Рубцов В.Н. История Окунёвского асбестового прииска

 20 июня 2019 года исполняется 130 лет от начала разработки Баженовского месторождения хризотил-асбеста, месторождения, открыл которое Алексей Павлович Ладыженский 26 декабря 1884 года (по старому стилю) на восточном берегу Щучьего озера в Каменской лесной даче.

  Город Асбест, как известно, находится на стыке четырёх бывших лесных дач. Это казённые дачи: Каменская, Берёзовская, Монетная и посессионная Режевская. Режевская дача принадлежала графине Надежде Алексеевне Стенбок-Фермор, правнучке Саввы Яковлева, построившего Режевской завод в 1775 году. Следует отметить, что в частновладельческой даче разведка и добыча полезных ископаемых могла производиться только с разрешения владельца. Сами же владельцы имели право добывать любые полезные ископаемые.

  В последующие 5 – 7 лет после открытия месторождения во всех казённых дачах уже появились прииски асбеста. Вот так выглядел район Щучьего озера. Как видите, прииски имеются и в Каменской и в Монетной дачах.    [1]  

               

В районе реки Грязнушка несколько приисков асбеста по соседству с золотыми, как в Каменской, так и в Берёзовской дачах. Известно, что асбестоносными окажутся не все участки: из более 40 отводов, только 12 в последствие будут перспективные.    [2]  

                                                               

 Не известно, были ли попытки найти асбест в соседней Режевской даче. В этот период там имелись только золотосодержащие прииски, к концу 19 века большинство из которых уже было отработано.     [3]

 Месторождение асбеста в Режевской даче, как часто бывает, было открыто случайно. Во время тушения лесного пожара в 1892 году служащий Режевского завода привязал лошадь к дереву. Лошадь копытами рыла землю, попала на асбестовую жилу и распушила асбест. Произошло это совсем близко от восточного берега озера Окунёво. Асбестовый прииск, названный Окунёвским, открыт 15 января 1893 года. 20 июля 1893 года было получено свидетельство № 10657 на право добычи асбеста. На берегу озера появился небольшой посёлок. Тогда же началась разработка, но уже в 1894 году работы были прекращены из-за недостатка сбыта. Добытый асбест продавался на фабрику Ольсена в Санкт-Петербург. Убытки составили 10000 руб. [4][5]   

                  

Не обнаружены данные этого периода  ни об управляющем прииском, ни о количестве рабочих.          

 Работы на прииске возобновились только в 1902 году. В 1905 году была построена сортировка и ещё целый ряд служебных построек

В 1903 году добыто 5565 пудов асбеста, в 1904 году – 10378 пудов, в 1905 – 7500, в 1906 – 6682.   [4]

В 1902, а затем в 1904 – 1905 годах смотрителем рудников Режевской дачи В. М. Ярковым при консультации профессора В. В. Никитина производилась разведка на асбест в южной части дачи. Границей между Режевской и Каменской дачами была так называемая «Липняжная» дорога. Шурфовками дошли до этой дороги и по ней пробили несколько шурфов. Результаты получились неожиданные: в то время как на Окунёвском прииске содержание было бедное (1,5%), то на «Липняжной» дороге содержание доходило до 5%. Площадь богатого асбестоносного участка составила 30 десятин. Старый прииск признали не перспективным. Добыча асбеста началась на новом месте.   [4]

 На результаты разведки обратили внимание предприниматели. Германский подданный инженер-металлург Бруно Эрнестович Бабель был несколько лет управляющим Шайтанскими заводами Берга, затем сам решил заняться золотым промыслом. В 1901 году он оформил 5 приисков в разных местах Каменской дачи: прииск Клара на реке Малый Рефт, прииск Гуно на реке Опалиха, прииск Бруно на реке Рефт у Рефтинского кордона, прииск Вильгельмовский и Спиридоновский на реке Грязнушка. В 1902 году он пытался через Правительственный Сенат получить право на разведку и разработку асбеста в Режевской даче, но ему было отказано.

  В 1906 году Бруно Бабель, для надёжности подключив к делу Статского Советника барона Давида Горациевича Гинзбурга, пытается заключить договор на аренду Окунёвского асбестового прииска. Это ему удаётся. 30 апреля 1906 года заключается договор с Главным правлением имения наследников графини Стенбок – Фермор в лице Главноуполномоченного Действительного Статского советника Илиодора Николаевича Урбановича на аренду вышеуказанного прииска сроком на 12 лет. 17 октября 1906 года на арендуемом прииске назначен управляющий: горный инженер Константин Николаевич Витт.  [6]

 В конце 1905 года химик-технолог Николай Владимирович Муханов, желая получить участок для добычи асбеста вблизи  разведанной территории, но в Каменской казённой даче, обратился к Главному начальнику Уральских заводов Боклевскому. Все детали договора были обозначены, даже была проведена разведка с хорошими результатами, но прошение отклонили в 1906 году из-за споров с отведением участка  Поклевскому-Козелл. 20 октября 1907 года участок всё-же отвели.   [7]  

 А в это время, пока Муханов добивался отведения участка, на Бабелевском прииске кипела работа. Зная о богатом содержании на участке Муханова, Бабель начал разрабатывать новый участок рядом с конкурентом. 28 апреля 1907 года управляющим вместо Витта назначается П. Н. Бахтинов. Добыча шла на правах двухгодичного подряда, срок которого закончился 10 апреля 1908 года. Но ещё в декабре добыча асбеста продолжалась. Мало того, в январе 1909 года Бабель и Гинзбург (так написано в деле) подработались подземными работами в участок Муханова. Муханов предполагал возбудить иск к Режевскому правлению как к хозяевам, подрядчики которых его обокрали. Имеется исковое заявление к Бабелю и Гинзбургу от Режевского правления. Есть исковое заявление и от Бабеля к Акционерному обществу Верх-Исетских горных заводов о взыскании 50082 рубля в возмещение затрат по разработке асбестовых месторождений. Имеется целый ряд разных донесений о деятельности Бабеля: незаконная рубка леса, перевозка барака с Окунёвского прииска на принадлежащий Бабелю Спиридоновский прииск, незаконная добыча асбеста на Серебрянской асбестовой копи и др.  [8]      Серебрянская асбестовая копь появилась после находки Зарипом Шариповым 29 августа 1906 года (крестьянин Шадринского уезда — рабочий прииска) асбеста на корнях вывороченной лиственницы. О находке на Серебрянском ключе доложили Бахтинову, который послал рабочих. Это место, оказалось, было обозначено при разведках 1904 года. Работы по добыче были начаты без разрешения и остановлены по донесению лесника. Разрешение на добычу пришло из Петербурга 24 сентября, но о продолжении работ сведений нет.    [11]    

 Тяжба и споры длились до декабря 1912 года. Гинзбург скончался в 1910 году, и Бабель боролся один. В конце концов, появилось мирное соглашение. Бабелю выплатили 5500 рублей. Всё имущество осталось за Главным правлением заводов Стенбок-Фермор.   [6]

 За время, пока длилась тяжба с Бабелем, неизвестно, кто эксплуатировал Окунёвский прииск, да и эксплуатировался ли он вообще? Правда, в 1910 году упоминается некий арендатор Ковылин. Известно, что в 1909 году получено 983 пуда асбеста, потом только в 1913 году – 150. Для примера у Муханова в 1909 год – 2769 пудов. Аренду своего участка Муханов прекратил 1 июня 1916 года и подал прошение о передаче участка «Торговому дому Поклевского – Козелл». Часть паёв после передачи была продана гражданину Керцману из Одессы.                                                                                                       

 1 марта 1914 года заключается договор Акционерного общества Верх-Исетских заводов с Товариществом асбестовых копей «Наследников Корево и Ко» об аренде Окунёвского прииска сроком на 3 года. Предполагалась добыча: 1 год – 20000 пудов,       2 год – 40000 пудов, 3 год – 70000 пудов. Плата 50 копеек с пуда асбеста. Подписал Управляющий «Корево – наследники»: Антон Феликсович Домкович, доверенный управляющего: Дионисий Иосифович Томашевский, Управляющий Верх-Исетскими заводами инженер-механик: Рулев Борис Александрович.   [9]                                                                          

 К концу трёхлетней аренды Д. Томашевский пишет: «Через полтора года работ в карьерах №1, №2 обнаружилось, что прежний арендатор, в местах, где наиболее хороший асбест, пользовался шахтами и штреками. Поэтому привести в нормальный вид карьеры за 1 год не получится. Потребуется 4 – 5 лет». Просит снизить арендную плату с 50 копеек до 30. Вряд ли это было выполнено.  Да и срок аренды вскоре закончился.   [10]

 Вот на этой фотографии после успешной охоты в центре с ружьём позирует управляющий Поклевского асбестового прииска Богдан Владиславович Лозинский – ярый охотник. Он был любителем шумных вечеров, пирушек, танцев под оркестр, но надо отдать должное, был и хорошим специалистом. Рядом с ним, видимо жена, тоже любительница охоты.

В 1915 году Лозинский уезжал в Польский легион, но вскоре вернулся и в 1916 году продолжал управлять прииском, который практически не работал. В 1917 году Б. Лозинский получил приглашение от Управления Верх-Исетских заводов обследовать и начать добычу на Окунёвском прииске. 10 ноября 1917 года(!) Лозинский пишет основательный отчёт. Отчёт содержит детальное обследование, как самих разрезов, так и всех сооружений прииска, затем планы восстановления добычи и главное: результаты восстановительных работ.  Отчёт интересный – рукопись на 20 страницах. Я зачитаю часть из них.  «Приехал первый раз на Окунёвский рудник 15 июля 1917 года. Нашёл следующее: Всё население рудника состояло из 5 семейств старателей соседнего рудника «Муханов и Ко». Эти семейства занимали 2 дома и 2 барака. Бывшую квартиру в большом доме управляющего занимали временно лесорубы Режевского лесничества – военнопленные. Все постройки были в плохом состоянии. В большом доме, где были лесорубы, окна без приборов, некоторые без рам, двери изломаны, все печи без дверок, кухонная печь без плиты, крыльцо провалилось. В домах, занятых старателями, были хоть рамы разных фасонов, очевидно из других домов. Заборы были сделаны из половых досок, взятых из других домов. В столярной мастерской нет ни полу, ни окон, ни печи. Потолок провис. Все постройки оказались разрушенными отчасти старостью, отчасти хищением. Устроить в какой либо постройке контору или квартиру в скором времени было совершенно не возможно. Никакого имущества, кроме копировального пресса и нескольких штук мебели, уцелевших у лесника на Окунёвском кордоне, на руднике не было. Не было ни воза, ни лома, ни кайлы, ни ведра, ни даже метлы. Фабрика-сортировка совсем провалилась, представляя из себя кучу обломков. Фабрика с постройками у озера Окунёво лучше устояла, но внутреннее устройство совсем разрушено и расхищено, полов нет, крыша провалилась — полная непригодность для производства. В виду невозможности принять рабочих, не имея ни помещений, ни горных инструментов, продовольствия и всяких орудий и материалов, очевидно, что осенней компанией нынешнего года не придётся воспользоваться для добычи асбеста. Всё дело нужно начинать как на дикой площади. Об этом мною было доложено лично управляющему Верх-Исетского округа.  

                                                             

Приступил к выполнению следующих программ:                                

1. Осмотр разрезов, отвалов, шурфов и всей площади Окунёвского рудника. 2. Устройство необходимых на первое время помещений: казарм для рабочих, конторы, материального склада, кузницы, столярной и починочной мастерской, конного двора, помещения для себя и нескольких служащих, бани и склада для асбеста.                                   
2. Насколько удастся скоро устроить вышеуказанное, достать горный инструмент и принять рабочих, то без промедления начать систематическую разведку и добычу асбеста.                             
3. Построить предварительно временную сортировку асбеста и разработать проекты рудника, фабрики и рудничных сооружений».

 Далее Лозинский досконально осматривает и описывает разрезы №1 и №2. В частности отмечает, что они богаты асбестом, только испорчены хищническими работами. Результаты осмотра дали основания на систематическую разведку, одновременную добычу и постройку фабрики. Если принять за содержание асбеста 0,72%, не смотря на трудности, можно рассчитывать на успех, оборудовав рудник не только образцовой сортировкой, но и механической откаткой, бурением перфораторами и др. Для начала работ по добыче асбеста начата разрубка площади предполагаемой вскрыши между разрезами №1, №2       и у границы Каменской дачи. В июле и в августе на руднике почти не было рабочих. Местные кроме войны были заняты страдою. О военнопленных и о китайцах возбуждалось ходатайство, но безуспешно. Только рудник Поклевского-Козелл уступил 22 человека военнопленных, в том числе 3 плотника и 1 печника.   [10]                                                     

 Богдан Владиславович Лозинский, как управляющий вполне благополучного прииска Поклевского, наверное, не бедствовал, проживая в благоустроенном барском доме на берегу Щучьего озера. Какая нужда заставила его пойти в смутное время на такую авантюру? Какие золотые горы ему пообещали?                                                                              

 И вот, что интересно, дела с трудом, но успешно пошли. Стали появляться рабочие, даже с семьями. Минуя блокаду, которую устроили Окунёвскому прииску соседи, в обход Вознесенского продовольственного комитета удалось купить: пшенной муки и пшеницы – 126 пудов, ячменя более 3 пудов, ржи – 55 пудов, овса 1930 пудов, всего на 15 тысяч рублей. Засолено капусты 76 пудов, засыпано пока несколько пудов картофеля. От главного управления получено пороху 150 пудов. Куплено 11 пудов табаку. В целях обеспечения рудника молоком и мясом была куплена партия скота из 38 голов на сумму 6800 рублей. Скот размещён в бывшей сортировке у озера. Для конного двора куплено: 20 лошадей, 6 телег, 17 саней, 2 коробка.                        

Ремонт помещений производился по мере возможности. В конце августа уехало последнее семейство старателя, убитого на прииске Мухановском в какой-то драке. За сентябрь – октябрь отремонтирована казарма для военнопленных и временных рабочих, отремонтирована бывшая пекарня (в ней живут 3 плотника с жёнами, староста конного двора, 3 конюха, починщик с женой, кузнец и молотобоец). Столовая для военнопленных устроена в бывшей бане. В отремонтированных двух бараках живёт сторож с семьёй, 2 конюха с семьями, штейгер с семейством -10 человек. В ещё не полностью отремонтированном доме бывшего управляющего уже живут 2 семьи директора и инженера механика, материальный счетовод, две прислуги. Здесь же находится контора и чертёжная. В 4-х комнатном доме размещены: сторож семейный, старший и младший конторщики. Столярную и склады для материалов построили заново. Кузница устроена в старом помещении. Два старых сарая приспособлены под склады строительных материалов. На месте развалившейся сортировки выстроены временные стойла для лошадей и строится тёплая конюшня на 12 лошадей. Необходима баня – прачечная.     На лесопилке до сих пор имеется только лесопильная рама, для которой нужен двигатель – лучше всего локомобиль, мощностью 100 – 150 л. с.. От него же будет работать и временная сортировка, постройка которой главная задача на ближайшее время.          

 Состав рабочих к концу августа: подёнщиков – 233 человека, чернорабочих – 244 человека. Плата рабочих: чернорабочий взрослый – 3,5 руб., подросток – 2 руб., женщина – 2,2 руб.,    плотник – 5-7 руб., кузнец за месяц – 160 руб., молотобоец за месяц 120 руб., старший конюх – 140 руб., конюх – 100руб., сторож – 85 руб. Военнопленный получает наличными – 1,5 руб. плюс 1,49 руб. за готовое содержание. Рабочий день – 8 час. Для лечения используется маленькая аптечка, в более  серьёзных случаях больные посылаются в Вознесенскую больницу. Приём – 1 руб.                   

 Далее Лозинский пишет:        «Следуя выраженному при приёме меня Главным Управлением желанию создать дело солидно и в кратчайшие сроки развернуть производительность Окунёвского рудника, при этом постараться обставить техническую часть возможно лучше, подобрать состав техперсонала.                

Персонал служащих: Инженер-механик Иосиф Фомич Климонда (работал со мной 2 года на руднике Поклевского-Козелл), техник-строитель Вениамин Николаевич Долгих  (сын сортировочного мастера с рудника Поклевского-Козелл), штейгер Александр Гурьянович Шестаков, счетовод Альфред Станиславович Миллер, материальный заведующий Ян Лаврентьевич Капуста, конторщик Константин Яковлевич Филимонов.                                                    Из Главной конторы мною получено 80000 руб.

 Соображения на 1918 год.

 За зиму желательно приобрести: горное кайло – 3000, лопата – 4000, клин стальной — 400              , балда 18 фунт. – 600, кайло короткое – 600, лом 2 арш. – 350, лом 1,5 арш. – 250, молоток бурильный – 50, сталь буровая – 100 пудов, рельсовый путь – 3 версты, вагонетка – 20, весы десятичные – 6, весы сотенные – 1.                            

Выстроить:

 Динамитный погреб – 2000 руб.                                                                          

Казарма для 1000 чел. – 50000 руб.                                                                  

Склад для сырого асбеста – 62000 руб.                                                            

Контора – 10000 руб.                                                                                                

 Конторка рудничная – 5000 руб.                                                          

 Сортировка временная – 20000 руб.                                          

 Несколько квартир.  

Потребуется 600000 руб. Хорошо иметь ещё и резерв —  400000руб. В ноябре потребуется – 65000 руб. Добыть асбеста, думаю, можно – 50000 пудов».   Далее  Лозинский перечисляет ряд работ, которые нужно сделать, но не за один год.                                                                           

 Подписи: Б. Лозинский.                                                        

 Управляющий: Д. Томашевский.                                           

 Окунёвский рудник. 10 ноября 1917 года.  [10]

 Этим планам не суждено было сбыться. Постановлением Пермского губернского Совета рабочих и солдатских депутатов 19 декабря 1917 года все недра Урала объявлены собственностью государства. Всё имущество асбестовых предприятий было конфисковано. В 1920 году рудники получили новые имена. Вся эта территория стала называться Пролетарским рудником, а посёлок на месте старых построек – Пролетаркой. Добыча асбеста производилась лишь в немногих разрезах. Большинство было затоплено. Известно, что на Мухановском какое-то время работали трудармейцы, главным образом крестьяне из ближайших деревень. Затем возродился подрядный (артельный) способ ведения горных работ, но и он просуществовал не долго. В результате Пролетарский рудник практически не работал. Крупные горные работы начались уже после Великой Отечественной войны и закончились уже в 21 веке. С развитием горных работ исчез и посёлок Пролетарка.

 На месте этого карьера  и бывших приисков в настоящее время огромный водоём – отстойник шахтных вод комбината «Ураласбест». Вот здесь покоится история Окунёвского асбестового прииска, о котором сегодня мы попытались вспомнить.      

                    

  А так сегодня выглядит самый первый разрез Окунёвского прииска около озера Окунёво.    

                                                 

  

Доклад был представлен на 14-й региональной НПК «Возрождение родословных традиций», Рефтинский, 16.02.2019 г

Использованная литература.

 

1. Материалы 13 Научно-практической конференции «Возрождение родословных традиций». Рубцов В. Н. – «Открытие месторождения асбеста у Щучьего озера».
2. Материалы 12 Научно-практической конференции «Возрождение родословных традиций». Рубцов В. Н. – «Река Грязнушка. Золото и асбест».
3. Материалы 11 Научно-практической конференции «Возрождение родословных традиций». Рубцов В. Н. – «Золотое прошлое Рефта».
4. ГАСО. Ф 72, Оп. 1, д. 5822.
5. ГАСО. Ф 59, Оп. 9, д. 3772.
6. ГАСО. Ф 72, Оп. 1, д. 4914.
7. ГАСО, Ф. 24, Оп. 19, д. 1334.
8. РГИА, Ф. 1352, Оп. 22, д. 922.
9. ГАСО. Ф. 72, Оп. 1, д. 5409.
10. ГАСО. Ф. 72, Оп. 1, д. 4913.
11. ГАСО. Ф. 72, Оп. 1, д. 4838.
12. ГАСО. Ф.72, Оп. 1, д. 5600.

                                             

                                                        Владимир Николаевич Рубцов

                Декабрь 2018 год.