого храма, переведен  младшим псаломщиком к Пермской Воскресенской церкви. [66; 68]

Кстати сказать, деда Алексея Игнатьева по матери, уже упомянутого выше, звали Тетюев Иван Васильев, т.е. тоже не «Иван Никитич». [1]

2.

Родился у дьякона (уже «градо-Пермской Николаевской пересыльного замка церкви») Алексея сын Алексей 1 февраля 1879 г. Разрешение отцу на перемещение к церкви с. Теченского Шадринского у. «один на место другого, согласно прошению их» было дано  25 мая того  же года.[67]

Вот описания этого села и его жителей.

«Теченское село (4 благочиние) Шадринский уезд от Шадринска в 100 вер. и в 160 вер. от Екатеринбурга, расположено на правом берегу реки Течи, от которой и получило свое название. Местность сухая, возвышенная, здоровая. Почва на правом берегу реки Течи черноземная, плодородная, на левом – песчаная. Прихожан – 2803 м. п. и 2932 ж. п., все русские, вероисповедания православнаго, по сословию государственные крестьяне; занимаются хлебопашеством и горнозаводскими работами. Храм каменный,  трехпрестольный, в честь Всемилостиваго Спаса, заложен в 1815 г., окончен постройкою в 1835 г. В 60-х годах храм был перестроен. Многия работы при постройках прихожане исполняли сами бесплатно». [70]

«Храм трехпрестольный, зданием прочен, внутри и снаружи благоустроен, содержится так тщательно, что нигде в нем не найдешь и пылинки. … Население все православное, к храму Божию и к своему приходскому духовенству прихожане относятся с подобающим уважением. По свидетельству о. настоятеля, пренебрежительного отношения ко храму (в роде игры на гармониках, пения песен вблизи храма, табакокурения в церковной оградке и т. п.) никто из прихожан никогда не дозволяет себе даже — что особенно отрадно отметить, и в пьяном виде. Проходящие и проезжающие мимо храма все (за редким исключением) прихожане осеняют себя крестным знамением; посещают храм неленостно, на воскресные беседы (после вечерни) собираются в большом числе и с охотою; долг Исповеди и св. /…/ Нарушение постов, так неприятно действующее на строго церковного человека, среди прихожан вовсе не наблюдается. Привычка соблюдать посты так сильно укоренилась среди них, что они изменяют ей только в случаях крайней необходимости, напр. в болезни, да и тогда не иначе, как с дозволения своего духовенства.       Из отрицательных явлений в жизни прихода должно отметить заметное усилие, по сравнению с прежними годами, пьянства». [26] 

Здесь, у речки Течи, в здоровой и красивой местности проходило детство Алексея Игнатьева, а совсем не в Перми, у мифического дяди-композитора. Через 80 лет река окажется зараженной радиоактивными выбросами, а село Русская Теча (его новое название) — подверженным их воздействию.

 Сельский Храм Спаса снесен  ещё до этого печального события, после войны.

В 1933 году председатель Бродокалмакского районного исполкома Гордеев сообщал комиссии по культуре Уральского областного исполкома: «Русско-Теченская церковь, одна из богатых церквей в районе, закрыта 4 августа 1931 года по решению Президиума РИКа, по которому предложено было общине верующих отремонтировать здание. Община отремонтировать отказалась, служители культа разбежались, церковный совет распался, с момента закрытия церкви религиозные службы не делались и о церкви население уже позабыло…».  [71]

Но до этого ещё далеко. А пока – 1879 г. Воды речки Течи чисты, луга – зелены. Кресты и купола храма Спаса сияют на солнце.

Алеша Игнатьев по порядку рожден был третьим, после брата и сестры. «Никто в семье, кроме него, не был так похожим на нашего батюшку ни по наружному виду, ни по характеру. Как у отца у него было открытое лицо, чуть кудрявые волосы, карие глаза, а позднее появилась рыжеватая бородка, которую он комбинировал с небольшой эспаньолкой. По общему признанию он был самым красивым из детей дьячка. И характер у него был отцовский: он был очень общительный, любил дружить с товарищами, был веселым, изобретательным на игры и шутки, что делало его любимцем в среде знакомых и друзей» — писал его брат, Василий Игнатьев в 1964 г. [79]

«В раннем детстве его друзьями были Алеша Кокшаров, мальчик хозяина квартиры, где первоначально обосновалась семья, а в школьные годы – Митя Кокшаров, в последствии ставший знаменитым музыкантом-гармонистом в нашем селе. Эти крестьянские мальчики всегда приходили к нему когда он учился уже в Камышловском дух. уч., навестить во время каникул и поиграть. Он не забывал их, особенно Митю, которого он, можно сказать, любил». [79]

В 1889 г Алексея отдают в Камышловское духовное училище. Учится он, как говорится, «так себе», по 2-му разряду.  Три года учится в одном классе с Иоанном Арефьевым (будущим архиепископом Софронием). А в третьем классе и остается на повторительный курс «по малоуспешности».  Есть такая особенность, замеченная мной: все яркие в последствии личности в духовных училищах не блистали. [13;14; 15;16;17]

«В духовном училище вместе с ним учились ещё сын священника Владимира Бирюкова  — Алёша и сын теченского негоцианта, выходца из «Расеи» Максимилиана Ефимовича Миронова  — Ваня. Естественно их спаивала крепкая дружба, столь необходимая в условиях жизни на бурсе. Особенно он был привязан к Алеше Бирюкову, которого ласково называл «Оленей». Этой дружбе не суждено было долго существовать, так как «Оленя» скоро умер от скарлатины, а Ваня оставил учебу в духовном училище». [79]

3.

Все-таки, хоть и по 2-му разряду и в конце списка успешности, но в 1894 г он переводится из училища в первый класс Пермской семинарии. К тому времени (в 1893 г) это среднее учебное заведение уже закончил его старший брат Александр.

В 1895 г летом справлялась свадьба  старшего брата Александра на дочери  теченского священника Вл. Бирюкова — Марии Владимировне. «Торжества тянулись в течении месяца, и все это время Алексей был организатором веселья, а на самой свадьбе возглавлял бригаду шаферов».[79]

Василий Игнатьев писал о брате, что именно в семинарии Алексей особенно увлекся пением и сам пел в семинарском хоре. «Он завел толстую нотную  in falio тетрадь, в которую сначала коряво, а потом с большим искусством он вносил все церковные песнопения, музыка которых очаровала его. С годами эта толстая тетрадь разбухала все больше и больше, и он стал вносить в неё кое-что из светской музыки, особенно оперной, сделавшись настоящим меломаном.

Его кумиром был оперный певец – баритон Круглов, умерший в рассвете сил. Алексей рассказывал о нем много: и о том, что Круглов одевался в русском национальном стиле, носил шаровары и рубашку-косоворотку, и о том, как пел в опере «Демон». Живописно он рассказывал о похоронах Круглова, поклонницами которого были все пермячки. Рассказывал он и о выступлениях Городцова в роли мельника в «Русалке» Ал. Даргомыжского.

Алексей Круглов в роли «Демона»

На зимние каникулы он ездил к дяде Василию Ивановичу Тетюеву, младшему брату нашей матушки, в Нердву и Палазну (Соликамский уезд. – Ю.С.). Эти встречи племянника с дядей в точности воспроизвели картину из «Обыкновенной истории»  И.А.Гончарова: романтично настроенный и самоуверенный племянник получил холодный душ от дяди.  Племянник расхвастался о том, что он все уже превзошел в музыке, но дядя убедил его в том, что он ещё ничего не знает в этой области. Дядя раскрыл Алексею теорию образования гамм по квинтовому кругу и тем самым положил начало и дал толчок теоретическому самообразованию племянника в области изучения основ музыки». [79]

Титульный лист воспоминаний В.А.Игнатьева о брате

Во время летних каникул Алексей был душой теченского общества и теченской молодежи.  «В это время общественная жизнь в Тече била ключом. Жена Теченского земского начальника Павла Александровича Стефановского была меценатом теченской молодежи по части организации спектаклей, и Алексей принимал в них участие под фамилией Прозоровский. Это была популярная фамилия Перми – вот почему он и взял ее в качестве псевдонима. Его амплуа были комические роли. На почве участия в спектаклях в Тече  тогда состоялся артистический триумвират из Алексея, сына Вл. Бирюкова- Михаила и сына земского начальника Александра, студента Московского университета. Последний при проезде из Москвы в Течу иногда заезжал к Алексею в семинарию и ночевал в ней, минуя бдительное око  инспектора семинарии «Семеныча». Алексей был любимцем всех Стефановских, в их разговорах часто упоминалось его имя: «Алеша, Алеша». Он обязательно был там, где раздавалось пение: сам пел и руководил хором. Под его руководством в церкви пел хор из семинаристов и епархиалок». [79]

В августе 1897 г Алексей повез брата Василия  в Камышлов «сдавать на бурсу», т.е. поступать в Духовное училище. «Два дня мы ехали с ним на нашем бурке через Далматов. Здесь он встретился со своим б. инспектором Дух. уч. Петром Николаевичем Лавровым. Алексей старался вести пред ним независимо и всячески подбадривал меня». [79]

На экзаменах в четвертом классе семинарии Алексей получил переэкзаменовку по Св. писанию Ветхого  Завета и считал, что с ним несправедливо поступил преподаватель  А.К.Тихомиров.  «В пылу амбиции он решил бросить семинарию, о чем и заявил отцу. В первый раз в жизни я увидел нашего батюшку в роли строгого главы семьи: он сказал Алексею, несмотря на его жалобы, что с ним поступили несправедливо и поэтому он не поедет сдавать переэкзаменовку: “нет, ты поедешь и будешь сдавать переэкзаменовку»… и он смирился. Позднее как он был благодарен отцу за то, что он предостерег его от опасного шага в жизни». [79]

Летом 1899 г  в Теченское к Алексею в гости  из Прикамья приехали однокурсники его певцы: Иван Смирнов, прекрасный тенор, солист архиерейского хора,  Владимир Присадский — бас, Александр Горбунов – второй тенор и Павел Ионин – баритон. «Что только было тогда в Тече! Их приглашали везде нарасхват! Пели они без конца. Жена земского начальника – Елизавета Ивановна устроила концерт с их участием. Это был настоящий апофеоз Пермской семинарии и её певцов». [79]

Курс семинарии Алексей Игнатьев одолел в положенные 6 лет, тоже по 2-му разряду, в 1900 г. [18;19]

Окончание семинарии произошло в преддверии её столетнего юбилея.  «Едва ли был кто- либо другой из ее питомцев, кто бы так её любил. Он готов был бесконечно рассказывать о семинарии и особенно о семинарском хоре, благодаря чему мы узнали и о том, что когда-то был знаменитый регент семинарского хора Андрюша, как он называл его, Будрин и знаменитый бас Миша Будрин и альт Миша Оборин, который в концерте «Днесь Владыка твари» при исполнении solo слов «и в ребра» (пригвождается) потрясал всех чистотой звука и выразительностью исполнения. Он любил певцов, благоговел перед ними, и они ему платили своей  взаимностью. Уже спустя несколько лет после окончания семинарии, в наших краях, на кумысном курорте лечился Андрей Будрин, священник одного из прикамских сел, б. регент семинарского хора. И вот он на обратном пути специально заехал в Течу, на родину Алексея, чтобы познакомиться с его родными. Что Алексей был популярным в семинарии как певец и вообще как общительный человек, это видно из того, что многие семинаристы старше меня, узнав, что моя фамилия «Игнатьев», спрашивали меня, не брат ли я Алеши Игнатьева, как они его называли», — вспоминал Василий Игнатьев. [79]

Лучшим учеником его класса был Николай Знамировский, в последствии — Архиепископ Стефан, ныне причисленный к сонму новомучеников российских.

Как сообщает Православная энциклопедия, год после учебы А.Игнатьев служил в Пермской губернии учителем пения в мужском и женском земских училищах при поселке Александровского завода в Соликамском у. (ныне г. Александровск Пермского края). [69]

Между тем, брат Василий в своем очерке об Алексее пишет, что по окончании семинарии Алексей поступил служить церковным регентом  в Александровском з. Соликамского у. Одно другого, впрочем, не исключает.

Здесь он женился на дочери купца Удникова Алексея Михайловича, — Вере Алексеевне (родилась 31.08.1879 г., в  г. Дедюхине).  [9]

12.января 1901 г в Спасо-Преображенской церкви Александровского завода венчались  окончивший курс Пермской духовной семинарии сын дьякона Теченского села Шадринского уезда Алексей Алексеев Игнатьев, первым браком (22 г), и учительница Александровского женского училища, купеческая дочь Вера Алексеева Удникова, девица, православная (21 г). Таинство совершали священник Иоанн Чернавин, дьякон Федор Калашников, и.д. псаломщика Анатолий Будрин. Поручители по жениху — надзиратель Соликамского духовного училища Константин Иоаннов Конюхов (однокурсник Алексея по семинарии) и Елабужский  мещанин Николай Стефанов Керженцев; по невесте – Соликамский купеческий сын Федор Константинов Савинцев и купеческий сын Петр Алексеев Удников. [10]

Летом 1901 г Алексей Игнатьев возвращается в Екатеринбургскую епархию. Ему предоставлено священническое место при Спасской церкви Скородумского села, Ирбитского уезда. [20]

22 июля 1901 г он рукоположен в сан священника. [21]

Cюжет с женитьбой  брат о. Алексея передает с оттенком драматизма. «Это было его мечтой (служба регентом. – Ю.С.), и мечта эта осуществилась, но появление его в Александровском з. оказалось для него роковым в его жизни: здесь он встретился с дочерью местного купца Алексея Удинцева Верой Алексеевной женился на ней. У Удинцевых была большая семья: пять дочерей и два сына. Девочки учились в гимназии, и Вера Алексеевна только что кончила гимназию в Екатеринбурге с серебряной медалью. Для сына дьячка, только что кончившего семинарию и женившегося, не оставалось другого пути,  как надеть рясу, и Алексей получил назначение на должность второго священника в с. Скородумское, Ирбитского у.». [79]

Под роковым шагом  В.Игнатьев подразумевает рукоположение во священство, следствием которого стали гонения в советское время.

5.

В 1902 г село имело такое описание: «Скородумское село находится на юго-запад от г. Ирбита, в 25 вер. Приход расположен в низкой равнине, покрытой смешанным лесом, при чем одна половина прихода находится на реке Бобровке, другая на р. Ирбити.

Местность, занятая приходом, болотистая, что способствует периодическому появлению лихорадки. Почва черноземная и суглинистая. В настоящее время прихожан числится 1871 м. п. и 1937 ж. п., все они русские, православнаго вероисповедания. Главное занятие их – хлебопашество, второстепенное – извозный промысел и прядильное дело на канатных заведениях.

Храм каменный, двухэтажный во имя Нерукотвореннаго образа Христа Спасителя, храм верхнего этажа освящен в честь св. апост. Петра и Павла. В деревнях прихода Меркушиной и Молоковой существуют деревянныя часовни. Для помещения старшего священника и штатного диакона имеется церковный дом с флигелем, псаломщики живут на квартирах и получают квартирное пособие из сумм церковно-приходскаго попечительства. В селе Скородумском и в деревне Ретневой существуют земские начальные народные училища, а в деревне Симоновой церковная школа грамоты». [70]

Рисунок из сети Интернет, художник не известен.

Василий Игнатьев так пишет о Скородумском: «Село это большое, расположено в живописном месте и не глухое: рядом с ним, на расстоянии всего двух верст, расположено  другое большое село – Зайковское. И в Скородуме, и в Зайковском селе было достаточное количество интеллигенции – учителей, лиц медицинской специальности, так что было общество, достаточное для культурного общения. В Зайковском селе, например, дочь купца Пономарева училась на вокальном отделении консерватории. Летом к ним – Алексею и Вере Алексеевне приезжали гости из той и другой родственной семьи. Приезжал иногда на своем шарабане и соученик Алексея по семинарии – Иван Александрович Флёров, служащий учителем на ферме около Ирбита». [79]

Отец Алексий оказался человеком весьма деятельным. Наверняка он поставил перед собой некий план роста и делал все, чтобы его выполнить.

Уже по истечении первого года служения он отмечен в отчете Екатеринбургского епархиального наблюдателя за состоянием церковных школ. «Особенною любовью к церковно-школьному делу, аккуратным исполнением обязанностей и сознанием высокой важности личного труда пастыря церкви в деле народного образования и воспитания молодого поколения в православно-народном духе заявили себя следующие о.о. заведующие и законоучители: /…/ 3) По Ирбитскому уезду Симоновской—свящ. А. Игнатьев… Лучшею постановкою учебного дела отличались следующие школы: Симановская Ирбитского у.». [22]

Такая оценка давалась пастырю все годы его служения в Скородумском.

За труды по народному образованию о. Игнатьев получил благодарность директора народных училищ (1903), за церковно-школьную службу — архипастырское благословение (1904). [24; 69]

Его Преосвященством, Преосвященнейшим Владимиром, Епископом Екатеринбургским и Ирбитским, ко дню св. Пасхи 1905 г он был награжден набедренником. [ЕЕВ№7 1905 1 апреля]

По некоторым данным в 1905 г о. Алексий награжден серебряной медалью Общества Красного Креста. 

 Росла его семья. В 1904 году родилась дочь Ангелина, в 1905 году – Елена, а в 1906 году – сын Вадим. [72]

Василий Игнатьев писал в 1964 г: «И все-таки вся обстановка жизни не удовлетворяла живую подвижную натуру Алексея. Пытался заняться сельским хозяйством, но и здесь не получил удовлетворения. В поисках выхода из положения остановился, наконец, на мысли – поступить в академию». [79]

Отец Алексий готовится к поступлению в Духовную академию. Для этого нужно было в семинарии сдать экзамены на звание студента, т.к. 2-й разряд двери в высшее учебное заведение не открывал.

Василий Игнатьев: «Но и здесь нашлось препятствие: он кончил семинарию по второму разряду, а для поступления в академию нужно было иметь первый разряд. Решил преодолеть и это препятствие. Весной 1906 он явился в семинарию на пересдачу экзамена по нескольким предметам для получения первого разряда. Ему пришлось пересдавать словесность за второй класс по учебнику Орлова и гомилетику  за пятый класс. Пришлось предстать перед грозой семинарии – Валерианом Александровичем  Фаминским. Старик уже стал много мягче и благодушно принял пересдачу.

Гомилетику пришлось пересдавать своему же соученику по семинарии – Н.И.Знамировскому». [79]

6.

 Его ждало ещё одно серьезное испытание. Этому способствовали два обстоятельства. Первое – на приходе о. Алексий не был единственным священником. Настоятелем в Скородумском служил маститый пожилой батюшка о. Александр Богородицкий.  Два священника на одном приходе – частая причина нестроений.

Второе – Первая русская революция, волнения в стране, царские манифесты о свободах. Это будоражило народ. И больше всего – образованные сословья, а людей молодых – особенно. Отец Алексий по своему темпераменту не мог не увлечься политическими новациями. Его темперамент ещё покажет себя в 1917 г. Но и в 1905-м он определенно показал себя, в чем я не сомневаюсь.

Вот эти обстоятельства легли в основу дела, возбужденного Екатеринбургской консисторией против о. Игнатьева и еще трех членов Скородумского причта.

Духовное следствие имело название «Дело по обвинению в непристойном поведении членов причта церкви села Скородумского Ирбитского уезда священника Алексея Игнатьева, дьякона Алексея Федоровского и псаломщиков Алексея Калашникова и Михаила Словцова». Начато оно 12 июня 1906 и окончено  9 августа 1906 г.

Следствие проводил священник села Киргинского Ирбитского уезда Иоанн Казанский.

О. Богородицкий жаловался на своих подчиненных, что и стало поводом для следствия:

«C 1901 г по 18 февраля сего года размолвок не было. Влияние общественного движения в России 17 октября и враждебное отношение ко мне о. дьякона Федоровского изменили наши отношения. Со священником Игнатьевым, попавшим под влияние либеральных (здесь и далее — подчеркнуто в оригинале.- Ю.С.) газет, мы стали расходиться во взглядах на современное общественное движение.

О. Игнатьев по деревням прихода изъяснял манифест 17 октября и убеждал  вступать в образованный Крестьянский союз, говорил речи на общественных митингах в г. Ирбите, на крестьянских и учительских съездах по программе Конституционно-Демократической партии и Крестьянского Союза. Но я не принимал /…/ и не одобрял, после чего отношения охладились.

С дьяконом Федоровским, уже давно враждебно ко мне относящимся, о Игнатьев во время моего отсутствия с 1 сентября по 4 ноября каждодневно совещался, [при этом Федоровский]последнего [о. Игнатьева] возбуждал против меня. 27 ноября, в гостях, в присутствии о. Игнатьева и псаломщиков Калашникова и Словцова, Федоровский называл меня вором.

30 декабря … оба они с Федоровским читали реферат в думе горожанам о суде чести, союзе духовенства. Федоровский – о церковных школах, где лиц управляющих изобразил в карикатурном виде.

1 января в волостном правлении Федоровский не давал мне сказать речь, /сам/ сказал зажигательную революционную речь.  Дьякон [Федоровский ходил по]  деревне Молоково пьяный по улице».

Видно, что трения между настоятелем и причтом носят экономический характер. Но обвинения –уже  политический: речи на митингах («зажигательные речи»), партийная агитация. За это можно было лишиться сана.

Когда доносы воплощались в следствие, почти все доносители давали обратный ход.

 Духовный следователь появлялся в волостном правлении, требовал квартиру для местопребывания, требовал доставить для допроса тех-то и тех-то, требовал условий для «повального обыска», т.е. поголовного опроса всего прихода.

Крестьянское общество реагировало естественным образом. Оно обращалось к доносителю: «Ты что это, батюшка, учудил? Сейчас посевная (покос, жатва…), а мы должны следователя ублажать, твоей милостью». Практически всегда доноситель отзывал свое заявление. Но это уже не помогало.

Так и в этом случае. Журнал № 2 следствия. «О. Богородицкий объявил: прошу …. о прекращении настоящего дела, чтобы предать забвению возникшие недоразумения…».

Но это не могло остановить процесс. Следователь  о. И. Казанский, в отведенной волостным правлением квартире в доме крестьянина Ивана Степанова Киршина, бойко ведет допросы.

Протоколы допроса обвиняемых.

1906 г июня 18 дня

«Я, Алексей Алексеев Игнатьев, 27 лет

Сообщенное о. Богородицким является неправдой. /А именно:/

1) Предположенный господином исправником Липским мой арест за политическую неблагонадежность. Это неправда. Прошу допросить об этом г. исправника Липского.

2). О своей политической благонадежности при сем прилагаю удостоверение… господина Пермского Вице-губернатора от 24 мая 1906 г за № 5976 – утверждающее меня лектором по Симоновской аудитории народных чтений.

Священник Богородицкий злоупотребил … /причина -/ отказ о. Богородицкого заменить меня на службе в течении одного месяца – во время поездки в Пермь держать экзамен при семинарии на звание студента, после того, как я 4 ½ года безвозмездно /его/ заменял.

3)Крестьян по деревням /призывал/ вступать в Крестьянский союз – неправда. Прошу допросить крестьян.

4) /Моя принадлежность/ к конституционно Демократической партии и Крестьянскому союзу – неправда. Прилагаю удостоверение, что в партии Народной Свободы не состою. А о существовании Крестьянского союза в Ирбитском уезде я даже не слыхал.

5) О. Богородицкий, обвиняет, что я в университет на медицинский факультет поступаю. Не правда. Сдал экзамен на студента, думаю поступить в Казанскую духовную академию, о чем у меня через Епархиальное начальство идет переписка.

Прошу подсудность не считать и формуляр мой не марать, ибо ныне я более, чем когда либо нуждаюсь в хороших рекомендациях от Епархиального начальства ввиду поступления в Духовную академию.

Священник Алексей Игнатьев».

Скажу, что утверждение о. Алексия, о том, что он не слышал о существовании Крестьянского союза, внушает большие сомнения. Активисты этой организации были весьма активны в Ирбитском уезде. В соседней Стригановской волости в некоторых деревнях (например, Першино) больше половины  жителей вошли в Крестьянский союз (организация эсеровской направленности). Невероятно, что о. Игнатьев ничего про нее не знал.

Протокол допроса Федоровского.

«Отказываюсь /признавать себя виновным/, спросите весь приход. Донос – продукт старческой фантазии и личного нерасположения».

Исправник, потомственный дворянин, надворный советник, Лонг. Васильевич Липский.

Веры римско-католической.

«Правда ли, что в январе месяце  сего года хотели арестовать … о. Алексея Игнатьева, как ссылается о. Богородицкий?»

«Совершенно неправда. Никогда никакой мысли об аресте св. о. Алексея Игнатьева у меня не было. Т.к. никакой преступности за о. Алексеем я не слышал, а наоборот, крайне лучшие отзывы о нем».

Благочинный протоиерей Михаил Лукич Попов, 58 лет

«Доносов не поступало насчет зажигательных речей. Недоразумение /случилось/ в марте сего года. Отец Богородицкий оскорбил о. Игнатьева и других членов причта /не правильное распределение доходов/»

«МВД

Пермского губернского присутствия

По 1 делопроизводству

24  июня 1906 г

№ 5797

Пермь                                                                                              Земскому начальнику

                                                                                                           3 участка

                                                                                                           Ирбитского уезда

В следствии ходатайства Ирбитского уездного комитета  попечительства  по народной трезвости Пермское губернское присутствие, его резолюцией от 13 сего июня, вице губернатором разрешено допустить к производству народных чтений, устраиваемых комитетом попечительства в Симановской аудитории, в качестве лектора священника с. Скородумского о. Игнатьева, его жену Веру Алексеевну и учительницу Антонину Ивановну Силину  /…/ знакомить население с рациональным способом первой помощи

пострадавшим».

«Общество «Партии народной свободы». Бюро Ирбитского отделения.

Г. Ирбит

5 июня 1906 г

Священнику о. Алексею Игнатьеву

Бюро Ирбитского отделения  общества «Партии Народной Свободы» (конституционно-демократической) удостоверяет, что в списке членов партии о. Алексей Игнатьев не значится и ранее не состоял.

Председатель бюро Ирбитского отделения Партии Народной Свободы (конституционно-демократической)

Подпись

Секретарь…».

«Удостоверение

Благочинный 1-го округа Ирбитского уезда

Ни в чем предосудительном [о.Игнатьев] не замечен, неприязненные отношения о. Богородицкого к  о. Игнатьеву – чисто на материальной почве.

Дано по просьбе о. Игнатьева июля 7 дня 1906 г

Благочинный протоиерей А.Попов».

Вот таким простым, но безотказным «документальным» способом, о. Алексий отмел все обвинения.

Сложнее было его подельнику, дьякону Федоровскому. Он выпивал, любил играть в карты и часто проигрывал.

Крестьянин д. Молоковой Алексей Григорьев Пономарев, 35 лет говорит про Федоровского примерно так: «Бывало, выпивал, брал в долг, играл в карты, но пьяным не видал, в одной рубашке – тоже, с мужиками он песни не певал».

Григорий Андреев Молоков (д. Молоково): «Был…, брал 6 рублей в займы, в карты играл, деньги отдал (в счет долга сдал в аренду поле в полторы десятины вместо денег)».

Волостной старшина Cкородумской волости крестьянин села Иван Степанов Киршин 29 лет. «В Новый год Федоровский поздравил, пожелал здоровья и успехов, но зажигательного в его речи ничего не было, иначе бы обратил внимание».

Крестьянин д. Молоковой  Кондрат Николаев Пономарев излагает  речь Федоровского: «В минувшем году  закончилась несчастная для нас война с Японией, а тут ещё опять пришла беда: пошли смуты, беспорядки по России….

О. Алексей никаких сходов для разъяснения манифеста 17 октября не делал, против начальства никого не смущает, а напротив, как добрый пастырь, успокаивает».

Вывод духовного следователя:

«Донос о Александра Богородицкого….

Неприязненные отношения между священниками Игнатьевым и Богородицким – не по поводу освободительного движения 17 октября, а видов чисто корыстных.

Игнатьев полгода заменял о. Богородицкого в приходе и попросил за труды вознаграждение 48 рублей, что для о. Богородицкого ничего не значило, как человека состоятельного. Он отказал. Когда же о. Игнатьев взял отпуск в Пермь держать экзамены на студента, о. Богородицкий отказался /подменить его/.

О. Богородицкий обвинил весь причт в неблагоповедении, в неисправностях по службе и ведении церковных документов, а о. Игнатьева и дьякона Федоровского в политической неблагонадежности. Из следствия выяснилось, что все это неправда и плод досужей фантазии о. Богородицкого.

Отец Игнатьев – примерный пастырь, каких – дай Бог в наше тяжелое время, человек совершенно трезвый, не курит табак, всегда с готовностью исполняет требы, прекрасный проповедник слова Божья, хороший и аккуратный законоучитель, как в земской, так и в приходской Симановской школе, о чем можно убедиться из отчета наблюдателей, прекрасный семьянин и всегда  отзывчив.

 В приходе, как о. Игнатьев, так и дьяконом Федоровский, на сходах участия не принимали, зажигательных речей не произносили.

Дьякон Федоровский раньше выпивал, сейчас совсем не пьет. Он играет в карты, но у хороших знакомых, по праздникам.

В случае оправдания /предлагаю/ не вносить подсудность в послужной список… особенно  о. Алексей Игнатье желает продолжить  свое образование в Духовной академии…./В противном случае это/ испортит /его/дальнейшую карьеру.

1906 авг 1(?) дня

Священник села Киргинского Ирбитского уезда Иоанн Казанский».

«Проведенным следствием остаюсь доволен, но с показанием священника Богородицкого не мирюсь и надеюсь, что о. следователь убедился в моей невиновности и в своем заключении объяснит это Епархиальному начальству – священник Алексей Игнатьев».

На подлинном резолюция Его Преосвященства за № 4727 «Исполнить».

«Причиной неудовольствия послужило изменение записи поручных доходов.

Рассмотрев настоящее дело, Духовная консистория находит взводимые священником Богородицким обвинения на священника Игнатьева, дьякона Федоровского, псаломщиков… следствием недоказанными, а потому, руководствуясь  /…/:

 1) Священника о. А.Игнатьева считать по суду оправданным и от ответственности свободным.

2) Дьякону Федоровскому обратить внимание, чтобы он оставил карточную игру и не позволял себе выпивать в домах прихожан.

3) За сим считаю дело производством оконченным». [11]

Заметим, что следствие не проверяло обвинение в политических выступлениях о. Игнатьева  «на общественных митингах в г. Ирбите, на крестьянских и учительских съездах», в Ирбитской думе, — нет в деле следов такой проверки.

Вот так закончился первый период священнического служения о. Алексия Игнатьева в Екатеринбургской епархии. Хоть и оправдан, но… под судом был. И тогда, и сейчас, это является обстоятельством компрометирующим. Однако, негативный для нашего героя сюжет в последствии сменит свой знак на противоположный…

7.

Священник Игнатьев в Казанскую духовную академию был принят и, в связи с этим, 11 октября 1906 г он уволен из Екатеринбургской епархии. [25]

Учится он начал раньше, в конце сентября в Казань приехала  к нему семья, с только что родившимся сыном Вадимом. [79]

Отец  Алексий совмещал учебу в КазДА со службой: являлся законоучителем  училища слепых детей и настоятелем церкви  при этом училище (здесь же помещалось и убежище  слепых женщин). Богоугодное заведение относилось к ведомству попечительства  Императрицы Марии о слепых.

Василий Игнатьев:  «В Казани Алексею посчастливилось устроиться в училище-интернат слепых священником, учителем пения и регентом, причем во время богослужений функции регента выполнял один из слепых учеников. Работа в этом училище имела для него и некоторое познавательное значение и интерес: он изучил грамоту слепых. Слепые оказались очень одаренными в музыкальном отношении, а один из них даже оказался композитором. У заведующего училищем была очень  симпатичная семья, и между семьями Березиных (фамилия заведующего) и Игнатьевых скоро установилась дружба». [79]

Здания училища слепых детей и Духовной академии находились по соседству, на Арском поле. Семья о. Игнатьева проживала на Госпитальной улице в доме Чубаровой. Это тоже рядом с академией. [7]

Кроме того о. Алексий обучался и в музыкальном  училище при Казанском отделении Императорского Российского музыкального общества и в 1909 г. окончил регентский класс этого заведения. Есть сведения, что он после окончания класса  преподавал историю церковного пения и руководил хоровым классом на регентских курсах.

Василий Игнатьев писал, что брат окончил училище ИРМО по классу теории музыки, а не регентскому, «по методу docendo discimus («уча мы учимся»), то есть, частично уже выполняя кое-какие работы в процессе обучения».  [79]

Священник Игнатьев участвовал в собраниях Казанского церковно-археологического общества.  Здесь им была прочитана  лекция «Церковно-Правительственные комиссии по исправлению богослужебного пения Русской Церковью во второй половине ХVII века»

 Он специализировался в области истории и археологии русского богослужебного пения. [69]

Эта тема вошла в его жизнь с подачи  С.В.Смоленского, известного музыковеда и палеографа. Священник Игнатьев летом 1908 г участвовал в работе I Всероссийского регентского съезда регентов. Здесь, в Синодальном училище, состоялась его короткая встреча со Смоленским.

Смоленский С.В.

Вот что сообщают об этой встрече коллеги-краеведы: «Пораженный знаниями особенностей крюкового письма, которыми обладал А. Игнатьев, С. Смоленский посоветовал ему заняться изучением певческих рукописей, некогда принадлежавших библиотеке Соловецкого монастыря и хранившихся в Казанской духовной академии. Степан Васильевич в свое время сам готовил описание этой библиотеки, но по разным причинам завершить начатое не смог. Изучению более двухсот певческих рукописей Игнатьев посвятил два следующих года». [2]

Эта работа стала для студента А.Игнатьева выпускной и он получил в 1910 г  степень кандидата богословия «с правом преподавания в семинарии и с правом получения степени магистр без нового устного испытания».

Василий Игнатьев ничего не говорит  про влияние видных музыковедов на устремление о. Алексея, в части изучения  крюковых нотных рукописей Соловецкого монастыря. «В академии внимание Алексея привлекла библиотека Соловецкого монастыря с богатым разделом древних рукописных нот. Этот раздел библиотеки не был даже описанным, являя собой terra incognito, за который (раздел) даже никто не решался взяться, хотя бы даже для составления описи находящихся в нем книг в виду их сугубо специального назначения. Алексей взялся за это дело, и профессор по русской истории И.М.Покровский был рад, что, наконец, нашелся человек, который взялся описать рукописи этого раздела и изучить их. Алексей сделал описание, которое тотчас же  было отпечатано в виде брошюры. Дальше он изучил всю научную литературу, касающуюся  пения по крюкам и написал сочинение на соискание ученой степени кандидата богословия, в обычном для всех оканчивающих академию порядке. Его сочинение, как имеющие научное значение, предложено было ему углубить и представить на соискание  ученой степени магистра богословия». [79]

В том же году в Казани вышли две  монографии о. Игнатьева: «Краткий обзор крюковых и нотнолинейных певчих рукописей Соловецкой библиотеки : (Прил. к Описанию соловец. рукописей)» и «Церковно-правительственные комиссии по исправлению богослужебного пения русской церкви во второй половине XVII века».

8.

Священник и кандидат богословия Игнатьев получает назначение в г. Слободской Вятской губ., где с 1910 по 1912 г служит законоучителем в реальном училище и женской гимназии, а также регентом в Никольской Церкви. [61;62;69]

В 1912 г семья возвращается в Казань. Цитирую Православную энциклопедию. «В 1912 г. в Казани получил место настоятеля церкви, был законоучителем и преподавателем церковного хорового пения в Родионовском ин-те благородных девиц. Архиеп. Казанский и Свияжский Иаков (Пятницкий) утвердил И. в должности лектора по литургике на Высших жен. богословских курсах (открытые в 1910 курсы были первым учебным заведением такого рода не только в России, но и в Европе)». [69]

Добавлю к этому, что неугомонный о. Алексий одновременно с этим служил и законоучителем в старших классах 3-ей женской гимназии, как сообщает один сайт, правда, не ссылаясь на источник.

Пребывание в Казани было необходимо для подготовки диссертации. Василий Игнатьев про брата: «Потом переехал в Казань и работал законоучителем Казанского Радионовского ин-та благородных девиц. Переезд в Казань был вызван необходимостью доработки магистерской  работы при библиотеке Казанской Дух. Академии». [79]

Так или иначе, через год Игнатьевы возвращаются в Вятскую губернию, но уже в ее центральный город, в Вятку.  В июне 1913 г. о. Алексий назначен здесь законоучителем в 1-й мужской гимназии, сверхштатным священником и регентом к Знаменской (Царевской) церкви. В 1913-14 гг он также законоучительствует и во 2-й женской гимназии. [63;64;69]

Здесь он очень сильно проявил себя на поле общественной жизни – на церковно-певческой ниве, как церковный краевед, писал статьи и читал лекции по истории церковного пения, пастырскому и нравственному богословию, религиозной педагогике, сотрудничал в «Вятских епархиальных ведомостях», c изданием «Хоровое и регентское дело»,  занимался сбором пожертвований в пользу раненых воинов и их семей (1914). «Всюду, где служил И., он организовывал хоры любителей церковного пения, считая, что они способствуют единению верующих». [69]

С 1913 г о. Игнатьев  действительный член Вятской ученой архивной комиссии (ВУАК). По поручению съезда законоучителей светских средних учебных заведений Вятской епархии (авг. 1913 г) составил «Указатель книг религиозно-нравственного и вообще воспитательного характера» (Вятка : тип. А.А. Сильвинского, 1915) для использования в деле школьного образования.

В 1915-16 гг он являлся членом совета Братства Святителя и Чудотворца Николая, председателем правления Вятского церковно-певческого кружка, членом комитета Трифоновского церковно-археологического музея (в Вятке). В мае 1916 г. провел в Вятке занятия церковнопевческих курсов совместно с приглашенным А. В. Никольским. С 6 марта 1916 г —  секретарь дирекции Вятского отделения ИРМО.  [65;69]

В июле 1915 г. в Петрограде состоялся пятый Всероссийский съезд хоровых деятелей, на котором о. Алексий Игнатьев представил доклад на тему «О введении пения в круг обязательных предметов во всех средних и низших учебных заведениях и ведомствах». В том же году по его инициативе правлением Вятского церковно-певческого общества было проведено анкетирование вятских хоров и в 1916 году издан очерк «Церковно-певческое дело в Вятке и Вятской епархии», содержащий обзор деятельности около 200 хоровых коллективов. [4]

В 1913–1916 гг о. Алексей  — автор прочитанных в учебных заведениях Вятки лекций:    «Православное пастырство и современность», «Вопросы религии, морали в современной художественной литературе»,  «Значение религиозного миросозерцаения в деле воспитания детей», «Униатская Галицкая Русь в текущей войне России с Австро-Венгрией»,»Русская церковная музыка в ее историческом развитии за последние сто лет своего существования», а также многих статей, опубликованных в местных и центральных изданиях.

В 1914г. на заседании ВУАК им прочитан доклад о книге А. Мезенца «Азбука знаменного пения».

В марте 1914г о. Игнатьев организатор концерта духовной музыки с участием сводного хора в составе до 100 человек под руководством пяти сменявшихся поочередно регентов. Все вырученные от этого концерта средства пошли на помощь неимущим учащимся мужской гимназии и нуждающимся певцам и музыкантам.

О.Алексий был также организатором сводного хора учащихся духовных учебных заведений и средних школ Вятки численностью до 300 человек. В ноябре 1914г. этот хор
участвовал в архиерейской литургии.
Всего за три года пребывания в Вятке он успел оставить  след в истории города, главным образом – на культурном поприще.

Находясь в Вятке, он не оставлял связи с Екатеринбургской епархией. В 1914 г «Екатеринбургские епархиальные ведомости» перепечатали из «Вятских епархиальных ведомостей» его статью «Воспоминание очевидца о смерти Высокопреосвященного Неофита (Соснина), Архиепископа Пермского и Екатеринбургского». Фактически, это записанные  им воспоминания  отца, дьякона Алексия Иоанновича Игнатьева.

В статье о. Алексий указывает:  «Летом прошедшего 1913 г. в  пределах Екатеринбургской епархии нам пришлось провести 10 дней под одной кровлей с бывшим келейником Выоокопреосвященного Неофита и очевидцем его смерти».

Навещал о. Алексий своего батюшку в Теченском. [35]

9.

В августе 1916 г иерей Алексий Игнатьев определен законоучителем Екатеринбургской мужской гимназии. Такие назначения проходили по ведомству народного образования. А епархиальной властью 27 августа ему было предоставлено штатное священническое место при церкви названной гимназии. [28]

Условия для перемещения в родную епархию сложились в связи с тем, что бывший законоучитель этого учебного заведения о. Николай Буткин был переведен настоятелем Шадринского собора  c 1 августа того года. [27]

Но были, видимо, и причины для возвращения в родные пенаты. Ведь, судя по всему, в Вятке у о.Игнатьева было все очень хорошо.

О некоторых мотивах мы можем только догадываться. Возможно, он хотел быть поближе к престарелому отцу. Тем более, летом 1916 г был уволен за штат в связи с поступлением в Духовную академию его брат священник Александр Игнатьев, 20 лет до этого прослуживший в с. Сугоякском, Шадринского уезда.

  Судя по всему, не лишен был о. Алексий и честолюбия. Вернуться в свою епархию остепененным академистом – это нечто. Ведь покидал он её рядовым сельским батюшкой, находящимся под судом.

Василий Игнатьев  в своих воспоминаниях о брате указывает ещё одну причину: «Он переехал на работу  законоучителем в  Екатеринбургскую мужскую гимназию, имея ввиду перейти  на работу в строящийся в Екатеринбурге горный институт». [79]

26 сентября 1916 г. в КазДА  о.А.Игнатьев  защитил диссертацию «Богослужебное пение православной Русской Церкви с конца XVI до начала XVIII века по крюковым и нотолинейным певчим рукописям Соловецкой библиотеки: (В связи с кратким очерком древней богослужебной музыки и пения и обзором русской литературы о богослужебном пении» (опубл.: Каз., 1916), за что ему была присуждена степень магистра богословия.

 Официальное присвоение степени произойдет несколько позднее.

 Один лишь день не дожил до этого радостного для всего рода Игнатьевых события отец героя нашей статьи, заштатный диакон Спасской церкви села Теченского, Шадринского уезда, Алексий Игнатьев. Сын и внук дьячков «из необучавшихся», сам почти 50 лет прослуживший на должности  псаломщика, умер 25 сентября 1916 г.  [29]

Лишь через полтора месяца епархиальная газета сообщила об этом в разделе «Перемены по службе». В этом же номере помещался и некролог, написанный о. Алексием.

«Диакон Алексей Иоаннович Игнатьев. (Некролог).

25 сентября, около 4 ч. д., в с. Теченском, Шадринского у., скончался диакон А. И. Игнатьев.

Покойный происходил из Духовного звания: был сыном псаломщика с. Харловского, Ирбитского у. Образование получил в Далматовском дух. училище и первом классе Пермской дух. семинарии. По выходе из семинарии, вследствие своей крайней бедности, А. И. несколько лет состоял келейником Архиепископа Пермского Неофита

(Соснина). В должности келейника А. И. присутствовал при смерти Высокопреосвященного Неофита во время его поездки по епархии — в с. Невьянском, Ирбитского уезда, а потом сопровождал его тело до г. Верхотурья, где и состоялось погребениѳ.

По смерти Архиеп. Неофита, А. И. был назначен псаломщиком к Пермской Воскресенской церкви, а потом был переведен на таковую же должность к церкви Пермского пересыльного замка. Во время служения у последнего храма А. И. женился и был рукоположен в сан диакона, с оставлением на той же должности псаломщика.

В 1879 г. о. диакон Игнатьев из г. Перми перевелся в е. Теченское, поменявшись местами со своим тестем — диаконом И. В. Тетюевым, где и служил, состоя на псаломщической вакансии, почти до самой своей смерти.

Живя в с. Теченском, о. диакон А. И. все время состоял учителем пения в местном народном училище, не однажды удостаивался получать за преподавание благодарность от начальствующих, а особенно от прихожан.

Всегда аккуратный, скромный, приветливый, покойный о. диакон пользовался глубоким уважением, и любовью, как среди сослуживцев, так и прихожан.

Покойный воспитал большую семью—пять сыновей и две дочери. Четыре сына о. диакона окончили Пермскую семинарию со званием студентов, а потом учились и учатся еще в Казанской Дух. Академии. Двое из сыновей Академию уже окончили, один из них ныне удостоен  степени магистра Богословия, а двое еще учатся—один на 4 курсе, а второй на первом. Пятый сын состоит священником в Тобольской епархии. Дочери о. диакона, получив образование в Екатеринбургском епарх. училище, служат народными учительницами в Шадринск. уезде. Стремление о. диакона дать хорошее образование и воспитание всем своим детям достойно глубокого внимания.

Спи спокойно, незабвенный наш отец и друг! Ты честно совершил свой жизненный путь: в воспитании своих детей ты был подвижником. Благослови нас и помолись у Престола Всевышнего. Твои дети являются твоими неоплатными должниками. Вечная тебе память.

Сын Алексей». [29]

   Не ставя целью выявление полного родословия семьи Игнатьевых, обозначим здесь хотя бы сыновей дьякона А.И.Игнатьева. Это, конечно, герой нашей статьи Алексей Алексеевич.

Старше его был упомянутый здесь Александр Алексеевич, иерей. В 1916 г он (уже в возрасте за сорок лет, прослужив 20 лет в Шадринском уезде) поступил в КазДА, но окончить ее не успел. В сентябре 1918 г о.Александр определен, как студент Казанской духовной академии, священником к собору Каменского завода (ИЕЦ №17-18 от 15(28) сентября – 15(28) октября 1918 года, с.376).

28 июня 1920 г священник Игнатьев Александр Алексеевич, 45 лет (1875 г.р.), расстрелян без суда. [59]

Игнатьев Василий Алексеевич – выпускник  КазДА 1913 г, в 1916 г служил помощником инспектора ПДС. Затем работал на преподавательской работе в светских учебных заведениях, долгое время преподавал латынь в Свердловском мединституте. В 1964 г написал очерк об Алексее Алексеевиче Игнатьеве с посвящением «Светлой памяти брата». Эти воспоминания хранятся в фонде Богословских ГАПК..

Игнатьев Николай Алексеевич — выпускник КазДА 1917 года. По некоторым не проверенным данным он «7 месяцев был на военной службе, с февраля по апрель 1918г — в Екатеринбургском училище, служил избачём в Лобаново, учителем в Бродокалмаке, в 20-е гг. был служащим Шадринского уездного отдела просвещения».

Игнатьев Николай Алексеевич, 1913 г, с выпускной  фотографии ПДС.

Игнатьев Иоанн Алексеевич, окончил второклассную школу, служил с 1910 г дьяконом в с. Кривинском Курганского уезда Тобольской епархии. К 1916 г, судя из текста вышеприведенного некролога, был уже священником. [73]

16 октября 1916 г о. Алексей Игнатьев участвует в церемонии торжественного открытия музыкального училища в Екатеринбурге  (образованного из классов ИРМО) и дарит библиотеке этого учреждения свою диссертационную монографию.  [2]

Начиная с декабря 1916 г о. Алексий проявляет уже свою общественную инициативу. 15 декабря в покоях Архипастыря на собрании настоятелей и старост городских церквей Екатеринбурга рассматривался вопрос об  учреждении в епархии особого певческого общества. При этом, как образец, был зачитан устав Вятского церковно-певческого общества. Из этого становится понятным, кто был инициатором обсуждения данной темы.

«Для выработки проекта устава певческого общества по образцу прочитанного на собрании Вятского церк.-певческого общества и для наблюдения за певческими хорами избрана комиссия в составе священников  Ал. Игнатьева и H. Дягилева, прот. М, Сушкова и церк. старосты А. С. Антонова.

Владыка просил комиссию не быть слишком строгою  по отношении к существующим  певческим хорам, употребить все усилия к тому, чтобы заинтересовать широкие круги певческим делом, привлечь желающих, объединить регентов, уметь воздействовать на них, как на самом  выборе пьес, так и в способе их исполнения». [30]

В январе 1917 г («по инициативе Его Преосвященства») образован законоучительский кружок, имеющий целью объединить всех о. о. законоучителей в городе. Надо сказать, что размеры этого кружка потенциально были весьма велики – в него приглашались преподаватели Закона Божья в средних и низших учебных заведениях, а последних было довольно много. Едва ли не все священники города преподавали в церковно-приходских, земских школах, народных училищах, школах грамоты. Товарищем председателя был избран законоучитель  мужской Императора Александра II гимназии свящ. А. Игнатьев. [30;34]

В этот период публикуются краеведческая работа о. Игнатьева «Священник Евгений Федорович Сосунцов и его литературно-педагогическая деятельность / Сост. канд. богосл. свящ. А.А. Игнатьев:- Казань : В.Ф. Маркелов и В.А. Шаронов, 1917».

Священник А.Игнатьев не только пишущий, но и много читающий человек. К этому он побуждает и духовенство, обращая его внимание на интересные книги. Он публикует в епархиальной газете библиографическую заметку «H. Седых «Очерки истории Пермской Дух. Семинарии за 1877-1884 г.» [31]

Указом  Святейшего Синода, от 21 февраля 1917 года  дано знать, что законоучитель Екатеринбургской мужской гимназии кандидат богословия священник Алексей Игнатьев утвержден в  степени магистра богословия. [33]

21-го же февраля 1917 г получила продолжение тема создания церковно-певческого общества.  В архиерейских покоях состоялось собрание настоятелей, старост и регентов цѳрковных хоров. Однако единомыслия по уставу общества не случилось. Собрание пополнило учредительную комиссию новыми членами и поручило дорабатывать проект устава, с тем, чтобы собраться вновь по готовности. [32]

Однако последовавшие вскоре политические события затмили светлую церковно-певческую тему и обществу не суждено было состояться на екатеринбургской земле.

Через две недели о. Игнатьев окажется на вершине епархиальной политики.

10.

Вот хронология событий.

2 марта 1917 г власть в стране перешла в руки Исполнительного комитета Государственной Думы. Царь ещё не отрекся от престола, но часы его правления уже сочтены.

В этот же день в Кафедральном соборе, в проповеди после чина пассии, епископ Екатеринбургский и Ирбитский Серафим (Голубятников) произнес: «Кучка бунтарей окаянных обнаглела до того, что осмелилась посягнуть на священные права помазанника Божьего, нашего царя-батюшку … Умрём же за царя». Это выступление стало полным диссонансом общественному мнению, в том числе и Синода. Вообще, это была единственная акция в защиту самодержавия, зафиксированная  масс-медиа.

3 марта 1917 г. стало известно об отречении Николая II и великого князя Михаила от престола.

4 марта состоялось заседание Святейшего Синода под председательством митрополита Киевского Владимира. Члены Синода выразили удовлетворение по поводу наступления новой эры в жизни Церкви. В частности, архиепископ Новгородский Арсений говорил о появлении перед Российской Церковью больших перспектив, открывшихся после того, как «революция дала нам (Церкви) свободу от цезарепапизма».

Тогда же из зала заседаний Синода по инициативе обер-прокурора и лично им (в «сослужении» митрополита Владимира) было вынесено царское кресло.

В Екатеринбурге в этот день  городская дума, по требованию рабочих, почти единогласно проголосовала за немедленный арест губернатора, епископа Серафима и других представителей «старой» власти. Епископа оградило от ареста опасение, что его изоляция не исключает «возможного неудовольствия части населения».

6 марта своими определениями Синод распорядился исправить все богослужебные чины, в которых поминался «царствующий дом»: следовало возносить прошения о «Благоверном Временном правительстве».

В этот день уездный комиссар Временного правительства Давыдов посетил Преосвященного Серафима, который обещал повиноваться новому правительству. После беседы с комиссаром Архипастырь  издал распоряжение, в котором духовенство получило разрешение на участие в митингах, собраниях «при обсуждении вопросов текущего момента».

7 марта 1917 года состоялось собрание Екатеринбургской Духовной консистории, на котором было решено присоединиться к Временному правительству и обратиться с приветствием к комитету общественной безопасности, избрав туда протоиерея П. Протопопова и служащего консистории Н. В. Романова. [74]

Вот как описывал скандал с епископом Серафимом шадринский протоиерей о. Н.Буткин (со слов своего екатеринбургского товарища):« Епископ Серафим обнаружил крайнюю неосторожность и на службе при первых же известиях о революции, произнёс почти погромную проповедь. Тут говорилось и о чёрных воронах, которые слетелись заклевать царя, и о продажной интеллигенции, которая идёт на поводу у евреев. Словом, вся речь представляла букет черносотничества. Городское общество возмущено. Духовенство, желая  сохранить престиж, откололось от епископа Серафима».[5]

Отмежеваться от Владыки екатеринбургскому духовенству было крайне необходимо. Тем паче – Святейший Синод признал новую власть благоверной. Хотя и сам епископ сильно отыграл назад.

 «Православные! Сам я стал на сторону Временного Правительства и готов верою и правдою служить ему и вас всех до единого пастырей и пасомых умоляю сплотиться и вполне довериться ему, исполняя все его распоряжения.

Не слушайте разных смутьянов, которые могут появиться среди вас и сбивать вас с толку, подрывая доверие к новому Правительству. Помните слово Боже, по которому существующая власть от Бога устанавливается (Рим. 13, 1). /…/

Братья и сестры! Заря свободы России зажглася, только бы победить нам страшного врага и супостата, а потом Св. Русь сама себя устроит, как желает…». [33]

Но пастырей и пасомых было уже не унять…

8 марта в Екатеринбургском соборе состоялось «первое свободное собрание духовенства е паствой — с народом», как его назвал председатель собрания и настоятель этого собора о. Иоанн Сторожев. Вот репортаж с этого собрания.

«На очередь был поставлен вопрос об избрании представителей духовенства в комитет общественной безопасности. И тотчас же представителями были избраны о. о. Сторожев и Игнатьев.

9 марта после вечернего Богослужения во всех городских храмах будет совершена панихида по павшим борцам за свободу: утром 10 марта во всех храмах будет совершено благодарственное моление, а днем торжественное молебствие при участии всего духовенства города и церковных хоров на площади Кафедрального собора.

Собранием решено послать приветственную телеграмму обер-прокурору Св. Синода, в которой выразить чувства единения, восторга по поводу обновления жизни отечества и выразить готовность Екатеринбургского духовенства трудиться ко благу освобожденной родины.

Редактирование телеграммы поручено—о. Л. Игноратову, о. Е. Львову, о. А. Игнатьеву и о. И. Сторожеву». [6]

Вот текст телегаммы. «Екатеринбургское духовенство горячо приветствует благодетельную зарю новой свободной жизни России и, всецело присоединяясь к Временному правительству, стремится согласовать свою деятельность с деятельностью Временного правительства в духе мира и христианской любви на благо святой Церкви и дорогой Родины. Преклоняясь пред гражданской доблестью и самоотверженным героизмом, проявленными в деле низвержения старого порядка народными избранниками, духовенство глубоко скорбит о том, что екатеринбургский Епископ Серафим нашёл допустимым с церковной кафедры 2 марта 1917 года дать освободительной деятельности членов Государственной Думы такую оценку, которая вызвала негодование общества и набросила в эти светлые дни свободы мрачную тень на всё духовенство, совершенно не солидарное с высказываниями Епископа». [74]

Следующее «свободное собрание духовенства»  состоялось 13 марта 1917 года. Ключарь кафедрального собора И. Уфимцев попытался защитить позицию епископа, но шум в зале не дал ему договорить. Слово взял член Комитета общественной безопасности, священник А. Игнатьев: «Не надо бы епископу забывать мудрую русскую пословицу «Слово серебро, а молчанье золото» и не следовало бы превращать кафедру в политическую трибуну… Выступление же епископа сказывается особенно остро на нас, ваших делегатах… Мы это выступление чувствуем там, сидя в комитете». [74]

Комитет общественной безопасности Екатеринбурга и принял 17 марта 1917 г. особый акт, в котором, в частности, говорилось: «… просить Временное правительство о немедленном удалении Епископа Серафима из Екатеринбургской епархии». Очевидно, участвовали в принятии этого решения  священники Сторожев и Игнатьев – члены КОБа. 21 марта 1917года Епископ Серафим навсегда покинул Екатеринбург в сопровождении прапорщика Тарусина.

Тот же протоиерей Н.Буткин: ««Покончив с архиереем, отцы навязчиво спешат заявить себя сторонниками переворота. Служат панихиды по убитым в борьбе за свободу, провозглашают Многолетие Временному правительству (иронии не чувствуют). А иподьякон Смирнов, известный тебе пристрастием к медалям (помнишь, сколько их на приёмах болталось у него на рясе), ходит теперь с красным бантом. Смех и горе!». [5]

В этот же период  священник А.Игнатьев избран председателем «Исполнительного комитета общих собраний мирян и духовенства г. Екатеринбурга». [74]

Почему именно священника Игнатьева забросило на епархиальную вершину? Его темперамент и общественная активность уже отмечались в  статье. Это раз. Академист, магистр богословия. Два. Он имел серьезный опыт работы в общественных организациях, в управлении ими. Три. Не смотря на то, что он лишь полгода прослужил в Екатеринбурге,  у него был широкий круг знакомств, как среди духовенства (по духовному училищу, семинарии, академии, по службе в Ирбитском уезде, по законоучительскому кружку, среди регентов), так и среди интеллигенции города (как у педагога и музыковеда). Четыре. Иерей Игнатьев при прежней власти находился под следствием по политическим мотивам (жертва режима!). Пять. Вероятно, вращаясь в интеллектуальной среде Казани и Вятки, он приобрел и некую политическую грамотность, которой не доставало другим батюшкам. Шесть.

И возглавляемое о. Игнатьевым городское духовенство ставит вопросы совсем не епархиального масштаба. Был намечен епархиальный съезд, на котором предлагалось рассмотреть такие проблемы: о Поместном соборе; о выборном и брачном Епископате; об учреждении Патриаршества;  об отделении Церкви от государства; о самоуправляющейся приходской общине с выборным началом; об упразднении института епархиальных миссионеров; о передаче «детища покойного Победоносцева» — церковно-приходских школ в ведение Земства; о реорганизации Священного Синода и Духовных консисторий; об освобождении духовенства от участия в бракоразводном процессе. [74]

Оппонирующий «городской» группе редактор «Екатеринбургских епархиальных новостей» о. Иоанн Уфимцев на такой широкий замах отозвался ядовитой заметкой. «Коли справедлива пословица: „У кого что болит, тот о том и говорит, то правду надо сказать, что группа эта очень больна, и диагноз её болезни очень сложный».[75]

Но большинство священнослужителей тяготело к реформаторским проектам, хотя и имелись межгрупповые разногласия, например, между «городскими» и «сельскими» прогрессистами. В ходе переговоров между ними (в которых, несомненно, ключевую роль играл о. Игнатьев), удалось договориться о дате и повестке епархиального съезда, которая не стала такой одиозной, как намечалось. Предсъездовская работа была очень серьезной, с несколькими заседаниями «Исполнительного комитета…», собраниями духовенства, частным совещанием.

11.

Чрезвычайный съезд мирян и духовенства Екатеринбургской епархии открылся 16 го мая 1917 г. Собралось 400 депутатов, от крестьян до профессоров. Председателем был выбран шадринский священник С.Конев, который, видимо, являлся компромиссной фигурой для всех групп. В своей приветственной речи он сказал: «Приветствую  съезд свободной России!  В  первую очередь почтимте вставанием память тех, которые положили душу свою в борьбе за свободу народа и пропоем им вечную память».

Собрание с большим подъемом пропело вечную память. Председатель сказал далее: «Уже начинается сказываться недовольство духовенством, про него распространяют слухи, что оно консервативно и будто бы если случится контрреволюция, то духовенство будет на стороне сил этого движения… Да нет… этого быть не может! Мы должны сказать, что мы жаждем, как и весь трудовой народ, конечного торжества правды и свободы, что мы с ним».

Первый день почти полностью ушел на приветствия. О. Алексей Игнатьев поприветствовал съезд на вечернем заседании. Состав президиума пополнялся съездом по ходу сопредседателями, товарищами председателя и почетными председателями, видимо, по результатам выступлений. Кроме избранных изначально товарищей председателя профессора Овсянникова и о. И.Сторожева, туда далее вошли почетный председатель Приходько, товарищ председателя прапорщик Курилов, председатель о. А.А. Игнатьев, почетный председатель преосв. Серафим, еп. Челябинский.

В дальнейшем участники съезда выразили свои политические воззрения, послав «от имени съезда приветствие екатеринбургскому комитету партии эсеров, назвав эту партию «защитником трудового народа». Причём в приветствии было отмечено, что принципы эсеровской партии похожи на те, которые исповедуют служители и последователи Христа». [74]

Ожесточенная борьба началась 17 мая при выборах епископа. На следующий день, 18 мая, председатель съезда зачитал телеграмму Обер-прокурора Священного Синода В. Львова, в которой говорилось, что правила избрания Епископа ещё не выработаны. Текст телеграммы вызвал бурю негодования. Священник И. Максимов заявил: «Судьбами церкви по-прежнему управляет Синод».

«Лидеры реформаторов А. Игнатьев и И.Сторожев остановили своих сторонников, напомнив, что екатеринбургская церковь не революционная партия, а часть единой Православной Церкви». [74]

Это подтверждает мою догадку, наметившуюся при изложении хронологии начала событий: организаторы «свободных собраний» духовенства оо. А. Игнатьев и И.Сторожев чутко следили за сигналами Синода и действовали в русле его политики. В этом смысле они не были диссидентами.

Вероятно, они находились и в сношении с Синодом, ибо в тот же день Синод Указом «благословил Екатеринбургский Епархиальный съезд духовенства и мирян на проведение выборов кандидата для замещения архиерейской кафедры». [74]

Кандидатами были выдвинуты инспектор Пермской Духовной семинарии Н. И. Знамировский (тогда — мирянин), ректор Иркутской Духовной семинарии архимандрит Софроний, челябинский епископ Серафим.

Большинство голосов получил Знамировский,  но он сразу отказался от екатеринбургской кафедры.  Синод итоги выборов не утвердил, и, впоследствии, назначил архиереем епископа Григория (Яцковского), викария Тифлисской епархии.

Протоиерей Н.Буткин так изображал прошедшие выборы. Сам он на съезде не присутствовал и описывал со слов делегатов. «Никто не постарался ни организовать депутатов, ни осведомить их как следует о лицах, намеченных к выбору. На собрание являлись, не имея ничего определённого. Сами выборы заняли два заседания. На первом один за другим сходили на кафедру батюшки и сообщали характеристику того лица, которого они хотели бы видеть Епископом в Ек-ской епархии.  Характеристики выслушивались внимательно, но при этом, принималось в расчёт то обстоятельство, кто рекомендовал того или иного кандидата во Епископа. После заседаний, когда духовенству предоставлялась возможность трезво обсудить все кандидатуры, выяснилось, что согласия на избрание одного кандидата добиться было невозможно. Мешали делу взаимная неприязнь и боязнь, как бы с выбором, например, Софрония, не поднялись бы слишком и не зазнались те, кто его рекомендовал. В тесных кружках, обсуждающих кандидатуры, можно было слышать такие речи: «Боязно, братцы, этого выбирать. Видели как С. К-нев да  К-ев стараются за него. Небось, надеются, что отблагодарит их за рекомендации. Ну, а нам выгоды мало, если они поднимутся». 

-По-моему, надо остановиться на Владыке Макарии, – обращался к кружку беседующих кто-либо из отцов.  – О.Алексей Иг-ев очень хорошую характеристику дал ему.

-Так-то так, — отзывался другой. – Да уж очень подозрителен сам о. Иг-ев. Слишком ратует за Макария. Не даром, наверно, метит в Кафедрального протоиерея при нём, да в Председатели Консисторского Правления. /…/ Выборы были провалены». [5]

Отец Буткин слегка шифровал героев своего романа. Никакого владыки Макария в числе кандидатов не было. Но был Н.И.Знамировский — однокурсник о. Алексея Игнатьева («Иг-ева»).  Да и брат о. Алексея, Игнатьев Василий Алексеевич, служил помощником инспектора ПДС, т.е. Н.Знамировского. Не чужой он был Игнатьевым.

 Архимандрит же Софроний (в миру Иван Алексеевич Арефьев) учился с Алексеем Игнатьевым в одни годы и в Камышловском духовном училище и в ПДС. Да и одногодки они,  оба из семей псаломщиков Шадринского уезда. Тоже не чужой.

Думаю, поэтому их кандидатуры и появилась в баллотировочном списке. 

Челябинский епископ Серафим, видимо, стараясь завоевать расположение съезда, не скупился на награждения. «По предложению преосв. Серафима и согласно единодушному желанию делегатов, за труды, понесенные па чрезвычайном съезде, возведены в сан протоиерея: председатель  съезда о. Сергий Конев и почетный председатель законоучитель гимназии о. Алексей Игнатьев». [40]

Съезд принял резолюции, большинство из которых готовил о. Игнатьев.

 «О положении закона Божия в школе. Заслушав доклад о положении закона Божия в школе, сделанный священником Игнатьевым, … съезд… признает закон Божий для школы обязательным, как предмет обучения и преимущественно как предмет воспитания…».

«О форме правления. Съезд духовенства и мирян Екатеринбургской епархии, как и

все граждане, приветствует падение самодержавного бюрократического строя, который при безответственной власти был источником всякого произвола и гнета, полного господства имущих над неимущими, неравенства прав, как среди коренного населения, так и разных народностей великого государства Российского. /…/ Съезд находит в условиях современности приемлемой формой будущего государственного устройства унитарную демократическую республику с предоставлением отдельным племенам широкого самоуправления в меру их культурности».

«О земле. Съезд…  высказал единодушное пожелание, чтобы все земли монастырские, причтовые, помещичьи /…/ были переданы в государственный земельный фонд , с тем, чтобы каждый желающий мог обрабатывать землю личным трудом, не исключая членов причта и монашествующих, получая необходимое количество земли на равных со всеми  основаниях и чтобы детальное разрешение этого вопроса … было предоставлено Учредительному Собранию».

«О вероисповедании главы государства. Относительно вероисповедания будущего главы государства  Съезд  высказал пожелание, чтобы глава государства был православный».Временное положение о приходе о. Игнатьев лично зачитывал пункт за пунктом, а съезд голосовал по каждому из них.

Выбраны были делегаты на Всероссийский съезд духовенства и мирян. От духовенства избраны: свящ. А. А. Игнатьев, свящ. Максимов, архим. Ксенофонт, диак. Федоровский, диак. Баев, псал. Вабин, псал. Переберин. [39]

Заметим, что делегат дьякон А.Федоровский служил вместе с о.Игнатьевым в с. Скородумском и проходил с ним по консисторскому делу в 1906 г. К 1917 г дьякон переместился в  с. Зайковское Ирбитского уезда.

            12.

Сразу после Екатеринбургского съезда делегация выезжает в Москву, на Всероссийский съезд. Он открылся 1 июня. Протоиерей Игнатьев направляет отчеты о его работе в «Известия Екатеринбургской церкви».

При открытии съезда помянули павших революционеров.  Подробно об этом пишет знаток пения о. Игнатьев. «Внеочередное заявление сделал делегат Пензенской епархии— свящ. Медведев. Он предложил съезду почтить вставанием память борцов  за свободу. Участники съезда горячо откликнулись на этот призыв, все встали и мощно зазвучали звуки „Вечная память“. Архиеп. Платон произнес возглас „Боже духов “. Участники съезда пропели „Со святыми упокой». ІІротодиак. Разумовский произнес—„Во блаженном успении“ и еще раз была пропета «Вечная Память».

Затем череда однообразных приветствий. Выступление прот. Игнатьева от Екатеринбургской епархии выгодно отличалось.

«Накануне, в предварительном совещании, я призывал участников съезда дорожить временем, отказаться от длинных и красивых речей, а заняться прямо делом. Поэтому мое приветствие было кратко, сжато, чем резко оно и выделилось от речей предыдущих ораторов, которые уже достаточно собрание утомили. — Вот эта речь. — „Дорогие собратья! Моими устами, по данному мне полномочию, Вас приветствует чрезвычайный съезд  духовенства и мирян Екатеринбургской епархии. Пастыри и миряне горно-промышленного Урала, объединенные горячей любовью к Родине и её св. православной церкви, шлют Вам свой братский привет и пожелание, чтобы на этом великом, я бы сказал, историческом съезде был заложен крепкий фундамент полного единения всех церковных сил России. Нам нужно здесь выковать—единый ум, единое сердце и единую волю, как залог будущего единения всех членов Православной церкви. — Да поможет нам в этом Господь Бог». [41]

При выборе президиума, украинцы потребовали, чтобы туда вошел их представитель. Съезд был поражен таким выпадом, но уступил «чтобы не нарушать мира и единения». «Но когда после украинцев с подобной же просьбой обратились к  съезду молдаване, съезд категорически запротестовал», писал о. Алексей в отчете.

Из докладов съезда о.Игнатьев выделил речи профессоров Е. Н. Трубецкого и С. Н. Булгакова

В конце заседания сильные речи произнесли — архим. Мардарий и генерал Артамонов. «Первый оратор просил спасти балканских славян, а второй — спасти от разложения русскую армию».

Протоиерей Игнатьев отметил, что политизация церкви (когда отдельные кандидаты ратовали за «Союз демократического духовенства») не вызывала сочувствия в зале и у него самого.

Однако съезд был настроен демократически. «Произошла размолвка миссионера Айвазова, порицавшего демократию, с обер-прокурором (Синода(!) — Ю.С.) В. Н. Львовым, который, наоборот, последнюю защищал. Обе эти речи вызвали сильное волнение (публика требовала было даже удалить со съезда Айвазова), так что президиуму еле удалось восстановить порядок».

Показательны такие строки. «На заседание съезда явилась для приветствия Чрезвычайная Миссия американского народа и его президента Вильсона в лице мистер. Мотта п Крейна. Мы не будем здесь передавать речь мистера Мотта, она уже полностью напечатана, заметим только, что эту речь большинство участников съезда слушало со слезами (! – Ю.С.)… Приветствие американскими делегатами представителей Русской церкви, несомненно, будет иметь историческое значение».

И конечно о. Игнатьев не минует помянуть церковно-певческие концерты. «В зале Синодального училища для участников съезда был дан Синодальным хором духовный концерт. В хоре пред нами пело 57 челов., из них 37 мальчиков и 20 взрослых. Хором управлял Данилин. Пред началом концерта директор училища А. Д. Кастальский сказал речь о значении церковного пения в жизни русского народа и высказал уверенность, что и в новой России Синодальное училище не будет обойдено вниманием русской нации. И, действительно, разве можно допустить это: ведь Синодальный хор — наша русская, национальная гордость. Как всегда, и на этот раз Синодальный хор пел пред нами великолепно, особенно когда он исполнял  «Со святыми упокой» и «Вечная память» муз. Кастальского, а также – «Блажен муж» муз. Рахманинова».

Съезд закончился 12 июня. «Стоимость поездки в Москву каждого из делегатов обошлась от 200-250 руб.», не преминул сообщить протоиерей Игнатьев. [42]

Под впечатлением съезда он публикует статью «К переживаемому моменту».

«Отцы и братья! Время не ждет, спешите, организуйтесь по округам сами, организуйте в союзы ваши приходы и округа, а прежде всего — ежедневно, везде и всюду, — в храме и в школе, на площади, на дороге — просвещайте народ, ведите с ним беседы.

Помните, что в настоящее время злейшим врагом родины, веры, св. церкви и вас самих является народная темнота, народное невежество. Народ не простит нам своего невежества».  [36]

8 августа состоялся новый епархиальный съезд. Кроме продолжения выборов епископа, на нем, очевидно, были избраны делегаты на Всероссийский  церковный Собор, открывавшийся в Москве 15 августа 1917 г. Екатеринбургскую епархию на Соборе представляли В.Овсянников, Н.Осокин и прот. Игнатьев.

Отец Алексий публикует отчет  и о работе Собора. Кроме участия в пленарных заседаниях и грандиозных богослужениях, екатеринбургская делегация решала и епархиальные вопросы. 28 августа  В. Ф. Овсянников, Н. Н. Осокин и прот. Игнатьев были приглашены в заседание Синода для доклада о выборах кандидатов во Епископа Екатеринбургской епархии. «По выяснении всех обстоятельств, Свят. Синод постановил назначить новое избрание епископа, с предупреждением, что если и в следующий, третий, раз ни один из избранников епархии не получит абсолютного большинства голосов, епископ в епархию будет назначен властью Св. Синода». [43]

Согласно Православной Энциклопедии, протоиерей Игнатьев сложил полномочия члена Собора 24 окт. 1917 г (по другим данным, он сложил полномочия 07/20.04. 1918 г).

В 1917 г он еще и издает краеведческую работу «Священник Иаков Васильевич Шестаков : Очерк жизни и трудов / Сост. Игнатьев Алексей Алексеевич, прот. магистр. богословия:- Сарапул : тип. паевого т-ва газ. «Кама», 1917».

 

13.

После перехода власти к большевикам положение церкви в государстве круто изменилось. 20 января 1918 г. был принят декрет о свободе совести. Он устанавливал отделение церкви от государства. Все церковные и религиозные общества подчинялись положениям о частных обществах и союзах и не пользовались никакими преимуществами. Они лишались права юридического лица и не могли владеть собственностью. Все имущество становилось народным достоянием. Здания и предметы культа передавались в бесплатное пользование и строго контролировались.

Законоучителям начальных школ Екатеринбурга уже с 1 января 1918 г была прекращена выплата жалования. [44]

Собрание законоучителей Екатеринбурга 30 января в здании Горного училища приняло резолюцию: преподавание Закона Божия необходимо сохранить, при этом оплату обучения производить за счет родителей или государства.  [45]

А общее собрания духовенства и членов приходских советов Екатеринбурга 4(17) февраля 1918 г высказалось по декрету о национализации церкви, выразив мнение, что храмы и иное имущество церкви были  созданы верующими, им и должны принадлежать. [45]

Но декреты воплощались в жизнь, не считаясь с мнением духовенства. В феврале 1918 г законоучитель мужской гимназии протоиерей о. Алексей Игнатьев «назначен заведующим псаломщической школы и переехал в помещении школы, так как ему было предложено очистить казенную квартиру в гимназии». [46]

Духовенство пытается объединиться в союз. На общем собрании духовенства 30 марта ст.ст. избран временный Комитет Епархиального Союза духовенства, в состав которого вошел и прот. А. Игнатьев. [47]

В июле епархиальная газета публикует проект преобразования псаломщической школы. Его, видимо, подготовил заведующий этой школы священник Игнатьев. Предлагалось объединить школу с  пастырско-богословским институтом епархии (куда должны были войти бывшие семинария и духовные училища). [48]

Вообще, в период с октября 1917 г до июля 1918 г (занятие Екатеринбурга чехами и Сибирской армией) о. Игнатьев как-то отходит от активной деятельности и мало проявляет себя на страницах епархиального издания.

С августа месяца 1918 г его имя снова звучит.

Он откликается на убийство  протоиерея Александра Миропольского, своего старшего собрата по учебе в КазДА. Называет убийц «злодеями-большевиками». [37]

9 августа 1918 г в Екатеринбурге проходит собрание  законоучительского кружка, где о. Игнатьев — один из руководителей. Здесь речь идет о создании «народного Богословского института», включение представителя законоучительского кружка в комиссию городской Думы по образованию, намерении преобразоваться в Союз. [49]

14 августа о. Игнатьев публикует статью, из  которой ясно, что идея Народно-богословского института – это его идея. И он проявит всю свою энергию для ее воплощения. Ставит он в статье перед духовенством и такой необычный вопрос: «Не пора ли нам учредить инструкторов-проповедников?». [50]

25 августа проходят выборы делегатов от городского благочиния на Епархиальный съезд в сентябре. По большинству голосов избранным оказался и  прот. А.Игнатьев. [51]

В начале сентября прошло общее собрание законоучителей.  Избрана комиссия по пересмотру программ Закона Божия. В эту комиссию  от мужских средних учебных заведений вошел о. Алексей.  [52]

В связи с отменой большевистских декретов на занятых Сибирской армией территориях, преподавание Закона Божия в школах и гимназиях было восстановлено.  Очевидно, что о. Алексей возвращается в гимназию и оставляет школу псаломщиков (в сентябре 1918 г её временно заведующий –протоиерей Анисимов).

Протоиерей Игнатьев сосредотачивается на реализации идеи Народно-Богословского Института и грамотно добивается её воплощения в кратчайшие сроки.

Он публикует  в сентябре Положение о Народно-Богословском Институте в г.Екатеринбурге в Епархиальных известиях.  [53]

Выступив на епархиальном собрании (открылось 18 сентября), убеждает духовенство выделить средства на новое народное учебное заведения. И съезд ассигнует на это 2000 рублей. Видимо о. Алексей так убедителен, что еще 2000 рублей выделяет  на НБИ участник съезда гражданин Анчугов. «Приходские Советы г. Екатеринбурга также решили сделать из своих средств посильные ассигнования на этот предмет. Приходской Совет Вознесенской церкви уже ассигновал Народно- Богословскому Институту 200 рублей. Таким образом, существование Народно-Богословского Института с материальной стороны можно считать на первый год обеспеченным».

14 октября 1918 г  Народно-Богословский Институт открыл свои двери для учащихся. Существовал он в помещении Златоустовской церковной школы. Про какую школу идет речь?

«Свято-Духовская церковь. Приход образовался в 1760 г. и называется Златоустовским (по церкви придельной), каковое название удержалось и до настоящего времени. Придел Никольский, в силу указа Пермской духовной консистории от 11 августа 1877 г., упразднен. В 1888 г. открыта церковно-приходская школа, она помещается вверху Свято-Духовской церкви, там, где был Никольский придел». [70]

Очевидно, что эту церковную школу и называли Златоустовской.

Подробно говорю о школе потому, что все источники (в т.ч. и Православная энциклопедия) утверждают относительно о. Алексея Игнатьева: «В 1918 г. работал преподавателем в педагогическом ин-те в г. Златоусте». Это ошибка. Институт в Златоустовской школе — это не институт в г. Златоусте. Тем паче, пединститута в городе  «клинка и кинжала», вроде, и не бывало никогда.

Итак, 14.10.1918 г Екатеринбургский  НБИ открыт. Его при этом благословил владыка Григорий. «По поручению лекторской коллегии — председатель Академического Совета Института прот. А. Игнатьев приветствовал открытие Института речью, в которой выяснил значение для жизни человека приобретения религиозных знаний вообще и в переживаемое нами время в частности.    Скромное торжество открытия Народно-Богословского Института закончилось молитвой «Достойно есть».    Итак, мысль воплотилась в дело, мечта стала действительностью. Открытием Народно-Богословского Института в г. Екатеринбурге заложен первый камень в фундамент того здания, которое в недалеком будущем должно охватить и затронуть всё уголки епархии. Мы разумеем внешкольное рел. нрав. просвещение народных масс. Мы не сомневаемся, что в скором же времени отделения нашего Института появятся в уездных городах, крупных заводских центрах и т. д». [56]

Видим, что замышлялась целая сеть филиалов НБИ по епархии. Преподавателями были педагоги семинарии, духовного училища, гимназии, священники с академическим образованием, в т.ч. беженцы из Казани (священник Троицкий Николай).  Прот. А. Игнатьев был не только председателем Академического Совета, но и преподавал нравственное богословие. Число слушателей достигало 200 человек. Лекции читались по патрологии, психологии, апологетическому богословию, нравственному богословию, каноническому праву, истории русского сектанства, свящ. писанию Нового Завета, литургике, церковной истории. Намечалось ввести дополнительные предметы (историю христианской педагогики, догматическое богословие, церковную археологию, церковное пение, историю Русской церкви и палестиноведение). Деятельность НБИ регулярно освещалась «Известиями екатеринбургской церкви».

В ноябре были открыты новые кафедры: по догматическому богословию, христианской педагогике, пению. «Деятельное участие в организационной и лекторской работе принимает А.Игнатьев. Им же организована продажа церковно-народной литературы в пользу института». [56; 57]

Это было не единственным занятием о. Алексея. Итак: мужская гимназия, НБИ, Союз законоучителей, временный Комитет Епархиального Союза духовенства … И не только. Сентябрьское епархиальное собрание включило его в состав президиума Союза Приходских Советов. Видимо, президиум избрал о. Игнатьева председателем этого Союза.

Съезд поручил протоиерею А.А.Игнатьеву составить брошюру, посвященную памяти погибших от большевиков церковников и вырученные деньги употребить в общий фонд, для помощи их семьям. [54]

Именно возглавляемый о. Алексеем Союз Приходских Советов издал в конце 1918 г  «помянную листовку» с данными об убитых в 1918 г церковно и священнослужителях епархии. Эта листовка, по сути, до сих пор главный документ по убиенным мученикам того страшного года.

Протоиерей Игнатьев также заведует библиотекой при Братстве Св. Прав. Симеона Верхотурского, а также Епархиальным книжным складом. При этом организует в условиях военного времени доставку книг на опустевший склад из Сибирских епархий. [58]

Ни в одной должности он не присутствует формально. Везде его деятельность буквально кипит. Он двигатель всех этих организаций.

 Он представляет читателю «План организационной работы Епархиального Союза законоучителей».  Пишет, что «необходимы кружки ревнителей религиозно-нравственного воспитания детей во всех приходах».  «Дефектов в воспитании русских детей так много: сквернословие почти с пятилетнего возраста, курение табаку с 8 лет, употребление алкоголя с 12, половая жизнь с 15, неуважение к родителям и старшим, божба, воровство, истязание животных, особенно птиц. На нас… лежит великий долг приготовить добрых людей для будущего. Обучение без воспитания – нож в руках безумца (Гр.Богослов)». [38]

Последнее  (на сегодняшний день) документальное свидетельство о служении о. Алексия в Екатеринбурге датируется  17 февраля 1919 года . «В Богоявленском соборе г. Екатеринбурга крестил законоучитель Екатеринбургской мужской гимназии протоиерей Игнатьев Алексий». [12]

14.

Первого июля красные войска заняли Пермь. А 14 июля 1919 г дивизия Азина и полки 21-й Пермской дивизии вступили в Екатеринбург.

Эти первые две недели июля и стали для екатеринбуржцев, имевших основание опасаться красных, эвакуационными. Вот как описывал городскую атмосферу тех дней советский писатель.

«В Екатеринбурге среди буржуазии началась паника. Официальным сообщениям об устойчивости белой армии уже никто не верил, и городская «знать» покидала город.

Проходящие поезда осаждали купцы, промышленники и офицерские семьи. За право проезда до Омска, хотя бы на платформе, платили по 18000 рублей, отдавали ценные вещи.

Происходила спешная эвакуация городских учреждений и ценного имущества. Платформы вокзала были завалены какими-то машинами, заколоченными тяжелыми ящиками, телефонным и телеграфным имуществом.

По улицам двигались бесконечные подводы с имуществом домовладельцев.

Тяжелая июльская пыль поднималась к распахнутым окнам уже пустых купеческих особняков.

Попы служили последние молебны. Глухо и мрачно гудели колокола церквей. Скрипели разбитые телеги беженцев. Жарко дышала сухая земля.

Суетясь и пряча глаза от рабочих, собирались в дорогу поселковые торговцы, семьи ермохинцев, попы и подрядчики». [3]

По состоянию на осень 1919 г семья протоиерея Игнатьева находилась в Красноярске. По некоторым данным о. Алексей служил регентом церковного хора в одной из церквей города.

Его екатеринбургская деятельность была известна духовенству Сибири. «Минувшей зимой в Екатеринбурге с большим успехом действовал Народно- Богословский институт,  где православные верующие люди могли восполнить свое духовное развитие и расширить круг богословских знаний», – писал в 1919 г журнал «Вестник Омской церкви».

Но новые условия, положение беженца, — требовали поиска новых форм реализации своего потенциала. Протоиерей Игнатьев берется за организацию съезда представителей Союзов приходских советов сибирских епархий, и,  кроме того, представителей епархий России, священники и беженцы которых находились в то время в Сибири. Съезд должен был состояться в ноябре 1919 г. в Красноярске.

«В Красноярск должны были съехаться, по замыслу организаторов, представители епархий Вятской, Сарапульской, Пермской, Екатеринбургской, Уфимской, Самарской, Оренбургской, Тобольской, Омской, Томской, Красноярской, Иркутской, Якутской, Благовещенской, Владивостокской, Читинской и Камчатской.

Цель съезда декларировалась как информационно-ознакомительная: «Приходские деятели хотели познакомиться, узнать, что и как делается в каждой епархии и что можно сделать впредь ». Планировалось начать подготовку к организации всероссийского органа союзов приходских советов в Москве (видимо,  считалось, что Москва скоро будет в руках «белой» армии)». [60]

С докладом о предстоящем съезде протоиерей Игнатьев (Екатеринбург) выступил на  заседании совета братства  Св. Гермогена 15 октября в Омске.

Созданное  тогда братство святителя Гермогена явилось инициатором организации Крестоносного движения против большевиков. «За родину, семьи и Бога, под знаменем чистым Креста идут они сумрачно строго… и шепчут молитву уста», таким видел поэт миссию этого движения.

Стяг Крестоносного движения

Идея Красноярского съезда Союза приходских советов братством св. Гермогена была одобрена, «однако самому съезду не суждено было состояться в связи со скорым отступлением и сдачей Омска».  [60]

19 апреля 1920 года в Красноярске была открыта Народная консерватория. Ее директором был выпускник регентского отделения Императорской придворной певческой капеллы Павел Иосифович Иванов-Радкевич. Видимо, они знакомы были с  о. Игнатьевым А.А. еще по лучшим временам, как регенты. По данным Православной энциклопедии о. Игнатьев А.А. преподавал в Красноярской народной консерватории до 1922 г.

Здесь в 1920 г занимались144 учащихся по классу фортепиано и около 100 учащихся по другим классам. Еще 200 человек числились кандидатами, так как принять всех не позволяли площади помещений. В дальнейшем число студентов превысило 400 человек.

Здание народной консерватории, Красноярск

Народная консерватория сыграла значительную роль в развитии музыкальной культуры в   Красноярске. 

В 1922 г Иванов-Радкевич переезжает в Москву, а Народная консерватория преобразуется в музыкальный техникум. [76]

Связано ли было это с переездом Игнатьевых в Томск, мы не знаем. Но понимаем, что священнику служить в советском государственном учебном заведении (каким являлся техникум)  было невозможно.

Церковная же сфера под жестким прессом Советской власти и  раздираема на части внутренними расколами, той же властью поощряемыми.

В начале сентября 1922 года был приглашен обновленцами на Томскую кафедру  епископ Софроний (Арефьев), одноклассник о. Алексия, тот самый, который в 1917 г неудачно баллотировался во епископа Екатеринбургского. 

Тогда же (в сент. 1922 г.) протоиерей А.Игнатьев  обновленческим ВЦУ (очевидно, самим еп. Софронием) был переведен в Томск в качестве священника Петропавловского кафедрального собора.

Осенью же 1922 г епископ Софроний расколол обновленцев Сибири, создав Сибирскую митрополию с Временным церковным управлением.

Советская власть не захотела поддерживать это течение «живоцерковников», в которое вошла «самая реакционная часть духовенства с принципами тихоновщины» и уже в декабре 1922 года епископ Софроний «за мошенничество и помощь контрреволюционерам» был арестован в городе Новониколаевске и приговорён к двум годам лагерей. В 1924 году принёс покаяние Патриарху Тихону и принят в РПЦ в сущем сане.

Очевидно, этими двумя месяцами 1922 г (с сентября до ареста епископа) и ограничилось служение протоиерея Игнатьева в Кафедральном соборе Томска.

            15.

 Мы пока не знаем, как закончился его священнический путь. Отказался он от сана, либо лишен его, а может, умолчал о его наличии – мы не знаем.

Но с 1922 г. Алексей Алексеевич преподавал музыкально-теоретические дисциплины и хоровое дело в Томском музыкальном техникуме. «По воспоминаниям учеников (музыковед В. М. Миненко и др.), он был не только блестящим, эрудированным лектором, но и внимательным, доброжелательным, душевным человеком». [69]

Здание музыкального техникума, Томск

В сент. 1926 г. А.А.Игнатьев участвовал в конференции преподавателей муз. техникумов РСФСР в Ленинграде. То есть он уже заслужил авторитет и в советской системе координат.

Это понятно. Его огромный хоровой, педагогический, организационный опыт, плюс музыкальная одаренность и хорошее образование, плюс неиссякаемая энергия…

Он не ограничивается работой в техникуме. Алексей Алексеевич востребован и в других учебных и культурных заведениях Томска.

Игнатьев А.А. Фото 30-х гг

Остались свидетельства. Например, пионерский клуб «Юный ленинец» (ул. К. Маркса, 9). С 1931 г его музыкальный сектор возглавлял «знающий и любящий свое дело преподаватель музтехникума товарищ Игнатьев». Он привлек к работе сектора педагогов и студентов музыкального техникума, которые организовывали концерты и массовые прослушивания классической музыки, проводили  смотры художественной самодеятельности. [77]

А.Игнатьев делает попытку вернуться к исследовательской деятельности в области музыкальной медиевистики. В марте 1929 г он пишет письмо Б.В. Асафьеву, возглавлявшему в то время отделение истории музыки в Петроградском институте истории искусств. Процитирую фрагменты этого письма, которые уже публиковались. «Мне пятьдесят лет, но я еще полон сил и энергии. Семьи у меня — только жена, дети уже служат. (…) Человек я абсолютно трезвый, в работе аккуратный до педантичности». «…Желание еще поработать есть большое, — писал он. — Конечно, я бы, может быть, не смог вполне заменить покойных Н.Ф. Финдейзена и А.В. Преображенского, но поработать в их областях, продолжить их дело я бы попытался. Не написать Вам об этом я не мог — меня бы всегда беспокоила мысль, что я не сделал попыток предложить свои знания для работы…» . [2]

Асафьев В.Б.

Был ли ответ, а если был то какой, — не известно. Но Алексей Игнатьев оставался в Томске. Не нарушал своего правила – информировать коллег  о своей деятельности через СМИ, об успехах, которых ему и его соратникам  удалось достичь, в данном случае — в развитии музыкального образования, просветительства и детской самодеятельности. Подписывал заметки так, как часто делал когда-то в епархиальной газете «А.И.» (журнал «Советская музыка», 1935 г). [2]

К 1937 г он уже служил   заведующим учебной частью в  своем музыкальном училище (так стали называть техникум). Вот ещё отзыв о А.Игнатьеве (правда не знаю, кому он принадлежит). «Это был эрудированный, интеллигентный, доброжелательный человек, педагог по призванию, на уроки которого ходили с особым прилежанием. Он блестяще знал свой предмет. Был одним из самых авторитетных и любимых преподавателей училища».

Безусловно «поповское» прошлое и беспартийное настоящее  не позволило Алексею Алексеевичу реализовать весь свой потенциал на «фронте советской культуры».  Понятно, что списки «спецов» с подобной биографией лежали в особых папочках, дожидаясь своего часа.

Игнатьев Алексей Алексеевич арестован 26 июля 1937 г.

Обвинение: «участник контрреволюционной кадетско-монархической организации». 

Приговорен тройкой при УНКВД СССР  18 августа 1937 г.  Групповое  «дело филиала кадетско-монархической организации «Союз  Спасения России». Томск, 1937г.»  (дело П-5374 архива УФСБ по Томской обл.).

Приговор: высшая мера наказания — расстрел.

Расстрелян 29 августа 1937 г.

Реабилитирован Военным Трибуналом Сибирского военного округа  13 декабря 1960 г.  [58]

В 1937 г были также арестованы, осуждены и расстреляны сотрудники Томского музучилища Медлин, Тютрюмова, Муравьёв – вероятно, по тому же «групповому делу».

 

16.

            Трудно несколькими словами подытожить жизнь этого яркого талантливого человека. Деятельность его была многогранной. Некоторые труды привнесли определенный вклад в науку, например, работы по музыкальной медиевистике.  Безусловно, имеют публичную ценность его краеведческие и церковно-археологические  публикации.  Видимо, и его практика организации выступлений больших сводных хоров оставила след в этом художественном секторе. Другие направления оказались тупиковыми в силу внешних обстоятельств (создание общественных союзов, кружков и т.д.). Наиболее продуктивной была его педагогическая, точнее – просветительская деятельность, которой он неустанно занимался всю жизнь и призывал к этому других.

            Его педагогический дар передался и следующему поколению Игнатьевых. Вот слова Трифонова Василия Ивановича, выпускника 1949 года Томского железнодорожного техникума.

«По общему курсу железных дорог и по некоторым другим спецпредметам преподавателем был высоко квалифицированный специалист с большим практическим опытом Вадим Алексеевич Игнатьев. Материал подавал четко с выразительной дикцией без единой запинки. Его слова «ложились» в голову, словно «шары в лузу» и я успевал за ним конспектировать почти без сокращений. Он был среднего роста, брюнет, носил очки и всегда был одет в отглаженную железнодорожную форму. В обращении со студентами был строг, но хороший юмор уважал и мог от всей души смеяться так азартно, что заражал смехом всю группу. Обращался с нами только на «Вы». На практических занятиях добивался чёткого и правильного ответа. Учил нас, как будущих движенцев, командирскому разговору — быстро, чётко, правильно». [78]

Свои воспоминания об Алексее Алексеевиче Игнатьеве брат его, В.А.Игнатьев, заканчивает следующей фразой: « В период «ежовщины» он был репрессирован…

Sic transit gloria mundi». [79]

Латинское изречение переводится: «Так проходит мирская слава». Диапазон вкладываемого в неё смысла  расстилается вокруг одной мысли: всё земное — призрачно, изменчиво и тленно…

Данная работа была в сокращенном виде представлена докладом на конференции УИРО в Екатеринбурге (ноябрь 2016г) и  статьей Сухарев Ю.М. К биографии священника Алексея Игнатьева (1879-1937)//Православие на Урале:связь времен: материалы VI межригиональной научно_практической конференции (Екатеринбург, 3 февраля 2017 г.) ред. А.М.Бритвин.-Екатеринбург: Уральское церковно-историческое общество; Екатеринбургская духовная семинария, 2017.-175 с.

Источники:

1.Адрес-календарь Пермской епархии на 1877 год:-Пермь, Типография и Литография Заозерского, 1877;

2.Беляев С.  Алексей Игнатьев. “… Я еще полон сил”// ж. Урал 2011, №3;

3.Бессонов Ю. На фронте и в тылу:-  Свердловск: Свердловское областное издательство, 1937;

4.Брандобовская Л.В. Автореферат диссертации  «Деятельность Вятского музыкального и церковно-певческого Обществ на рубеже XIX-XX веков» (на правах рукописи):- Екатеринбург,2004;

5.Буткин Николай, протоиерей. Виноградари. Сеятель (роман). Неопубликованная рукопись. Отдельные главы предоставлены автору С.Г.Буткиной;

6.В дни торжества свободы// ЕЕВ от 19.03. 1917 г №12 НО;

7.«Вся Казань». Справочная книга на 1910 год:-Казань, Типо-литография И.С.Перова, 1910;

8.ГАПК ф.111 оп.1 д.2764 — Ревизская сказка о церковно-служителях по Ирбитскому уезду;

9.ГАПК Ф.37.Оп.6.Д.89а — Метрическая книга Спасо-Преображенская церковь, Соликамский уезд, Александровский завод;

10.ГАПК Ф.37. Оп.6. Д.110 Спасо-Преображенская Церковь, Александровский завод, метрическая книга за 1901 г. Пермская губерния, Соликамский уезд, Александровский завод

11.ГАСО Ф. 6 оп.4 д.210;

12.ГАСО ф.6 оп.13 д.312 л.133;  – МК градо-Екатеринбургского Богоявленского собора за 1917-1919 г.г.;

13.ЕЕВ от 7.07.1890 г. № 26;

14.ЕЕВ от 13.07.1891г . № 27;

15.ЕЕВ от 18.07. 1892 г. № 29;

16.ЕЕВ от 3.07. 1893 г №31;

17.ЕЕВ от 16.07.1894 г, № 29;

18.ЕЕВ от15 – 22.07. 1895 г, № 29 — 30;

19.ЕЕВ  от 16.07.1900 г. № 14, ОО;

20.ЕЕВ от 1.07.1901 г, №13, т.2, стр.252;

21.ЕЕВ от 1.08.1901 г, №15 т.2, с.337;

22.ЕЕВ от 1.04. 1903 г № 7;

23.ЕЕВ от 1.04.1905 г, №7;

24.ЕЕВ от 16.12.1905 г, №24, т.2, с.565;

25.ЕЕВ от 16.10. 1906г, №20;

26.ЕЕВ от 9.12. 1912 г., №50, НО, стр. 1207-1211;

27.ЕЕВ от 24.07.1916 г, №30;

28.ЕЕВ от 4.09.1916 г,№36  Оф;

29.ЕЕВ от 6.11. 1916 г, № 45. НО;

30.ЕЕВ от 22-29.01.1917г, №4-5,НО;

31.ЕЕВ от 19.02.1917г,№8  НО;

32.ЕЕВ от 5-12.03. 1917, №10-11, НО;

33.ЕЕВ от 19.03.1917 г,№12;

34.ЕЕВ от 26.03 -6.04. 1917 г,№13-14, НО;

35.Игнатьев А. Воспоминание очевидца о смерти Высокопреосвященного Неофита (Соснина), Архиепископа Пермского и Екатеринбургского//ЕЕВ от 1.06.1914 г., № 22,   ОН., стр. 477-481;

36.Игнатьев А., прот. К переживаемому моменту// ИЕЦ № 14 от 9 июля 1917 г;

37.Игнатьев А., прот. Светлой памяти протоиерея Александра Степановича Миропольского//ИЕЦ №16  от 1(14)-15(28) сентября 1918 г, стр. 309-311;

38.Игнатьев А., прот.  План организационной работы Епархиального Союза законоучителей//ИЕЦ № 19-20 от 15(28) октября-15(28) ноября стр. 385-389;

39.ИЕЦ № 9 от 1 июня 1917 г;

40.ИЕЦ № 10, 1917 г;

41.ИЕЦ № 14 от 9 июля 1917 г;

42.ИЕЦ № 15 от 16  июля 1917г;

43.ИЕЦ №17 от 25 октября 1917 г;

44.ИЕЦ №2 от 15-31 января 1918 г, стр. 27;

45.ИЕЦ №3 от 1-15 февраля 1918г, стр.43-44;

46.ИЕЦ №4  от 8(21)марта 1918 г стр. 63;

47.ИЕЦ № 6 от 14 марта -1 апреля 1918 г, стр.104;

48.ИЕЦ № 12-13 от 1-31 июля 1918 г, с. 238-239;

49.ИЕЦ № 15  от 15(28) августа – 1(14) сентября 1918 г, стр. 287;

50.ИЕЦ № 15 от 15(28) августа – 1(14) сентября 1918 г стр.275-277

51.ИЕЦ № 15  от 15(28) августа – 1(14) сентября 1918 г стр. 288;

52.ИЕЦ №16  от  1(14)-15(28) сентября 1918 г стр.315-316;

53.ИЕЦ №16  от 1(14)-15(28) сентября 1918 г стр. 327;

54.ИЕЦ №17-18  от 15(28) сентября-15(28)октября 1918 г стр.339;

55.ИЕЦ №17-18 от 15(28) сентября – 15(28) октября 1918 года, с.376;

56.ИЕЦ №19-20 от 15(28) октября-15(28) ноября 1918 года, с.388-390;

57.ИЕЦ №21-22 от 16(29)ноября-25(7)декабря 1918 г стр. стр.420-421;

58.ИЕЦ №21-22 от 16(29)ноября-25(7)декабря 1918 г;

58.Книга памяти Томской обл (Боль людская: книга памяти томичей, репрессированных в 1930-40 и начале 1950-х годов. Томск. Красное знамя. 1991. 400 с.)

59.Лавринов В., прот. Екатеринбургская епархия:-Екатеринбург,2001, стр.177;

60.Олихов Д.В. Создание и деятельность временного высшего церковного управления Сибири (1918-1920гг) (На правах рукописи):- Омск, 2014 г;

61.Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1911 г:- Вятка, Губернская типография, 1910;

62. Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1912 г:- Вятка, Губернская типография, 1912;

63.Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1914 г:- Вятка, Губернская типография, 1913;

64.Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1915 г:- Вятка, Губернская типография, 1915;

65.Памятная книжка и адрес-календарь Вятской губернии на 1916 г:- Вятка, Губернская типо-литография, 1916

66.ПЕВ от 11.03.1869 г, № 11,  Оф., стр.107;

67.ПЕВ от 6.06.1879, № 23, стр.251-252;

68.ПЕВ от 31.12.1989г №52, Оф., стр.  641;

69.Православная энциклопедия том XXI:- М., ЦНЦ “Православная энциклопедия», 2009, стр.153-154;

70.Приходы и церкви Екатеринбургской епархии, 1902 г;

71.»Провинциальные тетради» Вячеслава Лютова  http://lyutov70.livejournal.com/26671.html

72.Рашковский Александр, краевед, 9 февраля 2014 года. http://blogs.7iskusstv.com/?p=33057

73.Справочная книга Тобольской епархии, 1913 г;

74.Тарантин Николай, свящ. История храма Во имя Всех Святых на Михайловском кладбище г. Екатеринбурга:-Екатеринбург, 2006;

75.Уфимцев И., прот. По поводу одной программы// ЕЕВ от 17 мая 1917 г, № 19,  НО;

76.http://kkart.ru/index.php/galereya/p-i-ivanov-radkevich;

77.http://ns.dtdm.tomsk.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=129&Itemid=79;

78.http://www.ttgdt.edu.ru/110/stud/trifonovvi.html

79.ГАПК Фонд № р-973. Оп. № 1 Д..718