Сухарев Юрий
Сухарев Ю.М.,Шишминцев М.В. Поселок Золоторуда
Поселок Золоторуда находится в верховьях левого притока реки Рефт ручья Скачек, примерно в одном километре от его устья. Точка слияния реки и ручья примечательна тем, что здесь Рефт, несколько приподнявшийся на север, круто надает на юг. В 20 километрах южнее, прорубив свое русло в скалах, он соединится с Пышмой.
Видимо, эта особенность местности и создала геологические условия для накопления в ее недрах «презренного металла», давшего название поселению.
История поселка Золоторуда неразрывно связана с золотыми промыслами, существующими здесь с 19-го века. Впрочем, и до этого времени определенная деятельность на этой территории осуществлялась. В документах по отводу Веро-Леонидовского прииска В. Д. Парфёновой (1 мая 1884 года) ручей Скачек именуется и вторым названием — Артамонов лог[i].
Обычно антропонимы в нашем крае переходили к ручьям-логам-речкам от природопользователей, чаще всего по имени (фамилии) хозяев имевшихся здесь покосов (например, речки Стригановка, Кайгородка, Панов лог – фамилии родов Покровской и Знаменской волостей).
Лес же был собственностью казенного Каменского завода и входил в состав его дачи. То, что к началу золотодобычи тайга вокруг ручья Скачек была сильно порублена для углежжения, — не вызывает сомнений. По речке Роговой лес отправили в курени уже к 1829 году[ii] (и начали лесовосстановительные работы), а это лишь 8 километрами южнее. Вдобавок, рядом проходила дорога из с. Покровского к Пышме, что упрощало доставку древесного угля на завод.
Допуск частных золотопромышленников в северную часть Каменской дачи был разрешен с 1 мая 1884 г. До этого осуществлять разведку и добычу золота могли только казенные заводы. Шестое отделение Березовского завода между 1841 и 1870 годами разрабатывало прииск Николае-Рефтинский, находившийся в устье реки Стригановки (левый приток Рефта, 2-мя километрами выше устья Скачка)[iii].
Надо сказать, что допуск частников в казенные дачи вызвал среди них ажиотаж. Именно в 1884 году Д.Н.Мамин-Сибиряк написал рассказ «Золотая ночь», где описывал трагикомичные события «заявочной» ночи на 1-е мая. «Сюда теперь устремились сотни предпринимателей с желанием выхватить лучшие куски».
Причем уральский «Клондайк» у Мамина-Сибиряка и географически, и топонимически очень напоминал бассейн реки Рефт, а отчасти и местность, где позже образовался поселок Золоторуда. Реки Малый и Большой Сулат, сливающиеся друг с другом; Пятачковая лесная дача; приисковое пространство по речке, которая «была притоком Большого Сулата в том месте, где он делал широкую петлю на север, а потом круто поворачивал к юго-востоку». Сразу угадываешь Малый и Большой Рефт, Монетную дачу, соседствующую с Каменской, знакомый изгиб Рефта…
Как было сказано выше, в заветный день 1 мая 1884 г был оформлен отвод на прииск Веро-Леонидовский, простиравшегося по обоим берегам Рефта от устья реки Шамейки (Рудной, Полуденки) до устья ручья Скачек и вобравшего в себя бывший казенный Николо-Рефтинский. Хозяйкой промыслов числилась жена землемера Вера Дмитриевна Парфёнова[iv].
Было ли это семейное предприятие успешным, мы не знаем. Во всяком случае, на историю становления поселка Золоторуда оно никакого заметного влияния не оказала. В отличии от двух других приисков этого района, отведенных в тот год: Никифоровского (владелец екатеринбургский купец Александр Филиппович Тиунов, отвод 14.11.1884) и Алексеевский (екатеринбургская купчиха Мария Ивановна Балуева, 15.11.1884). Об их роли скажем позднее.
В следующем 1885 году территория вокруг ручья Скачек стала густо обрастать приисками, но сам он еще не подвергся разработке, кроме верховьев его правого притока, отведенных почетному гражданину Камышлова Алексею Петровичу Подсосову – прииск Троицкий. Между прочим, на плане отвода Троицкого прииска показаны и хищнические разработки вблизи истока ручья[v].
Прямо по Покровской дороге, от верховьев речки Норной до верховьев речки Икрянки, расположилась череда приисков, прозванных «Золотой полоской».
Река Икрянка с прилегающими землями (это метров 800 от Скачка на запад) оформлены на имя жены почётного гражданина Анны Ивановны Петровой. Прииск Анны Ивановны именовался Николае-Чудотворским и оказался очень благонадежным. Его хозяевами позже станут екатеринбургский купец Малиновцев Флегонт Артемьевич, затем – почетный гражданин Николай Григорьевич Стрижев. Николае-Чудотворский прииск разрабатывается по сей день, через 133 года после отвода (правда, с большими перерывами). Он значим в истории поселка Золоторуда, и мы это увидим.
По состоянию на 1888 г, территория, в центре которой оказался Артамонов лог (он же ручей Скачек), в промысловом отношении сформировалась и в дальнейшем лишь уточнялась. Она представляла собой уже плотный клубок приисков, без прорех.
Карта приисков этого района. Составлена В.Н.Рубцовым
Видимо, Троицкий прииск господина Подсосова оправдал ожидания, ибо он выхлопотал на имя жены своей Василисы Егоровны смежный земельный участок вниз по ручью до устья. Прииск назвали Екатерино – Ксениевским (отвод 20.07.1888 г). Вот на этих двух золотоносных участках и стал зарождаться поселок старателей[vi].
Как говорят материалисты, количество должно переходить в качество. Так и произошло. На рубеже веков промышленники от промывки песков стали переходить к разработке жильного золота. А оно здесь было.
Для добычи рассыпного золота требовались лишь тачки, вашгерд, вода и рабочие руки. Рудная добыча должна быть обеспечена насосами для откачки воды из шахты, бегунной фабрикой для размола руды. А это, какая-никакая, техника. И насосы, и бегуны нуждались в тяге, как минимум — конной. Кроме того, рассыпное золото промывалась сезонно, а золото-руду можно (и нужно) было рубить и поднимать из шахты круглый год. То есть, рудная добыча требовала иных условий для жизни и работы, нежели сезонная промывка. Около шахт и появлялись приисковые поселки. Конторщику – контора, спецу – изба, рабочим — казарма. Баня, конюшня… Если взять другой приисковый поселок нашего края — Шамейку, то увидим, что и там добыча золота (на своем пике) велась шахтным способом.
Вот как шло развитие технологий на Николае-Чудотворском прииске по речке Икрянке. В 1905 г здесь велась промывка песков на рассыпное золото. Работы велись ручным способом. Владельцем промысла был Малиновцев Ф.А. Через 5 лет добыча осуществлялась здесь и шахтным способом, и промывкой поверхностных песков. Причем, в руде золото имело высокое содержание: в 100 пудах руды – 4 золотника 26 долей золота (около 17 грамм). Из шахты за 1910 год было поднято 63530 пудов руды, извлечено более 11 килограмм драгметалла. Применялась «малая механизация» — бегунная чаша и вашгерд. Работало здесь 38 человек.[vii]
К 1910 году Екатерино-Ксениевский и Троицкий прииски от супругов Подсосовых уже перешли к Стрижеву. На Троицком продолжалась промывка песков, а на Екакатерино-Ксениевском работали рудное золото из шахты. Количество рабочих достигало 50 человек. Если верить отчетам, то результат был не завидный – чуть больше 3 кг благородного металла в этот год, а в последующий добыча еще снизилась.[viii] Однако какая-то инфраструктура на месте будущего поселка Золоторуда в этот период уже существовала.
В 1910 г Н.Г.Стрижев оформил на себя смежный с Екатерино-Ксеньевским и Троицким бывший прииск землемерши Парфеновой – Кетинский, с прирезкой и под новым названием Осенний. В последующие годы (до 1916 г) к нему перешли соседние Федоро-Анненский, Ильинский (ранее принадлежал Малиновцеву Ф.А.) прииски[ix].
Таким образом, больше половины площади этого золотоносного района перешла под его управление. Стрижеву разумно было разместить инфраструктуру золотодобычи в одном месте, что, очевидно, и было сделано на берегах ручья Скачек.
Николай Григорьевич Стрижев к 1916 г стал владельцем и «козырного» Николае-Чудотворского прииска на Икрянке, купив его у Малиновцева. Здесь сложилось серьезное хозяйство, фактически — поселение. Неизвестно, прежний хозяин его построил, или новый, но в 1919 г на этом прииске отмечены: здание для бегунной фабрики в разрушенном виде, в нем – паровой котел локомобильного типа без арматуры, одноцилиндровая паровая машина в 12 пар сил; два дома 11 аршин длины, конюшня, кладовая; баня, казарма, амбар в ветхом состоянии.[x]
Получается, это вторая жилая точка на карте рассматриваемого нами «микрорайона» золотодобычи. Третья точка (по сведениям книги А.Афанасьева) находилась на Надеждо-Яковлевском прииске Дмитрия Алексеевича Чернядева, расположенном по обоим берегам Рефта чуть выше устья правого притока Овсянки (2,5 км от нынешнего поселка Золоторуда). Здесь была построена амальгамационная и циановая фабрики. «На цианитовой фабрике Чернядевского прииска были установлены загрузочные чаны на 70 тонн, две цистерны для растворов, два осадительных ящика. Печь для обжига шламов». На амальгамационной имелись толчейные установки, действовавшие от паровой машины в 25 лошадинных сил.[xi]
Оборудование серьезное, а «химия» — опасная. Куда вот циановые соли и ртуть из чанов слили, когда они стали не нужны? Не в реку ли…
Еще одна обустроенная точка на прииске Никифоровском, где было несколько благонадежных шахт. Толщина жилы Ивановской шахты этого прииска превышала 2 м, а содержание золота в 100 пудах руды – больше 65 грамм[xii]. Известно, что Инокентьевская шахта на Никифоровском была оснащена паровым котлом и одноцилиндровой машиной[xiii].
По данным адрес-календаря Пермской губернии на 1917 г, Никифоровский прииск принадлежал Чернядеву Д.А. Расположен он примерно в километре от поселка Золоторуда по дороге, идущей вдоль и вниз по реке. Между тем, А.Афанасьев в своей книге «Сухоложье. Неизвестные страницы» указывает владельцем дворянина Владимира Михайловича Имшенецкого. Поэтому какая-то неопределенность остается.
Также, как и в вопросе о принадлежности (по сведениям этого сухоложского автора) тому же Имшенецкому Алексеевского прииска, на котором «имелась лаборатория, в которой велась первичная обработка шлиха». На границе Надеждо-Яковлевского и Алексеевского приисков, на живописной скале у излучены Рефта до 50-х годов стоял «барский дом», а в советское время — дом отдыха шахтеров-золотодобытчиков. Какого «барина» был дом (Чернядева или Имшенецкого) – до конца не ясно.
Отметим, что перечисленные предприниматели – Стрижев Н.Г.[xiv], Чернядев Д.А.[xv], Имшенецкий В.М.[xvi], пришедшие на место купчих и отставных стрелков, были известными горнопромышленниками с большим стажем и опытом работы по золоту
То есть мы видим: начало 20-го века на рассматриваемой территории ознаменовалось профессионализацией и технологическим совершенствованием процесса добычи, обустройством приисков; здесь появились зачатки поселений.
Все круто изменилось с началом 1-й Мировой войны. Золотые копи обезлюдели. В 1916 г из всех приисков Стрижева работал только Николае-Чудотворский (добыча рассыпного и жильного золота), на нем было занято 6 рабочих. Остальные не действовали «с 18-го октября 1913 года за выработкою песков и жил, а частью за отсутствием рабочих рук». По тем же причинам простаивала и «толчебная фабрика для размола золотосодержащих руд». (Непонятно, идет ли речь о бегунной фабрике на Николае-Чудотворском прииске, либо у Стрижева была еще одна).
Все прииски Д.А.Чернядева бездействовали с 30 сентября 1914 г «за недостатком рабочих рук», так же, как и его химическая фабрика[xvii].
Дальше по факту все шло только «на минус». Хотя формально количество приисков даже увеличивалось. Состоятельные господа, защищаясь от обесценивания рубля, оформляли отводы и скупали старые золотые копи, надеясь продать их после окончания войны, когда стоимость таких ресурсов должна резко возрасти. Этим, в том числе и на Рефтинских золотых месторождениях, особенно активно занимались Л. И.Вишневецкий и Горнопромышленное товарищество В. П. Аничков и В. М. Ишменецкий. Социальная октябрьская революция 1917 г не оставила предпринимателям шанса «навариться» на таких сделках.
Гражданская война оптимизма промыслу не прибавила. В августе-сентябре 1918 г ожесточенные бои между красногвардейцами и воинами Сибирской армии происходили по линии железной дороги Богданович-Егоршино, в нескольких километрах от приисков. Войсками использовалась и Покровская дорога, проходившая прямо по «золотой полоске».
Колчаковское правление, вроде как восстановившее права собственности на прииски, возрождению частной добычи не поспособствовало. Если рабочих рук не хватало, когда война шла далеко от Урала, то откуда им взяться в разгар гражданской, бушующей совсем рядом? Да и период «белой» власти пришелся главным образом на малоудобный для промысла холодный период.
Рефтинские леса стали прибежищем дезертиров, жителей ближайших волостей, скрывавшихся от мобилизации. Этому способствовала удаленность (а часто и труднодоступность) местности и наличие здесь в большем количестве охотничьих избушек, смолокурок, землянок старателей. Не только они, но и обычные крестьяне не против были поживиться имуществом, оставшимся на приисках. Тащили все.
В августе 1919 г председатель Рудянского ревкома изъял у А.Голомолзина вещи с прииска Имшенецкого: «… дужка железная от бадьи, лопаты железные старые – 2, дверцы от зольника парового котла – 1, болты старые – 20…». [xviii]
Сразу после восстановления в губернии Советской власти, было создано Районное управление золотыми приисками Урала.Заведующим Рефтинскими приисками назначен А.А.Соловьев, который уже в августе 1919 г. нанял четырёх сторожей. Известны их фамилии: П.Н.Потапов, А.Я.Солдатов, И.В.Олимпиев, Абдулхапет Халиков.
Видимо, не имея надежды быстро восстановить добычу золота, Районное управление дает разрешение на передачу оборудования с Николае-Чудотворского прииска исполкому села Ирбитские вершины.
Паровая машина и локомобиль были переданы селу. Локомобиль — представителю трудовой артели Е.В.Брылину на временное пользование. Вскоре он был установлен и обеспечивал работу мельницы и пилорамы. В октябре 1920 г был перевезён паровой котёл с Чернядеевского прииска на угольные копи «Клара и Лара». Это рядом с Ирбитскими Вершинами. Там он потребовался для откачки воды из шахты.[xix]
Есть сведения, что в Ирбитские Вершины (для общественных нужд) перевозились и хорошие дома, оставшиеся от бывших хозяев.
К 1924 г. на Рефтинских приисках затеплилась жизнь. Старательская артель «Шахтер», во главе с И.И.Кремзой, летом начала добычу на шахте Инокентьевской. Перелопатили 400 тонн руды, в каждой из которых находилось 5,7 г золота. Работали и сланцевые отвалы. Добыто было из шахты 3150 г, а из отвала 317 г благородного металла.
Сначала в бригаде работало 33 человека, к весне осталось 10. Работа на приисках крайне тяжёлая. Пришлось срочно ремонтировать жилье, бегунную фабрику, оборудование. Ствол большой Инокентьевской шахты совершенно сгнил, его срубили в конце 19 века. Шахта была глубиной 41 м, жила выработана. Начальник Восточного Свердловского горного округа А.П.Корзухин, обследовавший месторождение в начале марта 1925г, пришел к выводу, что в таком техническом состоянии эксплуатировать его невыгодно. Затраты превышали товарную закупочную стоимость добытого металла. Договор с артелью расторгли.[xx]
В 1928 г. рефтинские прииски передали Аятско-Шайдурихинскому управлению всесоюзного золотопромышленного общества «Союззолото». А.Афанасьев, изучавший передаточные документы, сообщает, что в них было названо 11 шахт. Самой глубокой была Северная на Алексеевском прииске. Самые мощные жилы оказались на Дмитриевской одноименного и на старой Ивановской Никифоровского приисков. Их толщина составляла более двух метров. Больше всего (16 золотников на 100 пудов руды) золота содержалось в жиле старой Ивановской шахты. Самой разработанной названа жила старой Инокентьевской, с длиной штрека 85 метров.[xxi]
На этом месте нам нужно остановиться и осмотреться. Итак, прииски в районе будущего поселка Золоторуда существуют с 1884 г. Они принадлежат различным собственникам. Каждый из собственников имеет на промысле свое имущество, как движимое, так и недвижимое (дома, казармы, машины, механизмы…). Таким образом, на пространстве возникает большое количество приисковых поселений разного достоинства – от скопища землянок до вполне цивильных поселочков.
Эти поселки постоянного населения не имеют. Здесь живут сезонники – крестьяне ближних и дальних сел-деревень; командированные управители и специалисты; приисковые люмпены. Постоянного населения не могло быть по определению: хозяева брали у государства землю для горного промысла в аренду с условием – ликвидировать все постройки после завершения добычи полезного ископаемого.
За десятилетие простоя (с 1914 по 1924 гг) поселения частью порушились, частью разворованы, частью их имущество перевезено в села с разрешения властей.
С переходом приисков в 1928 г к государственному предприятию условия меняются существенно. Появляется возможность сконцентрировать инфраструктуру приискового района в одном месте. Социальную: жилье, баню, магазин и т.д.; производственную: контору, склады, конюшню, лабораторию. Это самый минимум. Мы увидим, в дальнейшем перечень увеличится.
Место расположения такого поселения должно соответствовать нескольким условиям: быть в центре района разработок, находиться вблизи транспортных путей, иметь источники питьевого и хозяйственного водоснабжения.
Поселок на речке Скачек соответствовал этому вполне. Находился он в середине приискового района. Зачатки поселения на приисках Стрижова уже существовали. По воспоминаниям А.И.Осиповой в 30-е годы у прудика стоял двухэтажный дом[xxii]. Он остался со «стрижевских» времен. Питьевая вода обеспечивалась родниками. Покровская дорога рядом.
А.И.Осипова, 1931 г.р.
Решению вопроса кадрового обеспечения Рефтинского участка способствовала проводимая Советской властью политика коллективизации сельского хозяйства. Как раз с 1928 года и начал проводиться курс на коллективизацию и наступление на кулачество. Кулацкие хозяйства (а к ним повсеместно относили и середняцкие) должны были платить налоги с гектара земли в 8-30 раз больше, чем бедняцкие. Постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля 1929 кулакам было запрещено вступать в колхозы. С 1930 г стала проводиться сплошная коллективизация и ликвидация кулачества, как класса.
Справные хозяева, понявшие тенденцию, стали искать возможность перепрофилироваться в рабочие. Рефтинские золотые прииски были очень хорошим вариантом. Тяжелым трудом крестьянина не напугать. Но здесь была возможность поставить свой дом, иметь огород, держать скотину. И получать зарплату деньгами, а не колхозными «палочками».
В том же 1928 году Рефтинский прииск, как административная единица, показан в списке населенных пунктов Уральской области, в составе Ирбитсковершинского сельсовета Курьинского района Шадринского округа. Расстояние от сельсовета до Рефтинского прииска показано 13 километров, что примерно согласуется с местоположением поселка Золоторуда, но не исключает, что учтены были и жилые объекты соседних приисков. Всего здесь зафиксировано 3 семьи суммарной численностью 7 человек (4 мужского пола, 3 – женского), все – русские.[xxiii]
Авторы уже утомились именовать поселок, который стал носить название Золоторуда позднее, разными длинными фразами («поселение на ручье Скачек», «поселок на таком-то прииске»). Население называло этот поселок Стрижево.
Вот как вспоминает об этом Осипова Анна Ивановна, жительница Золоторуды, 1931 г.р. «Мы приехали (ок. 1935 г. – Авт.), он Стрижево назывался, а до этого – Малиново. Это кустари здесь работали с такими фамилиями. Переименовали в п. Золоторуда, когда фабрику в ход пустили»[xxiv].
Кустарями Анна Ивановна называет частных владельцев приисков Стрижева Н.Г. и Малиновцева Ф.А.
Карта 1932 г
В части того, что здесь долго сохранялась память о Малиновцеве, есть вопросы. На карте 1943 г показан поселок Малиновский, на правом берегу р. Икрянки, на бывшем Николае-Чудотворском прииске – детище Малиновцева, позднее перешедшем Стрижеву. Это метров 800 от Золоторуды. Выше мы писали, что там еще до революции образовался поселочек. А.И.Осипова подтверждает, что по Икрянке в 30-е годы дома старательские были, но уже пустовали. После того, как месторождение стало разрабатываться государством, «кустарей» удалили[xxv].
Но долина ручья Скачек Малиновцеву не принадлежала… Может быть, какое-то время по имени самого крупного называли совокупность приисковых поселений?
На карте 30-х годов показаны прииски Малиновский (на Икрянке), Троицкий (на Скачке) и Чернягинский (у излучины Рефта, там, где был «дом отдыха»). Фамилия Чернядева, как видим, также картографами искажена, но еще узнаваема. Данные на заключенного Голомолзина, осужденного в 1937 г, указывают, что проживал он на Рефт-Покровском прииске[xxvi]. Это, наверное, надо понимать так, что к тому времени название поселка еще не сформировалось.
«Родилась в Рудянке, на Золото привезли в года 4, не больше, плохо это помню. Отец с матерью уже работали на прииске, фабрика еще не работала. Фабрику строили от Нижнего Тагила, потом перевели в Невьянское поисковое управление.
Родители из Рудянки переехали по причине того, что образовались колхозы. Кто в колхозе не состоит, не разрешали держать корову (не пускали в стадо), налоги очень большие. Отец с матерью переехали на Золото, лошадь у них была. Здесь и жили. Шахты не действующие были за огородом и в самом огороде (над одной была поставлена уборная)»[xxvii].
Родители Анны Ивановны приехали в Стрижево из с. Рудянского, как мы видим. Это в 18-ти км от поселка, близко к устью Рефта. А откуда остальные жители?
«Народу было много, все работящие, из деревень. Из Курьей, из Пышмы много приехало. Рудянских много».
Но «давнишних» старателей здесь уже не было, только вновь прибывшие несостоявшиеся «колхозники», свидетельствует она.
Далее Анна Ивановна говорит о фабрике. Она была построена где-то во второй половине 30-х гг. Историки золотопромышленности пишут о принятом в 1935 году курсе на техническое перевооружение отрасли. Видимо, фабрика стала детищем этого курса. В это же время Аятско-Шайдурихинское управление ликвидировали. Вместо него создали участок, который вошел в состав Невьянского приискового управления.
Остатки фабрики, фото 2009 г
Остатки этой фабрики сохранились. Очевидно, что это была бегунная фабрика — мельница для помола золотосодержащей руды. Бегунки — это жернова.
Рядом с золотоперерабатывающей фабрикой потом построили фабрику по отработке эфеля «эфельный завод», куда эфель поступал с главной фабрике по лоткам[xxviii].
Для работы механизмов был нужен паровой котел. Бывшие жители этого поселения хранят предание, как доставляли огромный котёл из Ирбитских Вершин к этой фабрике – на катках из брёвен, все 10 км переставляя их по ходу движения вперёд.[xxix]
Кузьминых А.Г. рассказывал, что до 1941 г его тесть работал кочегаром на этом важном для промысла объекте.
По нашим прикидкам стояла фабрика на Никифоровском прииске, на котором еще до революции были разработаны шахты, самые известные из которых новая Инокентьевская и Ивановская, последняя – самая богатая по золоту. Не про нее ли рассказывает Анна Ивановна, упоминая о шахте рядом с фабрикой?
В 2010 г мы наблюдали хорошо сохранившуюся шахту метрах в 30 от шахты. Через несколько лет ее найти уже не смогли. Похоже, шахту завалили работавшие там геологи. Не она ли та самая «дойная»?
Вот эта шахта…
К тому времени приисковый район стали именовать Рефт(е)-Покровским месторождением. Здесь в 1935-38 гг разведкой треста «Уралзолота» были найдены 3 крупных обогащенных золотом куста весом 4858, 1017 и 2170 г. Первые в разведочных дудках, а последняя в шахте Дмитриевской. Дмитриевская шахта находилась на Дмитрие-Ростовском прииске (территория между р. Икрянкой и р. Скачек). Во всех случаях золото наблюдалось в кварце в виде густой вкрапленности или прожилков до 1 см мощностью, а также заполняло пустоты в ноздреватом кварце.[xxx]
«Открыли фабрику. Она вырабатывала и электричество для поселка, столбы поставили. Отец работал на одной из шахт забойщиком, я приносила ему туда хлеб. В той шахте, где он работал, золота не добыли не капли.
От шахт на фабрику руду возили на лошадях. Магазин был в поселке. Помню, что за продуктами для рабочих ездили в Невьянск (на лошадях), по Покровской дороге.
На фабрике была эстакада из досок. Шахта рядом с фабрикой – только начали ее разрабатывать, нашли самородок 8 кг. Его на телегу и возили, показывали.
Шахту затопили эту, но когда другие не давали золота, для выполнения плана воду откачивали из нее и разрабатывали. Главный геолог (женщина) говорила, что ее жила до Березовского.
Вообще, золота добывали понемножку, но на зарплату хватало.
Шахту, где самородок нашли, разработали бы, не начнись война…
Ни начальства здесь не было, ничего. Кустари работали. Поработают и уедут»[xxxi].
Главным геологом приискового участка была Лидия Нестеровна (фамилию запамятовали), курила, была замужем. Говорят, что ходила в брюках, чем привела в недоумение местных женщин, отродясь такого не видевших[xxxii].
За полтора года до войны, в январе 1940 г, Рефтинский участок был изъят из Невьянского приискового управления и передан Тагильскому «в целях лучшего обслуживания». Совершенствовался технологический процесс, добивались максимального извлечения золота, применялись более совершенные методы концентрации металла при промывке (стол Вильфлея).[xxxiii]
Налаживался соцкультбыт. Начальная четырехклассная школа работала в поселке уже в 30-е годы.
«Учителем и заведующим был Алексей Васильевич, прихрамывал. Жил в поселке Золото, в двухэтажном четырехквартирном доме. Дом этот был давнишний, оставшийся, видимо, еще от старого прииска. Его потом разобрали и в Алтынай увезли»[xxxiv].
Существовал Красный уголок – комната в одном из служебных бараков. Рабочие строили дома. Как правило, поначалу они с семьями селились в бывших старательских домишках, которых в лесу было много. Затем заготовляли лес и ставили избы.
Элементом инфраструктуры приискового участка стал т.н. Дом отдыха у излучины Рефта.
Он представлял из себя несколько одноэтажных строений, баня была большая. Здания были новые, старое «Барское» сгорело после революции. Перед войной там жили ИТР золотоучастка. В 1940-м Дом отдыха еще существовал, а потом очень быстро «испарился». Куда потом перевезли строения, не известно.[xxxv]
Количество рабочих на Рефтинском приисковом участке было существенным: никак не меньше 100 человек, а, пожалуй, и больше (со слов А.И.Осиповой).
Женщины работали «забрасывальщицами» — загружали лопатами рудную массу в бегунную чашу. В процессе извлечения золота использовалась вода и ртуть.
В начале 40-х в поселке уже существовал и участок Алтынайского химлесхоза.
Ничего не предвещало, что налаженный промысел, мерная жизнь поселка будут прерваны. Все нарушила война.
Вот как вспоминает об этом Анна Ивановна Осипова. «Когда война началась, всех до одного мужиков забрали, остался один Сабит татарин, и тот старенький. Ни одного мужика не осталось. За две ходки всех забрали».[xxxvi]
Народная память сохранила и такую подробность. Мобилизованных провожали до отворотка Рудянской дороги к излучине Рефта (к «дому отдыха»). Здесь, на поляне, прощались, говорили какие-то слова. Выпивали, может быть, сто грамм «на дорожку» и расставались. Многие – навсегда.
Впрочем, А.И.Осипова рассказывает, что ее отца и многих других шахтеров забрали в армию прямо из шахты, не разрешив сходить домой.
Рефтинский приисковый участок в 1941 г был закрыт. Никто, наверное, не догадался нанести на двери конторы ставшую сакраментальной надпись: «Все ушли на фронт». Промышленная золотодобыча прекратится здесь на 50 с лишним лет.
Фабрика остановилась. Электрические лампы погасли. Снова вернулись к керосиновым лампам. И надолго.
Поселок стал бабьим. Женщины переключились на работу в Алтынайском химлесхозе (подсочка и сбор сосновой живицы), а также в Асбестовском леспромхозе (его контора находилась в Сухом Логу). Леспромхоз заготавливал лес и сплавлял его по Рефту.
Помогали стране своей работой и дети. Анна Ивановна вспоминает, что плели лапти, сдавали их в Алтынай. Она помнит технологию их изготовления, заготовки лыка. Липы в наших краях не много. Кто-то ведь нашел места, где липа растет, научил лыко драть, плести этот обувной суррогат: на Урале лапти были редкостью.
Веревки вили, делали топорища из заготовок. И тоже сдавали государству.
Хлеб получали за 10 км – в Алтынае. Его по карточкам давали – работающим 500 г в день, неработающим – 250 г.
Неожиданно в тайге стали появляться новые поселки. Довоенными соседями п.Золотуруда были: выше по Рефту — пос. 24 кв, кордоны Рудный, Кирилловский. Ниже по реке: кордоны Рефтинский (Каменский, Верхнерефтинский), Роговской.
Километрах в четырёх от поселка Золото ниже по Рефту, на другой стороне реки, в 1942 г организовали лесозаготовительную базу Сухоложского ДОКа № 3, относящегося к оборонному ведомству. На лесоучастке в основном жили и работали трудармейцы, занимавшиеся лесоповалом и сплавом леса на биржу Асбестовского леспромхоза, для загрузки пилорамы ДОКа.
Подразделения трудармии в период Отечественной войны часто формировались из граждан определенного национального контингента.
А.И.Осипова вспоминает про п. ДОКа: «Там в войну жили эстонцы. Они рубили лес там, где сейчас Рефтинское кладбище. Японцев не помню. Немцы Поволжья тоже в п. ДОКа жили»[xxxvii].
Один из трудармейцев Шульдайс Гендрих Гендрихович (1904-1989) женился на жительнице п. Золоторуда Анастасии Ивановне (1907-1983), принявшей фамилию мужа, и остался здесь жить-работать. Здесь и умер, похоронен на поселковом кладбище. Кстати, кладбище пос. Золоторуда образовалось после войны, до этого хоронили на кладбище 24 квартала.
В 60-е годы Шульдайс работал конюхом. Леспромхозовская конюшня располагалась в поселке. После войны сюда были завезены трофейные немецкие лошади-тяжеловозы, трудившиеся на перевозке леса с делянок к пунктам складирования. Местные дали Шульдайсу прозвище «Лём»: никак немцу не давалось русское слово «лом».
Кстати сказать, первое упоминание о поселке Золоторуда (с этим названием) содержится в Указе Президиума Верховного Совета РСФСР от 20.08.1943: «Населенный пункт Ирбитские Вершины отнесен к категории рабочих поселков, с присвоением наименования р.п.Алтынай. В черту рабочего поселка включены: н.п.Елкино, поселки при шахтах Ключи, № 5 и ж.д. ст. Алтынай. Подчинены поссовету населенные пункты: Черемшанка, Золоторуда, Рудный кордон, Рефтинский кордон, поселки 164 лесного квартала и 205 км. Ирбитско-Вершинский сельсовет ликвидирован».
Видимо, местное постановление о присвоении поселку этого имени было издано еще до войны (Анна Ивановна говорит, что Золоторудой поселение стало, когда построили фабрику, т.е. во второй половине 1930-х гг).
По ходу затянувшейся на четыре года войны понемногу стали возвращаться в поселок мужики: по ранениям, по болезни. Серухин Николай ( жил в п. Золоторуда в 50-е – 60-е гг): «Косых Александр Павлович вспоминал, что находясь на берегу Икрянки в сильный разлив услышал стоны на другом берегу. Перейти реку не мог, пришлось идти к Рефту и пересечь устье Икрянки на лодке. Оказалось, стонал возвращавшийся домой из трудармии по болезни житель поселка Золоторуда Качусов («полуживой»)»[xxxviii].
После победы вернулись те, кому посчастливилось выжить. «У свекрови погибло на войне 3 сына, а всего в семье погибло 6 человек», вспоминает Анна Ивановна.
Поскольку золотодобывающее предприятие так и не восстановилось, в конце войны и после ее окончания добыча драгоценного металла здесь производилась частными старателями (кустарями, как называет их А.И.Осипова).
« После войны кустари мыли золото, отец мой мыл. Был такой станок грохот, там трафареты… и на него настилается плита, тяжелая она, и на ней дыры такие круглые… а там желоб сколочен … и тоже наложены… трафареты они называются … железные штуки… тяжелые … и косыми такими скрепами… надевалось. Вот на этот грохот возили на тачке … после войны пришли которые … мыли золото. Золото мыли там, с той стороны Икрянки… и пошлют значит на грохот немножко и на трафарете… пошлют… и бросают значит это… привозят это… лопатами сбрасывают… там лежит это… желобок, бежит вода, все это промывают, промывают, а камни … их отбрасывают. Потом все это смоют, помоют … это все убирается… с этого грохота, там песок, который остается, его забирают… ковшик большой такой… на черешке насаженный… вот в него ложат и начинают под водой смывать… ртуть туда… ртуть держит золото … так смывают, смывают, смывают… золото не выпадет…. На дне остается… Смыли… Сейчас значит это золото… но оно не блестит… его высыпают на бумажку или на тряпку… немножко подсохнет … опять в этот же ковшик его высыпают … махорки туда… и махорку эту зажигают… махоркой выжигают золото… помешают там… махорка прогорела, сдули, золото осталось — желтое, желтое, блестит»[xxxix].
Прииск этого месторождения
Сдавали золото в поселке Шамейка. «Там шахта работала государственная… Пешком на Шамейку ходили, через Рудный, Кирилловский. Сдашь в контору – отоваришься…»[xl].
Постоянную работу давали леспромхоз и Алтынайский химлесхоз. «Лес лошадями возили до реки, потом сплавляли. Здоровые кони здесь были, возили. От Золота до Рефта лес был вырублен»[xli].
Отправляли лес и на склад п. Алтынай. Для этого зимой заливали дорогу водой, устраивая «ледянку». «Лед-дорожка», как называли ее местные, облегчала доставку хлыстов гужевым транспортом.[xlii]
Вот общая картина жизни в тот период. После войны здесь появился клуб. Анна Ивановна: «Клуб был, молодежь, кино… Хорошо было. И снабжение было хорошее. Все коров держали, скотину. По 2 коровы держала»[xliii].
Схема п.Золоторуда по сост. на 1960-е гг. Выполнена Серухиным Н.А.
Клуб был ближайшей точкой культпросвета для нескольких таежных поселков (Кирилловского, Рудного, Крутишки и др.). Жители ближних и дальних заимок (соответствующего возраста) ездили сюда (чаще – на лошадях) в кино, на танцы. В нескольких километрах находились покосы жителей и предприятий Артемовского района. Летними вечерами в «золотовский» клуб ходили и артемовские косари.
Дочь Анны Ивановны: «Жили дружно, как одна семья. Одна квашню поставит, вся деревня рада. Бочки делали от маленьких до больших. Дранку драли. Знаешь, сколько пучок стоит… На форму школьную копили, кто на что… Шишки сосновые собирали, сдавали… Домов столько было… Парни даже дрались улица на улицу… Куда дома делись…
Школа была до 4 класса… Два магазина, пекарня… Хлеб вкусный… Калачи стряпали. Магазин напротив пекарни хозяйственный. Скотину держали уток, гусей, коров, лошадей. Все заняты были, пить некогда, не как сейчас в деревнях…»[xliv].
Вдобавок, в реке было полно рыбы. В лесу – зверя и птицы. Кузьминых Александр Георгиевич вспоминал, что по утрам он до завтрака выходил с ружьем на окраину поселка и добывал двух-трех рябчиков — «в легкую». Чистый лес щедро плодил грибы и ягоды.
В 1952 году был выполнен лесоустроительный план и массированная лесозаготовка закончилась. Но остались рубки ухода, санитарные рубки, лесовосстановление. Во второй половине 50-х годов закрылся Алтынайский химлесхоз, участок которого находился в поселке. Однако подсочка смолы и сбор живицы продолжались для других «химдымовских» предприятий.
Снова замерцали электрические лампочки. Одно время было электричество от тракторного движка. В 50-е годы построили линию от Алтыная.
В 1958 г в поселок для изысканий была направлена геологическая партия «Уралзолото». Но Рефтинское золото от нее спряталось. «Нашли только его следы». Считалось, что промышленная добыча возможна при содержании 1 грамма драгметалла в тонне руды. Но этого не получилось. И в 1960 году «Уралзолото» перенаправило партию в Березовский, где в тот год была обнаружена жила.
При поисках золота геологи натыкались на следы меди. Для изысканий по наличию меди сюда направили Буланашскую партию «Зауральской комплексной геологоразведки», передав ей жилые и нежилые строения, оставленные «Уралзолото» в поселке.
Меди буланашцы не нашли. Зато перевезли к себе хорошие брусовые дома, доставшиеся им от предыдущих геологов «за так».[xlv]
Н.А.Серухин, будучи школьником, году в 1964 помогал в проведении переписи, и запомнил, что в п. Золоторуда был 91 дом и сто с чем-то семей[xlvi].
Серухин Н.А.
По состоянию на 1967 год в поселке Золоторуда было уже домовладений 71, население 281 чел. Здесь находится участок Лесохим. Имеется начальная школа (31 учащийся), фельдшерский пункт и два магазина Ирбито-вершинского сельпо и ОРСа.[xlvii]
В 60-е годы в жизнь поселка Золоторуда вошла строящаяся Рефтинская ГРЭС. Начало ее строительства – 1963 год. Но еще за несколько лет до этого здесь появились изыскатели института УралТЭП, останавливались в поселке, а некоторые специалисты (например, Кузьминых А.Г.), здесь и жили.
Позднее, пока не построили дома в Рефтинском, в Золоторуде снимали жилье строители ГРЭС – до стройплощадки всего 10 км (ближе, чем от Асбеста), плюс школа (в поселке энергетиков она появилась только в 1966 г). Трудоспособное население Золотуруды стало вливаться в ряды энергетиков и строителей Рефтинской ГРЭС — перспективного предприятия.
Подсочка смолы стала затухать на фоне роста энергогиганта. Население стало перемещаться – большая часть в Рефтинский, кто-то – в Сухой Лог. Постепенно закрывались клуб, школа, магазины. Некоторые из возрастных зарабатывали себе пенсию откормом скота для Рудянского колхоза.
Закат активного жизненного цикла поселка ознаменовался попыткой сменить ему имя. Среди населения посёлок с официальным названием Золоторуда устойчиво именовался Золото. 09.02.1977 г. облисполком даже принял решение за №78. «Уточнить и считать правильными наименования населенных пунктов: пос.Золото (вместо пос.Золоторуда) Алтынайского поссовета». Однако, республиканские органы это решение не утвердили. Он так и остался с прежним именем.
Заброшенная шахта у р. Икрянки
Постепенно он приобретал черты дачного поселения. Оставались пенсионеры, вросшие в эту землю корнями. В середине 80-х ни школы, ни клуба уже не было в помине. В нескольких домах никто не жил, другие – использовались в дачном режиме. Власть (на общественных началах) представлял старик лет семидесяти, депутат Алтынайского поссовета. Телефонной связи не было испокон веков, вплоть до эпохи мобильников. Правда, короткое время, в семидесятые, прямо по сосенкам натягивали полевой провод (километра полтора), подключаясь параллельно к телефону насосной «Золото».
В 1985 г. в посёлке Золоторуда по официальным данным проживало 30 человек. Производственная деятельность населения находилась в районе нуля до второй половины 90-х годов прошлого столетия. В это время здесь стала работать фирма, пытавшаяся извлечь золото из недр, прокачивая через них злую химическую жидкость.
Как говорят бывшие работники этого предприятия, до золотого урожая дело не дошло. Как сообщают жители Золоторуды: после этих экспериментов вода в питьевых источниках стала нехорошей.
С начала 2000-х попытку восстановить промышленную добычу драгоценного металла предприняло АОЗТ «Аурум». Оно произвело разведку золота рудного на участке Рефтинской зоны, включая Февральское и Икрянское месторождения.
Здесь следует сказать, что в 30-е годы месторождениям района были присвоены свои названия. Ранее их обозначали по именам приисков.
В частности, на месторождении Февральское в 2002 году были проведены геохимические и геофизические исследования, а также пробурены скважины, показавшие наличие золота в кварцевых жилах, а также в зонах выветривания и окисления.
Следует полагать, что Февральское месторождение сегодня обозначено огромным котлованом. Он расположен между реками Икрянка и Скачек, охватывает части бывших приисков Николае-Чудотворского, Дмитрие-Ростовского, Лидинского, Золотой уголок.
Работы на участке Рефтинской зоны, включая Февральское и Икрянское месторождения, велись более 10 лет. Они выявили среднее содержание металла в руде 2,5 гр/т.
«Аурум» занимался извлечением из котлована золотосодержащей руды и направлял ее для извлечения драгметалла на фабрики Краснотурьинска и казахстанского Костаная до июня 2016 года. Затем промысел приобрело предприятие «Полиметалл», но и оно посчитало рефтинское золото бедным и невыгодным.
В феврале 2017 года новый собственник месторождения ООО «Февральское» продлил лицензию на месторождение до июля 2023 года. Оно планирует построить золотоизвлекательную фабрику и, судя по фактуре, там много что сделано. Первоначально на Февральском месторождении планировался цех чанового выщелачивания с получением концентрата с содержанием золота 8-10%. Предполагалось, что объект будет давать 250-280 кг золота в год. Пока не знаем, что из этого сбылось.
Оптимисты заявляют, что золотодобывающее предприятие даст Сухому Логу около 120 квалифицированных рабочих мест. Балансовые запасы обеспечат работу фабрики в течение 6–7 лет, а с учётом ожидаемого расширения карьера — до 20 лет.[xlviii]
Пессимисты размышляют, как химические процессы извлечения золота скажутся на экологии района? Куда пойдет расширение карьера, не вберет ли он в себя поселок золотоискателей?
Вот такими тревожными мыслями мы заканчиваем статью. Но подведем итоги исследования:
- Зачатки поселения по ручью Скачек начали формироваться c 1885-1888 годов, на приисках Троицком и Екатерино-Ксеньевском (владельцы купец А.П.Подсосов и его жена).
- Добыча рудного золота шахтным методом способствовало формированию некой инфраструктуры (жилой и производственной) и к 1917 году здесь уже существовал небольшой поселок, в быту именовавшийся Стрижево (по фамилии последнего собственника приисков Н.Г.Стрижева).
- Национализация приисков и возобновление золотодобычи в 20-е годы обусловило укрупнение поселка Стрижева, находившегося в центре месторождения и рядом с известными объектами добычи. В конце 1930-х он стал именоваться Золоторуда. Население его состояло из нескольких сотен человек, большей частью бывших крестьян Камышловского уезда (главным образом Знаменской и Курьинской волостей), бежавших от коллективизации из родных сел и нашедших здесь работу на государственных приисках.
- С началом Отечественной войны Рефтинский приисковый участок был ликвидирован. Мужская часть населения п. Золоторуда была призвана в армию, женская – трудилась в леспромхозе и Алтынайском химлесхозе.
- В конце ВОв и после ее окончания активизировалась кустарная старательская добыча золота силами местного населения и заезжих «кустарей». Добыча сошла на минимум, видимо, в 60-е годы.
- По состоянию на 1967 год в поселке Золоторуда было домовладений 71, население 281 чел., школа, магазины, клуб. Строительство Рефтинской ГРЭС (и отсутствие иных рабочих мест по месту жительства) оттянуло на себя рабочую силу п. Золоторуда, что обусловило сокращение численности его населения до 30 человек в 1985 году, до 15 человек в 2010 году.
Начавшаяся в начале 200-х гг разработка открытым способом Икрянского и Февральского месторождений в настоящее время не привела к какому-то восстановлению жизни поселка Золоторуда, а его дальнейшая судьба (в связи с предполагаемым расширением зоны работ) не ясна.
Доклад был представлен на 14-й региональной НПК «Возрождение родословных традиций», Рефтинский, 16.02.2019 г
Источники:
[i] Сообщено Рубцовым В.Н. 09.12.2018 г
[ii] .Из рукописи. Харина А. М. «Материалы к истории горнозаводских лесов Урала» Часть IV,Стр.1174 – 1177. Глава 206. Архив Гусева В.А.;
[iii] Рубцов В.Н. Золото Камышловского уезда http://sukharev-y.ru/%d1%80%d1%83%d0%b1%d1%86%d0%be%d0%b2-%d0%b2-%d0%bd-%d0%b7%d0%be%d0%bb%d0%be%d1%82%d0%be-%d0%ba%d0%b0%d0%bc%d1%8b%d1%88%d0%bb%d0%be%d0%b2%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b3%d0%be-%d1%83%d0%b5%d0%b7%d0%b4%d0%b0/#more-5602 ;
[iv] Там же;
[v] Там же;
[vi] По данным Адрес-календарей Пермской губернии на 1903 и 1904 годы прииски Троицкий, Екатерино-Ксениевский и Золотой уголок принадлежали уже купцу Подсосову Виктору Алексеевичу. Очевидно, он предыдущему хозяину Подсосову Алексею Петровичу приходился сыном. В свою очередь Виктор Алексеевич — отец Подсосова Алексея Викторовича (1879-1946) — русского писателя, врача.
[vii] Афанасьев А.А. Сухоложье.Неизвестные страницы.Сухой Лог:2004, с.103;
[viii] Там же;
[ix] Рубцов В.Н. Золото Камышловского уезда ….
[x] Афанасьев А.А. Сухоложье.Неизвестные страницы.Сухой Лог:2004, с.104;
[xi] Там же;
[xii] Там же, с.108;
[xiii] Там же, с.104;
[xiv] Стрижов Николай Григорьевич (ок. 1841- после 1919 г) предприниматель, общественный деятель, — из крепостных Билимбаевского завода, вольноотпущенник, позднее — личный почетный гражданин. Окончил Московскую земледельческую школу. Стрижов имел ряд мелких предприятий в Екатеринбурге. В апреле 1886 стал редактором-издателем «Делового корреспондента». В 1897 г поверенный заводов Богословского горнозаводского общества. Член и товарищ председателя Совета съездов уральских золотопромышленников (1904, 1905, 1907 гг). Главный агент Уральского общества страхования от огня (1904 г).Член Особого горнозаводского раскладочного по промысловому налогу присутствия (1908, 1909, 1910 гг), член Биржевого комитета (1908 г). Старшина Екатеринбургской Биржи (1914 г). Член УОЛЕ. В 1919 г совершал поездки по уральским заводам с целью выявления и сбора исторических и художественных ценностей.
Его сын Иван Николаевич Стрижов (1872-1953) — геолог, специалист по геологии нефтяных месторождений Кавказа, Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции, строению нефтяных и нефтегазовых залежей, системам их разработки, проектированию магистральных нефтепроводов и хранилищ газа, прогнозу нефтегазоносности Поволжья, Урала и Сибири. Стоял у истоков нефтяной и газовой промышленности СССР. Первооткрыватель Новогрозненского нефтяного месторождения.
[xv] Дмитрий Алексеевич Чернядев, тарский купец и успешный золотопромышленник со стажем. Потомственные почетный гражданин, знаток промышленного производства и археологии. Открытый им в 1890 году прииск Увальный в Витимской системе, недалеко от Бодайбо,в Восточной Сибири, только в 1893 году принес хозяину 36 пудов 30 фунтов 10 золотников золота. В 1893 г купил усадьбу Золино в Подмосковье, где и проживал. В 1905 г владел на Рефте 9 приисками. В 1916 году, предчувствуя грядущие перемены, Чернядев продает усадьбу Золино и, прихватив с собой миллионное состояние, уезжает заграницу, оставив семью.
[xvi] Имшенецкий Владимир Михайлович (1858-1942) – дворянин, горнопромышленник. Подробно о нем http://sukharev-y.ru/%d1%81%d1%83%d1%85%d0%b0%d1%80%d0%b5%d0%b2-%d1%8e-%d0%bc-%d0%b1%d0%b8%d0%be%d0%b3%d1%80%d0%b0%d1%84%d0%b8%d1%8f-%d1%83%d1%80%d0%b0%d0%bb%d1%8c%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b3%d0%be-%d0%b3%d0%be%d1%80%d0%bd/#more-3685
[xvii] Адрес-календарь Пермской губернии на 1917 г, с.497-498;
[xviii] Афанасьев А.А. Сухоложье.Неизвестные страницы, с.105;
[xix] Там же, с.105-106;
[xx] Там же, c.107-108;
[xxi] Там же;
[xxii] Запись беседы c Анной Ивановной Осиповой (1931 г.р.), жительницей поселка Золоторуда, 12.01.2019 г.;
[xxiii] Список населенных пунктов Уральской области. Том XVI. Шадринский округ. Свердловск: Издание орготдела Уралоблисполкома, Уралстатуправления и окружных исполкомов, 1928;
[xxiv] Запись воспоминаний жительницы поселка Золоторуда Осиповой Анны Ивановны. Записал на видеокамеру Шишминцев М.В. 23.01.2016 г, в п. Рефтинский. Расшифровка фонограммы – Сухарев Ю.М.
[xxv] Запись беседы с Анной Ивановной Осиповой (1931 г.р.), жительницей поселка Золоторуда, 12.01.2019 г.
[xxvi] Голомолзин Александр Степанович 1907 г.р., м. р. – РСФСР, Свердловская обл, Сухоложский р-н, с. Рудянское, русский, проживал –Свердловская обл., Сухоложский р-н, прииск Рефто-Покровский, работал – Рефто-Покровский прииск, забойщик. Арестован 6 октября 1937 г г, осужден 14 ноября 1937 г. Мера наказания – 10 лет ИТЛ. Книга памяти жертв политических репрессий. Свердловская обл. Т.2. В-Д. ГИПП «Уральский рабочий», Екатеринбург, 2000.
[xxvii] Там же;
[xxviii] Запись беседы с Анной Ивановной Осиповой (1931 г.р.), жительницей поселка Золоторуда, 12.01.2019 г.
[xxix] Сообщено Кузьминых А.Г. 12.02.2012 г;
[xxx] Смолин А.П. Самородки золота Урала. Недра, М., 1970. c.33;
[xxxi] Запись воспоминаний жительницы поселка Золоторуда Осиповой Анны Ивановны…
[xxxii] Запись беседы С Анной Ивановной Осиповой (1931 г.р.), жительницей поселка Золоторуда, 12.01.2019 г.;
[xxxiii] Афанасьев А.А. Сухоложье.Неизвестные страницы, с.110;
[xxxiv] Запись беседы c Анной Ивановной Осиповой (1931 г.р.), жительницей поселка Золоторуда, 12.01.2019 г.;
[xxxv] Запись беседы с Анной Ивановной Осиповой (1931 г.р.), жительницей поселка Золоторуда и Серухиным Николаем Александровичем (1951 г.р.) 12.01.2019 г.;
[xxxvi] Запись воспоминаний жительницы поселка Золоторуда Осиповой Анны Ивановны…;
[xxxvii] Там же;
[xxxviii] Записано 23.01.2016 г;
[xxxix] Запись воспоминаний жительницы поселка Золоторуда Осиповой Анны Ивановны…;
[xl] Там же;
[xli] Там же;
[xlii] Сообщено Кузьминых А.Г. 12.02.2012 г;
[xliii] Запись воспоминаний жительницы поселка Золоторуда Осиповой Анны Ивановны…;
[xliv] Там же;
[xlv] Сообщено Кузьминых А.Г. 12.02.2012 г;
[xlvi] Запись беседы с Серухиным Н.А. (1951 г.р.), 12.01.2019 г.;
[xlvii] Город Сухой Лог и Сухоложский район. Часть 7// ред.-сост. И.А. Брыляков и Е.Ф. Григорьев:-Исполком Сухоложского Горисполкома, 1969., с.22 (неопублик. машинопись);
[xlviii] Областная газета №70 от 2104.2017; ПРАЙМ ЗОЛОТО — Вестник золотопромышленника https://gold.1prime.ru/news/20170421/197143.html .
