Сухарев Ю.М. Крестьянское восстание в селе Леневском Екатеринбургского уезда и приходской священник Иоанн Рыболовлев (1907 г)

Советская историография, анализируя события Первой Русской революции 1905-07 гг, причисляла духовенство к реакционным сословиям, стоящим на страже абсолютной монархии и существовавших тогда (по выражению С.Ю.Витте) «форматов жизни». Инерция такого подхода не исчезла до сих пор. И это не смотря на то, что триггером событий стала деятельность Георгия Аполлоновича Гапона, священника РПЦ.

 Изучая биографии священников Екатеринбургской епархии начала XX века неоднократно сталкивался с фактами непосредственного (либо опосредованного) участия духовенства в революционных выступлениях на стороне народных масс. Руководителем крестьянского восстания (1907 г) в с. Стриганском Ирбитского уезда был священник  Иоанн Ключарев. Сменивший его о. Николай Буткин (уже в 1908 г) также обвинялся в том, что открыто высказывался в защиту арестованных участников восстания, помогал крестьянам составлять прошения по делу, способствовал сбору средств  для поддержки заключенных и их семей.[1]

Священник села Скородумского Ирбитского уезда Алексей  Игнатьев по деревням прихода изъяснял манифест 17 октября и убеждал  вступать в образованный Крестьянский союз, говорил речи на общественных митингах в г. Ирбите, на крестьянских и учительских съездах по программе Конституционно-Демократической партии и Крестьянского Союза.[2]

Духовной консисторией Екатеринбургской епархии в период с 1905 по начало 1908 г было возбуждено  24 духовных следствия по политическим обвинениям священников и иного клира – в принадлежности к социал-демократической партии, в антиправительственной,  революционной и антирелигиозной пропаганде, в распространении прокламаций, другой нелегальной литературы и подобных преступлениях.

Не избежало крестьянских волнений село Леневское Екатеринбургского уезда. К формированию революционного сознания крестьян был причастен и  их приходской священник Иоанн Рыболовлев. Впрочем, официальные объяснения по этому поводу он даст через 30 лет после событий, следователю госбезопасности.

Сначала основные вехи биографии Иоанна Рыболовлева. Развернутое жизнеописание этого незаурядного священника автором опубликовано[3]. Здесь только главные этапы.

Рыболовлевы – древний священнический род. Первым церковнослужителем этой династии был Алексей Васильев Рыболов, служивший дьячком в церкви Аятской слободы в 1680 г. Иван Рыболовлев родился 23 августа 1874 г. в селе Мурзинском Верхотурского уезда[4] в семье (на тот момент) диакона местной церкви Рыболовлева Михаила Львовича и его жены Зои Ивановны. Пермскую духовную семинарию он оканчивает в 1895 г. Два года  служил учителем в церковно-приходской школе Верх-Исетского завода.

17 июня 1897 г. Иван был определен священником к церкви села Красноярского Камышловского уезда[5], рукоположен 21 сентября – в сан диакона, а 26 сентября – в сан священника[6]. В начале 1903 г. семья о. Рыболовлева переселяется в село Леневское Екатеринбургского уезда, к Крестовоздвиженской церкви.

Служил он хорошо, был награждаем церковноначалием. Имел и природный талант. Как вспоминали жители, славился своим голосом и манерой вести службу, на его проповеди собиралось особенно много народа.

Отец Иоанн имел крепкое хозяйство, хорошую пасеку. Да и само село Леневское бедным не считалось. Но ветер революции охватил и его. В селениях вокруг Режевского завода недовольство населения вызывала рубка лесов Алапаевским и Невьянским заводами. Насколько лес был юридически закреплен за крестьянскими общинами, судить не беремся. Но селяне считали его своим и готовы были  защищать. Подпольные социалистические ячейки уловили это и использовали в агитационной работе. Один из документов от 4 мая 1905 г, исходящий от нелегалов-социалистов своим коллегам в Режевском заводе, прямо указывает на необходимость агитации против заводчиков и их подрядчиков. Здесь же вопрос «о необходимости связи с товарищами леневцами». «Нужно нам знать, как проходит протест против рубки лесов алапаевским заводчиком?»[7].

Проводилось и распространение нелегальной литературы. Крестьянин с. Леневского Иван Васильевич Мокроносов развозил ее под видом торговца конно-ковочными гвоздями.[8]

Гражданин с. Леневского Малыгин Василий Григорьевич, без лишней скромности, сообщал в 1929 г Свердловскому музею революции такие сведения (орфография сохранена):  «[В] 1905 году я, Малыгин, работал подпольно в большём обёме против царскаго правительства в пользу революции и мне удалось завербовать соседних крестьян и Ленёвской волости, а так же и в селе Ленёвке посредством агитации и распространения прокламаций против царствующаго правительства. Я производил и до этого большие собрания в лесах, читал крестьянам прокламации, которые мною получались от Сосновскаго и других».[9]

Надо сказать, что в Режевском районе Василия Малыгина «отцом революции» не признавали, на что он обижался. «Я сщитаю себя по своей работе, по своим годам не сын революции, а отец последней, но в настоящее время при нашей власти меня обижают и сщитают мошенником, а потому осмеливаюсь [просить] революционный музей защитить меня»[10].

Незадолго до  крестьянского выступления (1907 г) в Леневское приезжал агитатор из Режа. Собрание проходило на гумне одного из крестьян. Народу было много.[11]

Похоже на то, что в Леневском существовала некая ячейка революционеров. В характеристике Рыболовлева И. М., написанной Леневским сельсоветом в 1937 г., указано, что он с 1905 г. состоял в партии социалистов-революционеров[12]. То же утверждается в книге А. М. Кручинина[13].

Священнику пришлось отвечать на вопрос о событиях 30-летней давности следователю НКВД. У читающего показания о. Иоанна по поводу этого создается мнение, что они правдивы. Тем более что принадлежность к партии эсеров в годы Первой русской революции даже в 1937 г. не являлась компрометирующей. Вот выдержки из протокола допроса И.М.Рыболовлева от 10 апреля 1937 г.

«Вопрос: Вы состояли в партии эсеров. (Почему-то все вопросы ставились в форме утверждения, может быть на пишущей машинке не было клавиши «?» – Ю. С.)

Ответ: Официально я членом партии эсеров не состоял, но я знаю, что в 1905 г. и позднее в селе Леневка Режевского района была группа местных крестьян во главе с учителем Ведуновым Степаном Христофоровичем, в данное время его в живых нет, революционно настроенных против самодержавия, насколько я понимаю, эта группа придерживалась взглядов эсеров, была ли эта организация оформившихся, я это не знал. Но об ее работе я знал, так как многие крестьяне из этой группы со мной разговаривали, не стесняясь меня, а с учителем Ведуновым я был в дружеских отношениях, и он от меня своих политических взглядов не скрывал, так как я в то время к этому течению сочувственно относился, а моя жена даже один раз была на одном из нелегальных собраний, проводимых этой группой».[14]

Ведунов Степан Христофорович назначен в земское училище с. Леневского на учительскую должность в 1892 г. Прослужил здесь с женой Александрой Васильевной (тоже учительницей) до 1932 г. Учительскому труду посвятили себя и его сыновья Виктор, Всеволод и Сергей. Виктор Степанович  в предреволюционные годы служил преподавателем в Пермской Александровской женской гимназии. Всеволод Ведунов с 1919 г трудился учителем в Леневке с 1919 г, а с 1932 г в школе № 1 Режа.[15]

Степан Христофорович был человеком в селе уважаемым. Кроме педагогического труда, являлся также агентом Кустарно-промышленного банка Пермского земства в с. Леневском[16]. Это и дополнительный заработок,  и грамотная помощь крестьянам – кредиты земского банка были много выгодней, чем займы у «мироедов».

В 1920-е годы в Ведунов С.Х. стал руководителем кружка воинствующих безбожников при клубе с. Левневского. Проводил дискуссии с духовенством, т.е. с о. Рыболовлевым[17].

Возвращаемся к событиям 1907 г.  В.Г. Малыгин: «1906 году Алапаевское заводоуправление вырубило в Ленёвской редке[18] огромное количество леса на куренные дрова. Подошло время возки дров в Нейво-Шайтанский завод». Время возки подошло в марте 1907 г.

«За два дни я получил извещение, что огромное количество собрано вощиков, то есть взято заводоуправлением крестьянских лошадей из пределов Алапаевска. Когда вощики поедут за дровами, в это время на место Ленёвской редки прибудут войска. Я снова собрал свою крестьянскую армию – один человек нарежает 30 человек. И когда стемнялось, 200 человек на лицо с топорами и 40 человек с пилами. Этой массой под моей командой отправились и произвели завалку всех дорог. Не откуда не возможно проехать и вывести эти дрова, а так-же эта завалка могла служить хорошим заграждением вести с ними вооружённое сопротивление. Пилы в ночном морозном воздухе чиркали, а громатные деревья с треском валились на дорогу. С той и другой стороны распластавшимися деревьями была за баррикадирована дорога на протяжение больше трёх вёрст.».[19] Орфография, как все поняли, сохранена.

Василий Григорьевич Малыгин очень высоко оценивает свою роль в этом деле. «Но я как был первый двигатель в крестьянах с революционной точки зрения, и все крестьяне шли за мной охотно, я на их действовал блестяще. Собираю  митинг, но мной были подготовлены свои односельчане и окресные деревни не отдавать заводоуправлению земли и леса. Я агитировал: «Товарищи, дрова из реток начинают возить. Стойко, не победимо не падать духом и не бояться солдат, они нас стрелять не будут. Вооружайтесь кто только чем может: ружьями, топорами и другими орудиями. Будем драться, но не отдадим земли и леса»».[20]

Вполне вероятно, что лидер леневских эсеров Ведунов С.Х. (тем более сочувствующий социал-революционерам священник Рыболовлев) в момент, когда «из искры стало разгораться пламя», отошли в сторонку, позволив руководить  практической частью акции таким честолюбцам, как Василий Малыгин.

На другой день леневцы выехали всем обществом в Большую Леневскую редку мешать возке дров. Было это 11 марта 1907 г. Крестьяне вооружились топорами и вилами. Количество  участников похода, как сообщает один из источников, 267 человек.[21] Малыгин В.Г. же утверждал, что лишь переписано полицией было 275 человек, но перед перепиской «половина толпы разбежалась».[22]

По настоянию крестьян волостной старшина, сельский староста и доверенный общества  тоже выехали в лес. Василий Малыгин: «Лесообездчик узнал о завалке дороги, сообщили приставу Гамалитскому, который был в Новых Кривках. Он тотчас-же с ротой солдат, вооружёнными винтовками, выехали в редку, увидел огромную толпу крестьян, подбежал к нам с револьвером в руках и закричал: «Что здесь за скопище?» Иван Ивановичь Серебренников сказал: «Мы приехали защищать свои интересы». Пристав Гамалитский схватил его за ворот и скомандовал: «Взять его на штыки». Серебренников упал на землю. Я, Малыгин, тут-же обратился к приставу и сказал: «Мы приехали не бунтовать. Вы наш начальник, должны защитить». Пристав приказал старшине первого записать меня»[23].

Описание инцидента другим автором не противоречит словам Малыгина. Он добавляет еще слова крестьянина Ивана Мокроносова: «Хоть целый батальон солдат присылайте, все равно брать дрова не позволим!».[24]

Становым приставом 2 стана Екатеринбургского уездного полицейского управления был Лев Иванович Гомолицкий, коллежский асессор[25]. Его фамилия в воспоминаниях В.Г.Малыгина искажена.

После предварительных допросов 22 человека были арестованы и отправлены в тюрьму, а всего по делу проходило 65 человек.

В ходе допросов безусловно выявился факт проведения митинга. Всплыли и фамилии учителя Ведунова и священника Рыболовлева – лиц в этом деле не посторонних (хотя их роль нам до конца не ясна).

Вот как отвечал о. Иоанн Рыболовлев  на вопросы начальника Режевского РО НКВД мл. лейтенанта госбезопасности Парфенова 10 апреля 1937 года.

«Вопрос: Кто был его личным другом из полицейских? Ответ: Ближайшим другом его и Ведунова был земской начальник Понюшев[26], а из полиции друзей не было».

Вообще, в 1905 г Понюшев Константин Дмитриевич уже служил в Ирбите и к делу никакого отношения не имел.

«Вопрос: Но к Вам часто ездил на квартиру пристав из Невьянска Гуманицкий (правильно Гомолицкий, здесь и далее. – Ю.С.)

Ответ: В 1905 или 1906 гг. после одного из проведенных митингов нелегального характера, после чего крестьянами с. Леневка было оказано сопротивление по [продаже?(неразб.)] лесу одному заводчику. В результате чего для расследования приехал пристав из г. Невьянска и с учителем Ведуновым пришли ко мне в квартиру по этому делу. Обращаясь ко мне и Ведунову… полицейский пристав Гуманицкий сказал нам [что] может нас за такие дела, т. е. якобы крестьянский бунт, в котором обвинил и нас, отправить, куда Макар телят гонит[!].

Приставу мы с Ведуновым сделали угощение, после выпивки Ведунов, обращаясь к приставу, сказал – если он не хотит доносить на меня, т. е. Рыболовлева, то пусть не доносит и об Ведунове за его участие в нелегальном митинге, насколько я помню, пристав Гуманицкий сказал, что он не донесет на нас обоих по начальству. Меня официально о нелегальном митинге не допрашивал, просто так спрашивал. Я приставу сказал, что я о нем не знал, но я знал, тем более что моя жена была на том митинге и мне рассказывала».

Но почему в столь напряженный для госбезопасности год младший лейтенант Парфенов (который, наверное, и родился то после Первой Русской революции) проявил интерес к событиям того времени?

Следователя интересовало, не был ли о. Рыболовлев провокатором. Дело в том, что упомянутая сельсоветовская характеристика указывала, что Иван Михайлович «проводил предательскую работу в годы 1905 и последующие годы».

На вопрос, почему за события было репрессировано 60 крестьян, а Рыболовлева и Ведунова к ответственности не привлекли, о.Иоанн ответил: «Я не был прямым участником кружка, меня может быть за это и не подвергли репрессиям».

Вообще, крестьян судили не за кружок, а за выступление, в котором Рыболовлев и Ведунов прямо не участвовали. Тайными пружинами этого выступления следствие интересовалось слабо, а после того, как Рыболовлев накрыл для пристава «поляну», перестало интересоваться совсем. Так это видится из того, что мы знаем.

Теперь о самом процессе. Судебным следователем (по территориальности) первоначально был назначен Николай Александрович Гурячков, коллежский секретарь. Режевской завод относился к его участку. Он, как пишут исследователи, был известен революционными взглядами, и обвинение даже ходатайствовало (безуспешно) перед окружным судом об его замене. Но в мае 1907 г Гурячкова все- таки сняли с должности, передав следствие другому[27].

Адвокатами обвиняемых, не подвергшихся аресту, были Веселовы – известный юрист Веселов Дмитрий Михайлович[28], его сын Дмитрий Дмитриевич (видимо, частный поверенный) и зять Дмитрия Михайловича. Как пишет Малыгин В.Г., подзащитные Веселовых всё валили на него («все мы попали в этом бунте только благодаря его агитации»), и Веселовы сначала Малыгина защищать не соглашались. Однако Малыгин убедил их взять и его под юридический покров, но пришлось заплатить 25 рублей (остальных ленёвцев защищали за 5 рублей каждого). Защитой Василий Малыгин остался доволен. Вместо 10 лет каторжных работ, суд назначил 3-м человекам (и ему в т.ч.) по 2 года арестантских рот, 40 человек совсем оправдал, а остальным – по 8 месяцев заключения.[29]

Данные другого источника не соответствуют информации В.Малыгина: 5 человек получили по 2 года, 3 человека по 1,5 года арестантских рот, остальных приговорили к 8, а одного к 4 месяцам тюрьмы[30].

Нет ясности и с датой проведения суда. Василий Малыгин утверждает, что суд был осенью 1907 г, Тарабаев – в сентябре 1910 г.

В любом случае для села Леневского эти события были изрядными. Десятки крестьян месяцами «таскали» на допросы. Многие семьи продолжительное время оставались без кормильцев. Но других то причастных не тронули совсем… А поп Рыболовлев с приставом бражничает…

Возможно, такие мысли будоражили умы некоторых односельчан. Около 1907 г  сгорел деревянный дом священника Рыболовлева.  В селе долго говорили, что дом сгорел из-за поджога.

Подозрения в отношении о. Иоанна к 1937 году не улетучились. Хотя, быть может, они и сформировались уже в то время, когда духовенство стали считать социально чуждыми….

О том, что он выдавал полиции революционно настроенных крестьян, Рыболовлев показал, что хотя и знал таких, но полиции не выдавал.

Следователь НКВД младший лейтенант ГБ Парфенов пытается уличить Рыболовлева показаниями Клементьева Дмитрия Яковлевича. «… Поп Рыболовлев И. М. являлся провокатором, имел связь с приставом Гемалицким(!), после каждого посещения последним попа Рыболовлева немедленно производились репрессии крестьян революционно-настроенных… Помню один из фактов: я однажды дал листовки против самодержавия одному из членов кружка Удинцеву Василию Николаевичу (диакону – Ю. С.), он эти листовки показал Рыболовлеву и у меня вскоре на квартире приставом Гамалицким был произведен обыск».

«Ответ: я отрицаю показания свидетеля Клементьева и удивлен его показанию. С Клементьевым был в очень хороших отношениях раньше и [после]. Пристав Гуманицкий был только один раз у меня в квартире… О листовках я не помню, скорее Удинцев мне их не показывал. Удинцев был у меня дьяконом, и я ему не доверял, так как последний был в очень близких отношениях с местными урядниками»[31].

Экскурс следствия в прошлое 30-летней давности к обвинительному заключению ничего не прибавил. Но прибавил нам знаний о прошлом о. Рыболовлева и о некоторых важных событиях времен Первой Русской революции в с. Леневском.

Кратко опишем судьбу о. Рыболовлева после этого.

После 1907 г положение о. Иоанна на приходе села Леневского только укрепилось. Общество построило священнику хороший кирпичный дом, взамен сгоревшего (он стоит и по сей день). В 1910 г. с разрешения епархиального начальства при церкви было открыто общество трезвости, насчитывающее до 300 человек членов. В августе  месяце 1912 г о. Рыболовлев побывал на московском съезде практических деятелей по борьбе с алкоголизмом[32].

К событиям Февральской революции отнесся с воодушевлением, как и большинство духовенства епархии. 16 мая 1917 г состоялось открытие Епархиального съезда духовенства и мирян Екатеринбургской Епархии. Священник И. Рыболовлев выступает с приветствием к съезду от имени «Организаторского кружка прогрессивного сельского духовенства». Он заявил: «Кружок сельского духовенства стремится к свободной церкви и ко всем реформам». «Одновременно с жаждой реформ участники епархиального съезда обнаружили свои политические пристрастия, выразив полную поддержку Временному правительству, сдали большую сумму денег (более 30 тыс. рублей) на ведение войны и послали от имени съезда приветствие екатеринбургскому комитету партии эсеров, назвав эту партию «защитником трудового народа»[33].

Как видим и здесь позиции Иоанна Михайловича сопрягаются с линией социалистов-революционеров.

Верно ли это, но современники вспоминали, что «отец Иван Рыболовьев…один из первых признал Советскую власть и агитировал за нее народ в своих службах»[34].

Вероятно, риторика о. Иоанна была замечена. 7 июня 1917 г. он определен на священническое место к Невьянскому собору[35]. Весной 1918 г. епископ Григорий (Яцковский), ставший во главе епархии, произвел реорганизацию благочиннических округов. В составе Екатеринбургского уезда был создан 8-й округ, благочинным которого назначен священник Иоанн Рыболовлев[36].

12 июня 1918 г в Невьянске разразится антибольшевистское восстание. В ожидании скорого прихода чехов и в момент переброски красных частей из города на фронт вспыхнул мятеж. Инициаторами стали рабочие 4-й тыловой автомобильной мастерской, эвакуированной в Невьянск весной 1918 г. из г. Луги Петроградской губернии, благодаря чему восстание получило название «восстание автомобилистов».Наиболее активная часть восставших состояла из социалистов-революционеров (эсеров).

20 июня восстание было подавлено. Во время мятежа погибло несколько десятков «красных» активистов. Занявшие Невьянск большевистские силы за смерть товарищей ответили жестоким террором.

Теперь о роли в восстании «автомобилистов» самого о. Иоанна Рыболовлева. Вот как пишет о нем А. М. Кручинин: «В 1918 г. священник Преображенского собора г. Невьянска, участник восстания. После поражения восстания скрывался»[37].

На самом деле, после подавления мятежа о. Рыболовлев оставался в Невьянске, выполнял свой долг, в том числе отпевал убитых священнослужителей[38].

В чем заключалось его участие в мятеже? Скорее — такое же, как в Леневке 1907 г. Возможно, он благословлял руководителей. Но это не участие. Возможно, имея давние связи с эсерами, что-то советовал или был в чем-то осведомлен. Но не больше. Поэтому и не скрывался.

Кручинин А. М. отмечает в своем труде, что невьянских повстанцев арестовывали на протяжении всех 1920-1930 х гг., и даже частично в 1940 гг.. Он же пишет: «В 1937 г. был арестован участник восстания, в тот момент священник села Леневка Режевского района, отец Иоанн Рыболовлев»[39].

Но в материалах дела Рыболовлева 1937 г нет никаких сведений об участии священника в событиях 1918 г. – ни в обвинительном заключении, ни в протоколах допроса. Смею предположить, что допрашивающие батюшку сержант ГБ Шахмаев и следователь НКВД младший лейтенант ГБ Парфенов знать не знали, что в Невьянске 20 лет назад было какое-то восстание.

Вызывает сомнение и утверждение А. М. Кручинина о том, что «отец Рыболовлев Иоанн ушел с войсками Колчака»[40]. Дело вот в чем: согласно списка лишенных избирательных прав по Свердловскому округу за 1929 г., по Леневскому сельсовету Режевского района проходят священник Рыболовлев Иван Михайлович 1874 г. р. – (лишен с 1919 г.) и Рыболовлева Мария Алекс. 1876 г. р. – его жена[41]. Если согласиться с обоими источниками, то получится, что о. Иоанн летом 1919 г. ушел с Сибирской армией и в том же году вернулся. Это маловероятно – возвращаться бы пришлось через фронт.

В 1920-е гг. семья Рыболовлевых снова в Леневке. В характеристике на Ивана Михайловича, данной сельсоветом в 1937 г., перерыв на служение в Невьянске вообще не обозначен: «… в селе Леневском с 1903 г.». Адрес – ул. Школьная д. 17.

14 июля 1932 г. священник Иван Рыболовлев был арестован органами НКВД «за нарушение валютных операций». В стране исчезли из оборота советские серебряные монеты: население их скапливало с целью перепродажи выше номинала валютчикам, затем переправлявшим монету за границу. Органам госбезопасности была поставлена задача изымать такие накопления и привлекать злостных накопителей. В церкви всегда много мелочи, в т. ч. и серебра. Хранилась монета потом в домах духовенства, за что многие и поплатились. Отец Иоанн до 25 января 1933 г. находился под следствием, из них полтора месяца «сидел под арестом»[42].

Арест 1937 года стал трагичным. Предъявленные обвинения – абсурдны и циничны своей бездоказательностью. Читая дело, приходишь к выводу, что была поставлена задача зачистить район от нежелательных элементов. И любое найденное у арестованных безобидное «лыко» называлось контрреволюционным, шло в строку обвинения.

Вот цитата из приговора: «Группа церковников Паньшин (священник.-Ю.С.), Рыболовлев, крестьяне Клевакин П. и Клевакин Е. в селе Леневском и Клевакино занимались контрреволюционной пропагандой, используя для этого религиозные и евангельские изречения, направленные против существующего строя в СССР»[43]. Как изречения из Евангелия могут подорвать советский строй?

            Суд приговорил Рыболовлева И. М. и Паньшина Т. М. к семи годам лишения свободы каждого.  Клевакина Е. И. осудили на 5 лет, а Клевакина П. А. на 4 года. Кроме этого священникам дали еще по 3 года «по рогам» (т. е. после отбытия те не имели пассивных и активных избирательных прав), а крестьянам – по 2 года[44].

            Людмила Викторовна Рябухо в своей статье сообщает, что 17 марта 1938 г. о. И. Рыболовлев был направлен в Каргопольлаг Архангельской области[45]. Вероятно, о. Иоанн умер в заключении, но это только предположение. 11.01.1993 г. Иван Михайлович Рыболовлев, работавший на момент ареста попом (!) – [так в справке] в селе Леневском, реабилитирован[46].

Священник Рыболовлев стал уже персонажем народного эпоса. Насколько мифологизирован образ о. Иоанна Рыболовлева можно судить по рассказу режевского краеведа Н. Швецова в местной газете от августа 1991 г.[47]. Кстати, мифологизация личности говорит об ее незаурядных личных качествах. Я такое встречал в селе Большое Трифоново относительно священника Петра Мамина.

Рассказ написан в литературном плане очень хорошо. Автор знает некоторые подробности жизни священника (то, что тот держал пасеку, например). Канва рассказа такая: священник Леневского Иоанн Рыболовлев мобилизует село на отражение вылазки отряда чехов, занявших деревню Кривки и направлявшихся в Леневку. При этом батюшка вооружает свой отряд винтовками и даже пулеметом, закупленными им по случаю еще в 1907 г.

Вот так. Один автор пишет, что Рыболовлев участвует в мятеже – для поддержки наступающих чехов. Второй – священник, де, возглавил оборону села от чехов. Причем описанные Н. Швецовым события в Леневке происходят в то время, когда батюшка телесно находится в Невьянске…

В какой-то мере данная статья освобождает биографию о. Иоанна Рыболовлева от наносного.

Статья представлена на 10-й конференции УЦИО, Екатеринбург, 11.02.2023 г и готовится к печати.

---

[1] Сухарев Ю.М. Священник Иоанн Ключарев и Первая русская революция // Православие на Урале: связь времен : мат-лы V межрегион. науч.-практ. конф. (Екатеринбург, 23 янв. 2016 г.). – Екатеринбург, 2017. – С. 150-169.

[2] Сухарев Ю.М. К биографии священника Алексея Игнатьева (1879-1937) // Православие на Урале: связь времен : мат-лы VI межрегион. науч.-практ. конф. (Екатеринбург, 3 февр. 2017 г.). – Екатеринбург, 2017. – С. 125-132.

[3] Сухарев Ю.М.Биография священника села Леневского Иоанна Рыболовлева: от мифов к фактам // Родовед Режа. – Реж, 2021. – Вып. 13: Из истории села Леневского и окрестных деревень : мат-лы 11-й конф. РИРО / сост. Н. А. Медведева. – С. 272-288.

[4] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Л.36.

[5] Екатеринбургские епархиальные ведомости № 13 от 1 июля 1897 г. С.345.

[6] Екатеринбургские епархиальные ведомости № 19 от 1 окт. 1897 г. С.457.

[7] Тарабаев А.В. Леневское дело// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 43

[8] Там же.

[9] ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.171.Л.114

[10] Там же, Л.115

[11] Тарабаев А.В. Леневское дело// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 44

[12] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Л.185.

[13] Кручинин А. М. Невьянский набат: Народное восстание на Среднем Урале в июне 1918 г. Серия «Очерки истории Урала», вып. 60. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2010. С.151.

[14] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Лл.48-50.

[15] Наумова О.А. Любимая двадцать восьмая// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 148

[16] Адрес-календарь и памятная книжка Пермской губернии на1907 г:Пермь, 1907. С.243

[17] Мокроносова В.А. Клуб стал судьбой твоей и моей// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 173

[18] Редкой  называли участки леса, за которыми осуществлялся уход (видимо, от слова «прореживать»).

[19] ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.171.Л.114

[20] Там же

[21] Тарабаев А.В. Леневское дело// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 43

[22] ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.171.Л. 114об

[23] ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.171.Лл. 114-114об

[24]Тарабаев А.В. Леневское дело// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 44

[25] Адрес-календарь и памятная книжка Пермской губернии на1907 г:Пермь, 1907. С.183

[26] Понюшев Константин Дмитриевич, р. 9 фев. 1871 в Санкт-Петербурге. Сын чиновника. Кадетский корпус, Константиновское военное училище. Поручик в отставке (с 1896). В 1900-1904 гг земской начальник на Режевском заводе. С 1905 по 1907 г председатель Ирбитского съезда земских начальников. С 1907 г заведующий поземельным устройством на Урале -чиновник Министерства земледелия в Перми. В белых войсках Восточного фронта там же. Взят в плен, к 1922 на особом учете в РККА.

[27] Тарабаев А.В. Леневское дело// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 44

[28] Веселов Дмитрий Михайлович родился 21 января 1857 года в городе Казане всемье потомственных дворян. Окончил 3-ю Казанскую гимназию (1877), естественное отделение физико-математического факультета и юридический факультет Московского университета (1884). С 13.09.1884 г. кандидат на судебную должность при Одесском окружном суде, с конца 1884 г.помощник присяжного поверенного в Казани. В 1886-1891 гг. участковый мировой судья при Казанском окружном суде, почётный мировой судья по Казанскому уезду, гласный Казанской городской думы, директор Казанского императорского музыкального общества. С 07.10.1891 г.товарищ прокурора Екатеринбургского окружного суда, с 21.07.1893 г. уездный член Екатеринбургского окружного суда, член Екатеринбургского отделения общества попечительского о тюрьмах, председатель Екатеринбургского уездного комитета по народной трезвости (1899-1908), действительный член Уральского общества любителей естествознания (с 1893),член правления Уральского общества для содействия уральским кустарным промыслам (с 08.01.1904). С 1905 г. член екатеринбургской организации конституционно-демократической партии. С 28.01.1908 г. за принадлежность к кадетской партии уволен с казённой службы. С апреля 1908 г. присяжный поверенный при Екатеринбургском окружном суде, участник многих судебных процессов по уголовным и политическим делам: в ноябре 1908 г. защищал члена подпольной организации «Союз борьбы с самодержавием» К. Аполлонова; в сентябре 1909 г. членов екатеринбургского комитета кадетской партии. Гласный Екатеринбургской городской думы (1914-1919), член думских комиссий по народному образованию, ревизионной и юридической. Председатель и член правления общественной библиотеки имени В.Г. Белинского, председатель родительского комитета мужской гимназии (1909-1911). Действительный член общества вспомоществования недостаточным слушателям Екатеринбургских городских общеобразовательных курсов 1-го разряда для взрослых, член ревизионной комиссии Екатеринбургского общества взаимного кредита (1913), член уездного комитета по оказанию помощи семьям запасных (1915-1917). Председатель семейно-педагогического кружка, товарищ председателя городского комитета союза городов (с 11.02.1916). Член экономической секции комитета военно-технической помощи (1916), член Уральского областного военно-промышленного комитета (с 21.10.1915). В 1917-1919 гг. активный сотрудник екатеринбургской организации конституционно-демократической партии: товарищ председателя губернского комитета партии, член президиума екатеринбургской организации кадетов. В 1920-х гг. член Свердловской окружной коллегии защитников. Награды: серебряная медаль в память царствования Александра II (05.06.1897), орден Св. Анны 2-й степени (01.01.1900).Ист.: ГАСО. Ф. 11. Оп. 8. Д. 518. Л. 146; Оп. 11. Д. 142. Л. 1-7; Уральский край. 1908. 6 апреля. № 3. С. 3; Зауральский край. 1917. 23 ноября 1917. № 185. С. 2. Лит.: Россия в ее прошлом и настоящем. М. 1915; Смирнов В.Н., Усманов Р.Р. История адвокатуры Среднего Урала.  Екатеринбург, 1999. Автор биографической справки Микитюк В. П.

[29] ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.171.Л. 115

[30] Тарабаев А.В. Леневское дело// Родовед Режа. Выпуск 13. Состав. Медведева Н.А.:-Реж, 2021. С. 44

[31] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Лл.48-50.

[32] Екатеринбургские епархиальные ведомости № 6 от 10 февр. 1913 г. С.168.

[33] Тарантин Н. История храма во имя Всех Святых на Михайловском кладбище Екатеринбурга: – Екатеринбург, 2006. С.26-45.

[34] Краснова В. Юность комсомольская /Газ. Правда коммунизма (г.Реж) № 92, 1982 г. С.

[35] Известия Екатеринбургской церкви № 12 от 23 июня 1917 г. С.4.

[36] Известия Екатеринбургской церкви № 6 от 1-14 апр. 1918 г. С.98.

[37] Кручинин А. М. Невьянский набат: Народное восстание на Среднем Урале в июне 1918 г. Серия «Очерки истории Урала», вып. 60. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2010. С.151.

[38] Печерин А. В. Невьянское восстание автомобилистов и гибель служителей церкви. Электронный ресурс. Режим доступа https://tagileparhiya.ru/nevjanskoe-vosstanie-avtomobilistov/

[39] Кручинин А. М. Невьянский набат: Народное восстание на Среднем Урале в июне 1918 г. Серия «Очерки истории Урала», вып.60. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 2010. С.115.

[40] Там же.С.111.

[41] ГАСО. Ф.р-88. Оп.9. Д.235. – Списки лишенных избирательных прав по Свердловскому округу за 1929 г.

[42] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Л.36.

[43] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Л.53.

[44] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Лл.253-257.

[45] Рябухо Л. В. Об уральских священниках Н. М. Гашеве и И. М. Рыболовлеве // Православие на Урале: связь времен: материалы VIII региональной научно-практической конференции (Екатеринбург, 10 февраля 2019 г.), – Екатеринбург: Уральское церковно-историческое общество, 2019. С.79.

[46] ГААОСО. Ф.Р.1. Оп.1. Д.75200. Лл.269, 273.

[47] Швецов Н. Раздавай патроны товарищ… священник // Режевская весть. – 1991. – 3 авг.