Сухарев Ю.М. Штрихи к биографии Петра Мамина

     Очередной раз просматривая «Екатеринбургские епархиальные ведомости», обратил — таки внимание на заметку «Добрый пастырь». Помещена она в неофициальном отделе газеты за 1914 год (№ 26 от 29 июня).

Начинается корреспонденция  так: «Рядом с той  деревней, в  которой я живу, находится небольшое село Б.-Т., где  с основания прихода служит священником о. П — — р». По ходу выясняется, что рядом находится село «П-ское», а в селе  «Б.-Т-ском»  в 1913 г был огромный пожар.

Существовавшая в те годы манера шифровать и шифроваться доставляет хлопот нынешним исследователям. Однако этот текст открылся  сразу.

Речь идет о священнике с. Большое Трифоново Ирбитского уезда Петре Мамине.  Я изучал его  биографию и бывал в этом селе.

Петр Мамин  в Б. Трифоново – фигура культовая, фольклорная. Существуют даже «побасенки» про него, которые до сих пор ходят среди жителей села.

Однако,  заметка в Епархиальных ведомостях несколько корректирует и биографию священника, и сложившийся в народе образ. Но сначала фактические данные о жизни П.Мамина.

Петр Дмитриевич Мамин родился в 1868 г в семье священнослужителя [5].

 Его отец Мамин Дмитрий Алексеевич служил настоятелем Флоро-Лавровской церкви Клевакинского села Екатеринбургского уезда (ныне – Режевского района) по данным 1877 и 1882 г.[1;24]

В 1879 г Петр Мамин поступает в Екатеринбургское духовное училище, заканчивает его, а в  1891 г  и Пермскую семинарию по 2-му разряду, удостоившись звания студента.[6;7;8;9;10]

27 Января 1892 г бывший семинарист назначается священником в Костинское село Ирбитского уезда. [11]

Через 4 года, в 1896 г, по представлению благочинного, Епископом Екатеринбургским и Ирбитским Владимиром за хорошую службу он был награждён набедренником. [12]

В 1897 г синод разрешает Екатеринбургской епархии образовать  специальный причт для окормления северных территорий, в т.ч. и кочующих вогулов.5 июня этого года «священник ц. с. Костинского Ирб. у. Петр Мамин определен священником к походной ц. в Северной части Верх, у., согласно прошению». [13]

Лучшей кандидатуры для миссии трудно было подыскать. Молод, образован, здоров, имеет духовный опыт. Физические данные не маловажны. «Здесь, по словам местного о. благочинного, священник едет верхом на лошади, идет пешком по топким болотам, гарникам и трущобам и нередко плывет по воде в лодке — «душегубке». [14]

Отчет Миссионерского Комитета за 1899 г свидетельствует: «Священником походной церкви П. Маминым в отчетном году сделано много поездок по юртам и деревням ясачных вогул с целью отыскать подходящее и центральное место для возведения постройки разрешенной Епархиальной властью часовни. Местом для постройки избран им правый берег реки Лозьвы близь прииска «Владимирского»  г. Шошина».

Постройка часовни была начата, но 10 января 1900 г священник Казанско-Богородицкой Походной церкви в Верхотурском уезде Петр Мамин перемещен к церкви с. Шмаковского, Ирбитского уезда [15].

Однако 8 ноября того же 1900 г  он  возвращён к Походной церкви [16].

В этот раз Мамин поселился в  деревне  оседлых вогулов  Лача, где уже была церковь и миссионерская школа.

С сентября 1901 г  он назначается  и заведующим вогульскими школами грамоты в этой деревне, а также в деревне  Митяева. Обе  находились в ужасном состоянии. Отец Петр принимает решение о строительстве новой школы в первой деревне и реконструкции во второй, что и осуществляет.

14 Февраля 1903 г за труды по постройке здания для Лачинской школы ему было преподано Архипастырское благословение с выдачею свидетельства [17]

Каждый год посещались и юрты. В 1901г о. Мамин, совместно со священником Никито-Ивдельской церкви Николаем Хлыновым, отправившись  в начале декабря к кочевьям вогул, расположенным по притокам реки Лозьвы: Тошемке и Вижаю,  побывали в большей части юрт на севере Екатеринбургской епархии.

В 1902 г Мамин и Хлынов повторили прошлогодний  маршрут, который составил 500 вёрст пути и занял 5 дней.

В  конце этого года  о. Петр Мамин предпринял ещё один  вояж в пределы соседней Тобольской епархии, в пункты сбора ясака, куда съезжались вогулы. В эту поездку, протяжённостью 1000 верст, он посетил 40 юрт, из них 32 в пределах Тобольской епархии.

В плодотворном 1902-м, при активном участии о. Петра Мамина,  составлена азбука на вогульском языке с краткою грамматикою,  переведены на вогульский язык несколько молитв и составлен словарь вогульских слов с переводом их на русский язык. Книжка была отпечатана Московской синодальной типографией.

В этом же году  было закончено строительство часовни.

Часовня стала головной болью о. Петра. Как мотивировать вогул к её посещению? Хоть она и приближена к их кочевьям, но всё равно отстоит от них на десятки и сотни вёрст. Вогулы беспрекословно посещали Искорский пункт сбора ясака. Но переместить его из Тобольской губернии к новой часовне было не в его силах, а епархиальное начальство помогать ему в этом не пожелало.

Позднее эту часовню, разрешенную к строительству епархией и усилиями о. Петра возведённую, а после него оставшуюся без присмотра, вменили ему же в вину…

29 Марта 1905 г Петр Мамин уволен от должности священник при Походной церкви Верхотурского  уезда  [18]

Перед этим он подвергался критике правящего архиерея и миссионерского комитета за, якобы, промедление в деле устройства школы для детей кочующих вогулов

Лишь через 3 года официально получил он новое назначение. И то с оговорками. 21 марта 1908 г «бывший священник Походной церкви командирован временно  для служения в церкви деревни Больше-Трифоновой, Ирбитского  уезда». [19]

Доможиров Валентин Григорьевич, уроженец с. Большое Трифоново, сообщает, что его дед — Редькин Даниил Федорович (1870-1963) перевозил Мамина Петра Дмитриевича из поселка Турьинских рудников (ныне – Краснотурьинск) в д. Б.Трифоново.  Дед рассказывал, что  о. П.Мамин взял с собой только книги, а вещи раздал бедным. [23]

Первое,  чем помогает упомянутая заметка в Епархиальных ведомостях, – уточняет биографию о. Петра в период с 1906 по 1908 г.

Указом Святейшего Правительствующего Синода, от 30 июня 1908 года за № 8062, официально открыт самостоятельный приход при церкви в деревне Больше-Трифоновой, Ирбитского уезда, с причтом из священника и псаломщика «с тем, чтобы содержание причта новооткрываемого прихода относилось исключительно на изысканные местные средства».[20]

Имеются развёрнутые воспоминания о Петре Мамине. В Большом Трифоново он – культовая фигура и остаётся таковым до сих пор.

«Мамин Петр – священник Православной церкви с. Б.-Трифоновском, родной племянник писателя Мамина-Сибиряка. Мужчина средних лет высокого роста, здоровый, про таких говорят в народе «Коня сшибет». В церкви служил редко. Приход маленький и доход попу незначительный. Мирские сборы тоже незначительные.

 Хозяйством наш поп не занимался. Была ему обществом отведена земля, в более чем достаточном размере, пахотная земля – он её не обрабатывал; была отведена сенокосная площадь – он сена не косил. Урочище это и сейчас называют «Поповский покос» у покоса речки Черемшанки.

В империалистическую войну взял четырех человек военнопленных австрийцев. Зимою пленные рубили лес. Весной сплавляли. И никакой спецодежды.  В снегу ли, в талой ли воде — все в солдатском обмундировании. Эксплуатировал — дай Боже. Летом надо было достраивать школу — работали пленные и на строительстве.

Школа с. Б.Трифоново, построенная после пожара 1913 г.

Дома Мамин бывал редко. Хаживал он по прямой, по сосновому бору, по маршруту: Б.-Трифоново – Екатеринбург (ныне Свердловск); Б.-Трифоново – д. Першина./…/ Проповеди читал сильно. С мужиками на сходках, несмотря на возражения мужиков, ругался, спорил, вмешивался в мирские дела тоже сильно. В карты, в биллиард играл отменно. В этих случаях, после обхода верующих, снимал с себя церковное обмундирование – он гражданский человек». [22]

Отцу Петру довелось освящать кладбище, организованное в Большом Трифоново после открытия церкви. Сегодня это городское кладбище Артемовского. Когда состоялось освящение автору неизвестно, но, по сообщению Горбунова В.И., земля под погост была выделена в 1906 г.

При всей противоречивости характера, о первом священнике села здесь остались хорошие воспоминания: «Помогал бедным, был добр, любил детей». [2]

Дом священника был недалеко от церкви. Сейчас это улица  Советская д. № 6 (ранее улица носила имя Сталина).  Здание кирпичное, пристрой слева – новодел. Сначала  была деревянная изба, но в 1913 г. произошел сильный пожар. Сгорело больше 100 строений, в том числе дом священника и школа. Последние выстроили вновь, но уже  кирпичными.[23]

 О. Пётр лично помогал в строительстве новой школы, в том числе и рабсилой четырёх прикреплённых к нему пленных «австрияков». Он и учительствовал.

Вероятно, к тому времени П.Д. Мамин уже сменил приоритеты, поставив народное просвещение выше церковного освящения. Черемных И.С. рассказывал: «Священник поставил мне в школьную тетрадку пятёрку за письмо. Он преподавал русский язык и закон Божий. Подарил мне книжку с рассказом «Серая шейка». – «Это написал мой дядя – Дмитрий Наркисович», — и рассказывал ребятам о жизни писателя».[2]

С 1885 г в районе Большого Трифоново шла добыча золота. Пионер этого дела, Пономарёв Иван Максимович, сильно на нём разбогател. Поиски «презренного металла» продолжались другими сельчанами, но с малым успехом. Не избежал соблазна и Петр Мамин, человек, как мы видели, азартный. Злые языки поговаривали: «Не столько служил, сколько золотарил». При этом использовал тех же австрийцев, нанимал и других для добычи золота, работал сам. [2]

 Успеха промысел ему не принёс. Есть даже предположение о  банкротстве Мамина-золотопромышленника, предопределившем, дескать, его последующие действия.

1917 г. Ход жизни Петра Мамина делает такой крутой поворот, что это событие до сих пор в памяти жителей с. Большое Трифоново.

Из воспоминаний Черемных Ивана Семеновича:  « В 1917 году, перед Февральской революцией,[Петр Мамин. – Ю.С.] снял с себя сан священника и ушел, с ружьем и двумя собаками, сказал, что на Ивдель. А в 1919 году оказался в г. Туринске, в должности Зав. Отделом Народного образования». По другим данным, которые представляются более точными, в селе не знали, что он отказался от духовного сана. И появление его здесь в кожаной тужурке было неожиданным.[22]

В марте 1917 г он вступает в… партию большевиков.[5]

Такое быстрое перевоплощение сельского батюшки в товарища Петра, говорит о давних его контактах с революционерами. Можем предполагать, где они состоялись. Север Верхотурского уезда в начале XX века имел развитое рабочее движение на заводах Богословском, Надеждинском, Турьинских рудниках. А ведь эти местности были зоной деятельности походного священника.

В 1917-м же году Пётр Дмитриевич Мамин избран председателем комитета общественной безопасности в Егоршинском промышленном дорожном районе [5]. Это говорит о доверии к нему в рабочей и партийной среде.

В 1918 – 1919 гг (захват Урала Колчаком), он находится в Тавде в подполье. После освобождения региона большевиками, согласно справки Тюменского партийного архива, товарищ Пётр в 1919 – 1921 гг работает помощником машиниста водокачки на железнодорожной станции Тавда. Рабочий стаж всегда был большевику на пользу.

В 1921 г П.Мамин назначается секретарем, затем – заместителем заведующего специальным отделом, инспектором отдела народного образования г. Туринска.[5]

«В 1920 г Петр Дмитриевич проехал с лекциями по многим сёлам Ирбитского уезда. Его появления для трифоновцев в своем селе с лекциями «Коллонтай и III-й Интернационал» было неожиданным.

Следует сказать и то, что «брат П.Д. Мамина, Василий Дмитриевич, священник села Огнёво был организатором карательного отряда белых во время гражданской войны, осужден и расстрелян советскими властями». [3]

Мы сегодня не знаем, мог ли П. Мамин (не последний по рангу большевик на ст. Егоршино) повлиять на судьбы  расстрелянных в 1918 г  вчерашних сослуживцев — Платона Горгониевича Горных, священника церкви с. Покровского (расстрелян 27 июля), Александра Ниловича Медведева, дьякона  церкви с. Больше-Трифоново (!) (расстрелян 7 сентября), Константина Виссарионовича Словцова, священника церкви с. Егоршино (расстрелян 20 июля), Петра Андреевича Снежницкого, священника церкви с. Больше-Трифоново (расстрелян 7 сентября) и других. Вообще, Егоршино и его окрестности по количеству казненного духовенства в тот период выделяются среди прочих районов Урала.

Очевидно, еще будучи в Туринске, Петр Мамин избирался делегатом на IV Всероссийский съезд профсоюзов, который проходил в Москве в мае 1921 г. В 1922 году он переведён в Тюмень, на профсоюзную работу, где был членом президиума  губпрофсовета. [5]

            С 1923 г Пётр Дмитриевич живёт в селе Берёзово Тюменской губернии. Здесь большой была доля коренного населения – хантов и манси (остяков и вогулов).  Видимо, оказался востребован его  опыт  работы в национальных школах.  Он служит заведующим отделом народного образования, уполномоченным от губернского Совета профсоюза, председателем Шерхольского сельсовета этого же района [5].

По другим данным – П.Д. Мамин и учительствовал в этот период [3].

В 1924 г, согласно справки Тюменского архива, он уволен по личному заявлению. Другой источник утверждает, что П.Мамин был лишён права учительствовать, и по этой причине оставил работу [3].

В любом случае, последний период своей жизни Пётр Дмитриевич занимался и жил  рыболовством.[3;5]

Некоторые евангельские апостолы были рыбаками, но, оставив это занятие, пошли проповедовать – «ловить человеков». Пётр Мамин большую часть жизни проповедовал, но в конце её стал рыбаком. Не нам его судить, однако – это символично.

Умер он в селе Берёзово Уральской (ныне – Тюменской) области 17 января 1927 года. [5]

Воспоминания о нем современников, односельчан — ретроспективны. То есть образ отца Петра воссоздавался с учетом знания последующих событий (саморасстрижение, партийная и советская работа), оценка которых накладывала отпечаток субъективности и на воспоминания.

Заметка И.Воробьева дает возможность посмотреть на личность и деятельность Петра Мамина непосредственно глазами человека того времени.

Вот её текст.

«Рядом с той деревней, в  которой я живу, находится небольшое село Б.-Т., где  с основания прихода служит священником о. П — — р  . Человек средних лет, несемейный, сам друг  с женой».

 В Большом Трифонове слышал, что на новом кладбище первой  захоронена дочь о. Петра. [23]

Однако, интонация, с которой автор газетной заметки сообщает о семейном положении священника, вряд ли подтверждает это.

 «Когда он приехал в  село, то здесь не были еще готовы дома для причта ине был открыт самостоятельный приход. О. П. приняли на себя хлопоты о скорейшем открытии прихода. Его старания скоро увенчались успехом: в 1906 году приход был открыт и о. П., как и следовало ожидать, был назначен священником».

            Стало быть, в 1906 г Петр Мамин уже служил в Б. Трифонове. Ранее период  его жизни с момента увольнения от походной церкви (1905 г) до 1908 г был неясен.

            «Школа в этом селе церк.-приходская. До открытия  прихода учащихся в  ней было ежегодно 30—40 человек. Занятия в школе вела одна учительница. О.  П. стал ревностно заботиться об устройстве школы и лучшей постановке учебного дела в  ней, и школа скоро стала почти неузнаваемой.

Учащихся стало в  два раза больше, а вместе с тем был увеличен и учительский персонал. Было открыто и IV отделение.

Сначала, разумеется, учащихся в этом отделении было немного и население отнеслось к этому, как к лишней затее батюшки. Только очень немногие прихожане видели пользу и стремились поддержать начинание.

Чтобы открыть IV отделение необходимо было приспособить к этому существовавшее здание школы. О. П., преодолевая разные препятствия, начал возводить порядочную пристройку к училищу, которая с большими усилиями и хлопотами и была окончена.

Здание школы, с внешней стороны, выглядывало довольно приличным, но, к сожалению, не суждено ему было существовать долго: во время пожара, бывшего в селе 10-го Мая 1913 года, оно сгорело; сгорело и все школьное имущество. Пожар был настолько велик по своим размерам, что сгорело до основания 130 дворов в какие-нибудь два—три часа.

 Бедствие, постигшее жителей, было неожиданно и настолько велико, что не поддается описанью.

После пожара погорельцы испытывали большую нужду, не имея крова и даже куска хлеба на первое время. И здесь о. П. был неизменным помощником в нужде и горе, как добрый пастырь. Он оказывал всячески помощь словом и делом нуждающимся погорельцам, насколько это было в его силах; обращался с воззванием за помощью к тем, кто мог ее оказать.

Свет не без добрых людей. Народ, видя бедственное положение своих собратьев, скоро откликнулся на призыв о помощи. Все поступившие пожертвования проходили через посредство доброго батюшки. Зная хорошо в своем небольшом приходе людей вообще, а пострадавших от пожара в особенности, их экономическое положение, батюшка делил пожертвования между ними так, чтобы никто обижен или обойден не был, чем заслужил великую благодарность прихожан».

Эта оценка роли о. Петра в организации помощи пострадавшим (напомню, сделана она через год после пожара) тоже выпала из воспоминаний трифоновцев, записанных десятилетиями спустя.

«Хотя я состою в приходе с П—ского, но церковь с Б.-Т—ского находится в расстоянии более близком, поэтому в праздничные дни я бываю и в храме с. Б.-Т -ского.

Да и как тут на пойти!?

Служба в  храме совершается чинно. Пение поставлено хорошо и невольно влечет человека посетить храм Божий, а такого, который не чужд эстетического чувства, в особенности.

Нельзя умолчать и о том, как отрадно бывает послушать и слово проповеди, сказанное о. П. не редко приходилось и приходится слышать проповедь о.о. духовных, но таких задушевных наставлений, понятных для каждого слушателя, я не часто слыхал, особенно в  сельских церквах».

То, что о. Петр был сильным проповедником – сообщали и другие трифоновцы. Однако  исполнение своим пастырем других богослужебных обязанностей они оценивали критично. Возможно, к концу своей церковной жизни Петр Мамин охладел к  священническому долгу, что и отложилось в памяти односельчан.

«Наконец, стараниями о. П. открыто в селе общество трезвости, в котором, как известно, состоят порядочное число членов.

Вот в кратких чертах то, что сделано пастырем для пользы прихода. Ныне о добрых пастырях редко пишут, а вот, если в чем ошибется священник – об этом во всех газетах напечатают. Свою корреспонденцию мы написали не для того, чтобы о. П. похвалить, а чтобы показать, что не оскудела еще наша страна хорошими пастырями. Если мало слышно о них, то это ни о чем другом ее говорит, как о неизменности той истины: хорошая слава лежит, а дурная бежит…».

Письмо подписано: Учит. И. Воробьев [21]

 Очевидно, это  Иван 2-й Павлович Воробьев. Как пишет Валентин Иванович Воробьев, « он был учителем в с. Липино, с. Покровском и д. М. Трифоново. Жил в с. Покровском на берегу р. Бродовки, имел большой сад, фисгармонию, большую библиотеку. Регулярно выписывал журнал «Сельское хозяйство и домоводство». В 1913 г. по постановлению № 173 Ирбитской земской управы обследовал источники водоснабжения в районе. Его первого похоронили в с. Покровском по современному обряду под музыку духового оркестра». [4]

Исходя из текста заметки, видно, что её автор в тот период проживал в д. М.Трифоново.

Источники и примечания:

Статья ранее не публиковалась.  В форме доклада была представлена на конференции УИРО в пос. Буланаш Артемовского ГО в апреле 2014 г.

1.Адрес-календарь Пермской епархии на 1877 г. – Пермь: типография и литография Заозерского, 1877

2.Архив Горбунова В.И.;

3.Брылин А.И., Елькин М.Ю. Покровская волость: история, генеалогия, краеведение. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2008 – 216с.;

4.Воробьев В.И. Воробьевы из села Покровского. http://www.irbit.info/history/bio_detail.php?ID=1232

5.Выписка из справки Тюменского областного партийного архива. Архив Горбунова В.И.;

6.Екатеринбургские епархиальные ведомости (ЕЕВ) 1887№28;

7.ЕЕВ 1888№27;

8.ЕЕВ 1889№28;

9.ЕЕВ 1890№27;

10.ЕЕВ 1891№27;

11.ЕЕВ 1892№5;

12.ЕЕВ 1896 №51-52;

13.ЕЕВ 1897 № 12;

14.ЕЕВ 1898 №11 от 1 июня;

15.ЕЕВ 1900№3;

16. ЕЕВ 1900№22;

17.ЕЕВ 1903 №10;

18.ЕЕВ 1905 №8-9;

19.ЕЕВ 1908 №13;

20.ЕЕВ1908№ 32;

21.ЕЕВ 1914 № 26, 29 июня

22.Из воспоминаний Черемных Ивана Семеновича, жителя села Большое Трифоново. Их архива Горбунова В.И;

23.Записано со слов Доможирова Валентина Григорьевича (75 лет), уроженца с. Большое Трифаново, жителя г. Артемовского,   19.05.2012 г;

24.Пермский епархиальный адрес-календарь на 1882 год.  (Сост. Н.Д. Топорков.). – Пермь: типография Пермской губернской земской управы, 1882;