Сухарев Юрий
Васильев С.И. Формирование, заселение и первые жители с. Воскресенского на Миассе в конце XVII-нач.XVIII вв. 2 ч.
Пышминские переселенцы
По наказной памяти следует, что в 1682 г. были отобраны 64 семьи для переселения на Миасс, из этих переселенцев проще всего установить и проследить семьи, переселяемые с Пышмы. Поскольку эти земли у митрополита забрали под постройку государевой слободы еще в 1679 году, то всех местных крестьян, принадлежащих Тобольскому митрополичьему дому, было необходимо отселить.
Переселение крестьян затягивалось, в верхотурскую приказную избу поступило уведомление, что «старые митрополичьи крестьяне ссыланы и те крестьяне учинились ослушны из слободы не поехали»[1]. Нельзя утверждать, что сделали они это исключительно по собственной воле и желанию сопротивляться. В 1682 г. говорится, что за «скудостью в Софийском дому землями не переведены и ныне на старых пахотах они крестьяне хлеб посеяли, и в нынешное летное время свесть их некуды, и выехать с софийскими запасы и со скотом и со всякими крестьянскими заводы нельзя, потому что, господине, из той заимки водяного пути к иным Софейским отчинам нет <…> Не вели, господине, из Пышминской заимки Софейских домовых крестьян, для их скудости и нынешнего летняго нужнаго пути, сводить до 191 году до зимняго пути» [2].
Вероятно, что и в этот год они не переселились, потому что в наказной памяти Якову Фадееву в марте 1683 года предписывалось «по нынешнему зимнему пути с выборными устьницынскими и покровскими, и с пышминскими крестьянами ехать на мияскую землю для селидьбы и вновь острожного строения»[3]. Т.е. предполагалось отправиться зимой 1683-1684 гг. О том, что митрополичьи крестьяне оставались на Пышме и в 1683 году говорит новый приказчик слободы, описывая неудачное место постройки острога: «<…> в нынешнем во 191(1683) году велено мне быть Верхотурского уезду в новой Пышминской слободе <…>. А острог весь розшатался и повалился, что он ставлен в мерзлую землю и башни все не в заделке и непокрыты; и поставлен тот острог не в угожем в низменном месте и изо всех сторон в острог видно, и воинским людем проход мимо тое ж слободы был. Да в том же месте, от острогу вверх по Пышме реке сажен со сто, и то место высоко и крепко, а подошва каменная, а стоячего острогу ставить нелзя и государева ружья и зелья и свинцу нет; а митрополские крестьяне и с оружьем из слободы выбежали»[4].
Судя по всему, это не означает того, что они уже переселились на Миасс, а значит то, что они не проживают в слободе. Случилось это, скорее всего, по причине притеснений со стороны предыдущего приказчика, Михаила Мещерякова, присланного из Верхотурья на Пышму, который «прибирает волных людей во крестьяня и в беломестные казаки, а селит на крестьянские дворы сильно и всякую изгоню, и налоги, и обиды софийским крестьяном чинит и с земли ссылает безсрочно»[5]. Так что и сами эти семьи были заинтересованы в скорейшем уезде отсюда.
В соответствии с данными, содержащимися в наказной памяти, к 1683 году на Пышме проживало 19 семей крестьян, относящихся к Софийскому дому. Четырьмя годами ранее, по результатам переписи 1679 года, в данном населённом пункте числилось 16 дворов, жители которых происходили из Усть-Ницинской и Покровской слобод. В связи с существовавшим указом об отселении, маловероятно, что в указанный период с 1679 по 1683 годы произошло пополнение семейного состава извне. Скорее всего, увеличение числа семей связано с процессом становления независимых семейных единиц, возникающим в результате отделения сыновей от родительских дворов. Все перечисленные семьи, были переселены на территорию Миасса.
Ю. М. Сухарев обнаруживает свидетельства о наличии десяти семей пышминских переселенцев в селе Воскресенском в XVIII веке. Среди них значатся носители таких фамилий, как Томилов, Малков, Калинин, Чичеланов, Жеребцов, Затеев, Ефремов, Артемьев, Киршин, Хромых, Латрин, Софьин и Мешков, а также Прокуратов[6].
На основании данных переписи 1719 года[7] и более ранних документов представляется возможным выдвинуть дополнительные предположения о ряде семей, имеющих отношения к пышминцам. Подводя итог всей собранной информации, основываясь на переписи 1679 года, можно прийти к следующим выводам.
Первой в переписи идет семья Ивашки Дмитриева Томилова. Из источника следует, что в Сибирь пришел Ивашка в 1638-1639 гг. и поселился в Покровской слободе при архиепископе Нектарии. Однако данная информация не соответствует действительности, поскольку Покровская слобода была основана и заселена только в 1641-1642 годах при архиепископе Сибирском и Тобольском Герасиме[8]. Неправильность данного утверждения находит подтверждение и в переписи 1651 года, где Иван Дмитриев отсутствует в Покровской слободе, однако зафиксирован в Усть-Ницинской[9]. В 1662 г. Иван записан там в гулящих людях: «Ивашко Дмитриев сказал отец де ево жил на Руси в Соливычегоцкой в Ракульской волости у крестьян в наймех, а пашни и тягла на нем не было и со отцем своим они сошли в Сибирь во 147(1638-1639) году и жили в Сибири в Устьницынской слободе в гулящих людях и оброк платили в Софьинский дом и отец ево умер в той слободе в 151 году (1642-1643)»[10].
Исходя из представленных данных, можно заключить, что семья Томиловых была переселена в Пышминскую заимку из Усть-Ницинской слободы в период 1676-1677 годов. На 1719 год потомки Ивашки Дмитриева обитали в деревне Грязнуха[11].
Далее следуют Малковы, указан двор Филки Федотова Калина, выходца с Сысолы и переселенного на Пышму из Покровской слободы.Сухарев Ю. М. справедливо подметил, что записан тот должен был как «Карлин». В крестоприводной книге 1676 г. он именно так и указан: «Федотко Карлик з детми з Ганкою, да с Ывашком, да с Пронкою»[12]. Это прозвище указывает на малый рост, в 1662 г. он записан как «Малько»:«Филка Федотов Малько з детьми»[13]. В 1651 г. он переписан вместе с братьями в Покровской слободе: «Завьялко Федотов, а у него три брата Баженко, Ивашко, да Филка»[14]. На 1719 год Малковы числились в с. Воскресенском и д. Березового мысу[15].
Что касается Чичилановых и Калининых, проживающихв 1719 г. в с. Воскресенском и в д. Купаинской[16], то они также пришли с Сысолы и были переселены из Покровской слободы. В переписи1679 г. на Пышме зафиксирован «крестьянин Калинка Григорьев Чечаланов, родом сысолец»[17]. Калинку мы не находим в 1662 году, хотя он там должен быть, т.к., по его словам, поселился в 1638-1639 гг. за архиепископом. Тот факт, что он отсутствует, наводит на мысль, что вероятно семья приехала на софьинские земли до 1636 года. Переписи это подтверждают, в 1651 г. он записан с отцом в Покровской слободе: «Гришка Яковлев, у него сын Калинка»[18]. А в 1636 году Гришка записан вместе с отцом в Усть-Ницинской слободе: «Якунка Микитин Сысолятин с сыном, з Гришкою»[19]. Если принять этот факт, тогда выходит, что семья пришла в Сибирь еще до переписи 1636 года, поэтому их нет в переписи 1662 года. Первоначально семья проживала в Усть-Ницинской слободе, а позднее была переселена в Покровскую слободу, которая начала заселяться в 1642 году.
В Крестоприводной книге 1676 года вместе с Калинкой записаны 4 сына: «Мирской староста Калинка Григорьев з детми с Офонкою, да с Левкою, да с Конанком, да с Васкою»[20]. В 1679 г. с Калинкой числятся только 2 сына, отсутствуют Левка и Конан. Возникает предположение, что они умерли, но во вкладных книгах Далматовского Успенского монастыря была обнаружена такая запись в 1693 году: «род Митропольи слободы с Миясу Леонтья Калинина дал на поминание по брате своем по Конане два рубли денег, сенадик Конана имя записано»[21]. Отсюда следует, что Конан действительно умер, но Левка жив и проживает на Миассе в Митропольей слободе. Можно даже предположить, что в 1682 году он жил на Пышме отдельно и входил в число 19 семей переселенцев.
От двух братьев — Зотейки и Демки Микитиных произойдут фамилии Жеребцовы, Волынкины и Зотеевы. В 1719 году их потомки зафиксированы в с. Воскресенском и д. Берёзового мысу[22]. В 1662 г. их отец, Микитка Васильев Жеребцов, не уточняет точного года переселения в Сибирь из Сысольской волости, но сообщает, что пришёл вместе с сыновьями и женой[23]. Третий сын Никиты — Кузьма не переселится на Пышму, в 1684 г. он переписан в Усть-Ницинской слободе, но впоследствии переедет на Миасс[24]. Благодаря вкладным книгам Далматовского монастыря от 26 февраля 1687 года можно узнать имя его жены: «митрополья Воскресенского села крестьянская жена Микиты Козмина Ографена приложила в дом пресвятыя Богородицы серги по себе»[25].
В 1719 г. Артемьевы и Ефремовы проживали в с. Воскресенском и д. Куликовской[26]. В переписи 1679 г. указан двор крестьянина Ефремки Ортемьева[27], от которого и происходят эти фамилии. В 1662 г. он вместе с братьями сообщает другую дату прихода в Сибирь их отца вместе с ними, нежели в переписи 1679 г.: «Ефремко с братьями сказали отец де их на Руси жил за государем во крестьянах Еренского уезду в волости с Ыбу и дань и оброк с себя платил в Еренский городок, а деревню свою продал, а дань и оброк с себя кому сдали того они не ведают и пришел с ними в Сибирь в Усть Ницинскую слободу во 148 (1639-1640) и сел на софьинских землях во крестьяне того ж году и во 167 (1659) году после переписных книг умер, а тою отцовскую пашню пашут Ефремко с братьями, а дети у него Ефремка родились в Сибири, а ремесла за собою никакого не сказал»[28]. В 1651 г. их отец еще жив и записан с двумя сыновьями: «Ортюшка Кондратьев, у него два сына Ефремко, да Ондрюшка»[29].
Семьи Киршиных, Хромых и Латриных, проживающие на 1719 г. в Воскресенском и д. Кочегаровой[30],восходят к Ларке Кирилову, тоже сысольцу, из Усть-Ницинской слободы[31]. В 1662 г. он записан с отцомКирилкой Яковлевым Хромым, который жил «на Руси Еренского уезду в Сысольской волости» и пришел примерно в конце 30-х годов XVII века с женой в Сибирь[32].
В переписи 1679 г. есть два вероятных брата: «Ларка Михайлов Фоминых, родом митропольи ж Устьницынской слободы крестьянской сын»[33] иеще один крестьянский сын, имя которого прочитать не удалось: «… Михайлов, родом Устьницынской слободы крестьянской сын, у него сын Васька»[34]. В 1662 г. находим их вместе с предполагаемым отцом в Усть-Ницинской слободе: «Мишка Фомин Порозов с детми с Ларкою да с Ганкою да с Володкою, да с Федкою, а сказал отец де ево жил на Руси на Лальском погосте Усольского уезду в посаде, а де Мишка от отца своего и от братьев пришел в Сибирь с женою и детьми во 147 (1638-1639) году и сел во софьинских землях во крестьяне за архиепископа в Устьницынской слободе того ж году, а ремесла за собою не сказал»[35]. Фоминых в Воскресенском и в соседних деревнях было несколько семейств, но проследить потомков этих братьев пока не удалось.
Потомки следующих двух братьев, Мишки и Матюшки Омельяновых, являются носителями фамилии Софьин. В 1719 году они будут проживать в с. Воскресенском, д. Шаламовой и д. Купаинской[36]. Фамилию получат от своей матери, вдовы Софийцы, с которой записаны в переписи 1662 г. в Усть-Ницинской слободе: «Вдова Омелькина жена Малафьева Софийца с детми с Матюшкою, да с Мишкой, да с Силкою, да с Максимком, а сказала муж де ее на Руси жил Пинежского уезду»[37].
Во вкладных книгах Далматовского монастыря это семейство тоже замечено: «1695 г. род Митрополья Воскресенского села жителя Микишки[38] Емельянова Софьиных, дал на поминание по родителе полтину в сенадик записать Силуяна, записано»[39].
От Петрушки Симанова[40], вероятнее всего, происходит фамилия Головин, в 1719 году Головины числятся в д. Мезенцевой[41]. В переписи 1679 г. он записан как«Устьницынской слободы крестьянской сын». В 1662 году переписан с отцом: «Симанка Алексеев с детми с Кирилком да с Петрушкой да со внуком с Миткой. Симанко сказал жил де он на Руси за государем во крестьянех Еренского уезду в деревне Шульгине и подати и оброк платил государю и за бедностью свою деревню и пашню покинул сшол в Сибирь в Устьницынскую слободу с женой тому лет с дватцать и больши, а в котором году, того он не знает»[42].
Не удалось идентифицировать жителя следующего двора, очередного сысольца: «Двор. А в нем живет крестьянин Сенка Иванов, родом сысолец. Брат у него Федка, да племянники: Федка, да Корнилко… А на Сысоле жил он в государеве тягле. А за прежними архиепископы и за митрополитом живет он со 141 (1632-1633) году. А на Пышму переведен он из Митропольи ж Устьницынской слободы»[43]. Поскольку на землях Софийского дома они поселились до переписи 1636 года, то их нет в переписи 1662 года. В других переписях найти семью не получилось.
У следующего крестьянина удалось прочитать только имя – «Офонка … родом Устьницынской слободы крестьянской сын»[44],но даже только по имени есть возможность сделать предположение, кто это. В 1662 в Усть-Ницинской слободе есть только один подходящий вариант, вероятно, Офонка имеет фамилию Баталин: «Пантелейко Петров Баталин с детьми с Фадейком, да с Офонкою, а сказал Пантелейко жил де он в Руси за государем во крестьянах Еренского уезду в Межадорова волости, а тягло и оброк платил в Еренский городок. И пришел де он в Сибирь в Устьницынскую слободу во 150 (1641-1642) году»[45]. Потомки Офонки не прослеживаются, но потомки его брата Фадейки проживают в 1719 г. с. Воскресенском[46].
Мешковы в 1719 г. проживают в с. Воскресенском и д. Купаинской[47]. Мешковы из д. Купаинской восходят к Ивсейке Яковлеву, который «родом Устьницинской слободы крестьянский сын»[48]. В этой слободе находим его вместе с отцом в 1662 г.: «Якунка Ермолин Кузнецов с детми с Ивсейком, да с Ивашком, да сказал Якунка жил де он на Сысоле в Пачге в волости за государем во крестьянах и от отца своего сшол в Сибирь с женой и детьми во 152 (1643-1644) году»[49].
В переписи 1679 г. имеется еще один крестьянин из Усть-Ницинской слободы, отчество которого не прочитано: «крестьянин Коземка… родом Еренского городка. Детей у него:Ондрюшка, Д…, да внучата: Петрушка,Федка <…> А в Еренском городке жил вгосударевом тягле. А из Еренского в Сибирьпришел он, Коземка, во 141(1632-1633) году. А за Корнилиямитрополита во крестьяне поселился он послепереписных книг 167(1659) году во 177(1668-1669) году и жил вУстьницинской слободе»[50].
Отчество и фамилия Куземки восстанавливается по ряду других источников. В Крестоприводной книге 1676 года он записан как «Куска Прокурат з детми с Ондрюшкою, да з Денгою, да с Петрушкою»[51]. Из переписи 1679 г. следует, что Кузьма поселился на землях архиепископа после переписи 1659 года, а из-за этого он подпадал под указ о переводе в государеву слободу. Приказчик новой слободы Михаил Мещеряков исполнил царский указ: «которых велено оставить в новом Пышминском остроге, Куземку Степанова с детми с Ондрюшкой да с Дениском и со внучаты с Петрушкой да с Федкой велел жить на той Пышминской земле»[52]. Однако, судя по всему, и тут в переписи 1679 г. закралась ошибка. Кузьма на самом деле поселился на землях архиепископа намного раньше и не в Усть-Ницынской, а Покровской слободе. Об этом пишет дьяк митрополита Михаил Витязев: «а тот Кузка с детми в Софейском дому по переписным и по отдаточным книгам крепок и написан в Софейской домовой отчине в Покровской слободе в оброчных бобылях, а из Покровской переведен в Пышминскую заимку в пашню во 182 (1673-1674) году»[53].
Действительно, в Покровской слободе в 1662 году записан подходящий Куземка Степанов в гулящих людях: «Куземка Степанов з детьми с Ондрюшкою да с Микифорком в роспросе сказал жил де он в Вологоцком уезде на Устьвыми за Вологоцким архиепископом во крестьянех и в прошлом де во 145 (1636-1637) году пришел он Куземка в Сибирские городы и жил в Енисейском и в Томском в промышленных людех дватцать лет, а в архиепископлю в Покровскую слободу пришел в прошлом во 166 (1657-1658) году и живет в гулящих людех, платит денежной оброк по полу полтине на год»[54].
Именно потому, что он все-таки имелся в переписи 1659 года он остался за Софийским митрополичьим домом, а попытки перевести его на государеву землю не увенчались успехом.
Помимо митрополичьих крестьян известно, что с Пышмы на Миасс переселился Максим Яковлев Рявкин. В переписи 1679 г. он числится за Невьянским монастырем: «сказал, родился де он Важского уезду в Нижней Тоемской волости в Усть Юмышской деревне»[55], два его сына будут проживать в 1719 г. в д. Мезенцевой.
Все 16 семейств, которые были зафиксированы в переписи 1679 года, подлежали переселению на Миасс. В результате исследования удалось выявить следы и выдвинуть ряд предположений относительно 15 семей первопоселенцев села Воскресенского. Носителями этих фамилий являются: Томиловы, Малковы, Калинины, Чичелановы, Жеребцовы, Волынкины, Зотеевы, Ефремовы, Артемьевы, Киршины, Хромых, Латрины, Фомины и Софьины, а также Баталины, Порозовы, Мешковы и Прокуратовы.
Переселенцы из Усть-Ницинской слободы
Изначально из Усть-Ницинской слободы было запланировано переселение 30 семей. На основании переписи 1710 года можно предположить, что среди переселенцев находились семьи с фамилиями: Моторины, Криворотовы, Усынины, Сажины, Морозовы, Друшковы, Дубынины, Кайгородовы, Боталовы, Котовщиковы, Заболотные, Шаламовы, Федотовы, Спиридоновы, Загваздины, Малетины, Паклины, Петуховы, Хромых, Пермяковы и Шибановы.
Фамилии Криворотовы и Моторины ведут свое происхождение от Сенки Микифорова Моторы, который в 1662 году был переписан в деревне Усть-Ницинской слободы, которая, согласно переписи 1684 года, идентифицируется как деревня Мостовая. В той же переписи его сыновья почему-то имеют отчество не Семеновичи, а Кириловичи. В 1662 г. Сенка-Кирилко Мотора сообщает о себе, что жил он «с отцом своим Усолья-Вычегоцкого в волости у Спаса на Выледе и сшол от отца своего в Сибирь в Устьницынскую слободу холост, тому лет с полтретцати и больши, а в котором году того он не знает и жил в той слободе в гулящих людех лет с десять и женился на софьинских землях во крестьяна»[56]. В 1684 году три его сына живут двумя дворами: «Во дворе Ивашко Кирилов сын Моторин. У него сын Федка 3 лет, да брат Бориско. У Бориска сын Микитка 2 лет. Во дворе Сенка Кирилов сын Моторин. У него дети: Офонка, Кирилко 15 лет, Офонка ж 14 лет, Якунка 13 лет, Ивашко 10 лет, Тимошка 6 лет, Микитка 3 лет»[57].
Судя по всему, таким составом они и переехали на Миасс, от Сенки пошли Криворотовы, а от Бориски – Моторины. Расселились эти семейства весьма обширно, в 1719 году отмечены в с. Воскресенском, д. Шаламовой, д. Мезенцевой и д. Куликовской[58].
Из д. Мостовой были и Усынины. Родоначальником фамилии явился Федка Иванов Усыня, пришедший с «Руси Вологоцкого уезду Троицна волости»[59]примерно в 40-х гг. XVII века. В 1651 году он записан еще без сына Мишки, а в 1662 уже с ним. У Михаила Усынина имеется пасынок Яков, который в 1719 году указан под фамилией Усынин в с. Воскресенском[60]. Остальные Усынины на момент 1719 года проживают в д. Шаламовой[61]. Помимо семьи Михаила есть другие и Усынины, проживающие в с. Воскресенском, связь их с Федкой Усыней установить не удалось[62].
Сажины, вероятно, также вошли в число первых переселенцев. В 1684 г. они записаны в Усть-Ницинской слободе: «во дворе Парфенко Сергеев сын Сажин. У него сын Алешка 10 лет»[63]. Ранее этой переписи их не удалось отследить. Алексей Сажин, помимо переписей 1710 и 1719[64] годов, упоминается в 1709 году, когда во время нападения кочевников предупредил о приближении врагов капитана Ивана Обольянинова, стоящего в Воскресенском: «ноября де в 4 день, Воскресенского села крестьянин Алексей Сажин прибежал с пахот своих и сказал ему Ивану: идут де воры Башкирцы от слободы в жилища свои. И он де Иван, собрався с драгуны и крестьяны, погнались за теми Башкирцы и постигли их Воскресенского села за деревнею Шаламовою на становье Усен, и с теми де Башкирцы был у них бой»[65].
Морозовы происходят от Якунки Прокофьева Морозова, пришедшего с отцом в Сибирь в 1636-1637 гг., жившего до того «Еренского уезду на Сысоле в Пажга волости»[66]. В 1684 году в Усть-Ницинской слободе записан его сын и внуки: «Во дворе Калинка Яковлев сын Морозов. У него дети: Стенка 14 лет, Гришка 7 лет»[67]. С ними Калинка переселился на Миасс. В 1719 году он еще жив и записан с возрастом 90 лет вместе с сыном Степаном в д. Куликовской[68]. Другой сын – Григорий живет в с. Воскресенском[69].
Помимо потомков Якунки Прокофьева в 1719 г. зафиксированы еще два брата с такой же фамилией — Алексей и Степан Аристовы Морозовы[70]. В 1710 г. Степан записан зятем во дворе у Афанасия Ларионова Киршина[71], а Алексея в этой переписи нет вообще, установить их связь с Якункой Прокофьевым не удалось.
Друшковы происходят от Вахромея Петрова Ершова, который в 1662 году записан зятем у Васки Ильина Большогокотла. О себе Вахромей сообщает, что откуда отец его и когда пришел в Сибирь «того не упомнит, был де он мал, а умер отец иво в Устьницинской слободе во крестьянех во 157 (1649-1650)»[72]. В 1684 г. он с сыновьями проживает в д. Жиряковой Усть-Ницинской слободы: «Вахромейко Петров сын Ершов у него дети Родка 10 лет, Ивашко 7 лет, Алешка 2 лет»[73]. В 1719 г. старший сын Вахромея – Родион будет записан в с. Воскресенском[74], а другой сын – Иван в д. Куликовской[75].
Дубынины восходят к Филке Филипову Дубыне,который в 1662 г. «сказал жил де отец ево Филкин на Руси Устюжского уезда в Яхренскей волости приходные царевини колыморовского в половниках. Отец его в волости умер и после того он Филка пришел в Сибирь холост во 149 (1640-1641) году и пришед жил в Устьницынской слободе в гулящих людех и оброку платил в Софьинский дом лет с 10 и больше, и отходя женился он в Руси, и в прошлом во 158 (1649-1650) году приехал с Руси с женою и сел на софьинских землях во крестьянах, и во 169 (1660-1661) году сверх переписных книг родился у него сын Ивашко, а ремесла за собой никакого не сказал»[76]. В 1684 году Филка вместе с четырьмя сыновьями записан в Усть-Ницинской слободе: «Во дворе Филка Филипов сын Дубина. У него дети: Ивашко 20 лет, Феклистко 16 лет, Ивашко 13 лет, Стенка 8 лет»[77].
К 1719 году Дубынины проживают в с. Воскресенском, д. Куликовской, д. Грязнуха[78].
В 1719 году записана в с. Воскресенском семья Никиты Фадеева Боталова[79], который является внуком Пантелея Петрова Баталина, записанного в 1662 г. совместно с сыновьями: «Пантелейко Петров Баталин с детьми с Фадейком, да с Офонкою, а сказал Пантелейко жил де он в Руси за государем во крестьянах Еренского уезду в Межадорова волости, а тягло и оброк платил в Еренский городок. И пришел де он в Сибирь в Устьницынскую слободу во 150 (1641-1642) году с женою и детьми и сел на софьинских землях во крестьянах за архиепископа того ж году. А на Руси пашню свою и оброк и тягло сдал брату своему Офонке Петрову. А сын де у него Фирско и внук ево Елеско, которые написаны были в переписных книгах во 167 (1659) году умерли после переписных книг»[80].
Фамилия Котовщиков восходит к Якунке Прокофьеву Котовщику, который получил свое прозвище благодаря своему ремеслу — он шил коты, традиционную обувь. Это обстоятельство зафиксировано в документах 1662 года: «Якунка Прокофьев Котовщик с детьми с Васкою, да с Ондрюшкою, да с Сергушкою,а сказал жил де отец ево на Руси Соливычегоцкой уезде, в Костянинове деревне в половниках корежемского Никольского монастыря у крестьянина у Омелки, а чей сын того он не упомнит и отец ево на Руси умер, а он Якунка сшол в Сибирь в гулящих людях во 147 (1638-1639) и жил в Устьницынской слободе в гулящих людях и оброк де он платил государев годов с шесть в Красную слободу и в Туринскую слободу и на Тюмень, а имели с него оброк тобольские дети боярские, которые ездили за выделом и после того платил он оброк в Софьинской дом и во 155 (1646-1647) году в Устьницынской слободе женился у софьинского крестьянина и сел на софьинских землях во крестьяне за архиепископа в том же в 155 году, а ремесла за собой сказал шьет коты»[81]. В 1719 г. Котовщиковы проживают в с. Воскресенском и д. Куликовской[82].
Фамилия Заболотный происходит от Спирки Иванова Заболотнова, который в малолетнем возрасте переселился в Сибирь вместе с отцом Ивашкой Мининым, вместе они зафиксированы в переписи 1651 года[83]. В переписи 1662 года Спирка уже фигурирует без упоминания о своем отце, что позволяет заключить, что Ивашка Минин умер в 50-е годы XVII в.: «отец иво на Руси в каком тягле и в которой волости жил, того он неведает привез де ево отец в Сибирь мала»[84].
В 1667 году Спирка Иванов Заболотнов упоминается как мирской староста Усть-Ницинской слободы, наказанный кнутом в Тобольске вместе с другими «зачинщиками» бунта митрополичьих крестьян[85]. В 1684 году Спирка переписан вместе с сыном Митрофаном[86]. Три сына Митрофана со своими семьями будут проживать в д. Шаламовой в 1719 году[87].
Благодаря записи во вкладных книгах Далматовского монастыря от 26 февраля 1687 г. мы узнаем имена жен Ивана и Спирки, это Агафья и Ографена: «Того же села (митрополья Воскресенского) крестьянская же жена бывшего Ивана Заболотного и сноха Агафия, да Ографена рубль в сенадик записать»[88].
Шаламовы, основавшие одноимённую деревню и проживающие в ней[89], восходят к Васке Петрову сыну Шаламы, который был записан в 1684 году вместе с тремя сыновьями: Минкой, Гришкой и Петрушкой[90]. В 1662 году Васки Петрова не обнаруживаем, но можно высказать предположение, что Васка может быть сыном Петра, который, в свою очередь, был сыном Васки Большогокотла, выходца с Сысолы, который жил там с отцом Илюшкой Онтоновым: «Еренского уезду в Сысольской волости в деревне Сыбу»[91], прозвище Васки говорит о связи с деревней Большая Котла, относящейся к погосту Визинга[92].
Вкладные книги Далматовского монастыря 1687 года говорят еще об одной семье живущей в новой Митропольей слободе на Миассе. Следов которой не обнаружено в 1710 и 1719 гг.:
«Генваря в 24 день приложил в дом пресвятыя Богородице Мияского Воскресенского села житель Козма Остафьев сын Икотин денег три рубли, да мерина вороново, грива на левую сторону, на спине седельные потпарины на обоих сторонах, по своей души. Да еще два рубля приложил, того ж году преставился он, Козма, а при смерти дал в казну статки 5 рублей денег, зипун серой новой в рубль, 19 аршин холста, кафтан шубной поношен, топор, шапка овчинная, ножик, рубашка, да штаны поношены по себе и по родителей своих, да в синодик записать, 40-ца по нем отпета и в сенодик записан»[93].
В 1684 г. Кузьма числится еще в Усть-Ницинской слободе: «Куземка Остафьев сын Икоткин, у него сын Лучка, пасынки Карпунка, Максимко. У Карпунки дети Стенка 6 лет, Андрюшка 4 лет, Микитка 2 лет»[94].
Перепись 1662 г. сообщает, откуда и когда он прибыл: «Кузка Остафьев Икоткин с сыном Лучкою, да с пасынком Карпункою, да с Максимком, а сказал Кузка жил де он на Руси за государем во крестьянах Еренского городка в уезде в волости Пажга и дань и оброк платил с братьями в Еренский городок и от братей де он сшол в Сибирь в Устьницынскую слободу с сыном Лучкою во 153 (1644-1645) году и сел на софьинских землях во крестьяне того ж году. А на Руси в тягле и оброке он оставил братьев иво и в 167 (1658-1659) году в той же слободе женился на вдове софьинского же крестьянина, а взял с нею дву ее сыновей Карпунку, да Максимка, а пасынки ево сказали на Руси живе в каком чину отец их был, того они не знают, а родились они в Устьницынской слободе, а ремесла за собою никакова не сказали»[95].
Вкладные книги монастыря сообщают о еще одной семье из Усть-Ницинской слободы: «198 г. (1690) июня в 2 день приложил дел 9 сажен ручных Воскресенского села крестьянин Ярофей Афтомонов по себе и по своей жене Христине»[96].
Ерофей Автомонов переселился в с. Воскресенское из Усть-Ницинской слободы, где жил с 1655-1656 гг., а до того проживал с братьями и отцом в Устюжском уезде. «Ярофейко да Ульянко, да с Офонка Афтамоновы у Ерофейка сын Силка, а у Ульянки сын Офонка, а сказал Ярофейко с братьями отец де их жил на Руси Устюжского уезду в волости Яхренге в половниках за за Троицким монастырем, что на Глядине и отец де их умер и они после отца своего пришли в Сибирь в Устьницынскую слободу с женами во 164 (1655-1656) году и сели на софьинских землях во крестьяне, а дети у них родилися в Устьницынской слободе, а ремесла за собою никакова не сказали»[97]. Сын Ерофея – Силка с семьей переписан в 1710 году[98].
Еще одно семейство, о котором узнаем из вкладных книг: «205 г. (1697) майя в 31 день приложил Митрополья Воскресенского городка житель Левонтей Агапитов по родителях своих лошадь – мерина шерстью коур, шти годов против седмой, грива направо, правое ухо срезано пнем, потпаринка седелна на шее под хомутом иные полосе белые отсадна, записать в сенодик Левонтия, Иоанна»[99].
Судя по всему, речь идет о Левке Агапитове Пролубщикове, в 1684 г. он записан в Усть-Ницинской слободе вместе с сыном Иваном 20 лет[100]. В 1662 г. совместно с братом Максимкой сообщают о себе, что отец их «жил Усольявычегоцкой на посаде, а в каком чину и государево тягло на нем было ли, того они не ведают. А пришел отец с их матерью и с ними с Максимком и Левкою в Сибирь в 150 (1641-1642) году и сели на софьинской земле во крестьяне за архиепископа того ж году и Левка женился в той слободе на вдове софьинского крестьянина на Савкине жене Степанова, а с нею взял пасынка Федотка невелика, а отец их умер, а пашню пашут отцову они Максимко, да Левка, а ремесла за собою не сказали»[101]. Совместно с отцом обнаруживаем их в 1651 году: «Пятко Степанов, а у него два сына Максимко, да Левка.»[102]
СемействоШибановых, проживающих в 1719 г. в д. Черемной[103], имеет происхождение от Якова Шибана: «Деревня, а в ней живет Якунка Ермолин Шибан Басманов он же, с детми с Пронкою да с Петрушкою, да с Бориском, да с Левкою, а сказал он Якунка отец его жил Усоливычегодцкой во рестьеве улице на посаде в гулящих людях и пришел он в Сибирь с ним Якункою в Устьницынскую слободу и сел в той слободе во крестьяне на софьинских землях тому лет с полтрететцать и больше и умер во 162 (1653-1654) году, а после отца своего тою пашню пашет он Якунка, а ремесла за собою не сказал, а дети родились в Сибири»[104].
Из вкладных книг узнаем, что Борис на поминовение записал имена отца, матери и брата: «Род Воскресенского Мияского городка Бориска Шибанова, дал он по родителях на поминание полтора рубли денег, а в сенадик имяна Якова, Евдокии, Петра записаны»[105].
В Служебной Чертежной Книге С. У. Ремезова на карте, выполненной по доезду полковника Д.Я. Меина в октябре 1700 года, указана деревня Шибанова на р. Окуневке[106], в ней на тот момент, судя по всему, проживали Шибановы.
Федотовы-Гурины[107], происходят от Федота Зубова, выходца с Устюжских земель:«Федотко Панфилов Зубов с детми с Гуркой, да с Исачком, да с Тимошкою, да с Федкою да с Ивашком, а сказал Федотко Панфилов жил де он на Руси Устюжского уезду в Старой деревни в половниках устюжанина торгового человека за Силою Грудицыным. И пришел де он с Устюга с женой и детьми с Гуркой и с Ысачком, и с Тимошкой, и с Федькой, и Ывашком с Сибирь в Устьницыснкую слободу во 148 (1639-1640) году и сел на софьинские земли того ж году как пришол в Сибирь, а ремесла за собою никакова не сказал»[108].
Загваздины д. Куликовской[109] происходят от Богдана Загвазды: «Богдашко Федоров Загвазда с сыном Спиркою, а сказал он Богдашко жил де на Руси Еренского уезду на Вишере в промышленых людех и тягло платил в Еренской город денгами, а в Сибирь де он пришел во 145 (1636-1637) году и с того году во крестьяне на софьинских землех в Устьницынской слободе. И в той слободе он женился, а тесть иво которой был написан в переписных книгах 167 (1659-1660) году Кузка Костянтинов одинок и живет в государевой Киргинской слободе и кормица Христовым именем а на Руси он Богдашко тягла своего никому не отдал»[110].
Во время бунта 1667 года известно, что Богдашко Загвазда являлся десятником, он подал приказчику «извет… что ево крестьяне не слушают»[111].
Малетины в конце XVII — начале XVIII веков замечены как среди церковных служителей низшего звена, так и среди крестьян. Митропольим крестьянином из Усть-Ницинской слободы, живущим в Беляковской слободе на Пышме числится Иван Малетин[112], а его сын Василий пономарем[113]. В 1710 году Василий Иванов записан дьячком уже в Воскресенском[114], а в 1720 году дьячком является его сын Максим[115]. При этом другой сын Ивана живет в д. Куликовской[116], а в 1710 году записан совместно с отцом[117].
Паклины, проживающие в 1719 г. в д. Сартасовой и д. Березового мысу[118], восходят к Обрамке Фомину, который прибыл в Усть-Ницинскую слободу еще до переписи 1636 года. В 1651 году он записан с двумя сыновьями – Андреем и Филкой.На Миасс переедет семья старшего сына Авраама – Андрея, в 1684 году имеющая такой состав: «Андрюшка Аврамовсын Фомин. У него дети: Мишка 15 лет, Оска 10 лет, Васка 5 лет, Ларка 4 лет»[119]. В 1710 году Андрей Абрамов еще жив, записан с возрастом 90 лет, живет вместе со своими сыновьями[120].
Пермяковы были в числе первых семейств, поселившихся в Усть-Ницинской слободе. Уже в 1625 году зафиксирован Васка Клементьев: «Двор Васки Клементьева с сыном с Пятункою, на дворе хором изба, две клети лес сосновой. А скота у них два коня колматцких, две коровы, два теляти»[121].
В 1636 г. Василий записан уже с фамилией: «Васка Клементьев сын Пермяков з детми с Микиткоюда со Степкою, да с Костькою, да с Серешкою»[122].
В Митрольей слободе на Миассе поселятся сыновья Никиты, на момент 1719 года будут проживать в д. Черемной[123].
В 1719 г. в д. Кочегаровой проживает Григорий Панкратьев Петухов[124]. Он будет единственным из семьи Петуховых, кто отмечен в переписи 1719 года, хотя еще в 1710 году помимо него были живы его братья Афанасий, Иван, Андрей[125].С Афанасием проживает их отец и мать. У всех них в 1710 году нет потомков мужского пола, только у одного будет сын 1 года, который, судя по всему умрет и не оставит потомков, потому что в 1763 г. фигурирует лишь один Петухов мужского пола – Григорий Панкратьев, причем будет указано, что он «слеп, глух и движения не имеет»[126]. Связать эту семью можно с братьями Петуховыми из Усть-Ницинской слободы – Кондрашкой и Тараской Ивановыми, жившими до того с отцом «Еренского уезду в Пачгево волости»[127]. В дальнейшем, судя по всему, Кондратий трансформировался в Панкратия.
Еще одним переселенцем в с. Воскресенское с Ницы стал Никита Фадеев Боталов[128]. Его дед, Пантелей Петров Баталин, в 1662 г. скажет, что «жил де он в Руси за государем во крестьянах Еренского уезду в Межадорова волости, а тягло и оброк платил в Еренский городок. И пришел де он в Сибирь в Устьницынскую слободу во 150 (1641-1642) году с женою и детьми»[129].
Помимо тех, кто был зафиксирован в переписи 1710 года в с. Воскресенском, были семьи, переселившиеся на Миасс между 1710 и 1719 годами из Усть-Ницинской слободы. Например, Алексей Васильев Гребнев, записан иконописцем[130]. Кузьма Фомин Дериглазов, записан вместе с братом[131]. Ефрем Федоров Барошников в 1710 г. имеет фамилию Широков[132]. Тимофей Иванов Блячкин переписан в Усть-Ницинской слободе в возрасте 20 лет[133]. Михаил Ефремов Шабалин[134], прослеживается до 1684 года, когда указано, что он «живет на скотном дворе в економах»[135].
Ефрем Семенов Кайгородов[136], в 1710 году живущий в д. Краснояланской Усть-Ницинской слободы[137], был внуком Василия Юрьева, пришедшего с тремя сыновьями из Кайгородского уезда, д. Пушья и умершего в 1658-1659 гг., в 1662 году его сыновья сообщили, что занимаются плотничным ремеслом[138]. Помимо Ефрема еще одним носителем фамилии на Миассе являлся Епифан Кайгородов[139].
Тимофей Алексеев Бунков, в 1719 житель с. Воскресенского[140], был сыном Алексея Осипова Южакова, зафиксированного в переписи 1684 года[141]. Фамилия Южаков говорит о том, что носитель ее является выходцем с р. Юг, Устюжского уезда. В Усть-Ницинской слободе было несколько семей Южаковых, от какой из них происходит Алексей Осипов пока не ясно.
Еще один житель с. Воскресенского на момент 1719 г. – Борзиков Афанасий Андреев[142], скорее всего, был сыном Андрея Дементьева Жабрина, который в 1710 г. проживает в д. Борзиковой Усть-Ницинской слободы[143]. Отцом Андрея был Дементий, который в 1684 г. записан с отчеством Панфилов[144], а в 1662 и 1651 годах как Трофимов. В 1662 году Демка говорит, что отец его родом из Сысольской волости, пришел в Сибирь больше 20 лет и примерно 19 лет назад умер[145].
Несколько семей Фартыгиных в 1719 г. проживают в с. Воскресенском, д. Шаламовой и д. Куликовской[146]. В 1710 году они записаны в д. Фартыгиной Усть-Ницинской слободы и имеют фамилию Чювачевы[147], а в 1662 г. записаны как Чювашевы: «Миронко Иванов Чювашев з детьми с Ортюшкою, да с Сидорком, да с Климком, да с Родкою, а сказал жил де он на Руси на Сысоле в Пажга волости за государем в крестьянех и деревне своей и тягло сдал братьем двоюродным Игнашку да Тихону Григорьевым и пришел в Сибирь с женой и с детьми во 155 (1646-1647) году и в Устьницынской слободе на софьинские земли во крестьяне за архиепископа того ж году»[148]. От сына первого Мирона – Артемия пойдет фамилия Фартыгин, а от сына Сидора – Мироновы.
Королевы тоже переселились из Усть-Ницинской слободы, в ней в 1710 году проживал Иван Тимофеев Королев[149], к 1719 году переселившийся в с. Воскресенское[150]. Его отцом был Тимофей Федотов Королев, который в 1662 году переписан вместе с дедом Сысоем Ивановым Поздеевым, жившим до того во «крестьянех Еренского городка во уезде в Сысольской волости» и пришедшим в Сибирь с сыном Федотом примерно 20 лет назад[151].
Михаил Максимов Бороздин в возрасте между 60 и 70 годами переселился с семьей на Миасс из Усть-Ницинской слободы[152]. В 1684 году указано, что он живет на скотном дворе в конюхах[153], а в 1662 г. его отец, Максим Кузмин, говорит, что «жил де он на Руси на Колмогорах, а отец ево был в посаде и на Колмогорах умер и после смерти отца своего сшол он с женою в Сибирь в Устьницынскую слободу в 154 (1645-1646) году»[154].
Андрей Козмин Чичера[155], скорее всего, был сыном Кузьмы Микитина Жеребцова[156], брата Зотейки, переселенца с Пышмы.
Фамилия Баженов происходят от имени Бажен, тот факт, что это не крестильное имя осложняет идентификацию. Баженовых в Усть-Ницинской слободе было несколько, но наиболее вероятным кажется, что указанный в переписи 1719 г. Федор Петров Баженов 12-ти лет[157] происходит от Филки Терентьева, которой в 1684 г. указан как «сын Картагулов Баженко он же»[158], а в 1662 году говорит о себе: «отец иво Баженков жил на Руси Еренского городка в уезде в Сысольской волости за государем во крестьянах и оброк платил деньгами в Еренский городок»[159]. Благодаря переписи 1651 года можно узнать отчество отца Баженки, он записан так: «Терешка Федоров, у него три сына Филка, да Петрушка, да Ивашко»[160].
В 1719 г. имеется еще один Баженов – Дементий Савельев, проживающий в д. Грязнуха[161], предположений от кого он происходит пока нет.
Два брата Иван и Андрей Федоровы Сартасовы в 1719 году проживают со своими семьями в одноименной деревне[162]. В 1710 году в переписи их не замечено, возможно, можно предположить, что они имеют отношение к Митке Дорофееву Сартысову, указанному в переписи 1684[163], отец которого обозначен в переписи 1651 году как Дорофейко Микитин[164].
Богатыревы, зафиксированные в 1719 г. в д. Шаламовой[165], происходят от Сенки Богатырки, проживающего в 1684 г. в д. Мостовой[166].
Назар Яковлев Тозымов, в 1719 г. житель д. Дубровной[167], был сыномЯкунки Иванова, сказавшего в 1662 году, что «отец его жил на Руси в Сысольской волости Еренского уезду, а в каком чину того он не упомнит, был мал, а в Сибирь сшол мал же, тому лет с пятнатацати и больше, а в котором году того он не знает и жил в Устьницынской слободе в гулящих людях и оброк платил лет с пять в Софейский дом и во 159 (1650-1651) году в той слободе женился и сел на софьинских землях во крестьяне, а ремесла за собой никакова не сказал»[168].
Чистюнин Михаил Леонтьев, который в 1719 г. живет в д. Дубровной[169], до того, в 1710 г. записан в Барневской слободе с братом и матерью[170], но еще ранее проживали они в Усть-Ницинской слободе. В 1684 г. отец Михаила – Леонтий, записан вместе со своим отцом: «Стенка Лукьянов сын Чистюня у него дети Петрушка, Левка 25 лет, Ондрюшка 20 лет»[171]. В 1662 г. Стенка «сказал отец де ево и он на Лальском жили в половниках у крестьян по деревням в наймех погодно, а государева тягла на них не было и отец де ево на Руси умер, а он де Стенка пришел с женой в Сибирь во 147 (1638-1639) году и жил в Устьницынской слободе в гулящих людях годов с десять и больше и оброк платил в Софьинской дом и во 159 (1650-1651) году в той же слободе сел на софьинских землях во крестьяна за архиепископа, а ремесла за собою сказал шерсть бьет»[172].
Тимофей Игнатьев Самков проживающий в с. Воскресенском в 1719 году[173], происходит от Самко Тихонова Новожилова, переписанного в 1684 г. в Усть-Ницинской слободе с сыновьями: «Самко Тихонов сын Новожилов у него дети Игнашка 15 лет Фектистко 12 лет Мишка 3 лет»[174].
Юртин Петр Савинов, на момент 1719 г. живущий в д. Мезенцевой[175], был сыном Савки Степанова Юрты, который пришел с Двины: «жил де он Устюжского уезду на Двине в Шомоской волости за государем во крестьянех, а дань и оброк давал государю, а платил на Устюг и деревню свою и тягло сдал братьям своим Ивашку, да Ондрюшке Степановым, а он де сшол в Сибирь в 151 (1642-1643) году и жил в Устьницынской слободе в гулящих людех»[176].
Вкладные книги Далматовского монастыря говорят о еще одном жителе с. Воскресенского, выходце из Усть-Ницинской слободы: «203 г. (1695) род Митрополья Воскресенского села Иван Дмитриев дал на поминание по родителе полтину денег, в сенадик имя Евдокима записано»[177].
Этим Ивашкой Дмитриевым мог быть, Ивашко Дмитриев сын Ванеев, который в переписи 1684 года указан среди оброчных крестьян, живущих на подворьях и не пашущих пашни, на момент переписи 1684 года он проживает у Федора Жирякова[178]. В 1662 году он записан среди гулящих людей и говорит о себе, что «отец его жил на Руси Соливычегоцкой в Ракульской волости у крестьян в найме, а пашни и тягла на нем не было и со отцом своим они сошли в Сибирь в 147 (1638-1639) году и жили в Сибири в Устьниценской слободе в гулящих людех и оброк платили в Софьинской дом и отец иво умер в той слободе во 151 (1642-1643) году»[179].
Некоторые фамилии крестьян, зафиксированные в 1710-1719 гг. встречаются в более ранних переписях тобольского Софийского митрополичьего дома, но установить родственную связь между ними не представляется возможным. Это Кузьмины, Ярковы, Шадрины, Кармановы, Фомины, Коноваловы, Бахаревы, Пешковы, Беловы.
[1] Преображенский А.А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI — начале XVIII в. М., 1972. С. 75
[2] Шишонко В.Н. Пермская летопись с 1263-1881 г. Четвертый период с 1676-1682. Пермь, 1884. С. 567.
[3] РГАДА. Ф. 199. Оп. 2. Д. 481. Ч.6. Л. 161 об.
[4] Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою коммиссиею. Т. 10. СПб., 1867. С. 314.
[5] Шишонко В.Н. Пермская летопись с 1263-1881 г. Четвертый период с 1676-1682. Пермь, 1884. С. 567. Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою коммиссиею. Т. 7. СПб., 1859. С. 367.
[6] Сухарев Ю.М. Архиерейское село Воскресенское на Миассе. Пышминские переселенцы. [Электронный ресурс]. https://sukharev-y.ru/сухарев-ю-м-архиерейское-село-воскрес/#_ftnref24 (Дата обращения 19.03.24).
[7] РГАДА. Ф.214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 65-89 об.
[8] Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт ее первых насельников. Харьков, 1891. С. 134-135
[9] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 78. Цит. по: Тобольский архиерейский дом в XVII веке / Изд. подг. Н.Н. Покровский, Е.К. Ромодановская. Новосибирск, 1994.
[10] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 79.
[11] РГАДА. Ф.214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 89.
[12] РГАДА. Ф. 214. Оп.1. Д. 610. Л. 228.
[13] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 93 об.
[14] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 69. Цит. по: Тобольский архиерейский дом в XVII веке / Изд. подг. Н.Н. Покровский, Е.К. Ромодановская. Новосибирск, 1994.
[15] РГАДА. Ф.214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 68, 84 об.
[16] Там же. Л. 65 об., 79 об.
[17] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 170 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[18] РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д.278. Л. 78 об. Цит. по: Тобольский архиерейский дом в XVII веке / Изд. подг. Н.Н. Покровский, Е.К. Ромодановская. Новосибирск, 1994.
[19] РГАДА. Ф. 214. Д. 74. Л. 40 об. Цит. по: Ромодановская Е.К. Опись имущества сибирского архиепископа Макария (1636 г.) // Источники по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1988.
[20] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 610. Л. 228.
[21] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2. Л. 175. Цит по: Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в.Свердловск, 1992.
[22] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 66 об., 68, 72, 74 об., 84.
[23] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 17.
[24] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 196 об.
[25] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2. Л. 105-105 об. Цит по. Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в.Свердловск, 1992.
[26] РГАДА. Ф.214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 67, 72 об., 78.
[27] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 172 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[28] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 31 об.-32.
[29] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 80 об. Цит. по: Тобольский архиерейский дом в XVII веке / Изд. подг. Н.Н. Покровский, Е.К. Ромодановская. Новосибирск, 1994.
[30] РГАДА. Ф.214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 67 об., 71, 86.
[31] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 172 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[32] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 26.
[33] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 173 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[34] Там же. Л. 179.
[35] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 59 об.-60.
[36] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 65 об., 74 об., 79 об.
[37] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 57 об.
[38] Вероятно Мишки.
[39] Там же. Л. 191 об.-192.
[40] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 176 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[41] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 82 об., 83.
[42] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 33.
[43] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 177 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[44] Там же. Л. 178 об.
[45] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 40 об.
[46] РГАДА. Ф.214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 71 об.
[47] Там же. Л. 66 об., 79, 79 об.
[48] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 179 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[49] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 49.
[50] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 487. Л. 181-181 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[51] РГАДА. Ф. 214. Оп.1. Д. 610. Л. 228.
[52] Шишонко В.Н. Пермская летопись с 1263-1881 г. Четвертый период с 1676-1682. 1884. С. 565.
[53] Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою коммиссиею. Т. 7. — СПб. 1859. С. 367.
[54] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 102 об.
[55] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 697. Л. 252-252 об. Цит. по: Афанасьев А.А. Сухоложье. Неизвестные страницы. Сухой Лог, 2004.
[56] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 35 об.
[57] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 214-214 об.
[58] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 65 об., 66, 66 об., 74, 75, 76 об.,77 об., 83.
[59] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 37 об.
[60] РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 66 об.
[61] Там же. Л. 74.
[62] Там же. Л. 67 об., 72.
[63] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 198 об.
[64] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 67.
[65] Памятники Сибирской истории XVIII века. Кн. 1: 1700-1713. СПб., 1882. С. 397-398.
[66] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 51 об.
[67] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 208 об.
[68] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 77 об.
[69] Там же. Л. 67.
[70] Там же. Л. 67-67 об.
[71] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1526. Л. 94. Цит. по: https://census1710.narod.ru/perepis/214_1_1526.htm (Дата обращения 20.03.2025)
[72] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 22 об.
[73] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 218.
[74] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 67 об.
[75] Там же. Л. 78 об.
[76] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 21-21 об.
[77] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 193.
[78] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 68, 77 об., 89.
[79] Там же. Л. 71 об.
[80] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 40 об.-41.
[81] Там же. Л. 45 об.-46 об.
[82] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 72, 77.
[83] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 78 об.
[84] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 41.
[85] Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество: Сибирь в XVII в. Новосибирск, 1991. С. 50.
[86] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 200 об.
[87] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 74 об.-75 об.
[88] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2 Л. 105-105 об. Цит. по: Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в.Свердловск, 1992.
[89] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 74 об.-75 об.
[90] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 197.
[91] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 22 об.
[92] Зимин А.А., Копанев А.И. Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. // Материалы по истории Европейского Севера СССР. Северный археографический сборник. Вып. 1. Вологда, 1970. С. 472.
[93] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2. Л. 102-102 об. Цит по. Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в. Свердловск, 1992.
[94] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 198 об.-199.
[95] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 29 об.
[96] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2. Л. 131 об. Цит по. Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в.Свердловск, 1992.
[97] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 33 об.-34.
[98] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1526. Л. 97 об. Цит. по: https://census1710.narod.ru/perepis/214_1_1526.htm (Дата обращения 20.03.2025)
[99] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2. Л. 235 об. Цит по. Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в.Свердловск, 1992.
[100] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 205.
[101] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 56-56 об.
[102] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 75.
[103] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 86 об.-87 об.
[104] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 37-37 об.
[105] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2. Л. 249. Цит по. Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в.Свердловск, 1992.
[106] РНБ. Ф. 885 — Эрмитажное собрание. 237. Ремезов С.У. Служебная чертежная книга. Л. 54.
[107] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 75.
[108] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 25 об.
[109] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 77.
[110] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 43.
[111] Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество: Сибирь в XVII в. Новосибирск, 1991. С. 50.
[112] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 213 об.
[113] РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 261. Л. 1364 об.
[114] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1526. Л. 90.
[115] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1617. Л. 1116.
[116] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 78.
[117] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1526. Л. 97.
[118] РГАДА. Ф.214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 81 об., 84 об.
[119] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 191.
[120] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1526. Л. 98.
[121] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 133. Цит. по: Тобольский архиерейский дом в XVII веке / Изд. подг. Н.Н. Покровский, Е.К. Ромодановская. Новосибирск, 1994.
[122] РГАДА. Ф. 214. Д. 74. Л. 40 об. Цит. по: Ромодановская Е.К. Опись имущества сибирского архиепископа Макария (1636 г.) // Источники по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1988.
[123] РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 86 об.-87.
[124] Там же. Л. 85 об.
[125] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1526. Л. 91 об., 105.
[126] РГАДА. Ф. 280. Оп. 4. Д. 2700а. Л. 481 об.
[127] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 32 об.
[128] РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 71 об.
[129] Там же. Л. 40 об.
[130] РГАДА. Ф. 214. Оп.1. Д. 1528. Л. 223 об.
[131] Там же. Л. 234 об.
[132] Там же. Л. 235 об.
[133] Там же. Л. 231.
[134] Там же. Л. 229.
[135] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 213.
[136] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 71.
[137] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1528. Л. 266 об.
[138] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 50 об.
[139] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1 Д. 1605. Л. 69.
[140] Там же. Л. 71.
[141] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 189.
[142] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 71 об.
[143] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1528. Л. 263 об.
[144] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 194 об.
[145] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 23 об.
[146] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 71 об., 75 об., 78-78 об.
[147] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1528. Л. 265.
[148] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 48 об.
[149] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1528. Л. 240.
[150] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 71 об.
[151] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 25.
[152] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1528. Л. 242 об.
[153] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 212-213.
[154] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 30 об.
[155] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 72.
[156] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 215 об.
[157] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 72.
[158] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 193 об.
[159] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 24.
[160] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 80.
[161] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 89.
[162] Там же. Л. 81 об.
[163] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. 207 об.
[164] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 278. Л. 77 об.
[165] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 74.
[166] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 216.
[167] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 80 об.
[168] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 39.
[169] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 80 об.
[170] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1525. Л. 234 об.
[171] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 204 об.
[172] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 63.
[173] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 68 об.
[174] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 209.
[175] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1605. Л. 82. об.
[176] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 54 об.
[177] ШФ ГАКО. Ф. 224. Оп. 1. Д. 2 Л. 191. Цит. по: Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря: Последняя четверть XVII — начало XVIII в.Свердловск, 1992.
[178] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1086. Л. 212.
[179] РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 434. Л. 79.
